Сергей Леушев: Стоит ли вернуться к старой системе проверки знаний, то есть к тем экзаменам, которые были? Мое мнение – нет. Надо просто совершенствовать ЕГЭ. Делать это экзаменом, действительно, хорошим, настоящим, правильным, с адекватной оценкой, с исключением коррупционной составляющей. Просто в сегодняшнем варианте – это нечто очень тяжелое и для учителей, и для администрации, и, самое главное, для учеников. Сегодня у нас уже учащиеся 11-го класса сдали два экзамена. До сих пор нет результатов. По закону так не положено, то есть учащийся должен идти на следующий экзамен, зная свою предыдущую оценку. Никто даже не знает, где, собственно говоря, их смотреть. Следовательно, государство не справляется, наверное, с проверкой всех работ. Учитывая то, что, например, по самому сложному ЕГЭ по математике необходимо проверить все работы, чтобы потом на основании всех работ рассчитать по специальной формуле вторичные баллы, дело довольно-таки трудоемкое. Нужно большое количество людей, техники, оборудования, непредвзятого отношения. Возможны ошибки. В прошлом году такие ошибки были в сбое программного обеспечения.
Далее. По закону учащийся имеет право посмотреть свою работу. Сейчас для того, чтобы посмотреть, что ты там написал, надо подать апелляцию. Сама процедура подачи апелляции очень сложная. Во-вторых, тебе могут, если не согласен с результатом, повысить балл, но могут и понизить. Все боятся этого. Никто не видит своей работы, что там и как там. Может там оценено неправильно в плюс или в минус. Такая тайна, скажем.
Система заполнения бланков очень сложна. Дети ошибаются, и некорректно записанный номер паспорта может аннулировать всю работу.
Игорь Телин: Саранский учитель Леушев, имея более тридцати лет педагогического стажа, так и не смог понять логику составителей тестовых заданий, точнее, тех, кто составлял методику, определял уровень, на котором должны даваться ответы на вопросы и решаться задачи Единого госэкзамена.
Сергей Леушев: Тестовые задания неадекватные по многим предметам. Об этом много говорилось. Тесты должны составлять специалисты, которые, наверное, более знают хорошо реалии по стране, уровень подготовки учащихся и более тесно связанные со школой, чем, наверное, это происходит сейчас. Тесты неадекватные. Нам обещают, что они будут совершенствоваться. Они и совершенствуются каждый год в сторону усложнения. Каждый год сложность повышается. При этом количество работ, выполненных на 100 баллов, практически не меняется, что тоже, в общем-то, нереально.
Игорь Телин: Еще один фактор, который почему-то не учитывают авторы экзаменационной реформы, при нынешней системе Единого госэкзамена страдает учебная программа. Саранский педагог Сергей Леушев поясняет.
Сергей Леушев: Учитель практически весь последний год обучения вынужден, в частности, по русскому и по математике готовить учащихся к ЕГЭ. Тем самым страдает прохождение основного программного материала. Это естественно. Избежать этого невозможно. Идет просто элементарное натаскивание на ЕГЭ. Да, это возможно натаскать. Но знать предмет по-настоящему человек не будет при натаскивании. В этом тоже минус. А куда деваться учителям, если с них требуют результаты? Они вынуждены этим заниматься. У нас профессионализм учителя, как правило, проверяется по результатам – чем выше оценки, тем более, сейчас на ЕГЭ, чем выше баллы, тем, значит, более высокопрофессиональный учитель. Учителя просто поставлены в такие рамки.
Игорь Телин: Именно этим Сергей Леушев и объясняет причины многих скандалов с подтасовкой результатов Единого госэкзамена, считая, что в большинстве своем в их основе – не банальные взятки, а желание повысить статус. Учителей – как педагогов, директоров школ и министерских чиновников – как управленцев, региональных властей – как умелых организаторов, обеспечивающих местной системе образования такие условия, при которых уровень знаний растет. Интересы всех известны всем, но все делают вид, что ничего не знают.
