В России в год происходит от нескольких сотен до двух с половиной тысяч самоубийств детей и подростков. В конце мая – начале июня стало известно о нескольких старшеклассниках, покончивших с собой. Психологи связывают это с ажиотажем, поднятым вокруг единого госэкзамена. Но суицид совершают и младшие школьники. Кто или что подводит их к этому? Можно ли предотвратить беду?

Московский старшеклассник Женя Голобородько в ночь на 2 июня выпрыгнул из окна. Накануне подросток неудачно сдал ЕГЭ. Чуть раньше ученик 11 класса средней школы в селе Новая Покровка Семилукского района Воронежской области покончил жизнь самоубийством. Как сообщала Генпрокуратура, юноша неудачно сдал пробный ЕГЭ по русскому языку в середине мая, после чего замкнулся в себе и вскоре повесился в гараже.

Министр образования Андрей Фурсенко тогда призвал не связывать трагедии со сдачей ЕГЭ. Так или иначе, вскоре в Москве прошла пресс-конференция на тему "Волна самоубийств школьников в разгар сдачи ЕГЭ: как семьям справиться со стрессом и поддержать детей?".

В ходе выступления руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов тоже призвал детские самоубийства с экзаменами как таковыми не связывать. При этом ажиотаж, поднятый вокруг ЕГЭ, вполне мог стать спусковым крючком для "десятков подростков", решивших покончить с собой, признал Виноградов. Особенно для мальчиков, которых в случае несдачи ЕГЭ ждет армия.

Нельзя сказать, что пресс-конференция дала ответы на все вопросы. Ее участники (кроме Михаила Виноградова выступали депутат Госдумы Нина Останина и член Общественной палаты Любовь Духанина), как выяснилось, даже не владели статистикой детских суицидов. Михаил Виноградов лишь сообщил, что за последние годы число самоубийств как среди взрослых, так и среди детей увеличилась в два раза, и Россия - на третьем месте по числу суицидов в мире. На вопрос корреспондента Радио Свобода, что делать для предотвращения трагедий среди школьников, психолог ответил, что нужна профилактика.

Корреспонденты Радио Свобода попытались разобраться, как часто российские дети убивают себя, с чем это связано и что, с точки зрения психологов, нужно делать, чтобы количество трагедий сократить.

Сотни или тысячи в год

Статистика по суицидам в СССР стала открытой в 1987 году. Тогда же был образован детский подростково-суицидологический кабинет – государственное учреждение при НИИ суицидологии, просуществовавшее десять лет. Затем учреждение закрыли. "Видимо, посчитали ненужным", - сказала корреспонденту Радио Свобода известный детско-подростковый психолог Елена Вроно, бывший руководитель суицидологического кабинета.

Самая свежая статистика о самоубийствах детей содержится в статистическом сборнике "Дети в России-2009", выпущенном Росстатом совместно с ЮНИСЕФ. Согласно этим данным, в 2008 году в России покончили с собой 238 детей в возрасте до 14 лет, из них 148 – мальчики.

- Эти цифры - официальная статистика Росстата, которая формируется на основании медицинских свидетельств о смерти, а это не всегда достаточно достоверный результат, - говорит руководитель ГОУ "Центр психолого-медико-социального сопровождения "ОЗОН", специализирующегося на помощи детям, Евгений Цымбал. - Если смерть наступила от отравления, это может быть и несчастный случай, и самоубийство. Выводы можно было бы сделать по результатам доследственных проверок, а эти данные никак не обобщаются. Есть еще и статистика, которая учитывает тех, кто доставляется в медицинские учреждения после попыток самоубийства. Так вот, ежегодно более 2 тысяч детей, которых живыми привозят в больницы, не удается спасти.

По словам Евгения Цымбала, эти данные он получил, будучи научным сотрудником НИИ проблем укрепления законности и правопорядка (ныне Академия Генпрокуратуры РФ).

- Порядка 90 процентов подростковых суицидов в Москве происходили в состоянии алкогольного опьянения. В основном это так называемые полеты. Выпивают - и выходят в окно. А затем находят "труп без следов волочения". Бывают смерти "нюхальщиков", которым кажется, что они полетят, если шагнут в окно, - продолжает Евгений Цымбал.

Инспектор Хорошевской межрайонной прокуратуры Москвы Михаил Степанов, неоднократно расследовавший детские самоубийства, не согласен с психологом:

- В моей практике были разные случаи. Но я не помню такого, чтобы я расследовал суицид, связанный с алкогольным или наркотическим опьянением. В моей практике был мальчик, который стал получать двойки, а родителям не говорил. В результате мама нашла школьный дневник. Скандал. Мальчик прыгнул с крыши. Другой случай: мальчик хорошо рисовал. И мама нашла у него рисунки голых женщин. Он выбежал из квартиры и прыгнул в окно... По Москве, наверное, много наберется таких случаев. Бывает, и парами прыгают. Две девочки прыгнули с крыши. Не уверен, но, по-моему, там была неразделенная любовь. Дело содержало томов пятнадцать. Был случай, девочка повесилась - 11 класс, выпускной, все нормально. Значит, что-то случилось в личной жизни… Дело в том, что для детей все эти проблемы, которые нам кажутся смешными, становятся вопросом жизни и смерти, - сказал Михаил Степанов.

Степанов объяснил, что уголовные дела по статье "доведение до самоубийства" возбуждаются крайне редко, особенно если дело касается детей. Потому что "нет лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого".

Школа, где пятеро детей покончили с собой

Найти виновного в том, что маленький человек принял решение уйти из жизни, непросто.

По факту суицида любого ребенка (то, что ребенка не убили, а он покончил с собой – выбросился из окна или отравился, выясняет судмедэкспертиза) начинается доследственная проверка по признакам преступления, предусмотренного статьей 110 Уголовного кодекса – доведение до самоубийства. А дальше начинается опрос свидетелей: учителей, одноклассников, родителей. Часто родители жалуются на то, что к ребенку плохо относились учителя или одноклассники.

Так, на днях прокуратура Свердловской области обнародовала результаты проверки в средней школе № 4 города Полевского, где за последние пять лет покончили с собой пять учеников.

Поводом для проверки стал последний суицид. 15-летний Александр Фирсов повесился во дворе собственного дома 11 марта 2010 года. По официальной версии следствия, это произошло после разговора с родителями о низкой успеваемости в школе. Школьника отругали за "двойку" по физкультуре, которую тот считал незаслуженной.

"Проверка выявила факты применения к учащимся антипедагогических методов воспитания", - сообщила пресс-секретарь Свердловской областной прокуратуры Ольга Тетерина. По ее словам, преподавателю, который несколько раз ударил учебником по голове одного из учеников, было назначено только дисциплинарное взыскание, хотя инцидент требовал уголовно-правовой оценки. "Прямой причинно-следственной связи между действиями учителей и гибелью Фирсова нет. Однако были косвенные причины произошедшего, главная из которых — неблагоприятный психологический климат в школе", —добавила Ольга Тетерина.

По результатам проверки прокуратура области внесла представление об устранении нарушений закона министру общего и профессионального образования Свердловской области. И это все. При том, что пятеро учеников этой школы добровольно ушли из жизни. Обвиняемым по статье 110 никто не привлечен, поскольку для этого, согласно уголовному праву, должна была быть "прямая причинно-следственная связь" между противоправными действиями взрослых и самоубийством школьника.

Кадет, покончивший с собой

В Москве тем временем уже несколько месяцев выясняют обстоятельства самоубийства 10-летнего ученика кадетской школы № 1700. 16 февраля третьеклассник Саид Фехретдинов покончил с собой.

Из окна, откуда прыгнул Саид, видно кадетскую школу, в которой он учился. Родители вспоминают, что с раннего детства Саиду нравилась красивая кадетская форма. Маленький даже для своего возраста мальчик занимался боксом, мечтал стать военным и спасать людей. Поэтому и было принято решение отдать его именно в кадетскую школу.

Нагрузка здесь выше, чем в обычной школе. Утром школьники спешат на обязательное построение. А после уроков проходят "занятия по самоподготовке" - и так до шести вечера.

По словам родителей, в школе у Саида чуть ли не с первых дней начались проблемы.

- Его неоднократно избивали одноклассники... В прошлом году он вообще не хотел идти туда. Все лето провел с бабушкой. Бабушка говорит, что он каждый день повторял: "Если папа меня оставит в этой школе, я погибну". Мы хотели отдать его в другую школу. У него было только две тройки. Но завуч проверила ребенка и сказала, что знаний маловато. Написали справку - "ребенок зачислен во второй класс". А я подумал, зачем нам год терять?.. Но если бы знал, что такой финал будет... - сбивчиво поясняет отец Саида Рамиль Фехретдинов.

Накануне трагедии Саид выписался из поликлиники, где лечился по поводу нарыва пальца большой ноги. 28 января он пришел в школу, а оттуда его увезли уже на "скорой помощи". И дело было не в больном пальце. С 29 января по 5 февраля Саид Фехретдинов находился в отделении нейрохирургии Тушинской детской городской больницы, где лечился от сотрясения головного мозга. Эту информацию корреспондентам РС сообщили в отделении нейрохирургии Тушинской детской больницы, отказавшись вдаваться в детали. Родители Саида в своих показаниях в прокуратуре, данных после смерти ребенка, утверждают: сотрясение мозга ребенок получил в школе - одноклассники специально прыгали Саиду на больной палец, потом ударили по голове книгой и продолжали бить, когда он упал. В результате этого у Саида после сотрясения мозга начались проблемы с психикой. "Они убили меня", - жаловался мальчик отцу.

Выписавшись из больницы, Саид находился дома на больничном режиме. По словам его матери Марины Сивовой, ребенок стал нервным, беспокойным, ходил по дому в темных очках, потому что не мог смотреть на свет. Отца Саид попросил купить игрушечных роботов и поставил их у кровати, чтобы "охраняли". 12 февраля родители показали Саида психиатру. В Психоневрологическом диспансере № 6 Северо-западного административного округа Москвы констатировали, что интеллект мальчика в порядке, но он страдает от "острой реакции на стресс". На приеме у врача Саид рассказывал, что видит сны, в которых одноклассник "убивает его красными шарами". Психиатр прописал таблетки для улучшения кровообращения мозга.

А через четыре дня, 16 февраля, мальчик выпрыгнул из окна. Что стало причиной такого поступка? Родители считают - виновата школа.

Директор кадетской школы № 1700 Евгений Введенский обвинения родителей Саида наотрез отвергает. Он сразу же ведет посетителей посмотреть на кубок, который Саид выиграл за соревнования по боксу – дескать, мальчик и сам мог за себя постоять. А затем долго убеждает, что в трагедии нет вины школы:

- То, что мы наблюдали - это то, что Саид не может адаптироваться в коллективе. К сожалению, во всех школах такие дети есть. У нас эта цифра составляет 70-80 процентов - у таких детей нет либо отца, либо матери, либо обоих родителей. Есть, к сожалению, сложные семьи, которые находятся на грани лишения родительских прав. К таким детям - особое внимание. У Саида же была полная семья, - сказал Евгений Введенский.

Учился Саид хорошо, на "спасательный круг" - именно сюда помещают фотографии неуспевающих – никогда не попадал. Но от напряженного графика – учиться приходилось до самого вечера – начал уставать. В третьем классе родители попросили освободить мальчика от уроков самоподготовки, и, в виде исключения, директор школы разрешил.

Воспитатель начальной школы Леонид Пирогов вначале соглашался говорить с корреспондентами РС "только в суде". И только по распоряжению директора согласился беседовать. По его словам, Саид был "как все дети".

- Выделялся ли Саид на фоне одноклассников? Каким ребенком он был?

- Да как все дети. Единственное, может быть, сыграло роль то, что он все-таки был татарин по национальности.

- Его из-за этого били?

- Да никогда в жизни.

- Директор упомянул о том, что Саиду было трудно адаптироваться в коллективе.

- Ну, а как вы думаете? Если мальчика воспитывать в другой вере, легко ему быть с другими детьми? Проблемы были, но как и у всех детей...

- Дрался ли он с одноклассниками?

- Если и дрался, то как все дети, - сказал Леонид Пирогов.

Поступок Саида стал полной неожиданностью для родителей. Хотя, как теперь выясняется, мальчик до последнего момента пытался дать понять взрослым, что с ним происходит. Стихи Саида, полные отчаяния, родители обнаружили уже после трагедии.

16 февраля по факту смерти Саида Хорошевская межрайонная прокуратура Москвы начала проверку по признакам преступления, предусмотренного статьей 110 - доведение до самоубийства. Но вряд ли кто-то будет привлечен к ответственности, признается руководитель следственного отдела по Хорошевскому району Алексей Касаткин:

- Десятилетний возраст - это тот возраст, когда ребенок очень восприимчив к происходящему и любая обида кажется ему концом всей жизни. С точки зрения закона, даже если были конфликты со школьниками, дети этого возраста не являются субъектом преступления "доведение до самоубийства". Никаких фактов, что его постоянно били, нет. Что конкретно привело к трагедии? Наверное, совокупность всех причин - семейных, бытовых, проблем в школе, - сказал Алексей Касаткин.

Как говорится в постановлении Хорошевской прокуратуры от 5 марта об отказе в возбуждении уголовного дела (впоследствии это постановление было отменено и сейчас доследственная проверка продолжается), Саида, по словам его одноклассников, ударили по голове "тонкой тетрадкой, 12 листов". А каких-либо противоправных действий, "связанных с причинением Фехретдинову С. Р. физических или психических страданий путем нанесения побоев (т.е. многократное нанесение ударов (не менее трех)), лишения медицинской помощи... унижения человеческого достоинства... предварительным следствием не выявлено".

Рамиль Фехретдинов требовал изучения видеозаписей камер наблюдения в кадетской школе № 1700. Но без возбуждения уголовного дела, по российскому законодательству, это невозможно.

Психологи советуют

- Самоубийство – акт отчаяния, когда ребенок, не найдя понимания среди сверстников и взрослых, таким образом решает проблему своего одиночества, - говорит руководитель детского психологического центра "Игра" Александр Шадура. - Я считаю, что, хотя предмета "психология" нет в школе, психолог должен стать такой же частью образовательного процесса, как учитель истории или математики. Во многих странах психолог – обязательная должность в школе. У нас же в России сейчас тенденция обратная: психологов из школы стали выдавливать.

В провинциальной школе, где учился погибший Александр Фирсов, с 2008 года психолога не было. В столичной школе, где учился Саид Фехретдинов, было даже несколько психологов. Но родители из-за конфликтов в школе запретили мальчику встречаться с ними.

- Если ребенок находится в школе и возникает угроза для здоровья, школа обязана оказать ему медицинскую помощь, что и происходит, - говорит Александр Шадура. - Если ребенок приходит с синяками - нужно, чтобы это было зафиксировано по обращению школы. Во все остальное время ответственность несут родители. За родителями всегда последнее слово. Им необходимо принять решение: "насколько мы готовы разрешить государству вторгаться в личную жизнь?"

Руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов признает:

- Дети разные. С детьми надо работать. У нас очень слабая подготовка школьных психологов - раз. У нас нет системы профилактики суицидов - два. Есть суицидологическая служба, которая реагирует на суицид. Но нет психопрофилактической службы. Если говорить о государственном уровне, очень много лет я предлагаю проводить психологическое тестирование детей-подростков, которые позволили бы выявить скрытые тенденции к суициду.

Бывший руководитель "Детско-подросткового суицидологического кабинета" психолог Елена Вроно работает с детьми, которые совершили попытки самоубийства. По ее словам, до 70% детей в качестве повода, толкнувшего их к самоубийству, называли различные школьные конфликты. "Но когда разбираешься в существе дела, то, как правило, обнаруживаешь неблагополучие в семье", - делится своими наблюдениями Елена Вроно:

- Возьмите нашумевшие случаи, когда в качестве причины самоубийства назывался ЕГЭ. Думаю, дело скорее в тревоге, которая нагнетается в семье. Но главное - помнить: любой подросток, независимо от того, зафиксировано ли у него душевное расстройство, считают ли его окружающие здоровым или больным, предрасположен к суицидальному поведению. Дети предподросткового возраста (10 - 12 лет) совершают суицидальные попытки реже, но более жестокие, чаще заканчивающиеся смертью. Они еще не осознают ценности жизни.

- У взрослых такое заявление вызывает шок. Они же дети, как они могут принять такое решение?

- Это не так. Взрослые склонны думать, что подростки не могут себе серьезно повредить. Это связано с тем, что очень часто ребенок совершает суицидальные попытки шантажно-демонстративного характера. Но каждая следующая попытка опаснее предыдущей.

Что касается Саида Фехретдинова (насколько я могу судить), можно сказать, что ребенок остался в одиночестве. Очевидно, что это был ребенок с какими-то особенностями, которые мешали ему адаптироваться в школьной среде. Он страдал, у него не получался полноценный контакт со сверстниками. С другой стороны, есть семья, которая очень не хотела быть дискредитированной. А с точки зрения семьи, ее дискредитация стала бы фактом, если бы все увидели, что ребенок в этой семье является каким-то психологически "ущербным". Поэтому они не захотели обращаться к психологу в школе, чтобы не афишировать свои проблемы.

Это ужасное стечение обстоятельств. Возможно, была какая-то скрытая депрессия, которую можно было бы вылечить и трагической развязки избежать.

- Что надо сделать, чтобы такие ситуации не повторялись?

- Кое-что уже делается. В Москве созданы "горячие линии", куда подростки могут обратиться. Но я считаю, что здесь нужна детально разработанная государственная программа.

Говорить об этом нужно обязательно и в СМИ, и с самими подростками. Есть такой предмет в школе - ОБЖ, основы безопасности. Почему бы не обучать основам психологической безопасности, это ведь так важно? Если подросток видит, что его приятель переживает нечто, что можно классифицировать как суицидальное поведение, он должен знать, куда обратиться за помощью. Не менее важно работать с родителями, которые часто просто не видят, что происходит с их детьми. Суицидальная попытка ребенка для взрослого - часто полная неожиданность. При этом подросток говорит: я намекал, я пытался объяснить... Но его не услышали.