Кирилл Кобрин: Нашу программу продолжит культурно-технологическая тема – но с прямым политическим значением. Речь пойдет о нынешнем универсальном всемирном языке, о новейшей «лингва франка», об английском – и о чуть ли не главном словаре этого языка, оксфордском. Его составители сообщили о том, что следующее его издание, возможно, выйдет лишь в онлайн-версии. Споры о целесообразности выпуска словарей на бумаге ведутся уже немалое время; большинство основных англоязычных справочных изданий существуют в двух вариантах, печатном и электронном. По просьбе нашего лондонского корреспондента Анны Асланян профессор Дэвид Кристал, крупнейший британский лингвист, прокомментировал грядущие перемены в деле издания словарей и высказал свое мнение о роли английского в современном мире.
Анна Асланян: Работа над третьим изданием Оксфордского словаря английского языка началась в 1989 году. Произошедшие с тех пор перемены (в первую очередь — возросшая популярность интернета) означают, что печатать справочные материалы становится все менее рентабельно. Многотомный Оксфордский словарь стоит несколько сотен фунтов; годовая подписка на онлайн-версию — 200 фунтов. Составители не исключают того, что новое издание не появится на бумаге вообще — его полностью заменит электронный словарь.
Дэвид Кристал, один из самых известных современных специалистов по английскому языку, участвовавший в составлении множества словарей и энциклопедий, пользуется обоими изданиями ежедневно уже не одно десятилетие. Согласившись с тем, что коммерческие факторы свидетельствуют в пользу интернета, Кристал поделился своими соображениями о том, в чем, по его мнению, состоит различие между бумажной и электронной версиями.
Дэвид Кристал: По мере того, как онлайн-версия становится все обширнее и обширнее, бумажной все труднее с ней конкурировать. Представьте себе затраты на бумагу, печать, распространение, хранение — все это влечет за собой трудности. Возможно, печатное издание все-таки останется для использования в библиотеках, в архивах. Однако трудно себе представить, чтобы оно продавалось в наши дни столь же успешно, сколь в прошлом.
Как вы отметили, у меня есть оба издания. В последнее время я никогда не пользуюсь печатным — оно слишком устарело. Группа специалистов, работающих над Оксфордским словарем, постоянно обновляет его онлайн-версию; каждые несколько месяцев там появляется новая, недоступная прежде информация. Теперь электронное издание стало для меня единственным справочным источником.
Анна Асланян: Следует ли из отсюда, что главное для вас — носитель информации, удобство пользования? Что, если бы перед вами были две версии достаточно близкие, почти одинаковые по содержанию?
Дэвид Кристал: В том-то и дело, что они не могут быть одинаковыми. Эта проблема стояла перед составителями словарей всегда, с самого начала. Словарь устаревает уже к моменту своего выхода. Ведь в таком языке, как английский, новые слова появляются ежедневно. Каждый день добавляется по два-три слова — значит, около тысячи в год. Создатели всякого нового издания словаря делают себе на этом немалую рекламу: посмотрите, вот самые новые слова английского языка, включенные нами в данную версию. Это становится частью успеха. Но стоит словарю появиться — не забывайте, что на то, чтобы его напечатать, уходит шесть, а то и девять месяцев, — как он уже весьма сильно отстал от жизни. Тем самым, единственный способ идти в ногу со временем (если задача именно такова) для составителя словаря — разместить корпус данных в сети и обновлять его в соответствующем режиме.
Одним словом, дело в носителе информации, но не только в нем. Важен целый комплекс вопросов: доступность, удобство обращения, спектр возможностей. Все эти факторы и составляют разницу между двумя версиями. Есть, разумеется, некоторые вещи, которые позволяет человеку делать печатная версия, но не электронная. Речь тут о перелистывании страниц любой книги — давайте говорить более общо, о книгах в целом, а не только о справочных материалах. Я могу взять книгу со своей полки; сейчас у меня как раз лежит экземпляр на рабочем столе. Сегодня утром я какое-то время провел за сравнением ряда мест в одной книге: одна страница была у меня заложена одним пальцем, другая — другим, я обращался то к одной, то к другой, сравнивал, противопоставлял, глядя на эти две страницы поочередно. Заниматься всем этим очень просто, когда держишь в руках печатное издание. Подобное перелистывание дается куда сложнее, если пользоваться электронными версиями — даже если открыть несколько окошек на экране компьютера. Перепрыгивать с одной страницы на другую в таком режиме не очень просто: часто тяжело перемещаться по тексту, его внешний вид нередко меняется от одного примера к другому, и так далее. С другой стороны, электронная среда предоставляет возможности для поиска, которых не может дать книга. Так, захоти я узнать, сколько раз в корпусе данных используется определенное слово, делать это я буду с помощью онлайн-версии. Словом, хотя перед нами открываются новые возможности, дело, как я уже сказал, не в одном лишь носителе информации.
Анна Асланян: В вашей книге «Истории об английском» говорится о том, что существует, по сути, множество вариантов этого языка. То, что мы по привычному соглашению называем английским, на деле представляет собой не один язык, а целый набор. Что, по-вашему, ждет английский в будущем — станет ли он все больше расслаиваться на разные ветви, или эпоха интернета привнесет в него определенное единство?
Дэвид Кристал: Предсказания тут делать трудно. Будущее любого языка предсказать невозможно, ведь здесь присутствует столько факторов, на него влияющих, подталкивающих его в различных — непредсказуемых — направлениях. Однако, если основываться на том, что происходило до сих пор, на прошлом, перед нами встают ясные свидетельства того, что английский подвергается диверсификации. Это происходит по мере того, как люди берут этот язык на вооружение и тут же начинают адаптировать его в соответствии со своими обстоятельствами. Каким образом идет адаптация? Тут можно использовать любые лингвистические критерии: возникает новое произношение, новое правописание, новая грамматика. Однако самым распространенным способом является развитие новой лексики, новых идиом и тому подобных вещей. По сути, это — одна из основных областей лингвистического развития, с которой не в состоянии справиться издание вроде Оксфордского словаря — в его печатной версии. Лишь перейдя к электронному варианту, можно включить в него всевозможные лексические вариации, появляющиеся по всему миру. Специальные словари, выходящие в разных странах, конечно, пытаются решить эту задачу. Например, если взять Южную Африку, там существует словарь южноафриканского английского. Он содержит десять тысяч слов и выражений, которые используются лишь в Южной Африке. Большинство из них попросту не войдут в Оксфордский словарь английского языка (да и в любой стандартный английский словарь), поскольку они не являются словами с международным значением. Тем не менее, они — часть английского языка. Если обратить внимание на все те страны, где развивается местный эквивалент английского — скажем, Гана, Нигерия, Сингапур; всего можно назвать около 60-70 стран, где английскому в данном смысле присущ определенный статус, — то мы обнаружим огромное количество новых слов, которыми пополняется язык — местный вариант английского. Это слова, обозначающие еду и напитки, растения и животных, возникающие в мифах и легендах. Все фольклорное наследие страны обретает свой собственный лексический образ. Ни один словарь в какой бы то ни было традиционной печатной форме не способен включить в себя все это. Онлайн-версия — дело другое; я совершенно уверен, что в один прекрасный день появится издание, которое можно будет назвать супер-словарем. Это будет словарь, куда войдет весь мировой лексический запас английского. Пока такого не существует, однако я могу представить себе его появление в будущем.
Анна Асланян: Для того, чтобы он появился, необходимо, чтобы лингвисты разных англоязычных стран — всех упомянутых вами – постоянно пополняли локальные, национальные версии словарей, наиболее полно отражающих изменения, которые претерпевает современный английский в том или ином обществе. Наверное, работа над такими проектами уже идет?
Дэвид Кристал: Да, именно это сейчас и происходит — я уверен, что да. Такие проекты непременно должны быть запущены, ведь речь о важнейшей области развития средств коммуникации. Стоит лишь оглядеться вокруг: вы приезжаете в какую-нибудь страну, где говорят по-английски, где этот язык стал универсальным средством общения, и не понимаете речи местных жителей. Происходит это по той простой причине, что их язык отражает природу местной жизни, культуры. За последний год мне несколько раз приходилось бывать в разных частях света, где я разговаривал с группами учителей английского — разговаривал по-английски — о ситуации в их стране, той или иной. Зачастую мне трудно было понять, что они говорят. Мы говорим по-английски, речь моих собеседников разборчива, однако в ней множество незнакомых культурных понятий, упоминаний о национальной политике, прозвищ местных политических фигур, рассказов о частях города, которые обладают определенной культурной идентичностью. Всех этих вещей я не понимаю. Чем больше мне известно об их культуре, тем лучше я буду понимать разговор, однако на это уйдет много времени — ведь подобных понятий тысячи и тысячи.
Можно перевернуть ситуацию и задаться вопросом: каковы местные особенности британского английского, что из культурных понятий необходимо знать иностранцу, чтобы понимать речь британцев? Тут попадаются фразы вроде, например, такой. Человек, выходя из магазина, говорит: «Ох, какой ужас — там, внутри, прямо Клэпэм-джанкшн какой-то». Многие иностранцы спросят: что это означает? Что такое «Клэпэм-джанкшн»? Означает это, конечно, то, что в магазине царил полнейший хаос, там было полно людей, толчея, неразбериха. Дело все в том, что Клэпэм-джанкшн — крупная железнодорожная станция, самый перегруженный и сложно устроенный узел в Британии; пожалуй, именно там пересекается наибольшее количество железнодорожных путей. Так вот, это выражение вошло в английскую лексику, его необходимо знать. Но оно — порождение английской жизни, без знания которой понять его невозможно.
Во всех странах, где говорят по-английски — а в наши дни все относятся к их числу — складываются точно такие же ситуации. Речь не только о Южной Африке, Индии и бывших колониальных территориях. Когда я оказываюсь в Китае, Корее или Японии — или, если говорить о более близких соседях, в Норвегии, Швеции, Германии или Франции, – везде передо мной встает та же самая проблема: огромное количество слов и выражений, используемых тамошними носителями английского языка, которые отражают те или иные грани жизни немецкой, французской, и так далее. Таким образом, очень важно, чтобы лингвисты и, в особенности, лексикографы начали собирать эти языковые частицы, составлять местные словари, где будет представлена лексика, характерная для той или иной культуры. Это поможет понять лингвистическое своеобразие, которое данным странам свойственно, отразить его постоянно меняющуюся природу.
Анна Асланян: Поговорим о том, как меняется, в свою очередь, роль английского языка в мире. Истории его существования постоянно сопутствовали как процессы его распространения — путем завоевания, абсорбции, колонизации, — так и случаи обратного эффекта, то есть, отторжения. Не могли бы вы привести наиболее яркие примеры подобных ситуаций, происходящих сегодня?
Дэвид Кристал: Да, в мире достаточно примеров и того, и другого отношения к английскому. Возьмем, к примеру, Малайзию — в последнее время там высказывались весьма противоречивые мнения относительно того, следует ли в качестве основного языка, на котором ведется преподавание, выбрать английский или малайский. Сейчас главным средством считается малайский, тогда как функции английского стали менее важными. Однако ситуация остается неоднозначной.
В вашем вопросе важна разница между будущим ближайшим и более отдаленным. Если говорить о ближайшем будущем, то, думаю, больших изменений в мировой роли английского не предвидится. Те страны, от которых можно было бы ожидать, что их языки составят конкуренцию английскому как единому международному средству общения, в данный момент по-прежнему заинтересованы в английском. Я говорю о таких странах, как Китай. Китайский язык, разумеется, является очень важным в мировом масштабе и может когда-нибудь стать универсальным средством международных коммуникаций. Однако налицо все признаки того, что в Китае гораздо более заинтересованы в том, чтобы народ изучал английский, нежели в том, чтобы создать некую платформу для использования китайского на международном уровне. То же и в других странах — куда ни посмотри, везде выясняется, что подобные процессы по-прежнему остаются доминирующими. Существенных изменений в основном направлении развития английского в обозримом будущем я не ожидаю.
Однако, если заглянуть дальше, в будущем может произойти все что угодно. Как вы отметили, язык становится международным, а впоследствии глобальным по той причине, что люди, которые на нем разговаривают, обладают определенной властью. В случае английского под властью следует понимать владычество политическое, военное, а в более современном контексте — главенство научное и техническое, экономическое, культурное. Все это привело к тому, что английский достиг мирового первенства в функциональном смысле. В то же время, соотношения сил меняются. Останется ли английский языком международного общения через сто, тысячу лет? Это будет зависеть от того, какой властью будут обладать его носители. Вполне возможно представить себе обстоятельства, при которых более важными сделаются другие языки — причиной тут будут силы, за ними стоящие. Это может произойти с китайским, как я уже говорил; может с испанским — это сегодня самый быстрорастущий язык; может с арабским — в силу религиозных причин. Существует и масса других возможностей. Вспомните, что было тысячу лет назад — разве тогда можно было предсказать, что пройдет тысячелетие, и латынь лишится своего тогдашнего статуса? Следует сделать и более общее замечание: ни один язык не существовал дольше нескольких тысячелетий в качестве международного средства. Это видно, если проследить всю историю языков от начала. Таким образом, английский как перманентный универсальный язык на нашей планете — понятие, которое вызывает большие сомнения. Даже если забыть обо всем остальном, через тысячу лет все мы, возможно, будем говорить на марсианском или каком-нибудь еще инопланетном языке — не правда ли?
Анна Асланян: На этом беседа с профессором Кристалом завершилась. Он не смог подтвердить наверняка, что нам не придется держать в руках очередное издание Оксфордского словаря, до выхода которого остается более 10 лет. Тем не менее, ясно, что, даже если такая книга появится, она вряд ли составит конкуренцию онлайн-версиям. Существуют другие сетевые словари, которыми можно пользоваться бесплатно. Однако большинство людей, работающих со справочными материалами профессионально, по многим причинам предпочитают Оксфордский. Остается надеяться, что к моменту выхода полного третьего издания подписка на него станет вещью такой же доступной, как интернет.
Анна Асланян: Работа над третьим изданием Оксфордского словаря английского языка началась в 1989 году. Произошедшие с тех пор перемены (в первую очередь — возросшая популярность интернета) означают, что печатать справочные материалы становится все менее рентабельно. Многотомный Оксфордский словарь стоит несколько сотен фунтов; годовая подписка на онлайн-версию — 200 фунтов. Составители не исключают того, что новое издание не появится на бумаге вообще — его полностью заменит электронный словарь.
Дэвид Кристал, один из самых известных современных специалистов по английскому языку, участвовавший в составлении множества словарей и энциклопедий, пользуется обоими изданиями ежедневно уже не одно десятилетие. Согласившись с тем, что коммерческие факторы свидетельствуют в пользу интернета, Кристал поделился своими соображениями о том, в чем, по его мнению, состоит различие между бумажной и электронной версиями.
Дэвид Кристал: По мере того, как онлайн-версия становится все обширнее и обширнее, бумажной все труднее с ней конкурировать. Представьте себе затраты на бумагу, печать, распространение, хранение — все это влечет за собой трудности. Возможно, печатное издание все-таки останется для использования в библиотеках, в архивах. Однако трудно себе представить, чтобы оно продавалось в наши дни столь же успешно, сколь в прошлом.
Как вы отметили, у меня есть оба издания. В последнее время я никогда не пользуюсь печатным — оно слишком устарело. Группа специалистов, работающих над Оксфордским словарем, постоянно обновляет его онлайн-версию; каждые несколько месяцев там появляется новая, недоступная прежде информация. Теперь электронное издание стало для меня единственным справочным источником.
Анна Асланян: Следует ли из отсюда, что главное для вас — носитель информации, удобство пользования? Что, если бы перед вами были две версии достаточно близкие, почти одинаковые по содержанию?
Дэвид Кристал: В том-то и дело, что они не могут быть одинаковыми. Эта проблема стояла перед составителями словарей всегда, с самого начала. Словарь устаревает уже к моменту своего выхода. Ведь в таком языке, как английский, новые слова появляются ежедневно. Каждый день добавляется по два-три слова — значит, около тысячи в год. Создатели всякого нового издания словаря делают себе на этом немалую рекламу: посмотрите, вот самые новые слова английского языка, включенные нами в данную версию. Это становится частью успеха. Но стоит словарю появиться — не забывайте, что на то, чтобы его напечатать, уходит шесть, а то и девять месяцев, — как он уже весьма сильно отстал от жизни. Тем самым, единственный способ идти в ногу со временем (если задача именно такова) для составителя словаря — разместить корпус данных в сети и обновлять его в соответствующем режиме.
Одним словом, дело в носителе информации, но не только в нем. Важен целый комплекс вопросов: доступность, удобство обращения, спектр возможностей. Все эти факторы и составляют разницу между двумя версиями. Есть, разумеется, некоторые вещи, которые позволяет человеку делать печатная версия, но не электронная. Речь тут о перелистывании страниц любой книги — давайте говорить более общо, о книгах в целом, а не только о справочных материалах. Я могу взять книгу со своей полки; сейчас у меня как раз лежит экземпляр на рабочем столе. Сегодня утром я какое-то время провел за сравнением ряда мест в одной книге: одна страница была у меня заложена одним пальцем, другая — другим, я обращался то к одной, то к другой, сравнивал, противопоставлял, глядя на эти две страницы поочередно. Заниматься всем этим очень просто, когда держишь в руках печатное издание. Подобное перелистывание дается куда сложнее, если пользоваться электронными версиями — даже если открыть несколько окошек на экране компьютера. Перепрыгивать с одной страницы на другую в таком режиме не очень просто: часто тяжело перемещаться по тексту, его внешний вид нередко меняется от одного примера к другому, и так далее. С другой стороны, электронная среда предоставляет возможности для поиска, которых не может дать книга. Так, захоти я узнать, сколько раз в корпусе данных используется определенное слово, делать это я буду с помощью онлайн-версии. Словом, хотя перед нами открываются новые возможности, дело, как я уже сказал, не в одном лишь носителе информации.
Анна Асланян: В вашей книге «Истории об английском» говорится о том, что существует, по сути, множество вариантов этого языка. То, что мы по привычному соглашению называем английским, на деле представляет собой не один язык, а целый набор. Что, по-вашему, ждет английский в будущем — станет ли он все больше расслаиваться на разные ветви, или эпоха интернета привнесет в него определенное единство?
Дэвид Кристал: Предсказания тут делать трудно. Будущее любого языка предсказать невозможно, ведь здесь присутствует столько факторов, на него влияющих, подталкивающих его в различных — непредсказуемых — направлениях. Однако, если основываться на том, что происходило до сих пор, на прошлом, перед нами встают ясные свидетельства того, что английский подвергается диверсификации. Это происходит по мере того, как люди берут этот язык на вооружение и тут же начинают адаптировать его в соответствии со своими обстоятельствами. Каким образом идет адаптация? Тут можно использовать любые лингвистические критерии: возникает новое произношение, новое правописание, новая грамматика. Однако самым распространенным способом является развитие новой лексики, новых идиом и тому подобных вещей. По сути, это — одна из основных областей лингвистического развития, с которой не в состоянии справиться издание вроде Оксфордского словаря — в его печатной версии. Лишь перейдя к электронному варианту, можно включить в него всевозможные лексические вариации, появляющиеся по всему миру. Специальные словари, выходящие в разных странах, конечно, пытаются решить эту задачу. Например, если взять Южную Африку, там существует словарь южноафриканского английского. Он содержит десять тысяч слов и выражений, которые используются лишь в Южной Африке. Большинство из них попросту не войдут в Оксфордский словарь английского языка (да и в любой стандартный английский словарь), поскольку они не являются словами с международным значением. Тем не менее, они — часть английского языка. Если обратить внимание на все те страны, где развивается местный эквивалент английского — скажем, Гана, Нигерия, Сингапур; всего можно назвать около 60-70 стран, где английскому в данном смысле присущ определенный статус, — то мы обнаружим огромное количество новых слов, которыми пополняется язык — местный вариант английского. Это слова, обозначающие еду и напитки, растения и животных, возникающие в мифах и легендах. Все фольклорное наследие страны обретает свой собственный лексический образ. Ни один словарь в какой бы то ни было традиционной печатной форме не способен включить в себя все это. Онлайн-версия — дело другое; я совершенно уверен, что в один прекрасный день появится издание, которое можно будет назвать супер-словарем. Это будет словарь, куда войдет весь мировой лексический запас английского. Пока такого не существует, однако я могу представить себе его появление в будущем.
Анна Асланян: Для того, чтобы он появился, необходимо, чтобы лингвисты разных англоязычных стран — всех упомянутых вами – постоянно пополняли локальные, национальные версии словарей, наиболее полно отражающих изменения, которые претерпевает современный английский в том или ином обществе. Наверное, работа над такими проектами уже идет?
Дэвид Кристал: Да, именно это сейчас и происходит — я уверен, что да. Такие проекты непременно должны быть запущены, ведь речь о важнейшей области развития средств коммуникации. Стоит лишь оглядеться вокруг: вы приезжаете в какую-нибудь страну, где говорят по-английски, где этот язык стал универсальным средством общения, и не понимаете речи местных жителей. Происходит это по той простой причине, что их язык отражает природу местной жизни, культуры. За последний год мне несколько раз приходилось бывать в разных частях света, где я разговаривал с группами учителей английского — разговаривал по-английски — о ситуации в их стране, той или иной. Зачастую мне трудно было понять, что они говорят. Мы говорим по-английски, речь моих собеседников разборчива, однако в ней множество незнакомых культурных понятий, упоминаний о национальной политике, прозвищ местных политических фигур, рассказов о частях города, которые обладают определенной культурной идентичностью. Всех этих вещей я не понимаю. Чем больше мне известно об их культуре, тем лучше я буду понимать разговор, однако на это уйдет много времени — ведь подобных понятий тысячи и тысячи.
Можно перевернуть ситуацию и задаться вопросом: каковы местные особенности британского английского, что из культурных понятий необходимо знать иностранцу, чтобы понимать речь британцев? Тут попадаются фразы вроде, например, такой. Человек, выходя из магазина, говорит: «Ох, какой ужас — там, внутри, прямо Клэпэм-джанкшн какой-то». Многие иностранцы спросят: что это означает? Что такое «Клэпэм-джанкшн»? Означает это, конечно, то, что в магазине царил полнейший хаос, там было полно людей, толчея, неразбериха. Дело все в том, что Клэпэм-джанкшн — крупная железнодорожная станция, самый перегруженный и сложно устроенный узел в Британии; пожалуй, именно там пересекается наибольшее количество железнодорожных путей. Так вот, это выражение вошло в английскую лексику, его необходимо знать. Но оно — порождение английской жизни, без знания которой понять его невозможно.
Во всех странах, где говорят по-английски — а в наши дни все относятся к их числу — складываются точно такие же ситуации. Речь не только о Южной Африке, Индии и бывших колониальных территориях. Когда я оказываюсь в Китае, Корее или Японии — или, если говорить о более близких соседях, в Норвегии, Швеции, Германии или Франции, – везде передо мной встает та же самая проблема: огромное количество слов и выражений, используемых тамошними носителями английского языка, которые отражают те или иные грани жизни немецкой, французской, и так далее. Таким образом, очень важно, чтобы лингвисты и, в особенности, лексикографы начали собирать эти языковые частицы, составлять местные словари, где будет представлена лексика, характерная для той или иной культуры. Это поможет понять лингвистическое своеобразие, которое данным странам свойственно, отразить его постоянно меняющуюся природу.
Анна Асланян: Поговорим о том, как меняется, в свою очередь, роль английского языка в мире. Истории его существования постоянно сопутствовали как процессы его распространения — путем завоевания, абсорбции, колонизации, — так и случаи обратного эффекта, то есть, отторжения. Не могли бы вы привести наиболее яркие примеры подобных ситуаций, происходящих сегодня?
Дэвид Кристал: Да, в мире достаточно примеров и того, и другого отношения к английскому. Возьмем, к примеру, Малайзию — в последнее время там высказывались весьма противоречивые мнения относительно того, следует ли в качестве основного языка, на котором ведется преподавание, выбрать английский или малайский. Сейчас главным средством считается малайский, тогда как функции английского стали менее важными. Однако ситуация остается неоднозначной.
В вашем вопросе важна разница между будущим ближайшим и более отдаленным. Если говорить о ближайшем будущем, то, думаю, больших изменений в мировой роли английского не предвидится. Те страны, от которых можно было бы ожидать, что их языки составят конкуренцию английскому как единому международному средству общения, в данный момент по-прежнему заинтересованы в английском. Я говорю о таких странах, как Китай. Китайский язык, разумеется, является очень важным в мировом масштабе и может когда-нибудь стать универсальным средством международных коммуникаций. Однако налицо все признаки того, что в Китае гораздо более заинтересованы в том, чтобы народ изучал английский, нежели в том, чтобы создать некую платформу для использования китайского на международном уровне. То же и в других странах — куда ни посмотри, везде выясняется, что подобные процессы по-прежнему остаются доминирующими. Существенных изменений в основном направлении развития английского в обозримом будущем я не ожидаю.
Однако, если заглянуть дальше, в будущем может произойти все что угодно. Как вы отметили, язык становится международным, а впоследствии глобальным по той причине, что люди, которые на нем разговаривают, обладают определенной властью. В случае английского под властью следует понимать владычество политическое, военное, а в более современном контексте — главенство научное и техническое, экономическое, культурное. Все это привело к тому, что английский достиг мирового первенства в функциональном смысле. В то же время, соотношения сил меняются. Останется ли английский языком международного общения через сто, тысячу лет? Это будет зависеть от того, какой властью будут обладать его носители. Вполне возможно представить себе обстоятельства, при которых более важными сделаются другие языки — причиной тут будут силы, за ними стоящие. Это может произойти с китайским, как я уже говорил; может с испанским — это сегодня самый быстрорастущий язык; может с арабским — в силу религиозных причин. Существует и масса других возможностей. Вспомните, что было тысячу лет назад — разве тогда можно было предсказать, что пройдет тысячелетие, и латынь лишится своего тогдашнего статуса? Следует сделать и более общее замечание: ни один язык не существовал дольше нескольких тысячелетий в качестве международного средства. Это видно, если проследить всю историю языков от начала. Таким образом, английский как перманентный универсальный язык на нашей планете — понятие, которое вызывает большие сомнения. Даже если забыть обо всем остальном, через тысячу лет все мы, возможно, будем говорить на марсианском или каком-нибудь еще инопланетном языке — не правда ли?
Анна Асланян: На этом беседа с профессором Кристалом завершилась. Он не смог подтвердить наверняка, что нам не придется держать в руках очередное издание Оксфордского словаря, до выхода которого остается более 10 лет. Тем не менее, ясно, что, даже если такая книга появится, она вряд ли составит конкуренцию онлайн-версиям. Существуют другие сетевые словари, которыми можно пользоваться бесплатно. Однако большинство людей, работающих со справочными материалами профессионально, по многим причинам предпочитают Оксфордский. Остается надеяться, что к моменту выхода полного третьего издания подписка на него станет вещью такой же доступной, как интернет.
