Благотворительный проект "Жизнь как чудо" готов выделить средства для помощи пострадавшим в московских терактах. Но получить официальные сведения о том, чего не хватает людям, находящимся в московских клиниках, невозможно. Чтобы закупить нужные медикаменты, информацию собирают по крупицам. В чем причина? Об этом в интервью РС рассказала исполнительный директор Фонда "Семья. Традиции. Милосердие".
– Вообще-то наша основная программа – помощь детям из малообеспеченных семей, нуждающимся в пересадке почки. Мы помогаем приобрести дорогостоящие препараты, позволяющие вдвое продлить жизнь человека после операции: вместо 15 лет (при применении стандартной схемы, которую финансирует государство) – 30. Для каждого ребенка, нуждающегося в операции, мы собираем средства "адресно" – люди всегда стараются жертвовать деньги именно на конкретного ребенка. Но у фонда есть резервные средства, часть которых мы решили потратить на облегчение страданий тех, кто был ранен 29 марта во время взрывов в московском метро. Это же наша общая беда: любой из нас мог оказаться в тех вагонах метро.
Чтобы выяснить, какая помощь нужна в первую очередь, мы по личным каналам связались с врачами из НИИ скорой помощи им. Склифосовского (там, как сообщается на сайте Минздравсоцразвития, находятся 10 раненых). Нам рассказали, что все необходимые лекарства есть, кровь пока тоже – она, возможно, потребуется через месяц. Реально, чего не хватает – это средств по уходу за тяжелыми пациентами.
В этом перечне много чего. Одноразовые впитывающие пелёнки (по стандарту их нужно менять до 4-х раз в сутки: раны кровоточат, после операции пациенты не могу ходить и все гигиенические процедуры проводятся на кровати). Крем-пенка или лосьон для обработки кожи (очищение и обработка пораженных участков современными средствами в полтора раза ускоряет заживление ран). Крем для профилактики пролежней, варежки для бережного очищения пораженной кожи… Дальше мы собирались действовать по отлаженной схеме – простой, обеспечивающей оперативность и исключающей нерациональные затраты. Обычно клиника присылает нам запрос с обоснованием необходимости закупки тех или иных средств, а также историю болезни пациента, которому предназначена помощь. А фонд строго на основании медицинских показаний закупает необходимое и передает – по договору пожертвования – либо клинике, либо конкретному человеку.
Врачи, с которыми я общалась, готовы были предоставить нам всю необходимую информацию по пациентам. Но были очень заняты и обещали сделать это позже. Однако когда я перезвонила, выяснилось: существует некое распоряжение, запрещающее кому бы то ни было, кроме директора НИИ Склифосовского Анзора Хубутия, предоставлять любую информацию, касающуюся лечения пострадавших в терактах. Врачам категорически запретили говорить, что чего-то для лечения не хватает. В общем-то, мотивы запрета понятны: у нас ведь бесплатная медицина – не дай бог шум поднимется вокруг того, что даже для жертв теракта не всё необходимое нашли… Ведь кто-то может поставить это в упрек государству.
– Вот и глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова ясно доложила президенту РФ: "Медикаментов, расходных материалов, препаратов крови хватает" (её процитировали многие информагентства).
– Думаю, министр не лукавила: в клиниках, возможно, достаточно и медикаментов, и расходных материалов. Вопрос – каких. Тряпичных пеленок? Обсыпающихся бинтов? Мазей, с помощью которых спасались от пролежней в середине прошлого века? Ну не предусмотрено госфинансирование для обеспечения больниц новыми, эффективными – и поэтому дорогостоящими – средствами ухода!
– А зачем вы пошли каким-то странным путем – связались "по личным каналам" с врачами "Склифа"? Почему было сразу не выйти на руководство клиник, куда госпитализировали пострадавших? Ведь все равно потом договор пожертвования с администрацией того же "Склифа" пришлось бы заключать.
– Это наша обычная практика: информацию о том, что необходимо конкретному больному, мы получаем от лечащего врача – он ведь в курсе всех подробностей. Потом на основании списка насущных потребностей составляем договор – и уже тогда официально подписываем его с администрацией клиники.
– Но сейчас этот отработанный механизм дал сбой. Что собираетесь делать?
– Обзваниваю знакомых специалистов, чтобы помогли сформировать список необходимого – на основании найденной в Интернете информации о диагнозах и состоянии пациентов. Думаю, что в ближайшее время закончим. Обидно, что на это пришлось потратить два дня. Если бы информацию нам предоставили в "Склифе", еще вчера наша помощь дошла бы до его пациентов.
– Неужели так быстро успели бы перевести деньги аптекам?
– Есть "дружественные" аптеки, которые готовы отгрузить для нас все необходимое авансом.
– Может, надо было, после отказа рядовых врачей давать вам информацию, выходить непосредственно на директора НИИ Склифосовского?
– У фонда очень ограниченный административный ресурс. Из штатных сотрудников сейчас – я одна, потому что учредители стараются минимизировать административные расходы, что абсолютно правильно: фонд должен тратить деньги на помощь больным. Учредители финансируют (не из благотворительных взносов, а из своих средств) только то, без чего нормальная работа фонда невозможна: зарплату сотрудников, аренду помещения, связь, интернет и т.п. У меня просто нет возможности терять время, колотясь головой в бюрократическую стенку, причем – без всякой уверенности в успехе. Ведь если "на самом верху" сказали, что государство обеспечивает пострадавших всем необходимым, с какой стати вдруг Анзор Хубутия официально сообщит мне о реально существующих потребностях?
– На другие больницы, где тоже лечат пострадавших во время терактов, не пробовали выходить?
– Нет. Я обратилась ко всем знакомым с просьбой: если у кого-нибудь есть выходы на эти клиники (то есть проверенные врачи, которые могут сказать, какая именно помощь нужна) – сообщите мне. Так будет и быстрее, и вернее.
Больше всего мне бы не хотелось, чтобы кто-то воспринял нашу деятельность как желание укорить в чем-то государство, дискредитировать отечественное здравоохранение. Прекрасно известно, что нигде в мире государство не в состоянии обеспечить все медицинские потребности населения. Недаром во всех цивилизованных странах так много благотворительных фондов, помогающих больным людям. Недаром когда в этих странах случаются какие-то катастрофы, сразу организуется сбор средств для помощи пострадавшим. А у нас ради поддержания престижа государства пострадавших фактически лишают того, что помогло бы им быстрее выздороветь… Абсурд.
– Вы прикидывали, сколько денег потребуется на помощь, которую вы сейчас собираетесь оказать пациентам НИИ Склифосовского?
– Порядка 50 тысяч (это пока приблизительная сумма). Но мы надеемся, что сумеем организовать помощь и пострадавшим, которые попали в другие больницы. Надеемся, что найдутся люди, которые переведут деньги именно на это. Как находятся желающие поддержать, используя наш фонд, тяжело больных детей.
– Вообще-то наша основная программа – помощь детям из малообеспеченных семей, нуждающимся в пересадке почки. Мы помогаем приобрести дорогостоящие препараты, позволяющие вдвое продлить жизнь человека после операции: вместо 15 лет (при применении стандартной схемы, которую финансирует государство) – 30. Для каждого ребенка, нуждающегося в операции, мы собираем средства "адресно" – люди всегда стараются жертвовать деньги именно на конкретного ребенка. Но у фонда есть резервные средства, часть которых мы решили потратить на облегчение страданий тех, кто был ранен 29 марта во время взрывов в московском метро. Это же наша общая беда: любой из нас мог оказаться в тех вагонах метро.
Чтобы выяснить, какая помощь нужна в первую очередь, мы по личным каналам связались с врачами из НИИ скорой помощи им. Склифосовского (там, как сообщается на сайте Минздравсоцразвития, находятся 10 раненых). Нам рассказали, что все необходимые лекарства есть, кровь пока тоже – она, возможно, потребуется через месяц. Реально, чего не хватает – это средств по уходу за тяжелыми пациентами.
В этом перечне много чего. Одноразовые впитывающие пелёнки (по стандарту их нужно менять до 4-х раз в сутки: раны кровоточат, после операции пациенты не могу ходить и все гигиенические процедуры проводятся на кровати). Крем-пенка или лосьон для обработки кожи (очищение и обработка пораженных участков современными средствами в полтора раза ускоряет заживление ран). Крем для профилактики пролежней, варежки для бережного очищения пораженной кожи… Дальше мы собирались действовать по отлаженной схеме – простой, обеспечивающей оперативность и исключающей нерациональные затраты. Обычно клиника присылает нам запрос с обоснованием необходимости закупки тех или иных средств, а также историю болезни пациента, которому предназначена помощь. А фонд строго на основании медицинских показаний закупает необходимое и передает – по договору пожертвования – либо клинике, либо конкретному человеку.
Врачи, с которыми я общалась, готовы были предоставить нам всю необходимую информацию по пациентам. Но были очень заняты и обещали сделать это позже. Однако когда я перезвонила, выяснилось: существует некое распоряжение, запрещающее кому бы то ни было, кроме директора НИИ Склифосовского Анзора Хубутия, предоставлять любую информацию, касающуюся лечения пострадавших в терактах. Врачам категорически запретили говорить, что чего-то для лечения не хватает. В общем-то, мотивы запрета понятны: у нас ведь бесплатная медицина – не дай бог шум поднимется вокруг того, что даже для жертв теракта не всё необходимое нашли… Ведь кто-то может поставить это в упрек государству.
– Вот и глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова ясно доложила президенту РФ: "Медикаментов, расходных материалов, препаратов крови хватает" (её процитировали многие информагентства).
– Думаю, министр не лукавила: в клиниках, возможно, достаточно и медикаментов, и расходных материалов. Вопрос – каких. Тряпичных пеленок? Обсыпающихся бинтов? Мазей, с помощью которых спасались от пролежней в середине прошлого века? Ну не предусмотрено госфинансирование для обеспечения больниц новыми, эффективными – и поэтому дорогостоящими – средствами ухода!
– А зачем вы пошли каким-то странным путем – связались "по личным каналам" с врачами "Склифа"? Почему было сразу не выйти на руководство клиник, куда госпитализировали пострадавших? Ведь все равно потом договор пожертвования с администрацией того же "Склифа" пришлось бы заключать.
– Это наша обычная практика: информацию о том, что необходимо конкретному больному, мы получаем от лечащего врача – он ведь в курсе всех подробностей. Потом на основании списка насущных потребностей составляем договор – и уже тогда официально подписываем его с администрацией клиники.
– Но сейчас этот отработанный механизм дал сбой. Что собираетесь делать?
– Обзваниваю знакомых специалистов, чтобы помогли сформировать список необходимого – на основании найденной в Интернете информации о диагнозах и состоянии пациентов. Думаю, что в ближайшее время закончим. Обидно, что на это пришлось потратить два дня. Если бы информацию нам предоставили в "Склифе", еще вчера наша помощь дошла бы до его пациентов.
– Неужели так быстро успели бы перевести деньги аптекам?
– Есть "дружественные" аптеки, которые готовы отгрузить для нас все необходимое авансом.
– Может, надо было, после отказа рядовых врачей давать вам информацию, выходить непосредственно на директора НИИ Склифосовского?
– У фонда очень ограниченный административный ресурс. Из штатных сотрудников сейчас – я одна, потому что учредители стараются минимизировать административные расходы, что абсолютно правильно: фонд должен тратить деньги на помощь больным. Учредители финансируют (не из благотворительных взносов, а из своих средств) только то, без чего нормальная работа фонда невозможна: зарплату сотрудников, аренду помещения, связь, интернет и т.п. У меня просто нет возможности терять время, колотясь головой в бюрократическую стенку, причем – без всякой уверенности в успехе. Ведь если "на самом верху" сказали, что государство обеспечивает пострадавших всем необходимым, с какой стати вдруг Анзор Хубутия официально сообщит мне о реально существующих потребностях?
– На другие больницы, где тоже лечат пострадавших во время терактов, не пробовали выходить?
– Нет. Я обратилась ко всем знакомым с просьбой: если у кого-нибудь есть выходы на эти клиники (то есть проверенные врачи, которые могут сказать, какая именно помощь нужна) – сообщите мне. Так будет и быстрее, и вернее.
Больше всего мне бы не хотелось, чтобы кто-то воспринял нашу деятельность как желание укорить в чем-то государство, дискредитировать отечественное здравоохранение. Прекрасно известно, что нигде в мире государство не в состоянии обеспечить все медицинские потребности населения. Недаром во всех цивилизованных странах так много благотворительных фондов, помогающих больным людям. Недаром когда в этих странах случаются какие-то катастрофы, сразу организуется сбор средств для помощи пострадавшим. А у нас ради поддержания престижа государства пострадавших фактически лишают того, что помогло бы им быстрее выздороветь… Абсурд.
– Вы прикидывали, сколько денег потребуется на помощь, которую вы сейчас собираетесь оказать пациентам НИИ Склифосовского?
– Порядка 50 тысяч (это пока приблизительная сумма). Но мы надеемся, что сумеем организовать помощь и пострадавшим, которые попали в другие больницы. Надеемся, что найдутся люди, которые переведут деньги именно на это. Как находятся желающие поддержать, используя наш фонд, тяжело больных детей.
