Александр Генис: Сегодня война в Афганистане уже не кажется такой бесспорной, как раньше. Все больше американцев сомневаются в том, что тактика двух президентов – и Буша, и Обамы – на исламском Востоке достигнет цели. Да и сама цель кажется все более расплывчатой, далекой, непонятной. Одно дело, когда об этом говорят штатские, другое – военные. Поэтому мы сегодня послушаем, что говорит рядовой американский солдат Энди Фулнер, который стал героем очередного очерка Владимира Морозова из его авторского цикла “Необыкновенные американцы”.
Владимир Морозов: 23-летний Энди Фулнер - высокий костистый парень. Точно такой же, как его дед и бабушка Ричард и Джейн. Им слегка за 70, но оба моложавые и стройные, они запросто сошли бы Энди за родителей, да они практически и были его родителями. Отец у него погиб в автомобильной аварии, мать спилась. 14-летнего Энди и двух его младших сестер взяли на воспитание дед с бабкой. Ну и как тебе у них жилось?
Энди Фулнер: Они оба люди старой закалки. Хорошие, добрые, но уж очень любят дисциплину. Ввели для нас, для детей комендантский час, то есть, сказали нам, к какому часу надо возвращаться домой. Сначала это было 9 часов, потом 10 вечера.
Владимир Морозов: А если ты к этому времени не пришел?
Энди Фулнер: Тогда дверь запирали, и не войдешь. Ну, сестры у меня аккуратные, они всегда дома во время. А я, мне было уже 18, один раз опоздал. И хорошо, что к тому времени у меня уже была своя машина, потому что пришлось спать в кабине.
Владимир Морозов: Стоял конец октября, и к утру у парня вовсю стучали зубы. После этого он комендантский час уже не нарушал. “Конечно, - говорит Энди, - тогда я на деда с бабкой обиделся. А потом, когда в 2006 году я стал морским пехотинцем, никакой сержант не мог меня достать своей муштрой – я дома это все проходил”.
Владимир Морозов: Энди, а почему ты пошел на военную службу?
Энди Фулнер: Ну, колледж был не для меня. Я сочинение написать не могу. И вообще, грамотешки нехватает для колледжа. Вот моя младшая сестра Найоми, скоро школу заканчивает, она почти отличница, ей с колледжем будет легко - и поступить и учиться. Мне до нее, как до неба. А я 4 года отслужил по контракту и профессию получил - механик по дизелям.
Владимир Морозов: А где ты сейчас работаешь?
Энди Фулнер: Я работаю в транспортной компании Джеди Хант. Мы доставляем в дома кондиционеры и другое домашнее оборудование. Я его и устанавливаю. Невелика хитрость - втащил, там, газовую плиту или электрическую в дом, подсоединил к сети и хозяевам показал, как ей пользоваться. Сколько мне платят? 12 с половиной в час.
Владимир Морозов: Для некурящего холостяка это бы и ничего, но у Энди - полугодовалая дочь и жена сидит дома с ребенком. Так что, сейчас он учится на курсах дальнобойщиков. Будет ездить по всей стране. Деньги там побольше, хотя придется проводить много времени вне дома. Слушай, Энди, после службы ты с женой жил в Калифорнии, в Сан-Диего. Там же рай земной. Зимы не бывает. Зачем ты вернулся на север штата Нью-Йорк. Тут зимой холодина и снег по пояс.
Энди Фулнер: Меня выводили из себя тамошние шофера. Среди них полно нелегалов. Машину они водить не умеют. Платят им копейки. И чтобы заработать, они гоняют, как сумасшедшие. Ну, чего мне драться за работу с людьми, которые в стране нелегально!
Владимир Морозов: И как, по-твоему, может Калифорния ввести такой жесткий закон против нелегалов, как в Аризоне?
Энди Фулнер: Я не думаю, что они зайдут так далеко. Но народ в Калифорнии очень недоволен нелегалами. Многие из них везут через границу наркоту. Чуть что - перестрелка. От нелегалов одни неприятности. И в стране их все больше. А правительство наше в Вашингтоне палец о палец не ударяет, что бы остановить этот поток. И, что странно, ведь у них дома, в Мексике, законы против нелегалов куда круче наших. Они ловят нелегала - и в тюрьму, а потом депортируют.
Владимир Морозов: Но, Энди, многие в Америке считают, что от нелегалов не только, как ты говоришь, неприятности. Есть мнение, что эти люди здесь необходимы, так как сами американцы избаловались и черную работу делать не станут, например, фрукты собирать, весь день на солнце на жуткой жаре в той же Калифорнии.
Энди Фулнер: Я знал там многих американцев, которые собирали фрукты. На это дело в Калифорнии всегда требуются люди. Конечно, платят мало. Но, если другого заработка нет! Какая-никакая - возможность прокормить семью. В Калифорнии полно американцев, которые берутся за такую работу.
Владимир Морозов: Энди, а сколько времени ты провел в Ираке?
Энди Фулнер: Восемь месяцев. Что моя часть там делала? Мы вели патрулирование - пешее или на машинах. Нет, никакой опасности. Происшествия? Да, никаких. Пару раз нашли небольшие склады оружия. Слава Богу, стрелять в людей нам не пришлось. И в нас не стреляли. По бараку ночью пару раз долбанули с большого расстояния, и все. А так - ничего особенного, во всяком случае, пока мы там были.
Владимир Морозов: Мне как-то трудно представить, что никакой опасности вовсе и не было?
Энди Фулнер: Самая большая опасность – это ландшафт, горы. Чуть зазевался и ногу свернешь. У меня друг колено повредил, другой лодыжку свихнул. Как сами местные там ходят, не знаю. По камням скакать приходится не только в горах, но и в самом городке. Хотя это даже и не городок, а деревня. Размером не больше, чем один квартал в Нью-Йорке. Я в нескольких таких местечках служил. Как они назывались? Да, я уже и не помню.
Владимир Морозов: Энди, твоя жена Сара говорила мне о своем отце, ему 45. Он тоже служил в Ираке и не солдатом, как ты, а медбратом. Но вернулся, как говорится, в кусках. У него - синдром посттравматического стресса. Чуть что - плачет или скандалит. Пьет, с женой разошелся. И к врачам иди не хочет, я, говорит, мужик, а не барышня, я сам справлюсь.
Энди Фулнер: Ну, это зависит от того, где ты служил, и какая у тебя психика. Вот у меня служба была спокойная и никакого синдрома нет, по крайней мере, я его не чувствую. Хотя были в нашей роте два психованных парня. Постоянно пили. Чуть что и они на любого с кулаками кидаются или еще хуже, хватаются за оружие. Хорошо, что потом их от нас куда-то перевели. Но я этих ребят осуждать не могу. Оба свое повоевали. Они были в Ираке уже второй раз.
Владимир Морозов: Ты за то, чтобы американцы оставались в Ираке и Афганистане? Или ты - против?
Энди Фулнер: Я не понимаю, что мы делаем в Афганистане. И, честно говоря, в Ираке тоже. У людей там свои дела, свои разборки, и пусть бы они сами все там между собой и решали. А нам надо бы оттуда убраться.
Владимир Морозов: Энди, а что ты думаешь об иракцах? Ты ведь с ними общался. Как, по-твоему, пребывание американцев там что-нибудь изменило?
Энди Фулнер: Ну, старшее поколение не изменишь. Но мы немного остановили самых-то разбойников. И молодежь на нас уже по-другому смотрит. Как бы даже с симпатией. Охотно разговаривают. Языковой барьер? Да, нет никакого барьера. Мы там уже столько лет, что многие из молодых иракцев научились говорить по-английски.
