11 марта исполняется 25 лет с момента вступления Михаила Горбачева в должность генерального секретаря ЦК КПСС. О тех днях в интервью Радио Свобода вспоминал бывший секретарь ЦК КПСС Вадим Медведев.
Справка РС
Вадим Андреевич Медведев окончил экономический факультет Ленинградского университета (1951). В 1968—1971 гг. был секретарём Ленинградского горкома партии. С 1971 г. в Москве: заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС, ректор Академии общественных наук, заведующий отделом науки и учебных заведений, отделом по связям с социалистическими странами ЦК КПСС. В 1986—90 годах секретарь ЦК КПСС. С января 1992 г. на научной работе в "Горбачёв-фонде" и Институте экономики РАН.
- В тот момент, когда Михаил Горбачев был избран генеральным секретарем, вы предполагали, что впереди у страны – резкие перемены?
- Конечно. И не только я это понимал. Многие были убеждены, что перемены нужны. И, естественно, они связывались с избранием нового генерального секретаря.
- И вы уже тогда представляли себе масштаб этих перемен? Не верю…
- Думаю, что никто тогда не представлял себе масштаб предстоящих перемен. Включая самого Горбачева. Многое стало ясно только тогда, когда мы начали реализовывать задуманное.
- Какие перемены казались самыми необходимыми лично вам?
- Я экономист по образованию, поэтому я прежде всего думал об экономических трудностях, с которыми столкнулась страна. В последний период жизни Брежнева, ну, и позже при Андропове и при Черненко они все сильнее давали о себе знать. Необходимость серьезных перемен в этой сфере мне представлялась самой насущной. А уже потом пришло понимание того, что экономические перемены невозможны без политических и идеологических. То есть без перемены всех взглядов на развитие нашего общества. Но это, конечно, не сразу.
- Можете ли вы вспомнить какое-то событие, которое заставило вас поверить, что перестройка необратима, что назад дороги нет?
- Да, январский 1987 года пленум ЦК КПСС (на этом пленуме было принято решение о необходимости альтернативных выборов в Советы, а также взят курс на поддержку развития кооперативов. – РС). И, конечно, 19-я партийная конференция в 1988 году.
- Вам было когда-нибудь страшно за Горбачева?
- Нет, никогда. Ни за Горбачева, ни за себя, ни за то, что мы делаем. Потому что была уверенность, что все это можно осуществить.
- Вы не предполагали, что ваши оппоненты из ЦК КПСС или из КГБ захотят любыми способами остановить Горбачева?
- Ну, что касается Комитета госбезопасности, то он ходил под партией, контролировался ею. Так что решающее значение имел расклад сил в руководстве партией.
- А вы считали, что контролируете партию?
- Да, до последнего съезда КПСС мы, в общем-то, контролировали партию. Хотя внутри бушевали страсти, связанные с сопротивлением консервативных сил. Но все же мы добились важных решений, главное среди которых - отделение партии от государства.
- Были ли какие-то шаги Горбачева, которые вы не поддерживали? Может быть, не публично, но внутренне сопротивлялись им?
- Были шаги, которые, с моей точки зрения, надо было делать решительнее.
- Например?
- Например, это касалось экономической реформы 1987 года. В частности, проводить реформу системы ценообразования, заменять распределение ресурсов оптовой торговлей… Но решения в этом направлении принимались непоследовательно и не до конца. В результате реформа была практически сорвана - сорвана сопротивлением консервативных сил, главным образом, в правительстве. Вот тогда у нас с Михаилом Сергеевичем возникли не то чтобы разногласия, но разное понимание ситуации. Ну, а потом и в вопросе о партии то же самое. Я считал, что надо более активно реформировать партию, то есть выделить реформаторское крыло и опираться на него. Я не был сторонником раскола, считая, что можно партию обновить. Думаю, наша ошибка в том, что мы, в общем-то, ушли из партии. И в составе руководства КПСС, избранного на 28-м съезде партии, не оказалось реформаторов, а преобладали противники Горбачева.
- Насколько генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев был восприимчив к критике?
- Он был терпим к критике. Он никогда не ограничивал критические высказывания в адрес того, что мы делаем… Но, на мой взгляд, отвечал на них недостаточно резко. Не хватало решительности и в кадровых вопросах.
- Если бы в 1985 году вы могли бы заглянуть на 25 лет вперед, от чего бы вы отговорили Горбачева?
- Сложно сказать, от чего бы я его отговорил. Вот к чему бы я его призвал – на этот вопрос мне легче ответить. Во-первых, я призвал бы его (о чем я уже говорил) к более активному и решительному проведению экономической реформы. Во-вторых, я бы его призвал к более энергичному реформированию партии. Ну, и посоветовал бы ему в ряде случаев пожестче отнестись к кадровым вопросам. Например, надо было более жестко оценить поведение Егора Лигачева, когда он инициировал появление статьи Нины Андреевой. Помните этот эпизод? Тогда при обсуждении на политбюро этой ситуации даже фамилия Лигачева не была названа, хотя все знали, что эта статья готовилась в его аппарате.
- Как вы думаете, если бы Михаил Сергеевич Горбачев мог предположить, как непросто сложится его политическая судьба, действовал был он так же, как действовал в 1985 году?
- Я думаю, что он все равно повторил бы этот путь, но только постарался бы избежать ошибок, которые, увы, мы допустили.
Справка РС
Вадим Андреевич Медведев окончил экономический факультет Ленинградского университета (1951). В 1968—1971 гг. был секретарём Ленинградского горкома партии. С 1971 г. в Москве: заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС, ректор Академии общественных наук, заведующий отделом науки и учебных заведений, отделом по связям с социалистическими странами ЦК КПСС. В 1986—90 годах секретарь ЦК КПСС. С января 1992 г. на научной работе в "Горбачёв-фонде" и Институте экономики РАН.
- В тот момент, когда Михаил Горбачев был избран генеральным секретарем, вы предполагали, что впереди у страны – резкие перемены?
- Конечно. И не только я это понимал. Многие были убеждены, что перемены нужны. И, естественно, они связывались с избранием нового генерального секретаря.
- И вы уже тогда представляли себе масштаб этих перемен? Не верю…
- Думаю, что никто тогда не представлял себе масштаб предстоящих перемен. Включая самого Горбачева. Многое стало ясно только тогда, когда мы начали реализовывать задуманное.
- Какие перемены казались самыми необходимыми лично вам?
- Я экономист по образованию, поэтому я прежде всего думал об экономических трудностях, с которыми столкнулась страна. В последний период жизни Брежнева, ну, и позже при Андропове и при Черненко они все сильнее давали о себе знать. Необходимость серьезных перемен в этой сфере мне представлялась самой насущной. А уже потом пришло понимание того, что экономические перемены невозможны без политических и идеологических. То есть без перемены всех взглядов на развитие нашего общества. Но это, конечно, не сразу.
- Можете ли вы вспомнить какое-то событие, которое заставило вас поверить, что перестройка необратима, что назад дороги нет?
- Да, январский 1987 года пленум ЦК КПСС (на этом пленуме было принято решение о необходимости альтернативных выборов в Советы, а также взят курс на поддержку развития кооперативов. – РС). И, конечно, 19-я партийная конференция в 1988 году.
- Вам было когда-нибудь страшно за Горбачева?
- Нет, никогда. Ни за Горбачева, ни за себя, ни за то, что мы делаем. Потому что была уверенность, что все это можно осуществить.
- Вы не предполагали, что ваши оппоненты из ЦК КПСС или из КГБ захотят любыми способами остановить Горбачева?
- Ну, что касается Комитета госбезопасности, то он ходил под партией, контролировался ею. Так что решающее значение имел расклад сил в руководстве партией.
- А вы считали, что контролируете партию?
- Да, до последнего съезда КПСС мы, в общем-то, контролировали партию. Хотя внутри бушевали страсти, связанные с сопротивлением консервативных сил. Но все же мы добились важных решений, главное среди которых - отделение партии от государства.
- Были ли какие-то шаги Горбачева, которые вы не поддерживали? Может быть, не публично, но внутренне сопротивлялись им?
- Были шаги, которые, с моей точки зрения, надо было делать решительнее.
- Например?
- Например, это касалось экономической реформы 1987 года. В частности, проводить реформу системы ценообразования, заменять распределение ресурсов оптовой торговлей… Но решения в этом направлении принимались непоследовательно и не до конца. В результате реформа была практически сорвана - сорвана сопротивлением консервативных сил, главным образом, в правительстве. Вот тогда у нас с Михаилом Сергеевичем возникли не то чтобы разногласия, но разное понимание ситуации. Ну, а потом и в вопросе о партии то же самое. Я считал, что надо более активно реформировать партию, то есть выделить реформаторское крыло и опираться на него. Я не был сторонником раскола, считая, что можно партию обновить. Думаю, наша ошибка в том, что мы, в общем-то, ушли из партии. И в составе руководства КПСС, избранного на 28-м съезде партии, не оказалось реформаторов, а преобладали противники Горбачева.
- Насколько генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев был восприимчив к критике?
- Он был терпим к критике. Он никогда не ограничивал критические высказывания в адрес того, что мы делаем… Но, на мой взгляд, отвечал на них недостаточно резко. Не хватало решительности и в кадровых вопросах.
- Если бы в 1985 году вы могли бы заглянуть на 25 лет вперед, от чего бы вы отговорили Горбачева?
- Сложно сказать, от чего бы я его отговорил. Вот к чему бы я его призвал – на этот вопрос мне легче ответить. Во-первых, я призвал бы его (о чем я уже говорил) к более активному и решительному проведению экономической реформы. Во-вторых, я бы его призвал к более энергичному реформированию партии. Ну, и посоветовал бы ему в ряде случаев пожестче отнестись к кадровым вопросам. Например, надо было более жестко оценить поведение Егора Лигачева, когда он инициировал появление статьи Нины Андреевой. Помните этот эпизод? Тогда при обсуждении на политбюро этой ситуации даже фамилия Лигачева не была названа, хотя все знали, что эта статья готовилась в его аппарате.
- Как вы думаете, если бы Михаил Сергеевич Горбачев мог предположить, как непросто сложится его политическая судьба, действовал был он так же, как действовал в 1985 году?
- Я думаю, что он все равно повторил бы этот путь, но только постарался бы избежать ошибок, которые, увы, мы допустили.
