Ирина Лагунина: 50 лет назад 11 мая 1960 года в аргентинском Буэнос-Айресе агентами Моссада был схвачен и вскоре доставлен в Израиль один из организаторов Холокоста бывший оберштурмбанфюрер СС Адольф Эйхман. Имя Эйхмана упоминалось на нюрнбергских процессах, но к моменту ареста о нем уже забыли практически все, за исключением охотников за нацистами. Но до сих пор в судебном процессе, как и в деятельности этого человека в годы войны и после, остается немало темных мест. Об Адольфе Эйхмане, процессе над ним и долгом эхе этого процесса рассказывает Юрий Векслер.
Юрий Векслер: На нюрнбергском процессе бывший сослуживец и знакомый Эйхмана, согласившийся сотрудничать с американской разведкой, Вильгельм Хёттль впервые со слов Эйхмана назвал считающиеся и поныне верными цифры масштабов уничтожения европейского еврейства. Представитель обвинения с американской стороны на Нюрнбергском процессе майор Уильям Уолш процитировал 14 декабря 1945 данное под клятвой 26 ноября 1945 показание Хёттля. Из него следовало, что Эйхман доверил ему в конце августа 1944 года государственную тайну - цитата: "В различных лагерях смерти были убиты 4 миллиона евреев, в то время как еще два миллиона были уничтожены за пределами лагерей, большей частью через расстрелы во время военных действий на территории СССР".
Оберштурмбаннфюрер (подполковник) СС Адольф Эйхман знал, что говорил, не зря тот же Хёттль назвал его на процессе в Иерусалиме "экспедитором Холокоста". Эйхман, бывший в Главном управлении имперской безопасности начальником отдела IV-B-4, отвечавшего за "вытеснение и депортацию евреев" с территории рейха, лично контролировал все отправки евреев в лагеря уничтожения, инспектировал эти лагеря и даже сопровождал для контроля отдельные транспорты. Он был истовым приверженцем идеалов национал-социализма и гордым своей миссией аппаратчиком. Да он лично никого не убил - такое обвинение по заключению израильского суда нельзя было ничем подтвердить. Он был столоначальником. В Германии есть слово, которое я перевел бы по аналогии как столопреступник. Важная диспечерская, режиссерская роль Эйхмана в машине Холокоста стала очевидной в результате процесса, хотя на нем Эйхман и пытался представить себя только исполнителем приказов других. О процессе над Адольфом Эйхманом и его особенностях говорит немецкий историк Петер Краузе:
Петер Краузе: Процесс над Эйхманом в Иерусалиме проходил с 11 апреля по 15 декабря 1961 года. Во исполнение приговора суда Эйхман был казнен 31 мая 1962 года. Его прах был развеян в море. Процесс широко освещался прессой во многих странах.
На процессе были заслушаны более ста свидетелей, были рассмотрены тысячи страниц документов, была, таким образом, рассмотрена вся политика и механика уничтожения европейских евреев. Среди свидетелей доминировали пережившие Холокост, и это было впервые в истории. Важной особенностью процесса было и то, что это был почти немецкий процесс. Почти все его участники или происходили из Германии или учились в Германии, - так или иначе все они говорили по-немецки и иногда даже по-немецки обращались друг к другу, хотя официальным языком процесса был, конечно, иврит.
На позицию адвоката Эйхмана был утвержден гражданин ФРГ Роберт Зервациус. Он уже был адвокатом на Нюрнбергском процессе, с его кандидатурой согласился Эйхман и его утвердил израильский суд, несмотря на то, что Зервациус прошел офицером вермахта все войну. Решающим фактором для израильтян было то, что Зервациус не вступал в нацистскую партию. Правительство ФРГ отказалось перенять расходы по защите Эйхмана, частично мотивируя это якобы неясностью гражданства, т.е. было якобы неясно, являлся ли Эйхман гражданином Германии или все же Австрии. В конечном итоге, гонорар адвокату - несколько десятков тысяч марок ФРГ взялось выплатить правительство Израиля.
Юрий Векслер: Тактикой адвоката Зервациуса и Эйхмана были попытки запутать израильских юристов в лабиринте нацисткой бюрократической машины и доказать, например, документально, что отдел Эйхмана не отвечал за лагеря смерти, т.е. не имел к ним отношения, и так далее, но израильские юристы и не стремились разобраться в щупальцах антиеврейского спрута. Они разбирались только с топографией и географией движений Эйхмана, и на этой основе доказательно создавали для тех, кто мог и хотел видеть, картину Холокоста.
Что до топографии, то отдел Эйхмана (и это говорит о его особой роли и функциях) находился в Берлине не в здании министерства, где был кабинет его непосредственного начальник Гейдриха, а в реквизированной у бывших еврейских владельцев вилле по адресу Курфюрстенштрассе 115-116. Интересно, что в год процесса над Эйхманом, это здание было почему-то разобрано, и о нем напоминает сегодня только оформление остановки автобуса рядом с местом работы Эйхмана.
Процесс на Эйхманом освещался и в ГДР, и стал для пропаганды этой страны поводом разобраться соседями, с ФРГ. Следует предварительно отметить, что на период процесса в Иерусалиме приходятся два важных для соцлагеря события – полет Юрия Гагарина и сооружение берлинской стены. Рассказывает историк, автор книги "Процесс Эйхман в немецкой прессе"
Петер Краузе: Процесс над Эйхманом использовался пропагандой ГДР для подтверждения своего главного тезиса о том, что ФРГ укрывает бывших нацистских преступников.
Как писал писатель и диссидент Юрек Беккер, "ГДР с первого часа своего существования опиралась на ложь, она выдумала историю, которая никогда не существовала. Все время подчеркивалось, что ГДР – это государство немецких антифашистов. В ГДР говорили о преступлениях нацистов, и даже много говорили, но говорили, как о преступлениях других. Заявлялось: фашизм не имеет с нами, гражданами ГДР, ничего общего, гдр-ровские фильмы о нацизме были фильмами исключительно об антифашистах. На школьных уроках истории детям рассказывали о зверствах этих чуть ли не инопланетян, которых мы, граждане ГДР, с небольшой помощью Красной армии победили. И в результате этого построения, писал Юрек Беккер, - из 10 тысяч антифашистов, которые были в нацистской Германии, в ГДР жили 8 миллионов.
Юрий Векслер: Каким же рисовали в этой связи Эйхмана? Петер Краузе поясняет:
Петер Краузе: Первым тезисом в освещении в ГДР процесса над Эйхманом было: Эйхман - это агент мирового капитала, второе – его бывшие сообщники находятся в ФРГ, в Бонне, занимают там высокие должности и планируют оттуда следующую войну. Главной мишенью для прессы ГДР был избран Ганс Глобке– в нацистские времена - официальный комментатор расовых законов (Нюрнбергские законы о гражданстве и расе). После войны он стал одним из приближенных канцлера Конрада Аденауэра, занимая различные посты в его правительстве. Личность Глобке была предметом споров и дискуссий в ФРГ, а в ГДР его заочно приговорили к пожизненному заключению. Глобке пресса ГДР описывала, как начальника Эйхмана и как еще более виновного в Холокосте. В одной из статей его назвали
боннским Эйхманом. Вот что писала восточно-берлинская "Нойес Дойчланд" 26 мая 1960 года, т.е. всего через три дня после объявления о том, что Эйхман находится в Израиле и скоро предстанет перед судом:
"Между Глобке и ныне арестованным в Израиле убийцей миллионов Эйхманом существовало хорошо налаженное сотрудничество: Глобке был начальником отдела по окончательному решению еврейского вопроса в министерстве внутренних дел, Эйхман – начальником такого же отдела в Главном управлении имперской безопасности. На базе характерного для обоих бешенного антисемитизма строилось их естественное сотрудничество. Известно, что действия только этих двух - Глобке и Эйхмана - привели к гибели 2,9 миллионов польских евреев. Глобке готовил законодательные акты, полицейские предписания, как основу для действий Эйхмана. И Глобке не потребовалось переучиваться для работы в ФРГ: враги, с которыми он борется ныне, те же самые, которых он уничтожал при Гитлере и Гиммлере: социалисты, коммунисты, евреи, пацифисты, интеллектуалы".Статья делала сообщником Глобке и Эйхмана и самого Конрада Аденауэра. Было написано, что ФРГ намерена добиваться выдачи Эйхмана, а затем предложить ему высокий правительственный пост".
Интересно, однако, что Эйхман, как он утверждал в беседе со своим адвокатом, вообще не был знаком с Глобке, он знал, конечно, фамилию комментатора законов, но с ним самим никаких контактов не имел.
Юрий Векслер: Эйхман был известен специалистам по нацистскому периоду и как протоколист ванзейской конференции, на которую был приглашен не сам Глобке, а его шеф, Ви́льгельм Шту́ккарт. Эту конференцию собирал шеф Эйхмана Гейдрих, чтобы скоординировать действия различных структур рейха для решения поставленной свыше главными фигурами режима задачи так называемого окончательного решения еврейского вопроса. Гейдрих был главным ответственным за эту работу, порученную ему лично Герингом в специальном письме - линк на оригинал. Абсолютно секретная конференция вошла в историю по названию места – гостевого дома СД на берегу озера Ванзее. Она состоялась 20 января 1942 года. Сам текст протокола, обнаруженного в 1947 году ЛИНК и особенно финальный список, насчитывающий как цель истребления 11 миллионов евреев в Европе, служит для историков всего мира важнейшим документом, подтверждающим план Холокоста. Комментируя протокол по просьбе суда в Иерусалиме Эйхман признал, что хотя в тексте и нет слов уничтожение, убийство, но участники конференции произносили эти слова открыто и вслух и обсуждали
Адольф Эйхман: Различные способы умерщвления, говорилось об убийстве, устранении и уничтожении.
Юрий Векслер: И все же Эйхман на вопрос, признает ли он себя виновным ответил:
Адольф Эйхман: ...по смыслу обвинения считаю себя невиновным.
Юрий Векслер: На вопрос председательствующего
Адольф Эйхман: Вы признаете, что участвовали в уничтожении миллионов евреев?
Юрий Векслер: Эйхман ответил:
Адольф Эйхман: С правовой точки зрения мне не оставалось ничего другого, как исполнять полученные мной от вышестоящих приказы.
Юрий Векслер: И только на вопрос, считает ли он себя виновным в гибели миллионов евреев просто, как человек, Эйхман ответил:
Адольф Эйхман: Как человек, да, так как я виновен в их депортации.
Юрий Векслер: Эйхман и его адвокат отстаивали позицию винтика системы, как называл себя сам Эйхман, и адвокат настаивал на признании Эйхмана невиновным. В своем последнем слове адвокат Эйхмана сказал:
Адольф Эйхман: Основой всех государств является доверие к руководству, к руководителям. Молчаливое повиновение, исполнение предписаний и слепое подчинение – вот добродетели граждан, на которые может опираться государство. Будут ли эти добродетели вознаграждены, зависит от успеха проводимой политики. Если же политика была неудачной, то победитель в борьбе склонен считать отданные побежденным противником приказы преступными. И тогда подчинявшийся этим приказам имеет несчастье, так как должен расплачиваться за свою верность власти. Должна ли быть вознаграждена добродетель? Виселица или орден, вот в чем вопрос!
Юрий Векслер: Ответ израильского суда известен – смертный приговор. Известно также, что в уставе бундесвера есть теперь и такое уникальное положение, которое позволяет военнослужащему отказаться выполнять приказ вышестоящего командира, если приказ противоречит убеждениям и совести подчиненного.
Подружившийся в Аргентине с Эйхманом известный своими бесчеловечными медицинскими экспериментами врач Освенцима Йозеф Менгеле, узнав об аресте Эйхмана, якобы сказал: "Германии будет когда-нибудь стыдно за эту историю". Что Менгеле мог иметь в виду, что-то конкретное?
Этот вопрос невольно вспоминается, когда в сегодняшней Германии, спустя столько лет после войны выясняется, что документы немецкой разведки, связанные с Адольдом Эйхманом до сих пор засекречены. Живущая и работающая в Латинской Америке немецкая журналистка Габи Вебер, которая пытается добиться снятия секретности с этих документов через суд, одержала 30 апреля первую победу: административный суд в Лейпциге признал несостоятельными аргументы правительственного ведомства, на основе которых все акты Эйхмана без исключения остаются недоступными для исследователей. Суд потребовал представить детализированную аргументацию по различным типам документов. На мой вопрос, почему так упорствует разведка Германии и ставшее на ее позиции правительство, историк Петер Краузе ответил:
Петер Краузе: Мне пока трудно представить, что может быть в этих актах. Недавно опубликованные акты ЦРУ по Эйхману не содержат ничего нового. Там все то же - что уже в 1957 году в США знали, что Эйхман находится в Аргентине. Но об этом знали и в Израиле. Почему так долго все это длилось? Потому что было понятно, что официально ничего не добьешься: стоит потребовать экстрадиции и человек исчезнет. Существуют слухи, что Моссад хотел выкрасть не только Эйхмана, но и Менгеле. Но Менгеле кто-то предупредил, и он скрылся. Важно заметить, что Эйхмана толком никто не знал, и он не был единственным и столь важным деятелем Холокоста. Он был важной фигурой, но в тот момент были и фигуры поважнее.
Юрий Векслер: Пропаганда ГДР во время процесса над Эйхманом в одном вопросе, похоже, попала в точку. Она утверждала, что существует договоренности между Бен-Гурионом и Аденауэром о том, что процесс над Эйхманом не нанесет ущерба репутации ФРГ и что никакие имена действующих политиков страны в Иерусалиме не прозвучат. Контакты между Бен-Гурионом и Аденауэром в те дни, действительно, имели место.
Юрий Векслер: На нюрнбергском процессе бывший сослуживец и знакомый Эйхмана, согласившийся сотрудничать с американской разведкой, Вильгельм Хёттль впервые со слов Эйхмана назвал считающиеся и поныне верными цифры масштабов уничтожения европейского еврейства. Представитель обвинения с американской стороны на Нюрнбергском процессе майор Уильям Уолш процитировал 14 декабря 1945 данное под клятвой 26 ноября 1945 показание Хёттля. Из него следовало, что Эйхман доверил ему в конце августа 1944 года государственную тайну - цитата: "В различных лагерях смерти были убиты 4 миллиона евреев, в то время как еще два миллиона были уничтожены за пределами лагерей, большей частью через расстрелы во время военных действий на территории СССР".
Оберштурмбаннфюрер (подполковник) СС Адольф Эйхман знал, что говорил, не зря тот же Хёттль назвал его на процессе в Иерусалиме "экспедитором Холокоста". Эйхман, бывший в Главном управлении имперской безопасности начальником отдела IV-B-4, отвечавшего за "вытеснение и депортацию евреев" с территории рейха, лично контролировал все отправки евреев в лагеря уничтожения, инспектировал эти лагеря и даже сопровождал для контроля отдельные транспорты. Он был истовым приверженцем идеалов национал-социализма и гордым своей миссией аппаратчиком. Да он лично никого не убил - такое обвинение по заключению израильского суда нельзя было ничем подтвердить. Он был столоначальником. В Германии есть слово, которое я перевел бы по аналогии как столопреступник. Важная диспечерская, режиссерская роль Эйхмана в машине Холокоста стала очевидной в результате процесса, хотя на нем Эйхман и пытался представить себя только исполнителем приказов других. О процессе над Адольфом Эйхманом и его особенностях говорит немецкий историк Петер Краузе:
Петер Краузе: Процесс над Эйхманом в Иерусалиме проходил с 11 апреля по 15 декабря 1961 года. Во исполнение приговора суда Эйхман был казнен 31 мая 1962 года. Его прах был развеян в море. Процесс широко освещался прессой во многих странах.
На процессе были заслушаны более ста свидетелей, были рассмотрены тысячи страниц документов, была, таким образом, рассмотрена вся политика и механика уничтожения европейских евреев. Среди свидетелей доминировали пережившие Холокост, и это было впервые в истории. Важной особенностью процесса было и то, что это был почти немецкий процесс. Почти все его участники или происходили из Германии или учились в Германии, - так или иначе все они говорили по-немецки и иногда даже по-немецки обращались друг к другу, хотя официальным языком процесса был, конечно, иврит.
На позицию адвоката Эйхмана был утвержден гражданин ФРГ Роберт Зервациус. Он уже был адвокатом на Нюрнбергском процессе, с его кандидатурой согласился Эйхман и его утвердил израильский суд, несмотря на то, что Зервациус прошел офицером вермахта все войну. Решающим фактором для израильтян было то, что Зервациус не вступал в нацистскую партию. Правительство ФРГ отказалось перенять расходы по защите Эйхмана, частично мотивируя это якобы неясностью гражданства, т.е. было якобы неясно, являлся ли Эйхман гражданином Германии или все же Австрии. В конечном итоге, гонорар адвокату - несколько десятков тысяч марок ФРГ взялось выплатить правительство Израиля.
Юрий Векслер: Тактикой адвоката Зервациуса и Эйхмана были попытки запутать израильских юристов в лабиринте нацисткой бюрократической машины и доказать, например, документально, что отдел Эйхмана не отвечал за лагеря смерти, т.е. не имел к ним отношения, и так далее, но израильские юристы и не стремились разобраться в щупальцах антиеврейского спрута. Они разбирались только с топографией и географией движений Эйхмана, и на этой основе доказательно создавали для тех, кто мог и хотел видеть, картину Холокоста.
Что до топографии, то отдел Эйхмана (и это говорит о его особой роли и функциях) находился в Берлине не в здании министерства, где был кабинет его непосредственного начальник Гейдриха, а в реквизированной у бывших еврейских владельцев вилле по адресу Курфюрстенштрассе 115-116. Интересно, что в год процесса над Эйхманом, это здание было почему-то разобрано, и о нем напоминает сегодня только оформление остановки автобуса рядом с местом работы Эйхмана.
Процесс на Эйхманом освещался и в ГДР, и стал для пропаганды этой страны поводом разобраться соседями, с ФРГ. Следует предварительно отметить, что на период процесса в Иерусалиме приходятся два важных для соцлагеря события – полет Юрия Гагарина и сооружение берлинской стены. Рассказывает историк, автор книги "Процесс Эйхман в немецкой прессе"
Петер Краузе: Процесс над Эйхманом использовался пропагандой ГДР для подтверждения своего главного тезиса о том, что ФРГ укрывает бывших нацистских преступников.
Как писал писатель и диссидент Юрек Беккер, "ГДР с первого часа своего существования опиралась на ложь, она выдумала историю, которая никогда не существовала. Все время подчеркивалось, что ГДР – это государство немецких антифашистов. В ГДР говорили о преступлениях нацистов, и даже много говорили, но говорили, как о преступлениях других. Заявлялось: фашизм не имеет с нами, гражданами ГДР, ничего общего, гдр-ровские фильмы о нацизме были фильмами исключительно об антифашистах. На школьных уроках истории детям рассказывали о зверствах этих чуть ли не инопланетян, которых мы, граждане ГДР, с небольшой помощью Красной армии победили. И в результате этого построения, писал Юрек Беккер, - из 10 тысяч антифашистов, которые были в нацистской Германии, в ГДР жили 8 миллионов.
Юрий Векслер: Каким же рисовали в этой связи Эйхмана? Петер Краузе поясняет:
Петер Краузе: Первым тезисом в освещении в ГДР процесса над Эйхманом было: Эйхман - это агент мирового капитала, второе – его бывшие сообщники находятся в ФРГ, в Бонне, занимают там высокие должности и планируют оттуда следующую войну. Главной мишенью для прессы ГДР был избран Ганс Глобке– в нацистские времена - официальный комментатор расовых законов (Нюрнбергские законы о гражданстве и расе). После войны он стал одним из приближенных канцлера Конрада Аденауэра, занимая различные посты в его правительстве. Личность Глобке была предметом споров и дискуссий в ФРГ, а в ГДР его заочно приговорили к пожизненному заключению. Глобке пресса ГДР описывала, как начальника Эйхмана и как еще более виновного в Холокосте. В одной из статей его назвали
боннским Эйхманом. Вот что писала восточно-берлинская "Нойес Дойчланд" 26 мая 1960 года, т.е. всего через три дня после объявления о том, что Эйхман находится в Израиле и скоро предстанет перед судом:
"Между Глобке и ныне арестованным в Израиле убийцей миллионов Эйхманом существовало хорошо налаженное сотрудничество: Глобке был начальником отдела по окончательному решению еврейского вопроса в министерстве внутренних дел, Эйхман – начальником такого же отдела в Главном управлении имперской безопасности. На базе характерного для обоих бешенного антисемитизма строилось их естественное сотрудничество. Известно, что действия только этих двух - Глобке и Эйхмана - привели к гибели 2,9 миллионов польских евреев. Глобке готовил законодательные акты, полицейские предписания, как основу для действий Эйхмана. И Глобке не потребовалось переучиваться для работы в ФРГ: враги, с которыми он борется ныне, те же самые, которых он уничтожал при Гитлере и Гиммлере: социалисты, коммунисты, евреи, пацифисты, интеллектуалы".Статья делала сообщником Глобке и Эйхмана и самого Конрада Аденауэра. Было написано, что ФРГ намерена добиваться выдачи Эйхмана, а затем предложить ему высокий правительственный пост".
Интересно, однако, что Эйхман, как он утверждал в беседе со своим адвокатом, вообще не был знаком с Глобке, он знал, конечно, фамилию комментатора законов, но с ним самим никаких контактов не имел.
Юрий Векслер: Эйхман был известен специалистам по нацистскому периоду и как протоколист ванзейской конференции, на которую был приглашен не сам Глобке, а его шеф, Ви́льгельм Шту́ккарт. Эту конференцию собирал шеф Эйхмана Гейдрих, чтобы скоординировать действия различных структур рейха для решения поставленной свыше главными фигурами режима задачи так называемого окончательного решения еврейского вопроса. Гейдрих был главным ответственным за эту работу, порученную ему лично Герингом в специальном письме - линк на оригинал. Абсолютно секретная конференция вошла в историю по названию места – гостевого дома СД на берегу озера Ванзее. Она состоялась 20 января 1942 года. Сам текст протокола, обнаруженного в 1947 году ЛИНК и особенно финальный список, насчитывающий как цель истребления 11 миллионов евреев в Европе, служит для историков всего мира важнейшим документом, подтверждающим план Холокоста. Комментируя протокол по просьбе суда в Иерусалиме Эйхман признал, что хотя в тексте и нет слов уничтожение, убийство, но участники конференции произносили эти слова открыто и вслух и обсуждали
Адольф Эйхман: Различные способы умерщвления, говорилось об убийстве, устранении и уничтожении.
Юрий Векслер: И все же Эйхман на вопрос, признает ли он себя виновным ответил:
Адольф Эйхман: ...по смыслу обвинения считаю себя невиновным.
Юрий Векслер: На вопрос председательствующего
Адольф Эйхман: Вы признаете, что участвовали в уничтожении миллионов евреев?
Юрий Векслер: Эйхман ответил:
Адольф Эйхман: С правовой точки зрения мне не оставалось ничего другого, как исполнять полученные мной от вышестоящих приказы.
Юрий Векслер: И только на вопрос, считает ли он себя виновным в гибели миллионов евреев просто, как человек, Эйхман ответил:
Адольф Эйхман: Как человек, да, так как я виновен в их депортации.
Юрий Векслер: Эйхман и его адвокат отстаивали позицию винтика системы, как называл себя сам Эйхман, и адвокат настаивал на признании Эйхмана невиновным. В своем последнем слове адвокат Эйхмана сказал:
Адольф Эйхман: Основой всех государств является доверие к руководству, к руководителям. Молчаливое повиновение, исполнение предписаний и слепое подчинение – вот добродетели граждан, на которые может опираться государство. Будут ли эти добродетели вознаграждены, зависит от успеха проводимой политики. Если же политика была неудачной, то победитель в борьбе склонен считать отданные побежденным противником приказы преступными. И тогда подчинявшийся этим приказам имеет несчастье, так как должен расплачиваться за свою верность власти. Должна ли быть вознаграждена добродетель? Виселица или орден, вот в чем вопрос!
Юрий Векслер: Ответ израильского суда известен – смертный приговор. Известно также, что в уставе бундесвера есть теперь и такое уникальное положение, которое позволяет военнослужащему отказаться выполнять приказ вышестоящего командира, если приказ противоречит убеждениям и совести подчиненного.
Подружившийся в Аргентине с Эйхманом известный своими бесчеловечными медицинскими экспериментами врач Освенцима Йозеф Менгеле, узнав об аресте Эйхмана, якобы сказал: "Германии будет когда-нибудь стыдно за эту историю". Что Менгеле мог иметь в виду, что-то конкретное?
Этот вопрос невольно вспоминается, когда в сегодняшней Германии, спустя столько лет после войны выясняется, что документы немецкой разведки, связанные с Адольдом Эйхманом до сих пор засекречены. Живущая и работающая в Латинской Америке немецкая журналистка Габи Вебер, которая пытается добиться снятия секретности с этих документов через суд, одержала 30 апреля первую победу: административный суд в Лейпциге признал несостоятельными аргументы правительственного ведомства, на основе которых все акты Эйхмана без исключения остаются недоступными для исследователей. Суд потребовал представить детализированную аргументацию по различным типам документов. На мой вопрос, почему так упорствует разведка Германии и ставшее на ее позиции правительство, историк Петер Краузе ответил:
Петер Краузе: Мне пока трудно представить, что может быть в этих актах. Недавно опубликованные акты ЦРУ по Эйхману не содержат ничего нового. Там все то же - что уже в 1957 году в США знали, что Эйхман находится в Аргентине. Но об этом знали и в Израиле. Почему так долго все это длилось? Потому что было понятно, что официально ничего не добьешься: стоит потребовать экстрадиции и человек исчезнет. Существуют слухи, что Моссад хотел выкрасть не только Эйхмана, но и Менгеле. Но Менгеле кто-то предупредил, и он скрылся. Важно заметить, что Эйхмана толком никто не знал, и он не был единственным и столь важным деятелем Холокоста. Он был важной фигурой, но в тот момент были и фигуры поважнее.
Юрий Векслер: Пропаганда ГДР во время процесса над Эйхманом в одном вопросе, похоже, попала в точку. Она утверждала, что существует договоренности между Бен-Гурионом и Аденауэром о том, что процесс над Эйхманом не нанесет ущерба репутации ФРГ и что никакие имена действующих политиков страны в Иерусалиме не прозвучат. Контакты между Бен-Гурионом и Аденауэром в те дни, действительно, имели место.
