Белоруссия в течение пяти дней должна решить вопрос о погашении 200 миллионов долларов долга за российский газ. Об этом заявил президент России Дмитрий Медведев. В противном случае, согласно контракту, поставки топлива белорусским потребителям будут сокращены. При этом еще недавно вице-премьер правительства РФ Игорь Сечин обещал не ограничивать поставки газа Белоруссии, несмотря на этот долг.
Ситуацию в эфире Радио Свобода прокомментировал генеральный директор российского Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов:
– Лукашенко не так давно сделал России достаточно интересное предложение. Он сказал, что готов продать дополнительные акции компании "Белтрансгаз" – то есть уступить контроль в ней (а половину "Белтрансгаза" он уже продал "Газпрому" за достаточно неплохую сумму), если Россия обеспечит Белоруссии газ по внутрироссийским ценам.
На самом деле, я думаю, корень как раз именно в этой истории. Плюс сюда можно добавить образование единого таможенного пространства, которое с 1 июля должно заработать. Но Белоруссия выражает готовность участвовать в этом проекте исключительно в обмен на какие-то дополнительные уступки, список которых излагается на большом количестве листов.
Таким образом, что мы имеем? Мы имеем достаточно интересный актив - компанию "Белтрансгаз", управлять которой можно только в случае обладания контрольным пакетом. С такими странами, как Белоруссия или Украина, в создании совместных проектов нельзя общаться в режиме 50 на 50: к сожалению, в политической культуре этих стран нет понимания того, что такое честное и долгосрочное партнерство. Никто на Украине и в Белоруссии не думает категориями 10-15 следующих лет, поэтому их не особо волнует репутация. Это страны-шантажисты, которые извлекают политические и экономические капиталы путем монопольного положения страны-транзитера.
Кроме того, Белоруссия занимается эксплуатацией старых мифов на тему славянского братства, единого военного пространства. Мы прекрасно знаем, что Лукашенко очень эффективно использует факт наличия российских радиолокационных станций на территории Белоруссии.
Собственно, Россия готова купить "Белтрансгаз" - несмотря на строительство "Северного потока" и "Южного потока". Объем этих двух труб, даже если они будут реализованы, составляет 118 миллиардов кубометров в год. Это означает, что из прежних стран-транзитеров нужно кого-то все равно сохранить - Украину или Белоруссию. Можно убрать всю Украину, оставив Белоруссию; можно убрать Белоруссию, частично оставив Украину. То есть России какая-то из труб - либо "Белтрансгаза", либо "Нафтагаза" - все равно интересна.
Но вопрос в том, какой будет стоимость данных активов. Плюс эти странные требования Лукашенко предоставить ему российскую цену на газ. Странные потому, что Белоруссия всегда платила за газ меньше, чем другие государства постсоветского пространства. Для сравнения возьмем ту же Украину: первый квартал - цена для Белоруссии была 169 долларов за тысячу кубометров, а для Украины - 302,5. Разница достаточно ощутима. Но при этом мы прекрасно понимаем, что Лукашенко еще и считает по-своему: он почему-то решил, что, несмотря на контракт, в котором уже прописана формула цены, Белоруссия будет платить по 150 долларов. Отсюда и возник этот долг. Понятно, что Россия - щедрая страна, которая при желании могла бы закрыть глаза на наличие долга. Но не в нашем случае.
Все это произошло после того, как Лукашенко сказал, что готов продать "Белтрансгаз" и готов запустить проект единого таможенного пространства только в обмен на определенные уступки. Я думаю, что эти два фактора и являются ключевыми. Москва, к сожалению, никакой долгосрочной стратегии в отношении Белоруссии не имеет – но она имеет определенный интерес к этому государству, в том числе и в части контроля над магистральной трубой в Европу. Кремль использует стратегию кнута и пряника: сначала придушит Белоруссию, потом отпускает, потом снова придушит. И сейчас наступил период вот такого небольшого поддушивания. Тем более, судя по всему, во время визита Лукашенко в Россию президенты ни о чем не договорились.
Возникает очередная патовая ситуация, поскольку в Москве понимают, что Белоруссии платить нечем. Думаю, что заявление Медведева - это попытка заставить Лукашенко подешевле продать оставшиеся акции в "Белтрансгазе" и все-таки согласиться с тем, что 1 июля проект единого таможенного пространства должен заработать без всяких там ультиматумов и выкрутасов, которые, к сожалению, свойственны белорусскому лидеру. То есть ему не доверяют. Ему, как известно, давно уже не доверяет Путин, с которым у них плохие отношения. И нет никаких иллюзий, что Лукашенко удастся наладить какие-то отношения с Медведевым; последний визит это показал. Поэтому Россия как бы показывает: "Друг, да; у тебя есть интересные активы, да; у нас есть интересные совместные политические проекты – но мы тебе не верим. Кроме того, учти, что у нас тоже есть рычаги воздействия на тебя, самым простым из которых является газовый долг, пусть и небольшой". Небольшой по меркам, может быть, каких-то более развитых стран, чем Белоруссия; но, поскольку у Белоруссии денег нет (как и у Украины), то небольшой долг становится достаточно большим инструментом.
В наших отношениях с Белоруссией или Украиной прогнозы давать очень сложно: ситуация там меняется очень быстро и кардинально – причем под давлением каких-то сиюминутных факторов. Но мне все-таки кажется, что будет реализован уже существующий сценарий: Россия отключит газ на полдня или на день, после чего все-таки удастся договориться – по цене, например, акций "Белтрансгаза", или по вопросу единого таможенного пространства, или по тому и по другому. То есть отключение возможно, но в традиционном для Белоруссии режиме.
Ситуацию в эфире Радио Свобода прокомментировал генеральный директор российского Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов:
– Лукашенко не так давно сделал России достаточно интересное предложение. Он сказал, что готов продать дополнительные акции компании "Белтрансгаз" – то есть уступить контроль в ней (а половину "Белтрансгаза" он уже продал "Газпрому" за достаточно неплохую сумму), если Россия обеспечит Белоруссии газ по внутрироссийским ценам.
На самом деле, я думаю, корень как раз именно в этой истории. Плюс сюда можно добавить образование единого таможенного пространства, которое с 1 июля должно заработать. Но Белоруссия выражает готовность участвовать в этом проекте исключительно в обмен на какие-то дополнительные уступки, список которых излагается на большом количестве листов.
Таким образом, что мы имеем? Мы имеем достаточно интересный актив - компанию "Белтрансгаз", управлять которой можно только в случае обладания контрольным пакетом. С такими странами, как Белоруссия или Украина, в создании совместных проектов нельзя общаться в режиме 50 на 50: к сожалению, в политической культуре этих стран нет понимания того, что такое честное и долгосрочное партнерство. Никто на Украине и в Белоруссии не думает категориями 10-15 следующих лет, поэтому их не особо волнует репутация. Это страны-шантажисты, которые извлекают политические и экономические капиталы путем монопольного положения страны-транзитера.
Кроме того, Белоруссия занимается эксплуатацией старых мифов на тему славянского братства, единого военного пространства. Мы прекрасно знаем, что Лукашенко очень эффективно использует факт наличия российских радиолокационных станций на территории Белоруссии.
Собственно, Россия готова купить "Белтрансгаз" - несмотря на строительство "Северного потока" и "Южного потока". Объем этих двух труб, даже если они будут реализованы, составляет 118 миллиардов кубометров в год. Это означает, что из прежних стран-транзитеров нужно кого-то все равно сохранить - Украину или Белоруссию. Можно убрать всю Украину, оставив Белоруссию; можно убрать Белоруссию, частично оставив Украину. То есть России какая-то из труб - либо "Белтрансгаза", либо "Нафтагаза" - все равно интересна.
Но вопрос в том, какой будет стоимость данных активов. Плюс эти странные требования Лукашенко предоставить ему российскую цену на газ. Странные потому, что Белоруссия всегда платила за газ меньше, чем другие государства постсоветского пространства. Для сравнения возьмем ту же Украину: первый квартал - цена для Белоруссии была 169 долларов за тысячу кубометров, а для Украины - 302,5. Разница достаточно ощутима. Но при этом мы прекрасно понимаем, что Лукашенко еще и считает по-своему: он почему-то решил, что, несмотря на контракт, в котором уже прописана формула цены, Белоруссия будет платить по 150 долларов. Отсюда и возник этот долг. Понятно, что Россия - щедрая страна, которая при желании могла бы закрыть глаза на наличие долга. Но не в нашем случае.
Все это произошло после того, как Лукашенко сказал, что готов продать "Белтрансгаз" и готов запустить проект единого таможенного пространства только в обмен на определенные уступки. Я думаю, что эти два фактора и являются ключевыми. Москва, к сожалению, никакой долгосрочной стратегии в отношении Белоруссии не имеет – но она имеет определенный интерес к этому государству, в том числе и в части контроля над магистральной трубой в Европу. Кремль использует стратегию кнута и пряника: сначала придушит Белоруссию, потом отпускает, потом снова придушит. И сейчас наступил период вот такого небольшого поддушивания. Тем более, судя по всему, во время визита Лукашенко в Россию президенты ни о чем не договорились.
Возникает очередная патовая ситуация, поскольку в Москве понимают, что Белоруссии платить нечем. Думаю, что заявление Медведева - это попытка заставить Лукашенко подешевле продать оставшиеся акции в "Белтрансгазе" и все-таки согласиться с тем, что 1 июля проект единого таможенного пространства должен заработать без всяких там ультиматумов и выкрутасов, которые, к сожалению, свойственны белорусскому лидеру. То есть ему не доверяют. Ему, как известно, давно уже не доверяет Путин, с которым у них плохие отношения. И нет никаких иллюзий, что Лукашенко удастся наладить какие-то отношения с Медведевым; последний визит это показал. Поэтому Россия как бы показывает: "Друг, да; у тебя есть интересные активы, да; у нас есть интересные совместные политические проекты – но мы тебе не верим. Кроме того, учти, что у нас тоже есть рычаги воздействия на тебя, самым простым из которых является газовый долг, пусть и небольшой". Небольшой по меркам, может быть, каких-то более развитых стран, чем Белоруссия; но, поскольку у Белоруссии денег нет (как и у Украины), то небольшой долг становится достаточно большим инструментом.
В наших отношениях с Белоруссией или Украиной прогнозы давать очень сложно: ситуация там меняется очень быстро и кардинально – причем под давлением каких-то сиюминутных факторов. Но мне все-таки кажется, что будет реализован уже существующий сценарий: Россия отключит газ на полдня или на день, после чего все-таки удастся договориться – по цене, например, акций "Белтрансгаза", или по вопросу единого таможенного пространства, или по тому и по другому. То есть отключение возможно, но в традиционном для Белоруссии режиме.
