За несколько недель до 65-й годовщины окончания Великой Отечественной войны в Интернете появилась серия роликов о советской победе - очевидно, предназначенная для показа по одному из центральных телеканалов в качестве так называемой социальной рекламы. Это несколько профессионально и с участием известных киноактеров снятых трехминутных видеоклипов, формирующих коллективную память о войне через семейные или личные истории простых людей. Выбор жанра и клиповая стилистика видеороликов свидетельствует об обращении идеологов проекта к молодому поколению россиян – к тем, кто не знает войны даже по рассказам членов своих семей и по воспоминаниям очевидцев. Насколько успешен этот видеопроект? Как нужно передавать молодому поколению память о войне? Насколько эффективна такая попытка патриотического воспитания? Эксперты Радио Свобода продолжают иследовать это явление
...Во взятом советскими войсками, предположим, Берлине на арене разрушенного цирка немецкий солдат жонглирует электрическими лампочками. Он так увлечен, что не замечает советского бойца, берущего немца под прицел автомата. Немец умоляет врага пощадить его жизнь. Русский боец тоже оказывается бывшим циркачом: он надевает красный клоунский нос и показывает перепуганному врагу несложный фокус.
О человеческом измерении Второй мировой войны и о том, как война находит свое отражение в пропагандистской кинопродукции разных стран, говорит немецкий историк, профессор берлинского института Макса Планка Ян Плампер.
- Немецкий солдат оказывается в разрушенном цирке и начинает играть с мячиками. Выходит советский солдат, направляет винтовку на него. Но в конце концов, не стреляет: оказывается, что он тоже циркач. В этой сцене слышится отголосок разных фильмов, скажем, "Пианиста" 2002 года Романа Поланского. А на самом деле это - еще более давний устойчивый миф, у которого есть довольно глубокие корни, этот миф отталкивается рождественского перемирия в Первой мировой войне. Немцы с англичанами, с французами играли в футбол, и на основе этого сюжета была построена целая фильмография. Известна песня Пола Маккартни 1983 года Pipes of Peace. Был и французский фильм 2005 года об этом эпизоде - "Счастливого рождества!"
- Если бы эта серия роликов была бы показана в Германии, какой могла бы быть реакция?
- Смотря какие. Ролик про клоуна – это универсальная тема, здесь сделана ставка на общечеловеческие связи, есть претензия на универсализм. Этот ролик можно показывать, по-моему, в любой стране. Это о том, что простые люди вынуждены воевать друг с другом, но у них, на самом деле, есть много общего и человеческого. А с другими роликами – по-другому.
- В Германии есть клишированное обозначение советского солдата для Германии? Он кто: освободитель, агрессор, враг?
- Я вырос в Западной Германии, на юго-западе Германии, я - 1970 года рождения. Мои родители были немецкими шестидесятниками, в нашем кругу вообще такого образа не было. И детских игр в войну не было. Если русские как-то присутствовали, то их образы были сформированы холодной войной. "Русские идут", на танках. Этот образ был скорее сформирован пражскими событиями, венгерскими событиями, то есть уже послевоенными. Связанного со Второй мировой войной – нет, такого не было.
Я беседую с историком Второй мировой войны Борисом Соколовым.
- Вы думаете, такого рода проект обязательно должен быть исторически корректным, здесь невозможен какой-то художественный допуск?
- Ничего, естественно, не возбраняется. Но если речь идет о конкретных видеороликах, то, на мой взгляд, они просто малохудожественные сами по себе.
- Вы исходите из понимания исторического контекста или что-то другое вас раздражает?
- С одной стороны, получается очень уж далеко от атмосферы времени. А с другой, иногда это выливается в какое-то шутовство, не вызывающее, собственно, никакого сочувствия. Ну, вот этот эпизод с клоуном – нечто необязательное и забывающееся сразу после просмотра.
Серию видеороликов о войне оценивает обозреватель Радио Свобода Владимир Тольц.
- Есть несколько параметров успешности таких пропагандистских акций. Можно, оценивая целевую аудиторию, изучить процент тех, кто ощутил на себе положительное воздействие этой акции. С другой стороны, понятно, что в основе акции лежит некое финансовое усилие. И тогда можно оценивать результат по степени освоенности средств, по отчетным показателям: получено столько-то, роликов сделано столько-то...
- Беседуя с экспертами Радио Свобода по этой теме, я обнаружил два базовых подхода. Историки-профессионалы обращают внимание на то, что эти ролики - неправда. Эксперты, имеющие профессиональное отношение к мифотворчеству - психолог, режиссер, антрополог, специалист по пропаганде, смотрят на этот проект совсем с другой точки зрения. Для них это образец идеологической продукции, и эта категория экспертов в целом затею с роликами оценивают более позитивно.
- Я не могу это оценивать, как геолог или как балерина Большого театра. Я историк. К истории, конечно, эта вещь имеет опосредованное отношение. Это совершенно другой продукт. И претензии к роликам как к некоему историческому продукту, по-моему, неосновательны. Это пропагандистский продукт, где история используется лишь как материал для представления в обществе неких идей.
- Могли бы вы сформулировать эти идеи?
- История издавна используется как поле идеологических войн. Когда власть имеет почти стопроцентное влияние на телевидение, а телевидение рассматривается как главное орудие манипулирования общественным сознанием, история на телевидении занимает все более существенное место. Все это управляется из одного и того же центра, где придумываются такие вещи. Кстати, по-своему интересные - суверенная демократия, движение "Наши", "георгиевская ленточка". Помните, шли разговоры о национальной идее, консолидирующей общество. Единственное, что консолидирует это общество на 100 процентов - положительное историческое достижение, в данном случае, Победа. Отброшены революция, идея построения коммунизма, "православие – самодержавие – народность", да и все остальное. По этим вопросам есть разные точки зрения. А на Победу, если отбросить в сторону фашиствующих маргиналов, точка зрения общая. Давайте пропагандировать это! Телевидение – это 95 процентов населения страны, но молодежь не смотрит это телевидение. Как на них воздействовать? С малолетства, чтобы они слышали эти песни, чтобы они слышали эти сказки про войну. Это же создание мифа. Причем, не первая серия. С 1945 года начинает создаваться киномиф о войне. Это одна из последних серий.
...Во взятом советскими войсками, предположим, Берлине на арене разрушенного цирка немецкий солдат жонглирует электрическими лампочками. Он так увлечен, что не замечает советского бойца, берущего немца под прицел автомата. Немец умоляет врага пощадить его жизнь. Русский боец тоже оказывается бывшим циркачом: он надевает красный клоунский нос и показывает перепуганному врагу несложный фокус.
О человеческом измерении Второй мировой войны и о том, как война находит свое отражение в пропагандистской кинопродукции разных стран, говорит немецкий историк, профессор берлинского института Макса Планка Ян Плампер.
- Немецкий солдат оказывается в разрушенном цирке и начинает играть с мячиками. Выходит советский солдат, направляет винтовку на него. Но в конце концов, не стреляет: оказывается, что он тоже циркач. В этой сцене слышится отголосок разных фильмов, скажем, "Пианиста" 2002 года Романа Поланского. А на самом деле это - еще более давний устойчивый миф, у которого есть довольно глубокие корни, этот миф отталкивается рождественского перемирия в Первой мировой войне. Немцы с англичанами, с французами играли в футбол, и на основе этого сюжета была построена целая фильмография. Известна песня Пола Маккартни 1983 года Pipes of Peace. Был и французский фильм 2005 года об этом эпизоде - "Счастливого рождества!"
- Если бы эта серия роликов была бы показана в Германии, какой могла бы быть реакция?
- Смотря какие. Ролик про клоуна – это универсальная тема, здесь сделана ставка на общечеловеческие связи, есть претензия на универсализм. Этот ролик можно показывать, по-моему, в любой стране. Это о том, что простые люди вынуждены воевать друг с другом, но у них, на самом деле, есть много общего и человеческого. А с другими роликами – по-другому.
- В Германии есть клишированное обозначение советского солдата для Германии? Он кто: освободитель, агрессор, враг?
- Я вырос в Западной Германии, на юго-западе Германии, я - 1970 года рождения. Мои родители были немецкими шестидесятниками, в нашем кругу вообще такого образа не было. И детских игр в войну не было. Если русские как-то присутствовали, то их образы были сформированы холодной войной. "Русские идут", на танках. Этот образ был скорее сформирован пражскими событиями, венгерскими событиями, то есть уже послевоенными. Связанного со Второй мировой войной – нет, такого не было.
Я беседую с историком Второй мировой войны Борисом Соколовым.
- Вы думаете, такого рода проект обязательно должен быть исторически корректным, здесь невозможен какой-то художественный допуск?
- Ничего, естественно, не возбраняется. Но если речь идет о конкретных видеороликах, то, на мой взгляд, они просто малохудожественные сами по себе.
- Вы исходите из понимания исторического контекста или что-то другое вас раздражает?
- С одной стороны, получается очень уж далеко от атмосферы времени. А с другой, иногда это выливается в какое-то шутовство, не вызывающее, собственно, никакого сочувствия. Ну, вот этот эпизод с клоуном – нечто необязательное и забывающееся сразу после просмотра.
Серию видеороликов о войне оценивает обозреватель Радио Свобода Владимир Тольц.
- Есть несколько параметров успешности таких пропагандистских акций. Можно, оценивая целевую аудиторию, изучить процент тех, кто ощутил на себе положительное воздействие этой акции. С другой стороны, понятно, что в основе акции лежит некое финансовое усилие. И тогда можно оценивать результат по степени освоенности средств, по отчетным показателям: получено столько-то, роликов сделано столько-то...
- Беседуя с экспертами Радио Свобода по этой теме, я обнаружил два базовых подхода. Историки-профессионалы обращают внимание на то, что эти ролики - неправда. Эксперты, имеющие профессиональное отношение к мифотворчеству - психолог, режиссер, антрополог, специалист по пропаганде, смотрят на этот проект совсем с другой точки зрения. Для них это образец идеологической продукции, и эта категория экспертов в целом затею с роликами оценивают более позитивно.
- Я не могу это оценивать, как геолог или как балерина Большого театра. Я историк. К истории, конечно, эта вещь имеет опосредованное отношение. Это совершенно другой продукт. И претензии к роликам как к некоему историческому продукту, по-моему, неосновательны. Это пропагандистский продукт, где история используется лишь как материал для представления в обществе неких идей.
- Могли бы вы сформулировать эти идеи?
- История издавна используется как поле идеологических войн. Когда власть имеет почти стопроцентное влияние на телевидение, а телевидение рассматривается как главное орудие манипулирования общественным сознанием, история на телевидении занимает все более существенное место. Все это управляется из одного и того же центра, где придумываются такие вещи. Кстати, по-своему интересные - суверенная демократия, движение "Наши", "георгиевская ленточка". Помните, шли разговоры о национальной идее, консолидирующей общество. Единственное, что консолидирует это общество на 100 процентов - положительное историческое достижение, в данном случае, Победа. Отброшены революция, идея построения коммунизма, "православие – самодержавие – народность", да и все остальное. По этим вопросам есть разные точки зрения. А на Победу, если отбросить в сторону фашиствующих маргиналов, точка зрения общая. Давайте пропагандировать это! Телевидение – это 95 процентов населения страны, но молодежь не смотрит это телевидение. Как на них воздействовать? С малолетства, чтобы они слышали эти песни, чтобы они слышали эти сказки про войну. Это же создание мифа. Причем, не первая серия. С 1945 года начинает создаваться киномиф о войне. Это одна из последних серий.
