Марина Тимашева: Вот новая книга издательства ОГИ: “Адмирал Василий Чичагов. Рассуждение о морских делах доблестного адмирала Екатерины Великой, славной Российской императрицы”. Ой. Неужели очередное произведение в жанре клерикально-монархическом, вроде фильма про адмирала Колчака? На мой вопрос отвечает Илья Смирнов.
Илья Смирнов: И сам рассказ про адмирала начинается с ювелирного – в прямом смысле слова – описания орденов, коими отмечены фигуры “птенцов императрицыного гнезда” (12) на памятнике Екатерине Второй в Петербурге. Я тоже грешным делом испугался, что дальше герой получит из августейших рук чудотворную икону, от которой льды расступаются и турки разбегаются.
Но скоро осознал, что опасения были напрасны, витиеватый заголовок – просто стилизация, и автор, Лев Борисович Усыскин http://www.polit.ru/science/2008/10/13/ousyskin.html не зря посвятил свою работу “памяти Бориса Львовича, Льва Кузьмича и Александра Кузьмича Усыскиных, русских моряков и судостроителей” (7). Для него морское дело – не пропаганда, а тяжелый труд (185), не теология, а технология, которую он любит и как хороший капитан вникает в детали, вроде бы, мелкие, но от этих мелочей потом зависит судьба экипажа. Например, супы в пакетиках, сегодня обычная бакалея – а знаете, откуда она есть пошла? Снаряжая в 1764 году полярную экспедицию, “вольному (то есть не казенному) кухмистру Кейзеру заказали изготовить сушеного супа – по полтора пуда со специями и без специй – первый обошелся по 4 руб. за фунт, второй – по 2 с половиной” (67). А некоторые еще отрицают прогресс. Насколько супы-то подешевели.
А если серьезно: понятно, почему героем стал именно Василий Яковлевич Чичагов, адмирал, который был знаменит тем, что “умел беречь людей и корабли” http://lev-usyskin.livejournal.com/115479.html Качество, вообще-то нехарактерное для страны с самодержавным правлением и крепостнической экономикой. Не случайно именно за это адмирала осуждали некоторые современники и потомки (185 и др.) А в книге четко разведены два подхода: руководитель может быть ориентирован на “безумство храбрых” и “гром победы” или же, второй вариант, на рациональное решение поставленной задачи. Василий Яковлевич и в мирных предприятиях, и на войне следовал второй стратегии.
Вот его полярные экспедиции 1765 – 66 годов. Поставленная правительством задача: отыскание морского пути из Архангельска через Северный Ледовитый океан в направлении Северной Америки и далее Камчатки. По мнению некоторых тогдашних ученых, в том числе М.В. Ломоносова, “в непосредственной близости полюса в летние месяцы простиралась свободная от сплошных льдов вода” (57). Заблуждения относительно полярной географии сохранялись еще очень долго, вплоть до эпохи Жюля Верна. А в ХУ111 веке можно было – что? – проверить экспериментально. Полученный ответ: “во время плавания как Гренландского берега, так и проходу сквозь льды не усмотрели и потому заключили, что прохода нет” (75). При этом “не было потеряно не только ни одного корабля, но и ни одной человеческой жизни” (78), что не понравилось “петербургским флотоводцам”: “жертв нет, стало быть, не старались” (78).
Действительно, путешествие капитана Гаттераса или, если брать реальные экспедиции, то, например, Г. Я. Седо́ва, для читателя намного интереснее. Особенно если читать “в теплой комнате” (73) про корабли, раздавленные льдами, и про умерших от цинги моряков. А здесь человек вроде как сам не захотел в легенду, да и карьеру поставил под удар, ведь от обвинения в чрезмерной осторожности один шаг до обвинения в трусости. Но задачу-то научную и политическую решил. А корабли и людей сберег.
Тем же принципам он следовал он и в командовании важнейшими морскими портами России (архангельским, ревельским, кронштадтским), в борьбе с вечным противником, Османской империей (113), и в главной своей военной кампании, в войне со Швецией 1788—1790 годов, когда энергичный шведский король Густав III воспользовался очередной войной своего восточного соседа с Турцией и решил взять реванш за прежние поражения. Три сражения, выигранные героем книги у шведов на Балтике – классические примеры побед малой кровью, особенно замечательные на фоне серьезных проблем с качеством судостроения, вооружения и подготовки личного состава, характерных для российского флота при Екатерине Великой (30, 97, 98 и др.), да и не только при ней.
Здесь надо отметить, что книга – популярная. А в популярной военной литературе сегодня две опасности: национал-монархическая, о которой мы говорили в начале, включая сталинизм, который у нас никакой не “левый”, а разновидность монархизма, и с другой стороны зеркальное отражение, синдром Смердякова, они питают и стимулируют друг друга, и от автора, который берется наставлять соотечественников примерами из истории, требуется особое искусство, чтобы пройти между Сциллой и Харибдой. Наверное, главное здесь – быть честным. В данном случае автор честно докладывает нам не только о победах, но и том, например, как из эскадры, отправленной с Балтики на Средиземноморский театр против турок только половина кораблей добралась до места назначения - безо всяких сражений (99). Подобные факты объясняются не чьими-то происками, у них есть, извините за немодную формулировку, социально-экономический базис. Черный юмор истории состоит в том, что адмирал, положивший жизнь на то, чтобы Россия развивалась, укреплялась и двигалась вперед, получил в награду от матушки императрицы золотую шпагу, серебряный сервиз и – самое ценное! – 1388 душ крепостных, то есть своих же соотечественников, христиан, которые на родной земле в эпоху Просвещения стали рабами (13). Вот они, исторические обстоятельства, в которых многие замечательные идеи оставались нереализованными (136), а то, что удавалось воплотить, с огромным напряжением народных сил, потом легко рушилось от перемены придворных настроений, от тупого безразличия, от того, что чиновнику “важно не дело, а видимость” (79), все по Башлачеву: “строили артелью – замело метелью”. Все это с горечью переживая – подчеркиваю: с болью, а не ернической ухмылкой – автор показывает нам и великие достижения: то, что “в эпоху Кука и Лаперуза Россия совершала географические открытия на равных” с ведущими морскими державами (48), и подлинных героев. Он отличает придворных патриотов от тех, “кто работал…., шел в штыковую атаку…, на деревянных суденышках штурмовал Северный полюс” (79).
Его параллели с новейшей историей и суждения на общие темы, как правило, убедительны. Например, национальные проекты – “в Архангельск пришли большие государственные деньги” (93). Дальше сами знаете. Хотя есть и отличия тогдашних нравов от современных. Например, я обнаружил в книге целых пять примеров, когда офицеров реально разжаловали в матросы, и не за уголовные преступления, а просто за разгильдяйство, за разбитые корабли.
По своим убеждениям автор книги, наверное, ближе к либералам. Он не любит чиновников, почти по фон Хайеку, забывая о том, что и его герой в некоторые периоды своей биографии был как раз чиновником. Критикуя короля Густава за подавление шведской демократии, пишет, что “молодые демократии во всем мире и во все времена болеют одними и теми же болезнями”, которые “лечатся” временем, если не вмешаются “антидемократические силы” с рецептом “неограниченной и амбициозной власти, которая, конечно же, сразу наведет порядок” (128). Боюсь, что всё намного сложнее, демократии бывают разные, в античности, в 18 веке, в 20-м этим словом называли очень непохожие вещи, в ХХ1 появится что-то четвертое и пятое, что тоже назовут красивым греческим термином, переходящим в ярлык, и далеко не все болезни подобных обществ лечатся временем, некоторые вовсе неизлечимы, а люди хотят жить сегодня, а не в светлом будущем. Но это все отдельные темы для дискуссии.
А по поводу конкретной книги мог бы сказать самые добрые слова: хороший легкий язык, строгая логика изложения: биографии героя предшествует краткая история русского флота и военно-технический очерк, как были устроены тогдашние парусные корабли, как они эксплуатировались, как проходили сражения. Далее речь заходит о полярных исследованиях, и опять же заранее – справка “о способах навигации”. К сожалению, чем ближе к финалу, тем меньше тщательности в отделке и больше признаков поспешной сдачи к празднику: вместо последовательного изложения событий пластыри обширных цитат из источников и литературы, отступления от темы, а в самом конце просто скороговорка, как будто автора торопили даже не с календарем, а с хронометром.
Впрочем, подобные претензии постоянно приходится предъявлять и монографиям, вышедшим под эгидой авторитетных академических институтов. Что ж, се ля ви. В морском деле и в книжном одни и те же проблемы
Илья Смирнов: И сам рассказ про адмирала начинается с ювелирного – в прямом смысле слова – описания орденов, коими отмечены фигуры “птенцов императрицыного гнезда” (12) на памятнике Екатерине Второй в Петербурге. Я тоже грешным делом испугался, что дальше герой получит из августейших рук чудотворную икону, от которой льды расступаются и турки разбегаются.
Но скоро осознал, что опасения были напрасны, витиеватый заголовок – просто стилизация, и автор, Лев Борисович Усыскин http://www.polit.ru/science/2008/10/13/ousyskin.html не зря посвятил свою работу “памяти Бориса Львовича, Льва Кузьмича и Александра Кузьмича Усыскиных, русских моряков и судостроителей” (7). Для него морское дело – не пропаганда, а тяжелый труд (185), не теология, а технология, которую он любит и как хороший капитан вникает в детали, вроде бы, мелкие, но от этих мелочей потом зависит судьба экипажа. Например, супы в пакетиках, сегодня обычная бакалея – а знаете, откуда она есть пошла? Снаряжая в 1764 году полярную экспедицию, “вольному (то есть не казенному) кухмистру Кейзеру заказали изготовить сушеного супа – по полтора пуда со специями и без специй – первый обошелся по 4 руб. за фунт, второй – по 2 с половиной” (67). А некоторые еще отрицают прогресс. Насколько супы-то подешевели.
А если серьезно: понятно, почему героем стал именно Василий Яковлевич Чичагов, адмирал, который был знаменит тем, что “умел беречь людей и корабли” http://lev-usyskin.livejournal.com/115479.html Качество, вообще-то нехарактерное для страны с самодержавным правлением и крепостнической экономикой. Не случайно именно за это адмирала осуждали некоторые современники и потомки (185 и др.) А в книге четко разведены два подхода: руководитель может быть ориентирован на “безумство храбрых” и “гром победы” или же, второй вариант, на рациональное решение поставленной задачи. Василий Яковлевич и в мирных предприятиях, и на войне следовал второй стратегии.
Вот его полярные экспедиции 1765 – 66 годов. Поставленная правительством задача: отыскание морского пути из Архангельска через Северный Ледовитый океан в направлении Северной Америки и далее Камчатки. По мнению некоторых тогдашних ученых, в том числе М.В. Ломоносова, “в непосредственной близости полюса в летние месяцы простиралась свободная от сплошных льдов вода” (57). Заблуждения относительно полярной географии сохранялись еще очень долго, вплоть до эпохи Жюля Верна. А в ХУ111 веке можно было – что? – проверить экспериментально. Полученный ответ: “во время плавания как Гренландского берега, так и проходу сквозь льды не усмотрели и потому заключили, что прохода нет” (75). При этом “не было потеряно не только ни одного корабля, но и ни одной человеческой жизни” (78), что не понравилось “петербургским флотоводцам”: “жертв нет, стало быть, не старались” (78).
Действительно, путешествие капитана Гаттераса или, если брать реальные экспедиции, то, например, Г. Я. Седо́ва, для читателя намного интереснее. Особенно если читать “в теплой комнате” (73) про корабли, раздавленные льдами, и про умерших от цинги моряков. А здесь человек вроде как сам не захотел в легенду, да и карьеру поставил под удар, ведь от обвинения в чрезмерной осторожности один шаг до обвинения в трусости. Но задачу-то научную и политическую решил. А корабли и людей сберег.
Тем же принципам он следовал он и в командовании важнейшими морскими портами России (архангельским, ревельским, кронштадтским), в борьбе с вечным противником, Османской империей (113), и в главной своей военной кампании, в войне со Швецией 1788—1790 годов, когда энергичный шведский король Густав III воспользовался очередной войной своего восточного соседа с Турцией и решил взять реванш за прежние поражения. Три сражения, выигранные героем книги у шведов на Балтике – классические примеры побед малой кровью, особенно замечательные на фоне серьезных проблем с качеством судостроения, вооружения и подготовки личного состава, характерных для российского флота при Екатерине Великой (30, 97, 98 и др.), да и не только при ней.
Здесь надо отметить, что книга – популярная. А в популярной военной литературе сегодня две опасности: национал-монархическая, о которой мы говорили в начале, включая сталинизм, который у нас никакой не “левый”, а разновидность монархизма, и с другой стороны зеркальное отражение, синдром Смердякова, они питают и стимулируют друг друга, и от автора, который берется наставлять соотечественников примерами из истории, требуется особое искусство, чтобы пройти между Сциллой и Харибдой. Наверное, главное здесь – быть честным. В данном случае автор честно докладывает нам не только о победах, но и том, например, как из эскадры, отправленной с Балтики на Средиземноморский театр против турок только половина кораблей добралась до места назначения - безо всяких сражений (99). Подобные факты объясняются не чьими-то происками, у них есть, извините за немодную формулировку, социально-экономический базис. Черный юмор истории состоит в том, что адмирал, положивший жизнь на то, чтобы Россия развивалась, укреплялась и двигалась вперед, получил в награду от матушки императрицы золотую шпагу, серебряный сервиз и – самое ценное! – 1388 душ крепостных, то есть своих же соотечественников, христиан, которые на родной земле в эпоху Просвещения стали рабами (13). Вот они, исторические обстоятельства, в которых многие замечательные идеи оставались нереализованными (136), а то, что удавалось воплотить, с огромным напряжением народных сил, потом легко рушилось от перемены придворных настроений, от тупого безразличия, от того, что чиновнику “важно не дело, а видимость” (79), все по Башлачеву: “строили артелью – замело метелью”. Все это с горечью переживая – подчеркиваю: с болью, а не ернической ухмылкой – автор показывает нам и великие достижения: то, что “в эпоху Кука и Лаперуза Россия совершала географические открытия на равных” с ведущими морскими державами (48), и подлинных героев. Он отличает придворных патриотов от тех, “кто работал…., шел в штыковую атаку…, на деревянных суденышках штурмовал Северный полюс” (79).
Его параллели с новейшей историей и суждения на общие темы, как правило, убедительны. Например, национальные проекты – “в Архангельск пришли большие государственные деньги” (93). Дальше сами знаете. Хотя есть и отличия тогдашних нравов от современных. Например, я обнаружил в книге целых пять примеров, когда офицеров реально разжаловали в матросы, и не за уголовные преступления, а просто за разгильдяйство, за разбитые корабли.
По своим убеждениям автор книги, наверное, ближе к либералам. Он не любит чиновников, почти по фон Хайеку, забывая о том, что и его герой в некоторые периоды своей биографии был как раз чиновником. Критикуя короля Густава за подавление шведской демократии, пишет, что “молодые демократии во всем мире и во все времена болеют одними и теми же болезнями”, которые “лечатся” временем, если не вмешаются “антидемократические силы” с рецептом “неограниченной и амбициозной власти, которая, конечно же, сразу наведет порядок” (128). Боюсь, что всё намного сложнее, демократии бывают разные, в античности, в 18 веке, в 20-м этим словом называли очень непохожие вещи, в ХХ1 появится что-то четвертое и пятое, что тоже назовут красивым греческим термином, переходящим в ярлык, и далеко не все болезни подобных обществ лечатся временем, некоторые вовсе неизлечимы, а люди хотят жить сегодня, а не в светлом будущем. Но это все отдельные темы для дискуссии.
А по поводу конкретной книги мог бы сказать самые добрые слова: хороший легкий язык, строгая логика изложения: биографии героя предшествует краткая история русского флота и военно-технический очерк, как были устроены тогдашние парусные корабли, как они эксплуатировались, как проходили сражения. Далее речь заходит о полярных исследованиях, и опять же заранее – справка “о способах навигации”. К сожалению, чем ближе к финалу, тем меньше тщательности в отделке и больше признаков поспешной сдачи к празднику: вместо последовательного изложения событий пластыри обширных цитат из источников и литературы, отступления от темы, а в самом конце просто скороговорка, как будто автора торопили даже не с календарем, а с хронометром.
Впрочем, подобные претензии постоянно приходится предъявлять и монографиям, вышедшим под эгидой авторитетных академических институтов. Что ж, се ля ви. В морском деле и в книжном одни и те же проблемы
