Сегодня в российский прокат выходит нашумевший художественный фильм Павла Бардина "Россия-88", главными героями которого являются русские фашисты. Фильм, награжденный фестивальными призами, несколько раз запрещали к показу. В интервью Радио Свобода режиссер Павел Бардин рассказал о нелегкой судьбе своей картины.
"Россия -88" - это Россия фашистов. "88" - это расшифровка нацистского приветствия. Фильм имитирует документальную непрофессиональную съемку. По сюжету, фашисты готовят ролики для Интернета, и одним из самых сильных его эпизодов является интервью с простыми москвичами на улицах и в электричках. Большинство из них повторяют за молодым актером Петром Федоровым, убедительно исполняющим роль скинхеда Штыря: "Россия - для русских".
- Долгое время была неопределенность, связанная с тем, сможет ли "Россия-88" вообще выйти на широкий экран, - говорит режиссер фильма Павел Бардин. - Я узнавал о множестве всяких забавных и не очень забавных историй, связанных с нашим фильмом. Одну из них вы слышали, наверное, все: как на Ханты-Мансийском фестивале была попытка давления на жюри. Были две отмены показов, когда непонятно кто, непонятно с какой формулировкой просил администрацию кинотеатров фильм не показывать, и администрация соглашалась. Завершилась эта история тем, что был подан иск Самарской прокуратурой, но, к счастью, прокуратура сама же его и отозвала. В прокат, пусть и ограниченный, мы все же вышли, получив прокатное удостоверение без проблем еще в мае. Так что сейчас можно сказать, что выход картины в прокат - действительно символическое событие.
Но есть немножко другой аспект: прокат - это бизнес, который не очень хочет связываться с политикой. Количество кинотеатров, которые готовы и хотели нас прокатывать, уменьшалось с количеством попыток как-то ограничить фильм в его правах.
- На широкомасштабную рекламную кампанию вам, конечно, рассчитывать не приходится?
- Нет, конечно. Хотя вся эта история с фильмом сама сделала ему рекламу. Фильм уже давно посмотрели все заинтересованные лица: и кинокритики, и фашисты, и антифашисты. Я читал всякие записи в блогах, и так понял, что свое мнение все они уже составили.
- Каково же это мнение? Я даже от критиков слышала разные версии. Некоторые говорят о том, что это кино явно сочувствует фашистам, другие говорят - кино совершенно объективное, объективно антифашистское.
- Сопереживание и оправдание, мне кажется, это совершенно разные вещи. Если мы воспринимаем своих героев как людей, как часть человеческого рода, это не означает оправдание идеи. Поэтому отчасти правы и первые, но, безусловно, правы и вторые. Но исходная позиция была такова: мы делали антифашистское кино. Я сам писал сценарий, но многое в фильм привнесли актеры. Это и Петр Федоров, который сыграл главную роль, и мой товарищ, который сыграл Арчибальда Арчибальдовича, их учителя...
* * *
В фильме есть и военрук, о котором говорит режиссер - идейный вдохновитель бойцов-националистов, и милиция, которая пользуется их услугами, и представитель власти, который пытается их приручить, и существующий теперь только на кинопленке Черкизовский рынок. На нем развивается одна из сюжетных линий фильма, которая приведет к трагедии:
- Это любовь сестры нациста-скинхеда к кавказскому парню. Это не мы придумали, а давно ушедший великий поэт. Рабочее название у фильма, чтобы не пугать лабораторию, было "Тибальд". Но Шекспир настолько велик, что пытаться переложить эту историю буквально было непосильной задачей. Поэтому это всего лишь украденная конструкция.
- Есть мнения, что фашисты и антифашисты - это карликовые организации, за которыми стоят те или иные политические спонсоры, но на самом деле эти силы ничтожны. По вашим ощущениям это так?
- Есть очень много автономных организаций. С фильмом мы побывали в разных городах, и на многие показы приходили и нацболы, и скинхеды из разных организаций, и просто люди, которые причисляют себя к этому движению, но не входят формально ни в какие организации. Последних достаточно много. Я слышал о таких случаях, когда создавались организации, которые занимались поисками конкретных политических сил, способных им помочь. Движение необязательно и не всегда создается сверху. И проблема фашистской угрозы, несомненно, есть. Просто, наверное, кому-то не хочется обращать на нее внимание.
"Россия -88" - это Россия фашистов. "88" - это расшифровка нацистского приветствия. Фильм имитирует документальную непрофессиональную съемку. По сюжету, фашисты готовят ролики для Интернета, и одним из самых сильных его эпизодов является интервью с простыми москвичами на улицах и в электричках. Большинство из них повторяют за молодым актером Петром Федоровым, убедительно исполняющим роль скинхеда Штыря: "Россия - для русских".
- Долгое время была неопределенность, связанная с тем, сможет ли "Россия-88" вообще выйти на широкий экран, - говорит режиссер фильма Павел Бардин. - Я узнавал о множестве всяких забавных и не очень забавных историй, связанных с нашим фильмом. Одну из них вы слышали, наверное, все: как на Ханты-Мансийском фестивале была попытка давления на жюри. Были две отмены показов, когда непонятно кто, непонятно с какой формулировкой просил администрацию кинотеатров фильм не показывать, и администрация соглашалась. Завершилась эта история тем, что был подан иск Самарской прокуратурой, но, к счастью, прокуратура сама же его и отозвала. В прокат, пусть и ограниченный, мы все же вышли, получив прокатное удостоверение без проблем еще в мае. Так что сейчас можно сказать, что выход картины в прокат - действительно символическое событие.
Но есть немножко другой аспект: прокат - это бизнес, который не очень хочет связываться с политикой. Количество кинотеатров, которые готовы и хотели нас прокатывать, уменьшалось с количеством попыток как-то ограничить фильм в его правах.
- На широкомасштабную рекламную кампанию вам, конечно, рассчитывать не приходится?
- Нет, конечно. Хотя вся эта история с фильмом сама сделала ему рекламу. Фильм уже давно посмотрели все заинтересованные лица: и кинокритики, и фашисты, и антифашисты. Я читал всякие записи в блогах, и так понял, что свое мнение все они уже составили.
- Каково же это мнение? Я даже от критиков слышала разные версии. Некоторые говорят о том, что это кино явно сочувствует фашистам, другие говорят - кино совершенно объективное, объективно антифашистское.
- Сопереживание и оправдание, мне кажется, это совершенно разные вещи. Если мы воспринимаем своих героев как людей, как часть человеческого рода, это не означает оправдание идеи. Поэтому отчасти правы и первые, но, безусловно, правы и вторые. Но исходная позиция была такова: мы делали антифашистское кино. Я сам писал сценарий, но многое в фильм привнесли актеры. Это и Петр Федоров, который сыграл главную роль, и мой товарищ, который сыграл Арчибальда Арчибальдовича, их учителя...
* * *
В фильме есть и военрук, о котором говорит режиссер - идейный вдохновитель бойцов-националистов, и милиция, которая пользуется их услугами, и представитель власти, который пытается их приручить, и существующий теперь только на кинопленке Черкизовский рынок. На нем развивается одна из сюжетных линий фильма, которая приведет к трагедии:
- Это любовь сестры нациста-скинхеда к кавказскому парню. Это не мы придумали, а давно ушедший великий поэт. Рабочее название у фильма, чтобы не пугать лабораторию, было "Тибальд". Но Шекспир настолько велик, что пытаться переложить эту историю буквально было непосильной задачей. Поэтому это всего лишь украденная конструкция.
- Есть мнения, что фашисты и антифашисты - это карликовые организации, за которыми стоят те или иные политические спонсоры, но на самом деле эти силы ничтожны. По вашим ощущениям это так?
- Есть очень много автономных организаций. С фильмом мы побывали в разных городах, и на многие показы приходили и нацболы, и скинхеды из разных организаций, и просто люди, которые причисляют себя к этому движению, но не входят формально ни в какие организации. Последних достаточно много. Я слышал о таких случаях, когда создавались организации, которые занимались поисками конкретных политических сил, способных им помочь. Движение необязательно и не всегда создается сверху. И проблема фашистской угрозы, несомненно, есть. Просто, наверное, кому-то не хочется обращать на нее внимание.
