Иван Толстой: Переходим к нашей рубрике ''Переслушивая ''Свободу''. Сегодня - Сергей Довлатов. 20 лет назад, 24 августа 1990 года Довлатов скончался в Нью-Йорке. Наши слушатели и читатели, вероятно, уже заметили на главной странице нашего сайта новую рубрику ''Литературный канон ''Свободы''. Милости просим посетить эту рубрику, это интернет-окно и, в качестве первого героя рубрики мы выбрали Сергея Довлатова. А в нашей с Андреем Гавриловым программе — голос писателя, миниатюра ''Кушать подано'', 1980-й год.
Сергей Довлатов: Жизнь титулованных корифеев искусства обычно проходит на виду у зрителей. И не только в США, где обожают сенсации, но и в СССР, где подобная хроника традиционно замалчивается. Все-таки публика знает многое. Знает, что режиссер Иван Пырьев женился на молоденькой актрисе Леонелле Скирде, что Смоктуновский жестоко поругался с Товстоноговым, а жена неподражаемого Аркадия Райкина, увы, тяжело больна. Жизнь людей искусства, кумиров публики, окружена неизменным вниманием, и это совершенно естественно. Однако признанных корифеев не так уж много — десятки, сотни. А что же делается в тени? Как протекает жизнь незаметных тружеников сцены и экрана, тех, чьи имена на афишах печатаются мелким шрифтом?
В Союзе около 60-ти театральных учебных заведений. Помимо этого, едва ли не каждый значительный театр имеет учебную студию. Короче, сотни профессиональных актеров и актрис ежегодно удостаиваются дипломов. Общее число людей этой профессии составляет многие и многие тысячи. Считанные единицы получают заметные роли в кинематографе, в популярных телесериях и обозрениях, участвуют в столичных и европейских гастрольных поездках. Остальные ведут довольно унылое захолустное существование.
Начнем с того, что у актеров возмутительно маленькая зарплата. Люди гуманитарных профессий вообще зарабатывают ничтожно мало, но актеры - в особенности. Расчет строится на том, что у актеров есть возможность приработка — радио, телевидение, кружки художественной самодеятельности. Однако на радио требуются единицы, собственные телеканалы имеются лишь в нескольких крупных городах, педагогическая же работа не всякому дается. Так что большинство профессиональных драматических актеров остро нуждаются. Производственные нагрузки в театре очень значительны: ежедневные многочасовые репетиции, вечерние спектакли, отсутствие выходных, многочисленные шефские (то есть бесплатные) концерты, и так далее. Нездоровый жесткий трудовой ритм, плюс материальные лишения выматывают актера, делают его нервным, уязвимым, раздражительным. Как следствие этого в труппе царит напряженная, гнетущая атмосфера, бесконечные интриги мешают творческой работе, стремление получить лучшие роли толкает на всяческие ухищрения, незатухающая борьба уязвленных самолюбий отнимает время, тормозит художественное развитие, снижает творческие потенции. Все это сопровождается безграничным российским пьянством, чему способствует несколько хаотический образ жизни. Все это касается не только заурядных актеров, многие звезды экрана подвержены тяжкому недугу алкоголизма. Слабости рядовых актеров менее заметны, однако не менее пагубны, им можно всерьез посочувствовать.
Не будем забывать, что театр, прежде всего, советское учреждение со всеми его особенностями. Здесь имеются партком, местком, отдел кадров. Как и всюду - ответственные посты достаются самым бездарным людям, которым гарантированы самые заметные и выигрышные роли. Чтобы как-то выкарабкаться из нищеты, актеры заняты поисками разнообразной халтуры. Одни заняты в массовках, наподобие досужих пенсионеров и бедных студентов, другие часами просиживают в холлах радио и телевидения, ожидают, когда их пригласят. С волнением ожидаются новогодние елочные представления - бесчисленным домам культуры требуются зайцы, волки, снегурочки. Наивысшая ставка - у Дедов Морозов. Они зарабатывают до 50 рублей в стуки. К сожалению, торжества бывают лишь раз в году.
В жизни актера есть одна существенная деталь: по традиции актер должен хорошо одеваться, иметь благополучный, респектабельный вид, в общем, показывать товар лицом, иначе не видать ему халтур и приработков. Все знают, каких усилий это требует. Ведь заграничный пиджак из кожзаменителя стоит 300 рублей (в хорошем магазине на Бродвее - 50 долларов), а стандартные джинсы - полтораста (в Америке - долларов 15). Бог знает, на какие ухищрения идут актёры, чтобы обзавестись импортными тряпками: скупают подержанные вещи у иностранцев, попадают за это в милицию, расплачиваются штрафами, 15 сутками ареста. Короче, рядовой актер олицетворяет в Союзе хронического неудачника.
Детство мое прошло в актерской среде, родители окончили Ленинградский Театральный институт. Известности, увы, не достигли. Отец и мать часто повторяли: ''Не дай Господи, станет актером'', - имея в виду меня. Видимо, их горячие мольбы были услышаны, актером я не стал, я на долгие годы превратился в советского журналиста, что тоже, конечно, отнюдь не подарок.
Иван Толстой: И еще одно выступление на довлатовскую тему. Андрей Битов – “Mot о Довлатове”.
Андрей Битов: Сорок девять. Вот еще цифра, которую надо пережить. Слишком часто в нее упираются, не дожив до первого юбилея. Семью семь - две косы.
"Они любить умеют только мертвых..." Этот пушкинский приговор русскому менталитету скрашивается тем, что любят все равно те же, кто любил живого. Только возможностей почему-то появляется больше. Та же гласность.
Очередная тризна по Сергею Довлатову ."Звезда", Арьев...
Срочно в номер. По телефону же, как в голову пришло:
"Время поджимается, как яйца. Сергей Довлатов был моложе даже Валеры Попова. Он был слишком высок и слишком красив, чтобы я мог относиться к его прозе независимо. В конце концов, он сломал мне диван. И теперь, когда я знаю всех, кто имел к нему отношение, он умер. Редкое свойство русского писателя оказаться старше, чем ты рожден. Сережа Довлатов - Чехов. А кто же тогда Чехов?"
"Яйца оставить?" - "Оставь, раз уж есть".
Недавно едем это мы с Поповым, два старых мэтра, на автобусе из Ленинграда в Эстонию, сопровождая группу более свежих петербургских дарований.
Приглядываюсь к новым лицам, прислушиваюсь. Пересечь границу внутри бывшего СССР - тоже, доложу вам, переживаньице.
Слышу (с величайшим почтением в голосе):
- Валерий Георгиевич, а скажите, пожалуйста, как на вас повлияло творчество Сергея Довлатова?
- На меня? повлияло? - Попов на секунду теряет дар речи. Но лишь на секунду: - Да он же позже меня начал! Он нормальный тогда парень был. Его и за пивом можно было сгонять...
- Вот-вот! - подхватываю я. - А я еще тебя мог послать...
- Да, нормальный был парень... - Попов окончательно обретает свой дар. - Это только после смерти он так чудовищно зазнался.
Думаю, Довлатову бы первому понравилась такая шутка.
Сергей Довлатов: Жизнь титулованных корифеев искусства обычно проходит на виду у зрителей. И не только в США, где обожают сенсации, но и в СССР, где подобная хроника традиционно замалчивается. Все-таки публика знает многое. Знает, что режиссер Иван Пырьев женился на молоденькой актрисе Леонелле Скирде, что Смоктуновский жестоко поругался с Товстоноговым, а жена неподражаемого Аркадия Райкина, увы, тяжело больна. Жизнь людей искусства, кумиров публики, окружена неизменным вниманием, и это совершенно естественно. Однако признанных корифеев не так уж много — десятки, сотни. А что же делается в тени? Как протекает жизнь незаметных тружеников сцены и экрана, тех, чьи имена на афишах печатаются мелким шрифтом?
В Союзе около 60-ти театральных учебных заведений. Помимо этого, едва ли не каждый значительный театр имеет учебную студию. Короче, сотни профессиональных актеров и актрис ежегодно удостаиваются дипломов. Общее число людей этой профессии составляет многие и многие тысячи. Считанные единицы получают заметные роли в кинематографе, в популярных телесериях и обозрениях, участвуют в столичных и европейских гастрольных поездках. Остальные ведут довольно унылое захолустное существование.
Начнем с того, что у актеров возмутительно маленькая зарплата. Люди гуманитарных профессий вообще зарабатывают ничтожно мало, но актеры - в особенности. Расчет строится на том, что у актеров есть возможность приработка — радио, телевидение, кружки художественной самодеятельности. Однако на радио требуются единицы, собственные телеканалы имеются лишь в нескольких крупных городах, педагогическая же работа не всякому дается. Так что большинство профессиональных драматических актеров остро нуждаются. Производственные нагрузки в театре очень значительны: ежедневные многочасовые репетиции, вечерние спектакли, отсутствие выходных, многочисленные шефские (то есть бесплатные) концерты, и так далее. Нездоровый жесткий трудовой ритм, плюс материальные лишения выматывают актера, делают его нервным, уязвимым, раздражительным. Как следствие этого в труппе царит напряженная, гнетущая атмосфера, бесконечные интриги мешают творческой работе, стремление получить лучшие роли толкает на всяческие ухищрения, незатухающая борьба уязвленных самолюбий отнимает время, тормозит художественное развитие, снижает творческие потенции. Все это сопровождается безграничным российским пьянством, чему способствует несколько хаотический образ жизни. Все это касается не только заурядных актеров, многие звезды экрана подвержены тяжкому недугу алкоголизма. Слабости рядовых актеров менее заметны, однако не менее пагубны, им можно всерьез посочувствовать.
Не будем забывать, что театр, прежде всего, советское учреждение со всеми его особенностями. Здесь имеются партком, местком, отдел кадров. Как и всюду - ответственные посты достаются самым бездарным людям, которым гарантированы самые заметные и выигрышные роли. Чтобы как-то выкарабкаться из нищеты, актеры заняты поисками разнообразной халтуры. Одни заняты в массовках, наподобие досужих пенсионеров и бедных студентов, другие часами просиживают в холлах радио и телевидения, ожидают, когда их пригласят. С волнением ожидаются новогодние елочные представления - бесчисленным домам культуры требуются зайцы, волки, снегурочки. Наивысшая ставка - у Дедов Морозов. Они зарабатывают до 50 рублей в стуки. К сожалению, торжества бывают лишь раз в году.
В жизни актера есть одна существенная деталь: по традиции актер должен хорошо одеваться, иметь благополучный, респектабельный вид, в общем, показывать товар лицом, иначе не видать ему халтур и приработков. Все знают, каких усилий это требует. Ведь заграничный пиджак из кожзаменителя стоит 300 рублей (в хорошем магазине на Бродвее - 50 долларов), а стандартные джинсы - полтораста (в Америке - долларов 15). Бог знает, на какие ухищрения идут актёры, чтобы обзавестись импортными тряпками: скупают подержанные вещи у иностранцев, попадают за это в милицию, расплачиваются штрафами, 15 сутками ареста. Короче, рядовой актер олицетворяет в Союзе хронического неудачника.
Детство мое прошло в актерской среде, родители окончили Ленинградский Театральный институт. Известности, увы, не достигли. Отец и мать часто повторяли: ''Не дай Господи, станет актером'', - имея в виду меня. Видимо, их горячие мольбы были услышаны, актером я не стал, я на долгие годы превратился в советского журналиста, что тоже, конечно, отнюдь не подарок.
Иван Толстой: И еще одно выступление на довлатовскую тему. Андрей Битов – “Mot о Довлатове”.
Андрей Битов: Сорок девять. Вот еще цифра, которую надо пережить. Слишком часто в нее упираются, не дожив до первого юбилея. Семью семь - две косы.
"Они любить умеют только мертвых..." Этот пушкинский приговор русскому менталитету скрашивается тем, что любят все равно те же, кто любил живого. Только возможностей почему-то появляется больше. Та же гласность.
Очередная тризна по Сергею Довлатову ."Звезда", Арьев...
Срочно в номер. По телефону же, как в голову пришло:
"Время поджимается, как яйца. Сергей Довлатов был моложе даже Валеры Попова. Он был слишком высок и слишком красив, чтобы я мог относиться к его прозе независимо. В конце концов, он сломал мне диван. И теперь, когда я знаю всех, кто имел к нему отношение, он умер. Редкое свойство русского писателя оказаться старше, чем ты рожден. Сережа Довлатов - Чехов. А кто же тогда Чехов?"
"Яйца оставить?" - "Оставь, раз уж есть".
Недавно едем это мы с Поповым, два старых мэтра, на автобусе из Ленинграда в Эстонию, сопровождая группу более свежих петербургских дарований.
Приглядываюсь к новым лицам, прислушиваюсь. Пересечь границу внутри бывшего СССР - тоже, доложу вам, переживаньице.
Слышу (с величайшим почтением в голосе):
- Валерий Георгиевич, а скажите, пожалуйста, как на вас повлияло творчество Сергея Довлатова?
- На меня? повлияло? - Попов на секунду теряет дар речи. Но лишь на секунду: - Да он же позже меня начал! Он нормальный тогда парень был. Его и за пивом можно было сгонять...
- Вот-вот! - подхватываю я. - А я еще тебя мог послать...
- Да, нормальный был парень... - Попов окончательно обретает свой дар. - Это только после смерти он так чудовищно зазнался.
Думаю, Довлатову бы первому понравилась такая шутка.
