В Российском Академическом молодежном театре, бывшем Центральном Детском, - не детская премьера. Молодой режиссер Павел Сафонов поставил "Приглашение на казнь" Владимира Набокова. Похоже, на сцене все получилось не совсем так, как этого хотел режиссер.
Роман Набокова очень аккуратно и осторожно инсценировал Владимир Палатник. Напомню сюжет: в тюремной камере Цинциннат Цинциннат дожидается казни. Он обвинен в "непроницаемости" - в том, что непроницаем для пошлости, лжи и скверны окружающего мира. Время от времени в камере появляется мсье Пьер - палач, притворяющийся узником, навязывает себя в друзья приговоренному.
К "Приглашению на казнь" российские театры обращаются часто, из сравнительно недавних спектаклей - два запомнившихся: 1990 года в театре имени Ермоловой в постановке Валерия Фокина, позже - в режиссуре Олега Рыбкина в Омском драматическом театре. Олег Рыбкин сделал спектакль на сцене-арене: живого, страдающего Цинцинната окружали страшноватые клоуны. Тот же прием предложил РАМТу и Павел Сафонов.
Поначалу кажется, что Сафонов сочинил историю о чрезвычайно талантливом литераторе, чей смятенный разум вызывает к жизни чудовищ, что все эти судьи, адвокаты, жены, друзья, матери - порождение его воображения. В таком замысле есть оригинальность. Но по мере развития действия режиссер от него отступает. Спектакль возвращается к традиционной для театра истории естественного человека, попавшего в королевство кривых зеркал. На этой версии настаивает и сам режиссер Павел Сафонов:
- Я старался все-таки не делать просто спектакль про сновидения, призраки или отвлеченные от жизни понятия. Мне был интересен Цинциннат в современном мире. Хотя он, мне кажется, был и в прошлых столетиях - и интересно, как Набоков что-то строил на биографиях прошлого и предсказал во многом биографию того же Бродского, иногда даже до каких-то нюансов… Мне было важно рассказать историю человека, который живет сейчас. Человека, для которого остаются какие-то ценности, которые в современном обществе совсем не котируются. Наоборот, все как-то толкают друг друга в бочок, апеллируют к этому. В данном случае Пьер говорит: "Да брось ты, нету того, за что ты так держишься, что ты так защищаешь и в себе несешь. Да просто смешно, на самом деле..." Цинциннат в данном случае выбирает стойкость и достоинство - и иногда не понимает, почему он не может переступить каких-то вещей, связанных со взглядом на мир. На этом мы строили взаимоотношения со всеми персонажами.
Мне хотелось какой-то - конечно же, притчевой, конечно же, театральной, но – истории о том, как и за счет чего возможно не слиться с окружающей действительностью, как бы она ни была упруга, материальна, ясна. Иногда даже кажется, что форма, в которой некоторые персонажи существуют, в общем, не такая и фантастическая. Если немножко сгустить какие-то краски, то можно увидеть ее в каких-то учреждениях, а иногда – даже на улице. Может, мне еще далеко до Цинцинната, но мне сегодня интересен именно такой герой, - говорит Павел Сафонов.
К сожалению, режиссер не сумел простроить действие внутреннее, а потому актеры пребывают в раз и навсегда заданном состоянии. Мсье Пьер Петра Красилова - наглый циник и однозначный злодей. Цинциннат Евгения Редько - романтический герой, рыцарь без упрека, но со страхом смерти. Форма представления оказалась значимее содержания, клоунада - интереснее переживаний Цинцинната, фальшивый мир - привлекательнее настоящего. Судя по тому, как рассуждал о романе Павел Сафонов, это не входило в его задачи.
Роман Набокова очень аккуратно и осторожно инсценировал Владимир Палатник. Напомню сюжет: в тюремной камере Цинциннат Цинциннат дожидается казни. Он обвинен в "непроницаемости" - в том, что непроницаем для пошлости, лжи и скверны окружающего мира. Время от времени в камере появляется мсье Пьер - палач, притворяющийся узником, навязывает себя в друзья приговоренному.
К "Приглашению на казнь" российские театры обращаются часто, из сравнительно недавних спектаклей - два запомнившихся: 1990 года в театре имени Ермоловой в постановке Валерия Фокина, позже - в режиссуре Олега Рыбкина в Омском драматическом театре. Олег Рыбкин сделал спектакль на сцене-арене: живого, страдающего Цинцинната окружали страшноватые клоуны. Тот же прием предложил РАМТу и Павел Сафонов.
Поначалу кажется, что Сафонов сочинил историю о чрезвычайно талантливом литераторе, чей смятенный разум вызывает к жизни чудовищ, что все эти судьи, адвокаты, жены, друзья, матери - порождение его воображения. В таком замысле есть оригинальность. Но по мере развития действия режиссер от него отступает. Спектакль возвращается к традиционной для театра истории естественного человека, попавшего в королевство кривых зеркал. На этой версии настаивает и сам режиссер Павел Сафонов:
Мне было важно рассказать историю человека, который живет сейчас. Человека, для которого остаются какие-то ценности, которые в современном обществе совсем не котируются
- Я старался все-таки не делать просто спектакль про сновидения, призраки или отвлеченные от жизни понятия. Мне был интересен Цинциннат в современном мире. Хотя он, мне кажется, был и в прошлых столетиях - и интересно, как Набоков что-то строил на биографиях прошлого и предсказал во многом биографию того же Бродского, иногда даже до каких-то нюансов… Мне было важно рассказать историю человека, который живет сейчас. Человека, для которого остаются какие-то ценности, которые в современном обществе совсем не котируются. Наоборот, все как-то толкают друг друга в бочок, апеллируют к этому. В данном случае Пьер говорит: "Да брось ты, нету того, за что ты так держишься, что ты так защищаешь и в себе несешь. Да просто смешно, на самом деле..." Цинциннат в данном случае выбирает стойкость и достоинство - и иногда не понимает, почему он не может переступить каких-то вещей, связанных со взглядом на мир. На этом мы строили взаимоотношения со всеми персонажами.
Мне хотелось какой-то - конечно же, притчевой, конечно же, театральной, но – истории о том, как и за счет чего возможно не слиться с окружающей действительностью, как бы она ни была упруга, материальна, ясна. Иногда даже кажется, что форма, в которой некоторые персонажи существуют, в общем, не такая и фантастическая. Если немножко сгустить какие-то краски, то можно увидеть ее в каких-то учреждениях, а иногда – даже на улице. Может, мне еще далеко до Цинцинната, но мне сегодня интересен именно такой герой, - говорит Павел Сафонов.
К сожалению, режиссер не сумел простроить действие внутреннее, а потому актеры пребывают в раз и навсегда заданном состоянии. Мсье Пьер Петра Красилова - наглый циник и однозначный злодей. Цинциннат Евгения Редько - романтический герой, рыцарь без упрека, но со страхом смерти. Форма представления оказалась значимее содержания, клоунада - интереснее переживаний Цинцинната, фальшивый мир - привлекательнее настоящего. Судя по тому, как рассуждал о романе Павел Сафонов, это не входило в его задачи.
