Марина Тимашева: В кинотеатре ''Мир искусства'' прошла ретроспектива фильмов Владимира Аленикова – режиссера мюзикла ''Биндюжник и король'' и детской музыкальной комедии – ''Приключения Петрова и Васечкина''. Показали и его дебютный фильм ''Сад''. Владимир Алеников рассказал Ольге Клячиной о том, как он пришел в режиссуру и как ему удалось в эпоху застоя снять фильм без ведома государства.
Владимир Алеников: Кинорежиссеров выпускало только два института в Советском Союзе – это ВГИК и Высшие Курсы Режиссеров. На Высшие Курсы я не мог попасть, потому что у меня еще тогда не было высшего образования, а во ВГИК я стал поступать. Поступал и каждый раз меня не зачисляли. Потом, уже закончив свой Театральный Ленинградский Институт, я стал поступать на Высшие Курсы – и меня опять не зачислили. Был такой указ – негласное такое решение правительственное – не принимать людей с еврейской кровью, потому что в этот момент очень много людей еврейского происхождения уехало, и среди них несколько знаменитых кинорежиссеров, таких как Михаил Калик, Борис Фридман, Михаил Богин, Илья Габай. Все их фильмы тут же были запрещены, естественно, к показу, поэтому был такой указ – не принимать, о чем я не подозревал и с тупостью идиота продолжал каждый раз поступать, и каждый раз удивлялся. Я понял, что единственный выход для меня – это начать снимать кино самому. Ну это сейчас легко сказать, потому что сейчас пошел, купил камеру и иди снимай – кто тебе помешает, правильно, если у тебя есть друзья, деньги – кого хочешь, того и снимай, где хочешь – там и снимай. Тогда, в 70-х годах, это была совершенно другая история, практически немыслимая, потому что профессиональное кино снималось только на государственных студиях, больше нигде. И 35-миллиметровая пленка, на которую снимались фильмы, она тоже не продавалась, только на студиях она была. И поэтому я стал скупать пленку на задворках студий ''Мосфильм'', ''Горькова'' – у операторов, которых оставались какие-то остатки от их фильмов. Я достал камеру ''Конвас'', стал приглашать артистов и, в конце концов, начал снимать это кино. Фильм ''Сад'' - это моя первая картина. Наверное, единственный фильм, я имею в виду профессиональный фильм, снятый на 35мм, созданный за советскую всю эпоху вне государственной монополии. Монтировался он по ночам: я в час ночи приходил на ''Мосфильм'', платил сторожу и в 6 утра уходил – сидел в пустых монтажных – там проходил свои университеты. Обрабатывалась пленка под чужие названия, ее просто прикрепляли к чужим названиям. Там были чудные артисты. Звук мы записывали с Иннокентием Смоктуновским у него в ванной, потому что писать было негде. Главную роль играл Рамзес Джабраилов, замечательный актер ''Театра на Таганке'', там же участвовали Лена Соловей и Женя Жариков. Это такая поэтическая баллада, даже с некой символикой, о преодолении человеческого одиночества. Герой – маленький фотограф – каждый раз проходит через сад и, в зависимости от состояния его души, сад преображается.
Ольга Клячина: Не менее интересная история связана с фильмом Владимира Аленикова ''Пробуждение''. Это документальный фильм о путче 1991 года. Тогда, в самый первый день путча, Алеников оказался единственным человеком с камерой у Белого дома, кроме корреспондента канала ''CNN''. Поэтому более полной российской хроники этих дней увидеть невозможно нигде. В подзаголовке фильма так и значится: ''Хроника переломных дней''. Но эта хроника – не просто наблюдение и не констатация происходящего. ''Пробуждение'' – фильм с эмоциональной авторской позицией.
Владимир Алеников: Был определенный стереотип выражения лица советского человека, и по этому выражению лица нашего человека можно было мгновенно определить в любой точке мира, в любой западной толпе ты моментально вычислял, что вот это вот – советский. Такое немножко запуганное, немножко подозрительное, резко отличающееся от людей действительно свободных внутренне. Я тогда увидел около Белого дома совершенно других людей, другие лица. Фильм ''Пробуждение'' – это фильм, посвященный вот этим людям, вот этим лицам, которые я впервые увидел. Это люди, которые впервые ощутили ветер свободы. Там в фильме есть сцена прощания, когда люди, стоящие около Белого дома, реально прощаются на всякий случай друг с другом и с жизнью, потому что объявлен штурм и танки вот-вот подойдут и начнут по ним стрелять. Это еще такой гимн вот этой свободе. Это на самом деле было самое серьезное, по моему убеждению, историческое событие второй половины XX века. После Великой Отечественной войны вот это второе самое серьезное историческое событие, в корне повернувшее всю историю мира, и я думаю, очень надеюсь, что на будущий год, когда будет 20-летие этого события, все-таки картина будет показана, потому что мне удалось снять то, чего никто не видел и никто не снимал.
Ольга Клячина: С марта этого года Владимир Алеников ведет спецкурс ''Свой почерк в режиссуре'' при киноклубе ''Арткино''. Это трехмесячный платный курс для всех желающих. Его цель – подготовить и отобрать будущих работников для Центральной Студии Документальных Фильмов, которая возобновила свою работу осенью 2009 года. Во многом этот курс повторяет те занятия, которые мастер вёл несколько лет в Америке, в Лос-анджелесском университете.
Режиссер – тот, кто умеет рассказывать истории, – считает Алеников. В этом смысле режиссер мало чем отличается от писателя. Когда появляется перерыв в съемках кино, Алеников пишет книги. В книгах он расписывает мизансцены, планы, заставляет героев-актеров играть по своим правилам. И, вернувшись потом на съемочную площадку, у него есть ощущение, что он и не покидал ее, пока писал книгу.
Владимир Алеников: Каждая моя книга это, на самом деле, кино, это всегда еще и сценарий. Последний мой роман, который только что вышел в издательстве ''АСТ'' называется ''Звезда упала''. Это такая щемящая мелодрама, действие которой происходит с 41-оо по 47-й год во время оккупации немецкой. Это немножко пустующая ниша, к сожалению, и в литературе нашей, и в кино – жизнь в оккупации. У нас в основном военная литература посвящена фронту. И кино. А в оккупации бывали не менее драматические, я не хочу сравнивать, но и по-своему героические судьбы. Я надеюсь, что это кино тоже случится, но опять же все упирается в финансирование.
Ольга Клячина: Осенью 2009 года Владимир Алеников стал художественным руководителем Центральной Студии Документальных Фильмов. Поначалу киношников – профессионалов и любителей – воодушевила новость о том, что легендарная студия, которая была образована в 1927 году, возобновляет свою работу. Новые проекты студия уже разработала, но осуществить их пока не может – нет финансирования. Главный учредитель студии – Министерство Культуры, поэтому материально студия целиком зависит от его поддержки. Сейчас ни один проект не может быть запущен, потому что на это до сих пор не выделено ни гроша. У Владимира Аленикова на случай благополучного разрешения этой проблемы есть своя финансовая концепция студии.
Владимир Алеников: Я бы вкладывал деньги на месте государства в первую очередь не столько в производство, сколько в прокат, в строительство кинотеатров и в поддержку в прокате - рекламную поддержку и так далее. Потому что, ну вот вышла моя картина ''Улыбка Бога, или чисто одесская история'', она вроде бы вышла в прокате: рекламы нет, денег на рекламу нет. Почему еще, скажем, наши фильмы не окупают себя? Как правило, это очень высокие, завышенные бюджеты. Реально российская картина, для того чтобы она хотя бы отбила свои деньги, ее стоимость не должна превышать, по моему убеждению, 600-700 тысяч долларов. Все, что выше, – это уже риск, и чем выше, тем больше риск. Мало того, я вам скажу, что в силу моего опыта преподавания и продюсирования в Голливуде, где я был не просто режиссер, но и продюсер, картины снимаются совершенно необязательно, чтобы это был бюджет миллионный. Картины снимаются бюджетом 100 тысяч, 150, 200, 300, 400 тысяч. Каждый год. И их достаточно много. И определенное количество этих картин зарабатывает при этом миллионы, потому что оказываются очень востребованы зрителем. Именно так я хотел бы построить нашу стратегию здесь. У нас уже собран портфель из очень недорогих проектов с одаренными режиссерами молодыми, которые за этим стоят.
Ольга Клячина: Студия не может существовать только за счет документальных фильмов, потому что они практически не окупаются. Тем не менее, всевозможных документальных проектов у студии тоже немало.
Владимир Алеников: Но, естественно, студия, поскольку она должна выживать, то мы делаем заказные картины. Ну вот сейчас мы сделали две картины по заказу Федеральной службы по контролю за наркотиками. Вот сейчас у нас проект такого большого документального фильма со Славой Полуниным для канала ''Культура''. Вот самый последний мой проект, который я сделал вот здесь на этой студии, который называется неофициально ''крошечки'', я его называю, а официальное название ''Мы помним''. Дело в том, что у студии потрясающие архивы, которые существуют с 27-го года. Тысячи названий забытых лент, которые никто не видел. И там есть потрясающие, интереснейшие кадры. И я подумал, что надо попробовать какую-то новую жизнь придать этому материалу. И вот я сделал с десяток таких ''крошечек''. Это одноминутные фильмы, построенные только на архивных материалах – ''Мы помним''. Мы помним, как воевали, да? Мы помним, какие были моды, мы помним, как развивался и возникал парашютный спорт. Это пилотный такой выпуск. Если мы сейчас договоримся с каким-то центральным каналом, на что я надеюсь, потому что такого проекта просто не было, я надеюсь, что будет долгосрочный большой проект, и будем искать режиссеров, которые будут им заниматься.
