Александр Генис: Продолжая тему пьянства, я попросил Владимира Гандельсмана познакомить наших слушателей с экстравагантной трактовкой самой природы выпивки, которой недавно поделился с широкой публикой американский центр по изучению алкоголя и алкоголизма.

Владимир Гандельсман: Все началось с того, что студент из Йейльского университета в 1956 году попал в Боливию, – там он намеревался набрать материал для своей диссертации, – его интересовала социология. Он прожил некоторое время среди камба – это метисы, смесь местных индейцев и испанских поселенцев. Сегодня бывшему студенту за 70. Он и его жена рассказывают, как они вернулись в Нью-Хевен из Боливии, как встретили двух пожилых людей, которые попросили рассказать им, как пьют в Боливии. Они случайно попали в Йейльский алкогольный центр, вернее сказать, в центр по изучению алкоголя и алкоголизма. И вот оказалось, что сведений по Боливии у них нет. Студенты заглянули в свои дневники и убедились, что, находясь в Боливии, выпивали каждые выходные.

Александр Генис: Тут пока еще ничего особенного нет - в Нью-Хевене, небось, тоже пьют каждый уикенд, и даже чаще.

Владимир Гандельсман: Не так, как в Латинской Америке. Об этом и была написана работа, которая называлась “Как пьют камба в Боливии”. Эта статья явилась неожиданным вкладом в антропологию. Дело в том, что злоупотребление алкоголем всегда рассматривалось как моральное падение. Мусульмане, как известно, не пьют.

Александр Генис: И мормоны, и многие фундаменталисты из христиан не пьют, считая это грехом.

Владимир Гандельсман: Так же, в сущности, считают и светские власти. Поэтому в Америке, например, повысили, так сказать, “пьющий” возраст с 18 лет до 21. Такая смесь, связанная с алкоголем, на сегодня: мораль, медицина и закон. Но научный центр в Нью-Хевене нашел такой подход ограниченным.

Александр Генис: В чем же заключалась эта недостаточность?

Владимир Гандельсман: В Нью-Хевене живут разные иммигранты. Среди них много ирландцев и итальянцев. Оказалось, что большинство итало-американцев ежедневно пьют вино. Стакан за завтраком, стакан за обедом. Никакой при этом патологии, которой по идее должно сопровождаться столь частое выпивание. И никакого опьянения. Один из пожилых “подопытных” мужчин, сказал, что был пьян лишь дважды в жизни. Весёлый, здоровый человек. Но в то же самое время в клинике Нью-Хевена числилось 1200 алкоголиков. Большинство из них были ирландцы. Однако 40 человек все-таки были итальянцы. Это было второе-третье поколение иммигрантов. Вот – поле для экспериментов.

Александр Генис: Причем, идеальный пример для сравнения. Две группы – одинаковая религия – католическая, одинаковые – американские – законы.

Владимир Гандельсман: Раз регулярное выпивание не обязательно ведет к алкоголизму, то важны культурно-национальные традиции. Так ученые из Нью-Хевена стали собирать информацию, о том, как пьют в разных странах, в том числе - в Боливии.
Пьянка там начиналась в субботу вечером, а заканчивалась утром в понедельник, когда пора было на работу. При этом, структура вечерники строго ритуализована. Группа садится кружком. Возможно барабанное или гитарное сопровождение. Бутылка алкоголя, который гонится тут же, в этом районе, маленький стаканчик на столе. Хозяин стоит, наполняет стакан, затем подходит к кому-то из кружка. Выпивает половину и протягивает гостю, тот стакан приканчивает. Затем тот, кто прикончил, совершает ту же процедуру, но уже с другим. Тот, кто устал, отрубается тут же, на земле, а затем, когда просыпается, присоединяется к пьющим. Камба в одиночку не пьют. Они не пьют в рабочие дни. Они пьют только в ритуальном действе.

Александр Генис: А что это за напиток? Ром?

Владимир Гандельсман: Это ром сумасшедшей крепости, – такой, что глаза лезут на лоб. В лаборатории Нью-Хевена его исследовали, оказалось, что это то, что мы называем лабораторный спирт. Почти 100 градусов. Что же камба? Они еженедельно пьют этот ром. Никакой социальной патологии: никаких споров и драк, никакой ни вербальной, ни сексуальной агрессии. Есть приятная беседа или молчание.

Александр Генис: Это действительно странно. Мы полагаем, что алкоголь сопровождается неизбежным поведенческим эффектом. Он растормаживает психику, снимает ограничения...

Владимир Гандельсман: Вот именно. Но психологи сейчас пересматривают эти и другие стереотипы. Считалось, например, что алкоголь позволяет человеку видеть себя в розовом свете. Но не так все просто. Пьяное преувеличение своих достоинств происходит только тогда, когда окружающие вас не очень-то ценят, когда они не согласны с тем, что вы вполне хороши. А если ценят, то и у пьяного нет этого надувания щёк. Многие также уверены, что алкоголь успокаивает, снимает тревогу и прочее. Но и это не так. Посади пьяного смотреть футбольный матч – и он забывает о своих тревогах, посади его одного в тихом баре – и его тревога нарастает. Некоторые ученые полагают, что у пьяного происходит сужение горизонта, наступает такая близорукость, когда он хорошо видит то, что на поверхности, и перестает видеть то, что в глубине.

Александр Генис: Говоря иначе, пьют в Боливии или в Нью-Хевене, но в обоих случаях пьющие понимают важность соблюдения правил, понимают поведенческую структуру. Значит дело не в физиологии, а в ритуале.

Владимир Гандельсман: Для камба пьянка - элемент социальной жизни, они работают в одиночку, у них дефицит общения в повседневной жизни, – и их ночные возлияния – сердцевина их общинной жизни. У итальянцев в Нью-Хевене – свой ритуал. И это ритуал застолья, это - естественное сопровождение завтрака, обеда или ужина. Стакан вина, потом телевизор или что-то еще. Никакого, по сути, пьянства. Спрашивается, почему американцы не переняли эту культуру у иммигрантов-итальянцев?

Александр Генис: Наоборот, во втором-третьем поколении итальянцы начинают пить, как американцы.

Владимир Гандельсман: И дело тут – не в повышении “пьяного” возраста, не в карающих мерах, не в повышении налогов на алкоголь, – дело в том, как донести до молодых “начинающих” пьющих людей культуру, положительную культуру выпивания. Как сказал Омар Хайям:

Запрет вина – закон, считающийся с тем,
Кем пьётся, и когда, и много ли, и с кем.
Когда соблюдены все эти оговорки,
Пить – признак мудрости, а не порок совсем.