Ирина Лагунина: Обратимы или необратимы процессы, начавшиеся в Украине после «оранжевой революции»? Вероятно, чтобы ответить на этот вопрос, надо посмотреть не столько на действия политиков и не столько на процессы купли-продажи вокруг нефти и газа, сколько на настроение в молодежной, в первую очередь, в студенческой среде. Именно этой теме посвящена сегодняшняя беседа Людмилы Алексеевой.
Людмила Алексеева: Студентка пятого курса Харьковского университета Виктория Бабий, мать трехлетнего ребенка, находит время и силы активно участвовать в работе молодежной правозащитной группы "Харьков" и еще в работе Фонда региональных инициатив и прошла обучение в Школе прав человека для студентов. Я расспрашиваю Викторию об этой ее многообразной деятельности. Что вас подвигло, почему вы решили пройти в эту группу?
Виктория Бабий: Сначала я проходила на базе этой группы преддипломную практику. Мы занимались тем, что ходили по городу и фотографировали знаки вражды. Это была антифашистская акция, собирались написать письмо мэру с приложением фотографий и адресов, где находятся эти знаки - это свастики, числовые обозначения, буквенные обозначения, лозунги, с тем, чтобы мэр предпринял какие-то действия, закрасили эти знаки или каким-то образом их смыли.
Людмила Алексеева: Много таких знаков в Харькове?
Виктория Бабий: Много, особенно в центре.
Людмила Алексеева: Власть их убирает или не обращает на них внимание?
Виктория Бабий: В основном не обращает внимание. Очень интересным моментом то, что мы стали замечать некоторые знаки, которые особо ярко видны, сами люди, я так предполагаю, что это студенты, которые закрашивают из баллончиков. Это не очень распространенное явление, но в самых видных местах это происходит.
Людмила Алексеева: То есть люди по собственной инициативе это делают?
Виктория Бабий: Да.
Людмила Алексеева: Ваша организация чем занималась, получилось у вас что-нибудь?
Виктория Бабий: Сейчас этот проект продолжается, потому что у нас действует организация, которая называется "Патриоты Украины". Они распространяют свои стикеры в метро, клеят на двери вагонов, в самих вагонах. Мы обратились к администрации метрополитена с просьбой убирать эти стикеры, и администрация согласилась. То есть какое-то время метро было чистым от их наклеек.
Людмила Алексеева: Они снова появляются?
Виктория Бабий: Они постепенно возвращаются, и если ты подходишь к дежурному по станции, говоришь, что здесь у вас приклеена какая-то бумажка, то, как правило, ее убирают практически сразу.
Людмила Алексеева: То есть что-то удалось сделать. Чем еще занимается ваша организация?
Виктория Бабий: Мы помогаем в организации школ студенческих, антифашистских школ.
Людмила Алексеева: То есть основное направление работы - антифашистское?
Виктория Бабий: Сейчас да. Но мы собираемся активно работать со студентами, студенческими инициативами.
Людмила Алексеева: А какие студенческие инициативы есть в Харькове?
Виктория Бабий: В Харькове сейчас работает организация ФРИ - это Федерация региональных инициатив, молодые ребята, студенты, которые организуют акции в поддержку памятников культуры. У нас есть кинотеатр, в котором крутят некоммерческое кино, документальные фильмы. То есть это совершенно особое место, где люди собираются, чтобы посмотреть кино, которое ты не сможешь найти нигде еще. И администрация попыталась закрыть кинотеатр. Коммерческие какие-то вопросы, здание историческую ценность представляло, его хотели, по-видимому, продать или сдать в аренду более выгодно. Федерация региональных инициатив смогла отстоять кинотеатр. За этот кинотеатр идет борьба.
Людмила Алексеева: Вы сами ходили эти фильмы смотреть?
Виктория Бабий: Я была там во время недели азиатского кино. Проводится неделя французского кино, европейского кино.
Людмила Алексеева: И кто ходит в основном на эти фильмы – молодежь?
Виктория Бабий: В основном ходит молодежь, у нас студенческий город, очень много студентов, особенно те, которые занимаются искусствоведческими специальностями.
Людмила Алексеева: А школы как у вас организованы?
Виктория Бабий: Студенческие школы – это школы, которые организует молодежное правозащитное движение эти школы являются частью большой Школы прав человека и демократии. То есть по сути они ничем не отличаются от того, что происходит в России.
Людмила Алексеева: Как долго они работают?
Виктория Бабий: Два дня. Как правило, это суббота, воскресенье, потому что если это студенты, им приходится отрываться от занятий. Это не всегда одобряется администрацией.
Людмила Алексеева: То есть это дополнительные учебные часы, которые люди отсиживают по собственной инициативе. Чем вы можете объяснить интерес молодежи к этой проблеме? Все-таки у каждой школы, вы сами говорите, бывают даже конкурсы, то есть много заявок?
Виктория Бабий: Я не берусь ответить, что привлекает людей именно в студенческих школах, потому что у нас сейчас большие проблемы со студенчеством. Студенты достаточно пассивны. У нас в Украине ввели "болонскую систему" в образовании и очень много людей и среди преподавательского состава, и среди студентов, которые этим недовольны.
Людмила Алексеева: Что это за "болонская система"?
Виктория Бабий: Это кредитно-модульная система, когда человеку начисляют определенное количество баллов за посещение, за успешно сданные модули, блоки, когда лекционный материал начитывается определенными блоками, а очень большое количество материала выносится на самостоятельное изучение. Студенты не готовы взять такое большое количество материала на самостоятельное изучение и фактически процесс обучения тормозится, и качество сильно ухудшилось. И у нас есть закон о студенческом самоуправлении, но во многих вузах это формальный закон. И есть буквально несколько вузов в Харькове, которые пытаются вывести студенческое самоуправление из формальных рамок, пытаться влиять на образовательный процесс, на качество образования, на то, что происходит в административных вопросах, очень много проблем в общежитиях. Студенты хотят на это влиять, но активность очень низкая. Я очень надеюсь на то, что эти студенческие школы помогут ребятам в каком-то смысле приобрести навыки отстаивания своих прав и внедрить в их головы мысль о том, что это вообще возможно.
Людмила Алексеева: Студенческие выступления, забастовки у вас бывают?
Виктория Бабий: Сейчас нет. У нас на Украине после "оранжевой революции" вообще спокойно относятся ко всевозможным митингам всевозможным выступлениям, уже никто не обращает на это внимания по большому счету.
Людмила Алексеева: Их не запрещают?
Виктория Бабий: Их никто не запрещает, но уже по сути никому неинтересны.
Людмила Алексеева: То есть не запрещают, но и отклика на них нет?
Виктория Бабий: Да, людям стало уже неинтересно.
Людмила Алексеева: А как вы сами пришли в эту организацию, что вас побудило заняться этими школами, антифашистской деятельностью?
Виктория Бабий: Это очень личные причины. У меня есть маленький ребенок, ему три года. Когда я родила ребенка, я поняла, что я боюсь пускать его в этот мир в каком-то смысле. Потому что когда ребят избивают в милиции, когда большие проблемы у студентов, когда большие проблемы у школьников, потому что во многих школах, в частности, в школе, в которой я училась, поменялось руководство, и детей заставляют делать очень многие вещи, которые для меня как для психолога неприемлемы.
Людмила Алексеева: А именно?
Виктория Бабий: Я считаю, что нельзя заставлять детей младших классов ходить в форме черного цвета. Нельзя заставлять их стоять или ходить во время перерыва. Это маленькие дети, у нас сейчас учатся с 6 лет в школе, им очень тяжело высидеть 45 минут урок, а потом естественно хотят бегать по коридорам. Это не нравится преподавателям, учителям и они запрещают. Очень жесткая система в той школе, где я училась, и дети никак не могут повлиять на это.
Людмила Алексеева: Вы так вперед заглянули: вдруг ваш ребенок пойдет в школу, станет студентом и ему будет плохо.
Виктория Бабий: В каком-то смысле да. Потому что ему три года, еще каких-то три года, и он пойдет в школу. Я как-то близко приняла к сердцу, мне стало не по себе. Я решила, что если я могу сделать хоть что-то, чтобы изменить, то я должна это делать.
Людмила Алексеева: И пришли в эту организацию.
Виктория Бабий: Это была самая близкая организация, потому что я ее знала, я принимала участие в каких-то акциях.
Людмила Алексеева: А какой еще выбор был кроме этой организации, какие есть в Харькове молодежные, правозащитные, антифашистские организации?
Виктория Бабий: В Харькове есть организация, участником которой я являюсь, "Общественная альтернатива". Эта организация занимается правами ребенка. Ее условно можно назвать молодежной, потому что люди, которые входят в состав этой организации, достаточно молодые, до 30-35 лет.
Людмила Алексеева: Они тоже родители?
Виктория Бабий: Да, это родители, но там много и студентов, которые помогают, например, отстоять права ребенка в суде. Сейчас эта организация проводит мониторинг по тому, как дети могут защитить свои права, могут ли они вообще это сделать. И если ребенок пришел в суд, то с чем он там столкнется.
Людмила Алексеева: Студентка пятого курса Харьковского университета Виктория Бабий, мать трехлетнего ребенка, находит время и силы активно участвовать в работе молодежной правозащитной группы "Харьков" и еще в работе Фонда региональных инициатив и прошла обучение в Школе прав человека для студентов. Я расспрашиваю Викторию об этой ее многообразной деятельности. Что вас подвигло, почему вы решили пройти в эту группу?
Виктория Бабий: Сначала я проходила на базе этой группы преддипломную практику. Мы занимались тем, что ходили по городу и фотографировали знаки вражды. Это была антифашистская акция, собирались написать письмо мэру с приложением фотографий и адресов, где находятся эти знаки - это свастики, числовые обозначения, буквенные обозначения, лозунги, с тем, чтобы мэр предпринял какие-то действия, закрасили эти знаки или каким-то образом их смыли.
Людмила Алексеева: Много таких знаков в Харькове?
Виктория Бабий: Много, особенно в центре.
Людмила Алексеева: Власть их убирает или не обращает на них внимание?
Виктория Бабий: В основном не обращает внимание. Очень интересным моментом то, что мы стали замечать некоторые знаки, которые особо ярко видны, сами люди, я так предполагаю, что это студенты, которые закрашивают из баллончиков. Это не очень распространенное явление, но в самых видных местах это происходит.
Людмила Алексеева: То есть люди по собственной инициативе это делают?
Виктория Бабий: Да.
Людмила Алексеева: Ваша организация чем занималась, получилось у вас что-нибудь?
Виктория Бабий: Сейчас этот проект продолжается, потому что у нас действует организация, которая называется "Патриоты Украины". Они распространяют свои стикеры в метро, клеят на двери вагонов, в самих вагонах. Мы обратились к администрации метрополитена с просьбой убирать эти стикеры, и администрация согласилась. То есть какое-то время метро было чистым от их наклеек.
Людмила Алексеева: Они снова появляются?
Виктория Бабий: Они постепенно возвращаются, и если ты подходишь к дежурному по станции, говоришь, что здесь у вас приклеена какая-то бумажка, то, как правило, ее убирают практически сразу.
Людмила Алексеева: То есть что-то удалось сделать. Чем еще занимается ваша организация?
Виктория Бабий: Мы помогаем в организации школ студенческих, антифашистских школ.
Людмила Алексеева: То есть основное направление работы - антифашистское?
Виктория Бабий: Сейчас да. Но мы собираемся активно работать со студентами, студенческими инициативами.
Людмила Алексеева: А какие студенческие инициативы есть в Харькове?
Виктория Бабий: В Харькове сейчас работает организация ФРИ - это Федерация региональных инициатив, молодые ребята, студенты, которые организуют акции в поддержку памятников культуры. У нас есть кинотеатр, в котором крутят некоммерческое кино, документальные фильмы. То есть это совершенно особое место, где люди собираются, чтобы посмотреть кино, которое ты не сможешь найти нигде еще. И администрация попыталась закрыть кинотеатр. Коммерческие какие-то вопросы, здание историческую ценность представляло, его хотели, по-видимому, продать или сдать в аренду более выгодно. Федерация региональных инициатив смогла отстоять кинотеатр. За этот кинотеатр идет борьба.
Людмила Алексеева: Вы сами ходили эти фильмы смотреть?
Виктория Бабий: Я была там во время недели азиатского кино. Проводится неделя французского кино, европейского кино.
Людмила Алексеева: И кто ходит в основном на эти фильмы – молодежь?
Виктория Бабий: В основном ходит молодежь, у нас студенческий город, очень много студентов, особенно те, которые занимаются искусствоведческими специальностями.
Людмила Алексеева: А школы как у вас организованы?
Виктория Бабий: Студенческие школы – это школы, которые организует молодежное правозащитное движение эти школы являются частью большой Школы прав человека и демократии. То есть по сути они ничем не отличаются от того, что происходит в России.
Людмила Алексеева: Как долго они работают?
Виктория Бабий: Два дня. Как правило, это суббота, воскресенье, потому что если это студенты, им приходится отрываться от занятий. Это не всегда одобряется администрацией.
Людмила Алексеева: То есть это дополнительные учебные часы, которые люди отсиживают по собственной инициативе. Чем вы можете объяснить интерес молодежи к этой проблеме? Все-таки у каждой школы, вы сами говорите, бывают даже конкурсы, то есть много заявок?
Виктория Бабий: Я не берусь ответить, что привлекает людей именно в студенческих школах, потому что у нас сейчас большие проблемы со студенчеством. Студенты достаточно пассивны. У нас в Украине ввели "болонскую систему" в образовании и очень много людей и среди преподавательского состава, и среди студентов, которые этим недовольны.
Людмила Алексеева: Что это за "болонская система"?
Виктория Бабий: Это кредитно-модульная система, когда человеку начисляют определенное количество баллов за посещение, за успешно сданные модули, блоки, когда лекционный материал начитывается определенными блоками, а очень большое количество материала выносится на самостоятельное изучение. Студенты не готовы взять такое большое количество материала на самостоятельное изучение и фактически процесс обучения тормозится, и качество сильно ухудшилось. И у нас есть закон о студенческом самоуправлении, но во многих вузах это формальный закон. И есть буквально несколько вузов в Харькове, которые пытаются вывести студенческое самоуправление из формальных рамок, пытаться влиять на образовательный процесс, на качество образования, на то, что происходит в административных вопросах, очень много проблем в общежитиях. Студенты хотят на это влиять, но активность очень низкая. Я очень надеюсь на то, что эти студенческие школы помогут ребятам в каком-то смысле приобрести навыки отстаивания своих прав и внедрить в их головы мысль о том, что это вообще возможно.
Людмила Алексеева: Студенческие выступления, забастовки у вас бывают?
Виктория Бабий: Сейчас нет. У нас на Украине после "оранжевой революции" вообще спокойно относятся ко всевозможным митингам всевозможным выступлениям, уже никто не обращает на это внимания по большому счету.
Людмила Алексеева: Их не запрещают?
Виктория Бабий: Их никто не запрещает, но уже по сути никому неинтересны.
Людмила Алексеева: То есть не запрещают, но и отклика на них нет?
Виктория Бабий: Да, людям стало уже неинтересно.
Людмила Алексеева: А как вы сами пришли в эту организацию, что вас побудило заняться этими школами, антифашистской деятельностью?
Виктория Бабий: Это очень личные причины. У меня есть маленький ребенок, ему три года. Когда я родила ребенка, я поняла, что я боюсь пускать его в этот мир в каком-то смысле. Потому что когда ребят избивают в милиции, когда большие проблемы у студентов, когда большие проблемы у школьников, потому что во многих школах, в частности, в школе, в которой я училась, поменялось руководство, и детей заставляют делать очень многие вещи, которые для меня как для психолога неприемлемы.
Людмила Алексеева: А именно?
Виктория Бабий: Я считаю, что нельзя заставлять детей младших классов ходить в форме черного цвета. Нельзя заставлять их стоять или ходить во время перерыва. Это маленькие дети, у нас сейчас учатся с 6 лет в школе, им очень тяжело высидеть 45 минут урок, а потом естественно хотят бегать по коридорам. Это не нравится преподавателям, учителям и они запрещают. Очень жесткая система в той школе, где я училась, и дети никак не могут повлиять на это.
Людмила Алексеева: Вы так вперед заглянули: вдруг ваш ребенок пойдет в школу, станет студентом и ему будет плохо.
Виктория Бабий: В каком-то смысле да. Потому что ему три года, еще каких-то три года, и он пойдет в школу. Я как-то близко приняла к сердцу, мне стало не по себе. Я решила, что если я могу сделать хоть что-то, чтобы изменить, то я должна это делать.
Людмила Алексеева: И пришли в эту организацию.
Виктория Бабий: Это была самая близкая организация, потому что я ее знала, я принимала участие в каких-то акциях.
Людмила Алексеева: А какой еще выбор был кроме этой организации, какие есть в Харькове молодежные, правозащитные, антифашистские организации?
Виктория Бабий: В Харькове есть организация, участником которой я являюсь, "Общественная альтернатива". Эта организация занимается правами ребенка. Ее условно можно назвать молодежной, потому что люди, которые входят в состав этой организации, достаточно молодые, до 30-35 лет.
Людмила Алексеева: Они тоже родители?
Виктория Бабий: Да, это родители, но там много и студентов, которые помогают, например, отстоять права ребенка в суде. Сейчас эта организация проводит мониторинг по тому, как дети могут защитить свои права, могут ли они вообще это сделать. И если ребенок пришел в суд, то с чем он там столкнется.
