На шахте "Распадская" в Кемеровской области в результате двух взрывов, произошедших в ночь на 9 мая, погибли 12 человек. Таковы данные на середину дня. Предполагается, что число погибших увеличится - под землей остаются 83 человека. Ситуацию в интервью Радио Свобода прокомментировал председатель российского независимого профсоюза работников угольной промышленности Иван Мохначук:
– Менеджмент шахты – бывшие горняки. Сегодня хозяевами шахты, собственниками являются те люди, которые отработали в шахте многие годы и понимают, что такое шахта, что такое горная техника и технология. Поэтому в начале 2000-х, когда уголь с шахты котировался, как и все высококлассные коксующиеся угли, они, получая прибыль, вкладывали деньги в развитие предприятия. Были построены новые конвейерные линии, полностью автоматизирована шахта. И сегодня это с точки зрения техники, технологий и средств безопасности одна из лучших шахт в России, если не лучшая.
– Чем опасны взрывы метана? Действительно ли может произойти такое, что никакие современные способы безопасности не смогут помочь?
– Надо исходить из того, что, во-первых, на шахте отрабатываются пласты, особо опасные по горным ударам и по выбросам. И если лава едет и добывает уголь, снимая стружку… (Мне сложно это объяснить. Вот если у вас булка хлеба лежит на столе, вы ее по кусочкам режете – вот это примерно угольный пласт, и комбайн снимает эту стружку, как кусок хлеба...) Короче говоря, по мере продвижения лавы происходит снятие напряжения в угольном пласте. И когда лава доезжает до точки напряжения угольного пласта, происходит выброс угольного пласта в сторону лавы. Я не исключаю, что там могло произойти нечто похожее: либо горный выброс, либо горный удар. Естественно, была повреждена техника, пострадали люди, и это могло привести к взрыву газа метана.
– К каким разрушительным последствия приводит взрыва метана в замкнутом пространстве шахты?
– Первое – это, конечно, повреждение линии электропередач и повреждение линии связи. Второе – горные обвалы, обрушение горных выработок, нарушение вентиляции. При взрыве выгорает кислород, и дышать там практически становится нечем. Это не жизненное пространство, люди погибают в этих случаях. Поэтому последствия могут быть очень тяжелые. Но еще страшнее, если во время взрыва метана поднимается во взвешенном состоянии угольная пыль, которая начинает детонировать и взрываться. Поскольку мы знаем, что там произошло два взрыва с интервалом порядка 3 часов, очевидно, в данном случае произошло нечто подобное. Может быть, даже несколько выбросов и горных ударов.
– То, что сейчас приостановлены спасательные работы и спасатели не рискуют отправлять новые отряды под землю, – насколько это трагично для тех людей, которые остались под землей?
– Приостановка спасательных работ обусловлена тем, что идет изучение обстановки, чтобы понять, что там происходит и куда можно отправлять людей. Надо понимать, что шахта работает уже давно, протяженность горных выработок на ней достаточно большая. Поэтому нужно время, чтобы провести рекогносцировку, понять, где в какое время могли находиться люди, как они себя могли повести, как мог взрыв повлиять на те или иные выработки, те или иные фланги. Очевидно, идет изучение обстановки, с тем чтобы продолжить поиски. Я не сомневаюсь, что поиски будут в ближайшее время продолжены.
– Есть ли шансы выжить у людей, которые остались под землей?
– Ну, во-первых, люди оснащены специальными средствами защиты, которые позволяют им дышать в той обстановке. И я думаю, есть шансы, что люди могут быть живы. В зависимости от того, еще раз повторю, в какой выработке, в каком месте шахты они находились по отношению к взрыву и к вентиляции.
– Как обычно осуществляется связь с людьми, которые находятся под завалами?
– Мобильной связи на шахте под землей нет. Она до сих по не разработана, хотя после аварии на шахте "Ульяновская" три года назад было дано задание разработать средства автономной либо пейджинговой связи, чтобы можно было четко определять, в какой момент времени в каком месте горной выработки находится горняк. Но такая работа до конца не сделана. Поэтому связь осуществляется по проводной линии. И если провод нарушен, оборван в результате взрыва, то, конечно, связи никакой быть не может.
– Была ли экстренная необходимость отправлять под землю отряды горноспасателей после первого взрыва?
– Был задействован план ликвидации аварии. На каждой шахте по каждому участку и месту нахождения людей разрабатывается такой план на случай возможных непредвиденных, аварийных ситуаций. И очевидно, что после взрыва и поступления информации диспетчером было принято решение отправить бойцов ВГСЧ для того, чтобы оказать помощь людям, провести разведку и обезопасить шахту от дальнейших происшествий. Никто не мог спрогнозировать, что через три часа произойдет второй взрыв.
– Авария произошла ночью, в праздничный, выходной день. Это нормальная практика у шахтеров – работать круглосуточно?
– Да, у нас практически все горные предприятия работают в круглосуточном режиме. У угольщиков 6-часовой рабочий день, 4 смены по 6 часов. Первая смена называется "дикая" – обычно с 5-6 утра до 12-13 дня – это так называемая ремонтная смена, когда происходит ремонт и обслуживание горно-шахтного оборудования. А вторая, третья, четвертая – чисто добычные смены, которые ведут проходку горных выработок и добычу угля. Эта практика давно сложилась почти на всех шахтах.
– Менеджмент шахты – бывшие горняки. Сегодня хозяевами шахты, собственниками являются те люди, которые отработали в шахте многие годы и понимают, что такое шахта, что такое горная техника и технология. Поэтому в начале 2000-х, когда уголь с шахты котировался, как и все высококлассные коксующиеся угли, они, получая прибыль, вкладывали деньги в развитие предприятия. Были построены новые конвейерные линии, полностью автоматизирована шахта. И сегодня это с точки зрения техники, технологий и средств безопасности одна из лучших шахт в России, если не лучшая.
– Чем опасны взрывы метана? Действительно ли может произойти такое, что никакие современные способы безопасности не смогут помочь?
– Надо исходить из того, что, во-первых, на шахте отрабатываются пласты, особо опасные по горным ударам и по выбросам. И если лава едет и добывает уголь, снимая стружку… (Мне сложно это объяснить. Вот если у вас булка хлеба лежит на столе, вы ее по кусочкам режете – вот это примерно угольный пласт, и комбайн снимает эту стружку, как кусок хлеба...) Короче говоря, по мере продвижения лавы происходит снятие напряжения в угольном пласте. И когда лава доезжает до точки напряжения угольного пласта, происходит выброс угольного пласта в сторону лавы. Я не исключаю, что там могло произойти нечто похожее: либо горный выброс, либо горный удар. Естественно, была повреждена техника, пострадали люди, и это могло привести к взрыву газа метана.
– К каким разрушительным последствия приводит взрыва метана в замкнутом пространстве шахты?
– Первое – это, конечно, повреждение линии электропередач и повреждение линии связи. Второе – горные обвалы, обрушение горных выработок, нарушение вентиляции. При взрыве выгорает кислород, и дышать там практически становится нечем. Это не жизненное пространство, люди погибают в этих случаях. Поэтому последствия могут быть очень тяжелые. Но еще страшнее, если во время взрыва метана поднимается во взвешенном состоянии угольная пыль, которая начинает детонировать и взрываться. Поскольку мы знаем, что там произошло два взрыва с интервалом порядка 3 часов, очевидно, в данном случае произошло нечто подобное. Может быть, даже несколько выбросов и горных ударов.
– То, что сейчас приостановлены спасательные работы и спасатели не рискуют отправлять новые отряды под землю, – насколько это трагично для тех людей, которые остались под землей?
– Приостановка спасательных работ обусловлена тем, что идет изучение обстановки, чтобы понять, что там происходит и куда можно отправлять людей. Надо понимать, что шахта работает уже давно, протяженность горных выработок на ней достаточно большая. Поэтому нужно время, чтобы провести рекогносцировку, понять, где в какое время могли находиться люди, как они себя могли повести, как мог взрыв повлиять на те или иные выработки, те или иные фланги. Очевидно, идет изучение обстановки, с тем чтобы продолжить поиски. Я не сомневаюсь, что поиски будут в ближайшее время продолжены.
– Есть ли шансы выжить у людей, которые остались под землей?
– Ну, во-первых, люди оснащены специальными средствами защиты, которые позволяют им дышать в той обстановке. И я думаю, есть шансы, что люди могут быть живы. В зависимости от того, еще раз повторю, в какой выработке, в каком месте шахты они находились по отношению к взрыву и к вентиляции.
– Как обычно осуществляется связь с людьми, которые находятся под завалами?
– Мобильной связи на шахте под землей нет. Она до сих по не разработана, хотя после аварии на шахте "Ульяновская" три года назад было дано задание разработать средства автономной либо пейджинговой связи, чтобы можно было четко определять, в какой момент времени в каком месте горной выработки находится горняк. Но такая работа до конца не сделана. Поэтому связь осуществляется по проводной линии. И если провод нарушен, оборван в результате взрыва, то, конечно, связи никакой быть не может.
– Была ли экстренная необходимость отправлять под землю отряды горноспасателей после первого взрыва?
– Был задействован план ликвидации аварии. На каждой шахте по каждому участку и месту нахождения людей разрабатывается такой план на случай возможных непредвиденных, аварийных ситуаций. И очевидно, что после взрыва и поступления информации диспетчером было принято решение отправить бойцов ВГСЧ для того, чтобы оказать помощь людям, провести разведку и обезопасить шахту от дальнейших происшествий. Никто не мог спрогнозировать, что через три часа произойдет второй взрыв.
– Авария произошла ночью, в праздничный, выходной день. Это нормальная практика у шахтеров – работать круглосуточно?
– Да, у нас практически все горные предприятия работают в круглосуточном режиме. У угольщиков 6-часовой рабочий день, 4 смены по 6 часов. Первая смена называется "дикая" – обычно с 5-6 утра до 12-13 дня – это так называемая ремонтная смена, когда происходит ремонт и обслуживание горно-шахтного оборудования. А вторая, третья, четвертая – чисто добычные смены, которые ведут проходку горных выработок и добычу угля. Эта практика давно сложилась почти на всех шахтах.
