Марина Тимашева: Сегодня в нашей книжной рубрике – ''Русская православная церковь на Аляске до 1917 года'', издательство ОЛМА Медиа – групп. Жанр – монография. Но автор, вроде бы, не историк по образованию http://www.patriarchia.ru/db/text/31757.html и по основной своей специальности тоже не историк. Митрополит Калужский и Боровский Климент. Надеюсь, противоречия разрешит наш рецензент Илья Смирнов.
Илья Смирнов: Как Вы могли заметить, я стараюсь рецензировать конкретные книги, а не партийность авторов и анкеты из отдела кадров. С такой вот позитивистской точки зрения перед нами, действительно, историческая монография. И если к ней возникают претензии, то традиционные. Нет внятных выводов о причинах, закономерностях и следствиях тех событий, о которых рассказано в книге. Ну, нет. У светских историков с этим не лучше. Теоретические, обобщающие главы, как правило, самые слабые - такие, что лучше бы их и вовсе не было. Язык. Конечно, он у митрополита Климента специфически тяжеловесный: ''стараниями ревностного пастыря миссия находилась в хорошем состоянии…'' (195). Но это всё же полегче будет, чем ''репрезентации дискурсов''. Наконец, каких-то мракобесных или черносотенных проявлений – ничего такого, что побуждало бы отдать книгу на растерзание коллеге Авесхану Македонскому, я на 600 страницах не обнаружил. Конечно, отношение к конкурентам, будь то местные шаманы или христиане, ''понаехавшие'' из США (249, 263 и др.) – не слишком дружественное, и на этот крен приходится делать поправку при чтении. Но мы десятки раз отмечали у светских авторов такую пристрастность. Тот, кого изучаешь, становится симпатичен. В данном же случае партийна сама источниковая база, отчёты и воспоминания православных миссионеров: ''за 10 лет служения в Кадьяке священника Тихона Шаламова, который много способствовал сплочению прихода…, баптисты не смогли обратить в свою веру ни одного взрослого православного. ''Баптизм никакого успеха на Кадьяке не имеет и иметь не будет...'' (251).
В общем, перед нами религиозная история сначала русской Аляски – от экспедиции В. Беринга до продажи Соединенным Штатам в 1867 году – и бывшей русской Аляски до 1917 года http://www.patriarchia.ru/db/text/525481.html
И она ориентирует внимательного читателя в направлении совсем не клирикально- мистическом, а скорее всё-таки к немодному историческому материализму.
Но начну я с сюжета трагического и загадочного. Для писателей и кинематографистов, работающих в детективном жанре. Летом 1882 года епископ Алеутский и Аляскинский Нестор (кстати, сам бывший моряк) http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_322 отправился на пароходе в направлении Сан-Франциско:
''12 июля пароход выехал из Михайловского редута… За несколько минут до восьми часов капитан Erskine посетил каюту Преосвященного и пожелал ему доброго утра… Прошло четверть часа, когда… доктор Noyers пришел к капитану и спросил, не видал ли он Преосвященнейшего? Капитан ответил, что только что видел в каюте. Доктор же объявил, что он только что пришел оттуда и что не находит Епископа… При осмотре каюты… замечено было, что бумаги и другие вещи Преосвященного были тщательно сложены… он оставил часть своих одежд, часы и драгоценные вещи… в каюте… Судно было поворочено назад и сделан был осмотр в пройденном курсе парохода, но не нашли признака исчезнувшего святителя…'' Тело обнаружено только ''возле устья реки Юкон… рыболовом-алеутом, который опознал его по подряснику'' (313).
Далее - общие закономерности, как они вырисовываются из книги. История церкви совершается под действием не потусторонних, а вполне рациональных факторов. Чья власть (и чьи деньги), того и вера. Вывод – ''это был период расцвета миссионерского дела'' - прямо следует за финансовым отчетом: откуда и сколько поступило средств (160 – 161). Пока Аляска принадлежала Российской Империи, индейцы и эскимосы дружно принимали православие, даже не задумываясь о том, что можно было бы стать, например, лютеранином. Хотя в Ситке была соответствующая кирха и пастор, завезенный туда стараниями главного правителя Адольфа Карловича Этолина, но пастор перед этим давал подписку ''не вмешиваться в дела обращения диких'' (162). Характерная цитата: ''имея деловые отношения с русскими людьми, воспринимая от них технические достижения…, местные народы Аляски одновременно воспринимали и веру…'' (30). Особый успех миссионеров связан с ... оспой. Шаманские заклинания от нее не помогали, а отец Иоанн Вениаминов убеждал делать прививки (129). Что, конечно, говорит в его пользу – он был человеком образованным и прогрессивным – но вакцина всё-таки фактор скорее научный, чем религиозный. Когда власть переменилась, пошли в другую сторону и дела небесные.
''Пресвитериане всем индейцам, которые переходили в их общину, предоставляли готовые дома европейской постройки с… инвентарем для ведения хозяйства… И вот… Иван стал Джоном, Яков – Джеком и т.д.'' (250). ''Служа и проповедуя на английском языке, они уверяют дикаря, что, только вступив в их общину, он может расти культурно и быть хорошим гражданином своей страны'' (239).
Православные жалуются, что учителя светских школ, будучи сами протестантами, ''припутывают конфессиональные цели к своей школьной работе, пропаганду своей веры к общему курсу школьных наук и, как следовательно, нарушают Конституцию'' (245). Актуально, не правда ли? Инициативу захватили ''пресвитерианские и католические миссионеры…, с которыми, благодаря их значительным средствам, православному духовенству трудно бороться'' (250). Но всё-таки боролись. В 1894 году было выделено ''Высочайшим повелением'' 74 770 металлических рублей на Алеутскую епархию, очень интересно эти деньги распределялись: 26 тысяч с лишним на архиерейскую кафедру в Сан-Франциско (где теплее), и всего 7 960 рублей – ''на миссионерские школы с приютами'' (301).
И еще. Замечательное признание туземного вождя. Он объяснял епископу, по какому принципу выбрал именно ''Православие между другими исповеданиями''. ''В греческой церкви МЕНЬШЕ ОБМАНОВ, чем у других миссионеров'' (242, выделено И.С.) То есть все врут, но эти меньше.
Вариация на тему князя Владимира: выбор веры.
Нет, я не свожу всё к презренному металлу, и книга не сводит. Понятно, что на Аляску ехали не худшие представители духовенства. Те, кто готов был проходить в день ''до 50 километров… по медвежьим тропам…, увязая в болотах'', ночевать ''на голой земле'', пережидать снежные бури ''5, 6, а иногда 10 дней… Прошла буря, а тут новая беда: то провизия истощилась, то половина собак передохла'' (362). После продажи Аляски добавились новые проблемы, о которых говорилось чуть выше. Служить в таких условиях соглашались люди, которые, как правило, действительно верили в Бога, при этом самостоятельные, образованные, не боявшиеся физического труда и знавшие ремёсла (131), некоторые внесли вклад в науку, например, вышеупомянутый ''о. Иоанн не только изучал алеутский язык, но, совершая поездки по разным островам, везде исследовал особенности местных диалектов'' (114), и, судя по фактам, приведенным в книге, многие миссионеры относились к туземцам по-человечески, старались их защитить от произвола и эксплуатации (170). Взгляды одного из таких священников, Тихона Шаламова http://www.booksite.ru/varlam/article7.htm, известны в пересказе его сына. Прямо скажем, не ортодоксальные.
''Славные имена выходцев из духовного сословия – знаменитых хирургов, агрономов, ученых, профессоров, ораторов, экономистов и писателей известны всей России. Они не должны терять связи со своим сословием, а сословие должно обогащаться их идеями.
…Не истерические проповеди Иоанна Кронштадтского, не цирк Распутина, Варнавы и Питирима.
А женатое, семейное священство – вот истинные вожди русского народа. Духовенство – это такая сила, которая перевернет Россию. Надо только сделать ниву культурной – совершенно земные задачи совершенно земных людей.
Себя отец и считал человеком, посвятившим себя высокой цели освобождения России...''
http://shalamov.ru/library/20/10.html
Ладно, то был простой священник. В конце книги митрополита Климента справочный материал, в том числе биографии ''епископов, совершавших служение на Аляске''. Согласно этому списку, все те, кто дожил до 17 года и остался в России, кроме патриарха Тихона, потом ''уклонились'' в тот или иной "раскол" (я пользуюсь терминологией автора книги): один в "раскол григорианский", но большинство (трое) в обновленчество. А после этого нам будут рассказывать, что обновленчество было привнесено ИЗВНЕ некими злыми силами, чуждыми православию.
Еще говорят, что церковь несовместима с наукой – а здесь, как видите, вполне конфессиональная литература помогает сформировать объективный, научный взгляд на самые острые проблемы церковной истории. Надо только читать внимательно.
