Александр Генис: Какой бы жарой ни мучило нас это лето, осень неизбежна, хотя и она обещает быть жаркой. Америке предстоит пережить важнейшие выборы в Сенат, которые грозят стать столь же яростными, какой была и последняя президентская кампания.
За 30 с лишним американских лет я уже привык к тому, что каждый раз накануне важных выборов страна оказывается на краю пропасти, которой вчера не было, а завтра не будет. В разгар предвыборной борьбы внезапно, как Хоттабыч из кувшина, выползает проблема, из-за которой избиратели бросаются друг на друга, хрипя и давясь от ярости. Эмоциональный заряд при этом всегда обратно пропорционален важности темы. Больными оказываются вопросы эзотерические, схоластические, экзотические и не имеющие никакого отношения к реальной жизни. Ну, скажем, можно ли сжигать американские флаги? Следует ли обсуждать интимные вопросы с теми гомосексуалистами, которые служат в армии? Правда ли, что человек произошел от обезьяны? Разрешено ли однополым жениться?
Ни одна президентская кампания не решила ни одну из этих проблем (кроме флагов, которые научились делать несгораемыми), что и не важно. В сущности, это – искусство для искусства, вопросы без ответов, предвыборные коаны. Их задача - занять нас отвлеченными силлогизмами. На них можно было бы не обращать внимания вовсе, если бы на них не обращали внимания избиратели, определяющие судьбу страны.
На этот раз один из таких “проклятых” вопросов – права гомосексуалистов. Новый раунд бешеной полемики, вовлекшей всю страну, вызван решением Федерального суда, отменившего принятый в Калифорнии запрет на однополые браки. В атмосфере бурной борьбы ярко заиграл новый фильм на эту тему. Он называется “Дети в порядке”, и сняла его режиссер из Калифорнии, выросшая в семье украинских эмигрантов, Лиза Холоденко. Об этой картине, вызвавший большой интерес не только темой, но и участием двух первоклассных актрис, рассказывает ведущий “Кинообозрения” “Американского часа” Андрей Загданский.
Андрей Загданский: “Дети в порядке” — картина о новой, современной, неортодоксальной семье, в которой две мамы, двое детей и ни одного папы. Брачный союз двух лесбиянок Ник и Джулз, которые воспитывают двух детей - мальчика со странным именем Лазар и девочку Джони. Союз этот и правда нерушим в самом начале фильма, из чего мы, искушенные зрители, делаем вывод, что именно испытание на прочность этого неортодоксального брачного союза и составит главное содержание фильма, и мои, точнее, наши ожидания, будут оправданы.
Испытание приходит, конечно же, в виде мужчины - биологического отца двоих детей. Старшая девочка, достигнув совершеннолетия, делает соответствующие звонки юристам и назначает встречу своему биологическому отцу, который является и отцом ее сводного брата. Конечно же, наш биологический отец, донор, оказался клевым и симпатичным, таким раскованным чуваком, который когда-то, 18 лет назад, за 60 долларов сдал свою сперму, чтобы “сделать добро”, “помочь людям”, как он объясняет своему скептически настроенному сыну-подростку. Контакт с биологическим отцом взвывает некоторый переполох в нашем лесбийском доме. Двух мам играют две замечательные актрисы -Джулианн Мур и Аннетт Бенинг. План войны с таким нежелательным мужским вторжением и прост, и политически корректен: мы позовем его к нам в дом и задушим добротой и любезностью. Так решают две стареющие красотки и целуются в постели. Нашего биологического отца, который сдал сперму за 60 долларов 18 лет назад (а 60 долларов тогда были большие деньги, - говорит он), приглашают в дом. Пол, как зовут нашего героя, появляется на “Харви Дэвидсон”, на мотоцикле, с бутылкой хорошего калифорнийского вина и своим обаянием и незатейливостью покоряет и детей, и одну из мам - Джулз, которую играет чрезвычайно талантливая Джулианн Мур. Более того, он приглашает ее (она – архитектор) сделать дизайн его сада, и здесь, конечно же, все и начинается. Между Джулз и Полом вспыхивает страшное физическое влечение, настоящая страсть. Когда в порыве страсти наши герои раздеваются в доме Пола и Джулз помогает ему снять брюки, зал в напряженном ожидании замирает. Еще раз подчеркну, Джулианн Мур - одна из моих самых любимых американских актрис. Впервые я ее увидел в фильме Луи Малля “Дядя Ваня на 42 улице”. Джулианн Мур, кажется, может все. В нашем случае ей достается исключительно выгодная реплика. Когда, наконец, Джулз опускает брюки Полу и смотрит туда, куда в такой ситуации смотрят все женщины, и вскрикивает: “Хэлоу!” в зале раздается счастливый смех. Конечно же, в фильме о лесбийской любви самая лучшая шутка связана с мужским половым органом. За изменой следует разоблачение и страшная эмоциональная, напряженная сцена ревности между Бенинг и Мур. Сцена эта и достоверна, и хорошо сыграна, хотя у меня на протяжении всего фильма были сомнения в достоверности физического притяжения между Мур и Бенинг. Не вижу я того, что по-английски называется “химией отношений”. Под конец фильма Джулз, подвергнутая остракизму за свою измену (тем более - с мужчиной), просит прощение перед всей семей, перед Ником, так зовут ее партнера (жену, мужа - не знаю) и перед детьми. И она произносит программную речь фильма. “Брак - трудное дело и может легко стать адом. И ты стареешь и не видишь в лице партнера то, что ты видела раньше, а видишь лишь свое зеркальное отражение, отражение своего старения”. Опять же, Джулианн Мур очень хороша. Но в этой сцене я вижу все признаки социального заказа - однополый брачный союз нужно эмоционально приравнять к обычному браку, знак равенства может поставить не счастливый день, а день кризиса, день испытаний. И все это правда. Но я уверен, что большинству зрителей запомнятся не эти горькие и точные слова, а веселое скабрезное “хэллоу!”.
