Диана Гаспарян. Введение в неклассическую философию: Руководство для начинающих. – М.: ООО "НИПКЦ Восход-А", 2009. - 388 с.
Задача книги Дианы Гаспарян, одной из ведущих сотрудников философского факультета ГУ-ВШЭ, известной как автор вышедшей три года назад нетривиальной монографии о связи между категориями "социальности" и "негативности", на сей раз обозначена, казалось бы, предельно скромно. Её дело - ввести первофилософствующих в круг основных идей, сюжетов и стратегий мышления за пределами классики - смыслового ядра философии.
Что на самом деле кроется за авторской сдержанностью, читатель сможет оценить, как только представит себе, что речь идёт о громадной интеллектуальной области, объёмы которой давно и многократно превышают размеры классики как таковой. Более того, она распадается на множество областей, чрезвычайно разных и объединяемых, казалось бы, только одним: тем, что они - не "классика".
"Не-классика" как тип культурного поведения - вещь, конечно, для юных амбициозных умов чрезвычайно соблазнительная. Хотя бы уже тем, что противопоставляет себя классике как чему-то "обязательному", "скучному" и "правильному" (и мнится потому чем-то очень сродни юношескому бунту и вообще делу всяческого освобождения от рутины и косности). Можно сколько угодно спорить, доказывая, что и классика на самом деле вовсе не такова, и неклассика от рутины и косности не спасает сама по себе ни в малейшей мере. Однако факт есть факт: на середину 90-х годов минувшего века в нашем отечестве, наконец-то дорвавшемся до форм умственной жизни, отличных от всеобязательного официального марксизма, пришёлся жадный интерес к "неклассическому" философствованию.
Как всякая мода, это способствовало не столько пониманию, сколько нарастанию усталости от предмета некогда острого любопытства. В результате, хотя 90-е - годы открытия "неклассики" и свежести её восприятия - давно уже позади, ряд связанных с нею "ключевых понятий", пишет Гаспарян, по сей день "остаётся без должного прояснения". Тем более, что "неклассические" тексты, переведённые у нас тогда, мы прочитали в своё время довольно сумбурно, хуже того - вырванными из породивших их исторических, культурных, символических контекстов. (Что они при том успели обрасти новыми, довольно полноправными в своём роде российскими контекстами - отдельный вопрос.)
А ведь главное в том, что "неклассика", как и "классика" - это именно типы культурного поведения. Поэтому, кстати, обе они прослеживаются и далеко за пределами философии. Сама"классика" - это отнюдь не "обязательное", не культурный канон (будь это так, "классическое" и "неклассическое" могли бы легко поменяться местами). Это - именно характер внутренней организации, смысловой тектоники. Всё буйное многообразие неклассических интеллектуальных практик отличается от своей праматери-классики не "запретностью" и "вольностью", но некоторой совокупностью принципов. И разделяют эти принципы все, чем бы ни разнились они между собой, хоть до полной глухоты друг к другу.
И вот тут-то начинается самое интересное.
Автор берётся за задачу, близкую к неподьёмной: собрать всё это многообразие воедино и проследить его общие принципы. Это не просто пропедевтическая работа: это работа прояснения и систематизации, "успокоения" связанного с философской неклассикой культурного опыта. Подведения ему очень своеобразных итогов - опережающих, таких, которые в некотором смысле предшествуют опыту как таковому: опыт встречи с неклассикой стоит прожить ещё раз, заново - на других, более твёрдых и ясных основаниях. Гаспарян берётся такие основания заложить, поставить прочтение на те рельсы, по которым ему, пожалуй что, стоило бы двигаться с самого начала - чтобы приехать к внятным и значительным результатам.
Задача книги Дианы Гаспарян, одной из ведущих сотрудников философского факультета ГУ-ВШЭ, известной как автор вышедшей три года назад нетривиальной монографии о связи между категориями "социальности" и "негативности", на сей раз обозначена, казалось бы, предельно скромно. Её дело - ввести первофилософствующих в круг основных идей, сюжетов и стратегий мышления за пределами классики - смыслового ядра философии.
Что на самом деле кроется за авторской сдержанностью, читатель сможет оценить, как только представит себе, что речь идёт о громадной интеллектуальной области, объёмы которой давно и многократно превышают размеры классики как таковой. Более того, она распадается на множество областей, чрезвычайно разных и объединяемых, казалось бы, только одним: тем, что они - не "классика".
"Не-классика" как тип культурного поведения - вещь, конечно, для юных амбициозных умов чрезвычайно соблазнительная. Хотя бы уже тем, что противопоставляет себя классике как чему-то "обязательному", "скучному" и "правильному" (и мнится потому чем-то очень сродни юношескому бунту и вообще делу всяческого освобождения от рутины и косности). Можно сколько угодно спорить, доказывая, что и классика на самом деле вовсе не такова, и неклассика от рутины и косности не спасает сама по себе ни в малейшей мере. Однако факт есть факт: на середину 90-х годов минувшего века в нашем отечестве, наконец-то дорвавшемся до форм умственной жизни, отличных от всеобязательного официального марксизма, пришёлся жадный интерес к "неклассическому" философствованию.
Как всякая мода, это способствовало не столько пониманию, сколько нарастанию усталости от предмета некогда острого любопытства. В результате, хотя 90-е - годы открытия "неклассики" и свежести её восприятия - давно уже позади, ряд связанных с нею "ключевых понятий", пишет Гаспарян, по сей день "остаётся без должного прояснения". Тем более, что "неклассические" тексты, переведённые у нас тогда, мы прочитали в своё время довольно сумбурно, хуже того - вырванными из породивших их исторических, культурных, символических контекстов. (Что они при том успели обрасти новыми, довольно полноправными в своём роде российскими контекстами - отдельный вопрос.)
А ведь главное в том, что "неклассика", как и "классика" - это именно типы культурного поведения. Поэтому, кстати, обе они прослеживаются и далеко за пределами философии. Сама"классика" - это отнюдь не "обязательное", не культурный канон (будь это так, "классическое" и "неклассическое" могли бы легко поменяться местами). Это - именно характер внутренней организации, смысловой тектоники. Всё буйное многообразие неклассических интеллектуальных практик отличается от своей праматери-классики не "запретностью" и "вольностью", но некоторой совокупностью принципов. И разделяют эти принципы все, чем бы ни разнились они между собой, хоть до полной глухоты друг к другу.
И вот тут-то начинается самое интересное.
Автор берётся за задачу, близкую к неподьёмной: собрать всё это многообразие воедино и проследить его общие принципы. Это не просто пропедевтическая работа: это работа прояснения и систематизации, "успокоения" связанного с философской неклассикой культурного опыта. Подведения ему очень своеобразных итогов - опережающих, таких, которые в некотором смысле предшествуют опыту как таковому: опыт встречи с неклассикой стоит прожить ещё раз, заново - на других, более твёрдых и ясных основаниях. Гаспарян берётся такие основания заложить, поставить прочтение на те рельсы, по которым ему, пожалуй что, стоило бы двигаться с самого начала - чтобы приехать к внятным и значительным результатам.
