Александр Генис: Только что принятый закон о здравоохранении стал самым важным событием за все то время, что Обама провел в Белом Доме. Этой реформой он надеется войти в историю. Воодушевленный достигнутым, Обама тут же объявил свою следующую цель - реформу школьного образования. Если из 20 лучших университетов мира, 19 - американские, то средняя школа уступает многим странам Европы и Азии. О том, что требует перемен в системе американского образования, рассказывает исторический репортаж нашего вашингтонского корреспондента Владимира Абаринова.
Владимир Абаринов: Американское высшее образование пользуется заслуженным признанием во всем мире. Однако между школой и университетом пролегает пропасть, преодолеть которую способен далеко не каждый выпускник школы. Среди всех реформ, задуманных правительством Барака Обамы, реформа школьного образования, возможно, самая сложная. И она же – самая насущная. Вот что говорил об этом президент в своей первой программной речи перед Конгрессом в январе прошлого года.
Барак Обама: В глобальной экономике, где самый ценный навык, который можно выгодно продать, - это знания, хорошее образование – это уже не просто дорога к обретению возможностей. Это необходимое условие. В наше время три четверти самых быстрорастущих отраслей экономики требуют больше, чем диплом об окончании средней школы. А у нас чуть больше половины граждан имеют такой диплом. У нас один из самых высоких, среди индустриально развитых стран, процент недоучившихся в средней школе. Половина студентов, поступающих в колледж, бросают учебу. Это путь к экономическому упадку, потому что страны, которые сегодня учат лучше нас, выиграют у нас конкуренцию завтра.
Владимир Абаринов: Государственные школы появились в североамериканских колониях еще в XVII веке. Старейшей считается Бостонская латинская школа, основанная в 1635 году и существующая по сей день. Это было привилегированное учебное заведение. Но уже в 1642 году штат Массачусетс принял закон о всеобщем начальном образовании. Впрочем, отдавать детей в школу было не обязательно – родители могли и сами научить детей читать, писать и считать. К моменту провозглашения независимости такие законы действовали во всех 13 штатах, образовавших новое государство. Америка была в то время страной с одним из самых высоких в мире уровнем грамотности – к 1800 году в некоторых регионах этот показатель превосходил 90 процентов.
До середины XIX века большинство школ в США были частными. Стремительное развитие системы государственного школьного образования началось после Гражданской войны, в период бурного экономического роста, когда американской промышленности требовалось все большее число квалифицированных рабочих, инженеров, управленцев среднего звена. В организационном отношении в школах царил полнейший разнобой. Крупнейшим американским школьным реформатором стал Хорас Манн, занимавший пост министра образования штата Массачусетс. Он ввел у себя в штате систему всеобщего государственного школьного образования, взяв за образец прусскую систему.
К 1918 году система действовала во всех штатах. Однако с тех пор она изменилась очень мало. Главная проблема американской школы заключается в отсутствии единых программ, а значит, критериев, которые позволяли бы определить качество преподавания и уровень успеваемости. Достаточно вспомнить хотя бы спор дарвинистов с креационистами – каждый школьный округ решает вопрос происхождения человека по-своему. Причина кроется в федеративном устройстве США: при вступлении в Союз правительства штатов делегировали федеральному центру полномочия в сфере внешней политики, право чеканить монету, собирать подоходный налог и объявлять войну, но про образование в Конституции ничего не сказано – оно осталось в компетенции штатов по умолчанию. Школы не подчиняются ни министру образования, ни президенту – федеральные власти могут лишь влиять на те или иные решения посредством финансовых стимулов.
Послушаем, что говорит о назревшей реформе министр образования Арни Данкен. Это отрывок из его выступления в вашингтонском Институте Брукингса.
Арни Данкен: Мы должны повысить качество стандартов и критериев так, чтобы выпускники наших школ были способны преуспеть в колледже и были подготовлены к трудовой деятельности. Мы должны создать системы оценок, которые фиксировали бы рост знаний школьников, показывали бы зависимость успеваемости от качества преподавания и сообщали бы нам, готов ли ученик к продолжению образования в колледже. Мы должны брать на работу в школах страны лучших учителей, направлять их туда, где они особенно необходимы, будь то городские районы или сельская местность, где школ и учителей не хватало многие десятилетия. Мы должны изменить положение в школах с самыми низкими показателями, в школах, которые не справляются со своими задачами, в школах, которые мы теперь называем “фабриками недоучек”. Антикризисный закон выделяет нам 5 миллиардов долларов для направления этих средств в штаты, лидирующие в решении этих вопросов. Мы надеемся, что другие штаты подтянутся вслед за ними. В этом соревновании победителей ждут реальные деньги. Получат их те, кто проводит реформу наиболее энергично и творчески.
Владимир Абаринов: Эксперт Института Брукингса Гровер Уайтхарст напомнил министру, что это уже не первая попытка провести реформу.
Гровер Уайтхарст: Ваша администрация – не первое правительство, которое ставит перед собой высокую планку в реформе образования. У президента Клинтона была программа, одна из целей которой состояла в том, чтобы к 2000 году 90 процентов учеников заканчивали среднюю школу. В настоящее время этот показатель составляет примерно 75 процентов – столько же, сколько было, когда выдвигалась программа Клинтона. У президента Буша был закон “Ни одного заброшенного ребенка”. Этот ныне действующий закон ставит целью добиться, чтобы к 2014 году каждый ребенок умел свободно читать. В конце 2007 года – это последний год, по которому у нас есть информация – всего 33 процента четвероклассников умели бегло читать. Так что провозгласить цели легче, чем достичь их. По каким критериям вы хотели бы, чтобы вашу работу оценили по окончании ваших четырех лет пребывания в должности? На что должна обращать внимание американская общественность, чтобы определить, насколько хорошо вы справились со своей работой?
Арни Данкен: Я думаю, мы ставим перед собой очень серьезные задачи во всех четырех сферах, и нам необходимо добиться реального прогресса в каждой из них. Мы должны по-настоящему задуматься о том, как подготовить наших школьников к учебе в колледже, к трудовой карьере, к конкуренции с ровесниками за рубежом. Наши идеи пользуются поддержкой бизнеса, профсоюзов, сообщества частных филантропических фондов – у нас есть шанс взяться за дело как следует и добиться успеха общими усилиями.
Владимир Абаринов: Вопрос из зала.
Вопрос: Меня зовут Джон Фарден. Я работаю в организации “Спасите детей” - мы осуществляем образовательные программы в сельской Америке. Вы много говорили об увеличении продолжительности учебного дня в школах и о том, что эту проблему возможно решить путем сотрудничества школ с частным сектором. Не могли бы вы осветить этот вопрос подробнее, в частности – откуда возьмутся деньги для финансирования этой идеи?
Арни Данкен: Разумеется. Спасибо за вопрос. Это одна из моих любимых тем. Взрослым она обычно нравится, а когда я выступаю перед школьниками, то слышу в ответ недовольный ропот. Здесь, похоже, в основном взрослые, так что надеюсь, в меня не полетят башмаки. Как известно, наша система образования основана на аграрной экономике. Сегодня большинство наших детей больше не работает в поле или на ферме. И наши дети, я убежден, находятся в заведомо проигрышном положении в конкуренции за рабочие места с детьми Индии и Китая, которые проводят в школе на 25-30 процентов больше времени, чем мы. Я думаю, учебный день должен быть более продолжительным. Я думаю, учителям нужно больше времени, чтобы осмыслить и спланировать свою работу. Но речь идет не только об этом. Я считаю, наши школы должны быть открыты по 12-14 часов в день, 6-7 дней в неделю, 11-12 месяцев в году для различных программ, в которых могли бы участвовать ученики и их семьи. Здание школы принадлежит не мне, не директору школы, не школьному совету. Оно принадлежит гражданам, налогоплательщикам. В каждой местности – богатой, бедной, городе, деревне – есть школа. В каждой школе есть компьютерный класс, лаборатории, библиотека, спортзал, в некоторых – бассейн. Это предоставляет прекрасные возможности, доступ к которым закрыт на многие часы ежедневно. Чем в большей мере наши школы станут центрами общественной жизни, тем в большем выигрыше будут ее ученики. Для этого не требуется никаких денег. Не надо взимать плату за аренду или за пользование оборудованием. Мы можем руководить школой с 9 утра до 3 часов дня. Предоставьте школы в распоряжение неправительственных организаций с 3 дня до 9 вечера.
Владимир Абаринов: Когда в сентябре президент Обама решил обратиться к школьникам страны по случаю начала учебного года, многие родители и школьные администраторы сочли это недопустимым вмешательством во внутренние дела штатов. Президент все же выступил, а потом еще встретился со старшеклассниками одной из школ города Арлингтон, штат Вирджиния. Разговор получился интересный.
Вопрос: Господин президент, меня зовут Джесси. Я хочу, когда вырасту, занять вашу должность. Вы можете дать мне какой-нибудь совет – какую карьеру мне выбрать, что я должен знать?
Барак Обама: Я дам кое-какие практические подсказки. Прежде всего, я хочу, чтобы каждый из вас проявлял осторожность, когда вы размещаете что-то в сети Facebook. Потому что в наше время все, что вы делаете сегодня, позднее так или иначе даст о себе знать. Когда ты молодой, ты делаешь ошибки и разные глупости. Я слышал уже много историй о том, как человек по молодости опубликовал что-то в Facebook, потом идет устраиваться на работу, а там сидит человек и проверяет твое имя через Интернет. Это мой первый практический совет.
Совет номер два. Послушайте, хорошо учиться в школе – это очень важно, особенно если ты не принадлежишь к политической династии, которая все положит тебе в рот. Если тебе суждено преуспеть, то это произойдет потому, что в тебе будут уверены, уверены в том, что ты справишься с работой. Поэтому отличная учеба – это важно.
Совет номер три. Выберите себе дело в жизни, которым вы действительно хотите заниматься, и делайте его хорошо. Многие решают пойти в политику потому, что они хотят быть важными шишками и видеть свое имя в газетных заголовках. На самом деле лучшие выборные лица – это люди, которые нашли свое призвание. Хороший адвокат, хороший учитель, хороший бизнесмен – они сделали свою карьеру, научились организовывать людей и побуждать их к работе. А потом они идут в политику, потому что считают, что могут применить свое умение, чтобы сделать больше добра, а не для того, чтобы просто занять выборную должность. Скажу вам честно: у нас много политиков, которые только о том и думают, как бы им переизбраться, и потому они никогда ничего толком не делают.
Это справедливо не только в отношении политики. Такова правда жизни. Если вы не хотите быть президентом, а хотите добиться успеха в бизнесе, самые успешные из бизнесменов, кого я знаю, они одержимы своей идеей. А деньги – это побочный продукт. Деньги приходят, когда ты сделал что-то хорошее, а не просто думал о том, как бы сделать деньги.
Владимир Абаринов: Наверное, самое главное – создать у детей стимул учиться. Если ребенок учится из-под палки, не помогут никакие реформы.
