Правозащитники недовольны ходом расследования уголовного дела по факту смерти в московском следственном изоляторе юриста фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского. Следственный комитет возбудил дело в конце ноября прошлого года, однако до сих пор обвинения никому не предъявлены.
Об этом на состоявшейся 22 апреля в Москве пресс-конференции заявили члены Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева и Валерий Борщев. Они недовольны и тем, что расследование ведется по статьям, предусматривающим ответственность за неоказание помощи больному и халатность. Но, по мнению правозащитников, в данном случае речь должна идти о превышении служебных полномочий конкретными лицами.
После того как 16 ноября в тюремной больнице умер 37-летний юрист фонда Hermitage Capital Сергей Магнитский, правозащитники объявили, что начнут собственное расследование обстоятельств его гибели. И уже в декабре результаты этого расследования были направлены в Генеральную прокуратуру России и Следственный комитет. Однако до сих пор никакого ответа на заключение Московской Хельсинской группы и Общественной наблюдательной комиссии по осуществлению контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания не получено.
Между тем исследователи пришли к выводу, что на Сергея Магнитского оказывалось психологическое и физическое давление, а условия, в которых он содержался, можно назвать пыточными. Потому случай с Сергеем Магнитским должен рассматриваться как нарушение права на жизнь. И следствие не должно ограничиваться возбуждением уголовного дела в связи с халатностью. Так, например, по словам председателя Общественной наблюдательной комиссии Валерия Борщева, к уголовной ответственности нужно привлекать конкретных людей за превышение служебных полномочий:
– Пока никого в уголовном порядке не наказали. Это наша самая главная претензия. Пора бы уже предъявить обвинение. Виновники для меня очевидны. Я настаиваю, что первый в числе тех, кто должен нести ответственность, – следователь Сильченко. Я считаю, что именно он дирижер, режиссер и вдохновитель всего этого процесса. Сильченко – это первый человек, кто должен быть во внимании следствия, равно как и остальные представители Следственного комитета МВД, потому что, конечно же, он не один действовал. Начальник и сотрудники СИЗО, которые не по халатности, не по недобросовестности, а сознательно не оказывали медицинскую помощь Магнитскому, сознательно ухудшали условия его содержания. За три с небольшим месяца он побывал в восьми камерах – одна хуже другой. А потом эти камеры были признаны непригодными для содержания заключенных. И, несомненно, виновны врачи, и прежде всего врач Гаусс. Я считаю ее одним из главных виновников смерти Магнитского. Я полагаю, что она должна предстать перед судом. И, конечно, Прокопенко, начальник СИЗО "Матросская тишина", который положил начало всей этой драме, переведя Магнитского из "Матросской тишины", где ему должны были через неделю проводить УЗИ и делать операцию, и отправив его в "Бутырку". Он как-то выпал из всех расследований и абсолютно остался чист.
Председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева считает, что служебных перестановок и дисциплинарных взысканий, которые произошли в системе исполнения наказаний после смерти Сергея Магнитского, явно недостаточно:
– Это не дело правозащитников. Мы людей спасаем от тюрьмы, стараемся, когда их права нарушены, когда их туда несправедливо сажают. Но в данном случае вопрос наказания – это не вопрос мести, а вопрос возможности оздоровления этой нездоровой системы, которая не только нарушает права человека, но губит людей.
Людмила Алексеева подчеркнула также, что считает необходимым дело Сергея Магнитского взять под контроль Совета при президенте России по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Правозащитница пообещала, что поднимет этот вопрос на ближайшем собрании Совета, которое состоится 26 апреля:
– Дело Магнитского – это не только дело, к которому должно быть привлечено самое пристальное внимание, потому что сгубили замечательного человека, прекрасного профессионала и героическую личность. Но это дело, которое высвечивает поломанные судьбы не только Магнитского. Из примерно 900 тысяч заключенных в нашей стране 300 тысяч составляют бизнесмены, то есть каждый третий. Мы знаем, что среди этих 300 тысяч немалое число людей, которые попали туда именно потому, что негодяи хотели завладеть их бизнесом. Большинство тех, кто разорял бизнесменов, большинство тех, кто их отправил в заключение, – это представители власти, чиновники и силовики, которые используют административный, властный ресурс для завладения чужим бизнесом. Поэтому просто человеческое дело – добиться, чтобы никто больше не мог в нашей стране повторить трагическую судьбу Сергея Магнитского.
Как сообщил на пресс-конференции председатель Общественной наблюдательной комиссии Валерий Борщев, в 2009 году в российских колониях умерло 4 тысячи 600 человек. В следственных изоляторах – 540, из них 55 человек скончались именно в московских следственных изоляторах.
В результате расследования обстоятельств смерти Сергея Магнитского, проведенного Общественной наблюдательной комиссией, правозащитники выявили принципиальные, с их точки зрения, обстоятельства, из-за которых нарушаются права заключенных, содержащихся в СИЗО.
Говорит член комиссии, заместитель руководителя Центра содействия реформе уголовного правосудия Людмила Альперн:
– Следственный изолятор сотрудничает со следствием, и это, конечно, положено по закону. Но есть и теневая сторона сотрудничества, потому что если следователю нужно надавить на своего подследственного, то изолятор ему в этом помогает. И вот так называемая "карусель" с Магнитским, когда его перемещали из камеры в камеру в "Бутырке", каждый раз ухудшая его положение, и медлительность с оказанием помощи, и то, что его перевели из "Матросской тишины", где есть больница, в "Бутырку", где соответствующей больницы нет и медицинскую помощь оказать гораздо труднее, уже после того, как была выявлена болезнь и понятна необходимость оперативного вмешательства, – все это говорит о том, что следственный изолятор является помощником следователя в решении следственных проблем. Несмотря на то, что в принципе тюремная система выполняет функцию только изоляции по своему положению в правовой системе России и имеет обязательства (и это указано в Уголовно-исполнительном кодексе) сохранять жизнь и здоровье заключенного. Мы выявили, что это не так, что когда интересы следствия выше таких вечных и необходимых вещей, как жизнь и здоровье, тогда следственный изолятор пренебрегает своими прямыми обязательствами.
Людмила Альперн обратила внимание и на то, что после смерти Сергея Магнитского существенных улучшений в российской системе исполнения наказаний не произошло:
– Произошло давление сверху, сняли несколько человек, может быть, там были внутренние расследования. Мы об этом не знаем. Я видела какие-то отклики на это в регионах, вдруг сняли несколько врачей или еще что-то подобное, и это связывается с делом Магнитского. Но реакция чрезвычайно слабая, и она ситуационная – вот ситуация возникла, стало что-то известно, и произошли перестановки. Даже начальника "Бутырки", которого мы прямо обвиняли в том, что он не помог Магнитскому, переместили в другой изолятор, и он работает там заместителем начальника. И мы не знаем, как это все происходит. Поэтому говорить о том, что улучшение произошло, рано. Риторически мы знаем, что дело Магнитского послужило каким-то толчком, и наши государственные деятели решили изменить концепцию тюремной системы. Но мы же знаем при этом, что в это же самое время сменилось руководство тюремной системы. И эти перестановки просто могут быть связаны с чисто аппаратными делами. Люди меняются, потому что сменилась верхушка, и она меняет под себя все остальное.
Об этом на состоявшейся 22 апреля в Москве пресс-конференции заявили члены Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева и Валерий Борщев. Они недовольны и тем, что расследование ведется по статьям, предусматривающим ответственность за неоказание помощи больному и халатность. Но, по мнению правозащитников, в данном случае речь должна идти о превышении служебных полномочий конкретными лицами.
После того как 16 ноября в тюремной больнице умер 37-летний юрист фонда Hermitage Capital Сергей Магнитский, правозащитники объявили, что начнут собственное расследование обстоятельств его гибели. И уже в декабре результаты этого расследования были направлены в Генеральную прокуратуру России и Следственный комитет. Однако до сих пор никакого ответа на заключение Московской Хельсинской группы и Общественной наблюдательной комиссии по осуществлению контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания не получено.
Между тем исследователи пришли к выводу, что на Сергея Магнитского оказывалось психологическое и физическое давление, а условия, в которых он содержался, можно назвать пыточными. Потому случай с Сергеем Магнитским должен рассматриваться как нарушение права на жизнь. И следствие не должно ограничиваться возбуждением уголовного дела в связи с халатностью. Так, например, по словам председателя Общественной наблюдательной комиссии Валерия Борщева, к уголовной ответственности нужно привлекать конкретных людей за превышение служебных полномочий:
Начальник и сотрудники СИЗО не по халатности, не по недобросовестности, а сознательно не оказывали медицинскую помощь Магнитскому, сознательно ухудшали условия его содержания
– Пока никого в уголовном порядке не наказали. Это наша самая главная претензия. Пора бы уже предъявить обвинение. Виновники для меня очевидны. Я настаиваю, что первый в числе тех, кто должен нести ответственность, – следователь Сильченко. Я считаю, что именно он дирижер, режиссер и вдохновитель всего этого процесса. Сильченко – это первый человек, кто должен быть во внимании следствия, равно как и остальные представители Следственного комитета МВД, потому что, конечно же, он не один действовал. Начальник и сотрудники СИЗО, которые не по халатности, не по недобросовестности, а сознательно не оказывали медицинскую помощь Магнитскому, сознательно ухудшали условия его содержания. За три с небольшим месяца он побывал в восьми камерах – одна хуже другой. А потом эти камеры были признаны непригодными для содержания заключенных. И, несомненно, виновны врачи, и прежде всего врач Гаусс. Я считаю ее одним из главных виновников смерти Магнитского. Я полагаю, что она должна предстать перед судом. И, конечно, Прокопенко, начальник СИЗО "Матросская тишина", который положил начало всей этой драме, переведя Магнитского из "Матросской тишины", где ему должны были через неделю проводить УЗИ и делать операцию, и отправив его в "Бутырку". Он как-то выпал из всех расследований и абсолютно остался чист.
Председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева считает, что служебных перестановок и дисциплинарных взысканий, которые произошли в системе исполнения наказаний после смерти Сергея Магнитского, явно недостаточно:
– Это не дело правозащитников. Мы людей спасаем от тюрьмы, стараемся, когда их права нарушены, когда их туда несправедливо сажают. Но в данном случае вопрос наказания – это не вопрос мести, а вопрос возможности оздоровления этой нездоровой системы, которая не только нарушает права человека, но губит людей.
Людмила Алексеева подчеркнула также, что считает необходимым дело Сергея Магнитского взять под контроль Совета при президенте России по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Правозащитница пообещала, что поднимет этот вопрос на ближайшем собрании Совета, которое состоится 26 апреля:
– Дело Магнитского – это не только дело, к которому должно быть привлечено самое пристальное внимание, потому что сгубили замечательного человека, прекрасного профессионала и героическую личность. Но это дело, которое высвечивает поломанные судьбы не только Магнитского. Из примерно 900 тысяч заключенных в нашей стране 300 тысяч составляют бизнесмены, то есть каждый третий. Мы знаем, что среди этих 300 тысяч немалое число людей, которые попали туда именно потому, что негодяи хотели завладеть их бизнесом. Большинство тех, кто разорял бизнесменов, большинство тех, кто их отправил в заключение, – это представители власти, чиновники и силовики, которые используют административный, властный ресурс для завладения чужим бизнесом. Поэтому просто человеческое дело – добиться, чтобы никто больше не мог в нашей стране повторить трагическую судьбу Сергея Магнитского.
Как сообщил на пресс-конференции председатель Общественной наблюдательной комиссии Валерий Борщев, в 2009 году в российских колониях умерло 4 тысячи 600 человек. В следственных изоляторах – 540, из них 55 человек скончались именно в московских следственных изоляторах.
В результате расследования обстоятельств смерти Сергея Магнитского, проведенного Общественной наблюдательной комиссией, правозащитники выявили принципиальные, с их точки зрения, обстоятельства, из-за которых нарушаются права заключенных, содержащихся в СИЗО.
Говорит член комиссии, заместитель руководителя Центра содействия реформе уголовного правосудия Людмила Альперн:
– Следственный изолятор сотрудничает со следствием, и это, конечно, положено по закону. Но есть и теневая сторона сотрудничества, потому что если следователю нужно надавить на своего подследственного, то изолятор ему в этом помогает. И вот так называемая "карусель" с Магнитским, когда его перемещали из камеры в камеру в "Бутырке", каждый раз ухудшая его положение, и медлительность с оказанием помощи, и то, что его перевели из "Матросской тишины", где есть больница, в "Бутырку", где соответствующей больницы нет и медицинскую помощь оказать гораздо труднее, уже после того, как была выявлена болезнь и понятна необходимость оперативного вмешательства, – все это говорит о том, что следственный изолятор является помощником следователя в решении следственных проблем. Несмотря на то, что в принципе тюремная система выполняет функцию только изоляции по своему положению в правовой системе России и имеет обязательства (и это указано в Уголовно-исполнительном кодексе) сохранять жизнь и здоровье заключенного. Мы выявили, что это не так, что когда интересы следствия выше таких вечных и необходимых вещей, как жизнь и здоровье, тогда следственный изолятор пренебрегает своими прямыми обязательствами.
Людмила Альперн обратила внимание и на то, что после смерти Сергея Магнитского существенных улучшений в российской системе исполнения наказаний не произошло:
– Произошло давление сверху, сняли несколько человек, может быть, там были внутренние расследования. Мы об этом не знаем. Я видела какие-то отклики на это в регионах, вдруг сняли несколько врачей или еще что-то подобное, и это связывается с делом Магнитского. Но реакция чрезвычайно слабая, и она ситуационная – вот ситуация возникла, стало что-то известно, и произошли перестановки. Даже начальника "Бутырки", которого мы прямо обвиняли в том, что он не помог Магнитскому, переместили в другой изолятор, и он работает там заместителем начальника. И мы не знаем, как это все происходит. Поэтому говорить о том, что улучшение произошло, рано. Риторически мы знаем, что дело Магнитского послужило каким-то толчком, и наши государственные деятели решили изменить концепцию тюремной системы. Но мы же знаем при этом, что в это же самое время сменилось руководство тюремной системы. И эти перестановки просто могут быть связаны с чисто аппаратными делами. Люди меняются, потому что сменилась верхушка, и она меняет под себя все остальное.
