Марина Тимашева: Как отражается в музыке время ее написания, или, точнее, жизнь вокруг композитора, как таковая, и отражается ли? Юрий Векслер задается этими вопросами на примере музыки Сергея Прокофьева, созданной в 1937 году.
Юрий Векслер: Музыка, по сути, абстрактное искусство. Почему же кажется нам так часто, что музыка, композитор нам что-то говорят, о чем-то рассказывают?
(Звучит увертюра из музыки Сергея Прокофьева, написанная к непоставленному фильму Михаила Ромма “Пиковая Дама”)
Музыка и нотная запись - несомненные чудеса этого мира. Американский писатель Курт Воннегут просто считал музыку одним из доказательств бытия Божьего. Действительно, разве не чудо, что мы можем слушать ту же музыку, что и Пушкин - например, Моцарта? С нотами великих композиторов происходили иногда и печальные истории, когда их, то есть ноты, преставали ставить на пульты, как это было долгое время с Бахом, забытым после смерти, точнее, не исполнявшимся публично, как ни трудно в это поверить, почти 80 лет. Бывает подобное и в наше время. Давно живущий и работающий в Германии дирижер Михаил Юровский сыграл и записал в последние годы с немецкими оркестрами много до сих пор либо почти, либо вовсе не исполнявшейся музыки Сергея Прокофьева, музыки, сочиненной в 1937 году, когда, по сценарию товарища Сталина, страна праздновала 100 лет со дня убийства Пушкина Дантесом, праздновала массовыми расстрелами под руководством “Дантеса для всех”, наркома Ежова. Сергей Прокофьев был в это время завален заказами и, можно сказать, соревновался с Чайковским и Мусоргским одновременно в своей собственной пушкиниане. Прокофьев сочинял тогда для Александра Таирова “Евгения Онегина”, для Всеволода Мейерхольда “Бориса Годунова”, а для фильма Михаила Ромма, как я уже говорил, “Пиковую Даму”. Ни один из трех проектов не был режиссерами осуществлен, но музыка была заказана и, как следствие, написана. Прокофьев умер в один день с диктатором, и ноты музыки к не рожденным спектаклям и фильму долгие годы лежали в архиве. Первым их озвучил и исполнил Геннадий Рождественский. Об истории своих находок и записей опусов великого композитора рассказывает Михаил Юровский.
Михаил Юровский: Все началось, естественно, с того, что в мои консерваторские годы я достаточно подробно занимался творчеством Прокофьева. И есть опись с опусами, проглядывая которую я пришел к выводу, что опус есть, а произведения, собственно говоря, нет. А музыка написанная, но не звучащая, это, в общем-то, не музыка, поскольку музыка это явление социальное, а не печатно-бумажное. Благодаря деятельности Геннадия Николаевича Рождественского я, конечно, знал сюиту “Пушкиниана”, сделанную им, в которую вошли отдельные фрагменты из “Пиковой Дамы”. Геннадий Николаевич выпустил фрагменты из музыки к “Борису Годунову”, и это человек, который пробудил во мне эту страсть к неизведанным берегам. Пока я был в Советском Союзе, большой возможности первооткрывательства у меня не было. Как только я оказался в Германии, так у меня открылись серьезные возможности для поисков. Возвращаясь к Прокофьеву, я обнаружил, что нескольких опусов вообще не существуют нигде, ни в каких проявлениях. И одним из таких опусов оказалась его театральная музыка. У меня появился партнер, которого, к сожалению, уже в живых нет, это Игорь Казенин, бывший завлит Театра Станиславского, с которым мы наладили опять контакт, находясь я - в Германии, а он - приезжая в Komische Oper (в свое время театр - партнер Театра имени Станиславского). И я ему как раз забросил первую удочку, это был “Евгений Онегин”. А где материалы? Он поехал в Москву, и материалы обнаружил в РЦГАЛИ. Оттуда же материалы и по “Борису Годунову”, и по “Пиковой Даме”, о которой я спрашивал.
(Музыкальный фрагмент)
Читая манускрипт, я обнаружил, что темой Лизы в” Пиковой Даме” была позже использованная Прокофьевым гениальная тема медленной части Пятой Симфонии. Как мы достали эти ноты? Это было очень непросто, это было несколько детективно, потому что “нельзя”. А как сделать, чтобы было “льзя”? Ну, в конечном итоге, ксерокопии были доставлены в Германию, была радость подготовки всего материала и сознание, что мы выпускаем не ежедневный обиход музыкальный, а художественный документ.
(Музыкальный фрагмент)
Юрий Векслер: Звучит музыка, написанная Сергеем Прокофьевым для мейерхольдовского “Бориса Годунова” - это сцена битвы, в которой побеждают войска самозванца. Скорее всего, музыка должна была звучать из разных кулис в исполнении трех оркестров. Для записи потребовалось два дирижера - Михаилу Юровскому помогал его младший сын Дмитрий. Но “Годунов”, как и “Гамлет”, остались неосуществленными творческими замыслами великого режиссера. Эта сцена заканчивается так:
“Ляхи: Победа, победа! Слава царю Димитрию!
Димитрий (верхом): Ударить отбой! Мы победили! Довольно! Щадите русскую кровь! Отбой!
Трубят, бьют барабаны”.
Мейерхольд, очевидно, заказал Прокофьеву это решение, предвосхитившее современные саундтреки, этакий ныне разрешенный “сумбур вместо музыки”, когда смешались в кучу кони, люди, наречия и звуки военных оркестров.
Самозванство было очень важной темой творчества Мейерхольда. Как минимум двух самозванцев он показал советской публике - Гулячкина в “Мандате” и Хлестакова. Самозванец Григорий Отрепьев призывал “щадить русскую кровь”, коммунистические самозванцы этот призыв игнорировали.
(Музыкальный фрагмент)
Слушая музыку Прокофьева, я думаю о том, что Михаил Ромм не снял “Пиковую Даму”, а вскоре, в 1939 году, снимая картину “Ленин в 1918” , экранизировал ложь в отношении уже убитого Николая Бухарина, которого Ромм хорошо знал лично. Ромм выжил, выжил и Таиров, которому не дали сделать спектакль ко дню смерти Пушкина, хотя его “Египетские ночи” были ранее разрешены и имели успех. Мейерхольда, театр которого был закрыт в 1938, арестовали 20 июня 1939, а 2 февраля 1940 года он был расстрелян.
(Музыкальный фрагмент)
Всеволод Мейерхольд так и не поставил в советское время Шекспира - ни вожделенного “Гамлета”, ни “Макбета”, в котором он видел отражение того, что происходит в стране, ни “Отелло” о котором он сказал в те годы: “Главное в “Отелло” - не тема любви и ревности, а тема зла, интриг и клеветы. Главное действующее лицо это зловещая машина коварной интриги, под колесами которой гибнут Отелло и Дездемона, и отсюда главный герой - страшный машинист Яго”.
(Музыкальный фрагмент)
Музыка - искусство абстрактное, но мне почему-то слышится в этой, сочиненной Прокофьевым в год пика террора, музыки, ход этой машины, машины интриг, машины убийств.
