Дело блогера Ирека Муртазина, которому Верховный суд Татарстана оставил в силе приговор – и новая дискуссия о роли и месте современного искусства; вот основные темы, которые занимали на минувшей неделе политизированных пользователей сетевых дневников.
"Ирек часто говорил мне, что по утвержденному упырями сценарию, районный суд его посадит, а Верховный суд РТ освободит.15-го будет ясно: правильно ли был угадан сценарий или нет". Автор – Рэм Латыпов, татарстанский правозащитник, приятель и в чем-то – коллега Ирека Муртазина, татарстанского журналиста. 15 января Верховный суд Татарстана утвердил приговор Муртазину, вынесенный Кировский райсудом Казани в конце ноября – 1 год и 9 месяцев колонии-поселения. Не самый строгий приговор. Однако всю минувшую неделю перед его утверждением блогосфера бурлила, невзирая на постканикулярную медлительность и одышку.
Дело в том, что история Ирека Муртазина – беспрецедентна по сути. Муртазин некогда был пресс-секретарем президента Татарстана Минтимера Шаймиева, однако несколько лет своего поста он лишился. После чего, как это бывает, ушел в непримиримую оппозицию к Шаймиеву и его людям – в частности, к мэру Казани Метшину. Муртазин издал несколько книг, в которых по-своему взглянул на татарстанские государственные СМИ и на саму шаймиевскую вертикаль. Параллельно Муртазин вел блог, в котором в сентябре 2008 года появилась запись о смерти Минтимера Шаймиева.
Тут, в точности по Аверченко, все и заверте. Минтимер Шаймиев – живой и здоровый до сих пор, слава богу – обиделся. Его обиду разделили прокурорские, возбудившие дело по поводу записи Муртазина. А потом – и другое, по поводу муртазинских книг. В результате – за распространение ложных сведений как в книгах, так и в блоге – Муртазина приговорили к абсолютно реальному сроку. И вот теперь – решением республиканского суда – подтвердили приговор.
Вообще-то, прежде чем, не проверив факты, написать что-то про смерть кого-то, следует сильно задуматься, стоит ли это делать. Даже если этот "кто-то" – не президент Татарстана, а просто частное лицо. Более того, на посту пресс-секретаря президента Шаймиева Ирек Муртазин занимался – как подчеркивают блогеры – отнюдь не вопросами защиты свободы слова; должность такая. Но даже для традиционных разборов полетов между теми, кто находится при власти и теми, кто от них по какой-то причине отпал, почти два года по делу, которое началось с записи в блоге – это резковато. И, безусловно, чревато - для всех остальных. Прежде всего для тех блогеров, которые никогда не были пресс-секретарями президента Татарстана или еще кого-нибудь.
Понимая это, блогерское сообщество проявило редкое единение. Поэт Всеволод Емелин, которого едва ли можно причислить к поклонникам татарстанской оппозиции, сформулировал ощущение от дела Муртазина коротко и, пожалуй, брутально:
Вы как хотите, но по-моему это тот случай, когда надо засовывать в задницу
любые политические разногласия и пытаться как-то помочь всем вместе.
Свободу Иреку Муртазину!
Призываю делать перепосты и сушить сухари.
Тему блогеров как грядущего класса потребителей сухарей – и того, по каким процессуальным нормам этих потребителей теперь можно производить – в своем комментарии раскрыл пользователь с ником glamurgenosen:
Посадки блогеров - они неспроста, они образцово-показательны. Тем самым создается устойчивый правоприменительный прецедент. Размываются границы гражданской неприкосновенности. В юридическую реальность РФ внесена зубодробительная новинка: отныне у нас закрыть можно ЛЮБОГО человека, у которого есть комп с выходом в Интернет. Если раньше для того, чтобы упрятать за решетку неугодных, операм приходилось заморачиваться с подбросом героинового "чека" на карман или с закатыванием 2 патронов под кровать в доме во время обыска, то сейчас все стало куда проще. Достаточно всего лишь открыть учетную запись в ЖЖ. И пойди докажи, что это написал не ты, а посторонний вася в погонах. Похоже, ЖЖ-сообщество еще до конца не осознало простой факт: теперь, с внедрением этой судебной практики, за шкирку прочно взяты все критиканствующие элементы, имеющие склонность к писанине своих мыслишек на просторах Сети.
Итак, до следующего пересмотра дела реальность остается неизменной: в стране появился первый блогер, который получил реальный срок по делу, раскрученному с нуля из одной записи в сетевом дневнике. Поздравим себя – и все же понадеемся на Верховный суд России: в конце концов, по делу Муртазину своего слова наивысшая судебная инстанция еще не сказала.
* * *
Не менее мощной вышла на минувшей неделе дискуссия о современном искусстве. Поводом послужили слова Андрея Ерофеева, экс-куратора актуального направления в Третьяковской галерее. Ерофеев противопоставил Малевича, Кандинского и Кулика - Шишкину и Айвазовскому. Причем Ерофеев полемически огрубил свой тезис: первые – "русское искусство, которое принято в мире, но которого не любит Россия", вторые – "русское искусство, которое любят в России, но которое абсолютно игнорирует международное сообщество".
В ответ в своем блоге выступил журналист Николай Троицкий:
И это существо работало в Третьяковской галерее! Правильно его оттуда выгнали. <…> Есть еще искусствовед Деготь, которая на полном серьезе доказывала, что экскременты могут быть "предметом искусства". Так вот - это всё не искусство, а именно экскременты. И Комар, и Меламед, и Кулик (фу, пакость какая), и Бренер (мастер какашечного "искусства"). Айвазовский выглядит гением, а Шишкин - Микеланджелой + Леонардой на этом фоне.
Дальше в ход пошли термины вроде "дегенеративного искусства" – так называли авангард идеологи Третьего рейха. Видя это, художник Дмитрий Врубель не мог не вступить в полемику:
Если российский (и вроде бы независимый) журналист согласен с Геббельсом и Гитлером, <…> то, собственно говоря, зачем спорить о "перспективах развития современного искусства в России". Всё уже было и при фашистах и при коммунистах. Одних современных художников и искусствоведов посадили в лагеря и "дурки", других расстреляли, третьих заставили уехать, четвёртых "перековали", остальных загнали в нищету и подполье. То есть для нас, деятелей т.н. "российского современного искусства", все "перспективы", на мой взгляд, обозначены довольно точно, вопрос только в сроках.
Морали не будет. А будут две цитаты. Первая – Александр Габричевский, искусствовед, современник Малевича: "Для меня живопись всегда была дыркой в стене. Когда я пришел на выставку и увидел "Черный квадрат", я понял, что дырку замуровали". Вторая - Лючано Берио, итальянский композитор и теоретик музыкального авангарда: "Музыка есть все то, что мы готовы воспринимать в качестве музыки". Кто под чем подпишется – решать каждому.
Можно констатировать лишь одно: Кулик и Бренер настолько запали в душу просвещенной публике, что их эпатажные эксперименты прошлого века – ключевое слово "прошлого" – припоминаются на каждом шагу, когда речь идет о современном искусстве. И отсюда – одно из двух: либо нынешнее искусство по-прежнему в большом долгу – "не раскрывает, не обобщает, не выражает"; либо, извините, что-то не то с современностью.
А что и как и что не так – опять-таки, решайте сами. Как те же блогеры, например.
"Ирек часто говорил мне, что по утвержденному упырями сценарию, районный суд его посадит, а Верховный суд РТ освободит.15-го будет ясно: правильно ли был угадан сценарий или нет". Автор – Рэм Латыпов, татарстанский правозащитник, приятель и в чем-то – коллега Ирека Муртазина, татарстанского журналиста. 15 января Верховный суд Татарстана утвердил приговор Муртазину, вынесенный Кировский райсудом Казани в конце ноября – 1 год и 9 месяцев колонии-поселения. Не самый строгий приговор. Однако всю минувшую неделю перед его утверждением блогосфера бурлила, невзирая на постканикулярную медлительность и одышку.
Дело в том, что история Ирека Муртазина – беспрецедентна по сути. Муртазин некогда был пресс-секретарем президента Татарстана Минтимера Шаймиева, однако несколько лет своего поста он лишился. После чего, как это бывает, ушел в непримиримую оппозицию к Шаймиеву и его людям – в частности, к мэру Казани Метшину. Муртазин издал несколько книг, в которых по-своему взглянул на татарстанские государственные СМИ и на саму шаймиевскую вертикаль. Параллельно Муртазин вел блог, в котором в сентябре 2008 года появилась запись о смерти Минтимера Шаймиева.
Тут, в точности по Аверченко, все и заверте. Минтимер Шаймиев – живой и здоровый до сих пор, слава богу – обиделся. Его обиду разделили прокурорские, возбудившие дело по поводу записи Муртазина. А потом – и другое, по поводу муртазинских книг. В результате – за распространение ложных сведений как в книгах, так и в блоге – Муртазина приговорили к абсолютно реальному сроку. И вот теперь – решением республиканского суда – подтвердили приговор.
Вообще-то, прежде чем, не проверив факты, написать что-то про смерть кого-то, следует сильно задуматься, стоит ли это делать. Даже если этот "кто-то" – не президент Татарстана, а просто частное лицо. Более того, на посту пресс-секретаря президента Шаймиева Ирек Муртазин занимался – как подчеркивают блогеры – отнюдь не вопросами защиты свободы слова; должность такая. Но даже для традиционных разборов полетов между теми, кто находится при власти и теми, кто от них по какой-то причине отпал, почти два года по делу, которое началось с записи в блоге – это резковато. И, безусловно, чревато - для всех остальных. Прежде всего для тех блогеров, которые никогда не были пресс-секретарями президента Татарстана или еще кого-нибудь.
Понимая это, блогерское сообщество проявило редкое единение. Поэт Всеволод Емелин, которого едва ли можно причислить к поклонникам татарстанской оппозиции, сформулировал ощущение от дела Муртазина коротко и, пожалуй, брутально:
Вы как хотите, но по-моему это тот случай, когда надо засовывать в задницу
любые политические разногласия и пытаться как-то помочь всем вместе.
Свободу Иреку Муртазину!
Призываю делать перепосты и сушить сухари.
Тему блогеров как грядущего класса потребителей сухарей – и того, по каким процессуальным нормам этих потребителей теперь можно производить – в своем комментарии раскрыл пользователь с ником glamurgenosen:
Посадки блогеров - они неспроста, они образцово-показательны. Тем самым создается устойчивый правоприменительный прецедент. Размываются границы гражданской неприкосновенности. В юридическую реальность РФ внесена зубодробительная новинка: отныне у нас закрыть можно ЛЮБОГО человека, у которого есть комп с выходом в Интернет. Если раньше для того, чтобы упрятать за решетку неугодных, операм приходилось заморачиваться с подбросом героинового "чека" на карман или с закатыванием 2 патронов под кровать в доме во время обыска, то сейчас все стало куда проще. Достаточно всего лишь открыть учетную запись в ЖЖ. И пойди докажи, что это написал не ты, а посторонний вася в погонах. Похоже, ЖЖ-сообщество еще до конца не осознало простой факт: теперь, с внедрением этой судебной практики, за шкирку прочно взяты все критиканствующие элементы, имеющие склонность к писанине своих мыслишек на просторах Сети.
Итак, до следующего пересмотра дела реальность остается неизменной: в стране появился первый блогер, который получил реальный срок по делу, раскрученному с нуля из одной записи в сетевом дневнике. Поздравим себя – и все же понадеемся на Верховный суд России: в конце концов, по делу Муртазину своего слова наивысшая судебная инстанция еще не сказала.
* * *
Не менее мощной вышла на минувшей неделе дискуссия о современном искусстве. Поводом послужили слова Андрея Ерофеева, экс-куратора актуального направления в Третьяковской галерее. Ерофеев противопоставил Малевича, Кандинского и Кулика - Шишкину и Айвазовскому. Причем Ерофеев полемически огрубил свой тезис: первые – "русское искусство, которое принято в мире, но которого не любит Россия", вторые – "русское искусство, которое любят в России, но которое абсолютно игнорирует международное сообщество".
В ответ в своем блоге выступил журналист Николай Троицкий:
И это существо работало в Третьяковской галерее! Правильно его оттуда выгнали. <…> Есть еще искусствовед Деготь, которая на полном серьезе доказывала, что экскременты могут быть "предметом искусства". Так вот - это всё не искусство, а именно экскременты. И Комар, и Меламед, и Кулик (фу, пакость какая), и Бренер (мастер какашечного "искусства"). Айвазовский выглядит гением, а Шишкин - Микеланджелой + Леонардой на этом фоне.
Дальше в ход пошли термины вроде "дегенеративного искусства" – так называли авангард идеологи Третьего рейха. Видя это, художник Дмитрий Врубель не мог не вступить в полемику:
Если российский (и вроде бы независимый) журналист согласен с Геббельсом и Гитлером, <…> то, собственно говоря, зачем спорить о "перспективах развития современного искусства в России". Всё уже было и при фашистах и при коммунистах. Одних современных художников и искусствоведов посадили в лагеря и "дурки", других расстреляли, третьих заставили уехать, четвёртых "перековали", остальных загнали в нищету и подполье. То есть для нас, деятелей т.н. "российского современного искусства", все "перспективы", на мой взгляд, обозначены довольно точно, вопрос только в сроках.
Морали не будет. А будут две цитаты. Первая – Александр Габричевский, искусствовед, современник Малевича: "Для меня живопись всегда была дыркой в стене. Когда я пришел на выставку и увидел "Черный квадрат", я понял, что дырку замуровали". Вторая - Лючано Берио, итальянский композитор и теоретик музыкального авангарда: "Музыка есть все то, что мы готовы воспринимать в качестве музыки". Кто под чем подпишется – решать каждому.
Можно констатировать лишь одно: Кулик и Бренер настолько запали в душу просвещенной публике, что их эпатажные эксперименты прошлого века – ключевое слово "прошлого" – припоминаются на каждом шагу, когда речь идет о современном искусстве. И отсюда – одно из двух: либо нынешнее искусство по-прежнему в большом долгу – "не раскрывает, не обобщает, не выражает"; либо, извините, что-то не то с современностью.
А что и как и что не так – опять-таки, решайте сами. Как те же блогеры, например.
