Ирина Лагунина: За последние годы ядерный клуб расширился с пяти до девяти государств, режим нераспространения не работает, но закрыть доступ к ядерным технологиям невозможно, потому что человечество не может обойтись без атомной энергетики. Насколько реалистичны надежды на ядерное разоружение? Об этом шла речь в нью-йоркском Совете по внешней политике на встрече с директором Международного агентства по атомной энергии Мохаммедом Эль-Барадеем. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Президент Барак Обама считает неприемлемым нынешнее положение с ядерным оружием. 5 апреля этого года в своей пражской речи он объявил о своем плане ядерного разоружения.
Барак Обама: Сегодня холодной войны больше нет, но тысячи единиц этого оружия по-прежнему существуют. Странным поворотом истории является то, что угроза глобальной ядерной войны снизилась, однако риск ядерной атаки возрос. Этим оружием располагает большее количество стран. Продолжаются испытания. На черном рынке процветает торговля ядерными секретами и ядерными материалами. Распространилась технология создания атомной бомбы. Террористы твердо намерены купить, построить или украсть такую бомбу. Наши усилия по сдерживанию этих опасностей сосредоточены на глобальном режиме нераспространения, но по мере того, как все большее количество людей и стран нарушают правила, мы можем достичь точки, когда этот режим утратит эффективность.
Владимир Абаринов: Президент отдает себе отчет, что поставленной цели нельзя добиться быстро, но это не оправдание для того, чтобы ничего не делать.
Барак Обама: Я знаю, найдутся люди, которые поставят под сомнение нашу способность осуществить столь широкие замыслы. Найдутся люди, которые не поверят в возможность подлинного международного сотрудничества, учитывая разногласия между странами. Есть и те, кто слышит разговоры о мире без ядерного оружия и раздумывает о том, стоит ли ставить перед собой цели, которые невозможно достигнуть.
Будьте уверены: мы знаем, куда ведет эта дорога. Когда страны и народы позволяют разногласиям определять их жизненные принципы, разрыв между ними растет. Если мы не будем стремиться к миру, он навсегда останется вне нашей досягаемости. Мы узнаем этот путь, если выберем страх вместо надежды. Осудить призыв к сотрудничеству или отмахнуться от него легко, но так поступают трусы. Так начинаются войны. На этом завершается прогресс человечества.
Владимир Абаринов: 21 октября государственный секретарь США Хиллари Клинтон в своем выступлении в Американском институте мира детально изложила инициативы администрации.
Хиллари Клинтон: Сегодня мы снова находимся на перепутье. Во время холодной войны мы опасались тотального обмена ядерными ударами между Соединенными Штатами и Советским Союзом. И мир приблизился к этому в октябре 1962 года. Но президент Кеннеди понимал, что в ядерной войне не может быть победителей. И со временем он и последующие администрации предприняли шаги для того, чтобы смягчить этот риск и ограничить распространение ядерного оружия.
Теперь мы сталкиваемся с угрозой иного рода, угрозой, которая более рассредоточена и, пожалуй, является еще более опасной. Масштабы и интенсивность распространения ядерного оружия в настоящее время вызывают тревогу. Международному сообществу не удалось воспрепятствовать разработке ядерного оружия Северной Кореей. Сейчас мы прилагаем дипломатические усилия, чтобы обратить вспять такое развитие событий. Иран продолжает игнорировать резолюции Совета Безопасности ООН, требующие, чтобы он приостановил свою деятельность по обогащению урана и выполнял свои международные обязательства.
Владимир Абаринов: Хиллари Клинтон выступила с неожиданно рещкой критикой Междунеародного агентства по атомной энергии.
Хиллари Клинтон: У Международного агентства по атомной энергии нет рычагов и полномочий для эффективного выполнения своей миссии. Мы убедились в этом, когда это учреждение не смогло обнаружить тайный завод по обогащению урана в Иране и проект по строительству реактора в Сирии. Нелегально действующие государства и негосударственные сети, занимающиеся распространением вооружений, ведут торговлю чувствительными ядерными материалами и обходят законы, призванные защищать нас от экспорта и импорта ядерных материалов. В рамках выдвинутой сенатором Лугаром программы совместного уменьшения угрозы, мы сняли с вооружения или уничтожили тысячи единиц ядерного оружия, но огромные арсеналы потенциально опасных ядерных материалов до сих пор подвергаются угрозе кражи или отклонения от заявленного использования.
Владимир Абаринов: Директор МАГАТЭ Мохаммед Эль-Барадей собирается выйти в отставку 30 ноября этого года, когда истечет срок его полномочий на этом посту. Дискуссия в Совете по внешней политике была в некотором роде его прощальным словом. Поэтому президент Совета Ричард Хаасс построил беседу с ним как подведение итогов.
Ричард Хаасс: Если бы 25 лет назад, когда вы начинали работать в МАГАТЭ, или 12 лет назад, когда вы стали его директором, если бы вы сидели тогда здесь или в другом аналогичном зале, и кто-нибудь описал бы вам мир таким, каков он сегодня - девять государств, владеющих оружием, и десятое, Иран, явно заигрывающее с этой идеей, - как бы вы отреагировали на такое описание в то время? Сказали бы, что оно слишком позитивное или слишком негативное? Может, вы сказали бы: «Отлично, я берусь обеспечить через 25 лет такое положение вещей». Или вы сказали бы: «Ну нет, мы способны добиться бóльшего»?
Моххамед Эль-Барадей: Я наверняка сказал бы, что мы способны на большее. В этом не может быть никаких сомнений. Мы действовали далеко не лучшим образом последние 25 лет. Если мы посмотрим на нашу систему безопасности, мы увидим, что она вся превратилась в лохмотья. Мы по-прежнему живем в мире, в котором, к сожалению, кто бы что ни говорил, тот, у кого есть ядерное оружие или возможность его создать, у того есть и сила, и влияние, и страховой полис от нападения. Это сухой остаток.
Посмотрите на обращение с Северной Кореей и сравните его с обращением с Ираком - это урок, не усвоенный никем из тех, кто следит за событиями в мире. Мы все еще не сознаем взаимосвязь между характером правления, бедностью, развитием и безопасностью. На свете два миллиарда человек, которые все еще живут меньше чем на два доллара в день - это треть человечества. И это по-прежнему утопия - считать, что мир может быть безопасным при таком неравномерном распределении ресурсов.
Ядерная технология вырвалась из бутылки. Теперь это уже не вопрос контроля над вооружениями. Это вопрос: «Требуется ли мне ядерное оружие?»
Ситуация осложняется тем, что многие страны решили: «Нам не нужна программа создания ядерного оружия. Достаточно создать возможность – техническую возможность обогащения или переработки ядерного топлива, потому что, если у меня есть такая возможность, создание ядерного
оружия – это вопрос недель». <…>
У нас все еще есть элитарный клуб, в котором состоят граждане девяти ядерных держав и стран, защищенных так называемым ядерным зонтиком – таких стран примерно 30. Я недавно был в Брюсселе, участвовал в обсуждении стратегической доктрины НАТО. И я пришел в полный ужас. В этой доктрине сказано: «Ядерное оружие - лучшая гарантия нашей безопасности. Это главный инструмент сохранения мира, способ предотвращает любой вид войны». И я сказал им: «Как только я это прочту, я пойду разрабатывать ядерное оружие». Не может быть системы, основанная на праве обладания ядкрным оружием. В наше время она нежизнеспособна.
Владимир Абаринов: Один из аргументов в пользу сохранения ядерного потенциала заключается в том, что именно он спас мир от вооруженного конфликта сверхдержав. Ричард Хаасс.
Ричард Хаасс: Мы собираемся отметить 20-ую годовщину падения Берлинской стены снижение, 20 лет завершения холодной войны. Сама холодная война длилась 40 лет.
Что вы скажете по поводу довода о том, что ядерное оружие помогает сохранить мир? То, что вы сказали, необычно важно, но история холодной войны свидетельствует о том, что именно ядерное оружие не позволило ей перерасти в горячую, в отличие от двух других столкновений великий держав XX века.
Моххамед Эль-Барадей: Это могло иметь место в годы холодной войны, и это – отдельный разговор. Но вот уже 20 лет, как холодная война закончилась, Советский Союз распался – почему же у нас до сих пор 23 тысячи боеголовок? Почему у нас по-прежнему ядерное оружие находится в полной боевой готовности? У Барака Обамы есть полчаса, чтобы ответить на сообщение о ядерном нападении, а ведь это может быть компьютерной ошибкой, запуск может быть несанкционирован, и в итоге весь мир будет обращен в руины. Во время Холодной войны существовала иная структура. Были две сверхдержавы. Но я не в состоянии понять, почему мы продолжаем не только полагаться на ядерное оружие, но даже возлагаем все большие надежды на ядерную мощь и похваляемся друг перед другом ядерным оружием. <…> Оно превращается из средства сдерживания в орудие, которое может быть реально применено. И при всем при том мы проглядели ядерный терроризм, и теперь, возможно, главная угроза исходит, возможно, не от Ирана, а от террористической группировки, которая завладеет ядерным оружием, и если это произойдет, вся доктрина ядерного сдерживания окажется абсолютно бесполезна.
Владимир Абаринов: Опыт последних лет показывает, что наличие ядерного потенциала может служить эффективным орудием внешней политики.
Ричард Хаасс: Кто-то может посмотреть на Северную Корею и на Ираку и сказать: «Ну и дела: страна, подвергшаяся вторжению, не имела ядерного оружия. Страна, которая не подвергалась вторжению, имеет его. А кроме того, Северная Корея находится в фокусе внимания, санкции против нее ослабляются». Как предотвратить этот обратный эффект ядерного оружия? Ведь глядя на Северную Корею, можно утверждать, что обзаведение ядерным оружием - довольно умная линия поведения.
Моххамед Эль-Барадей: Я думаю, отправная точка здесь состоит в том, что ядерные державы, прежде всего США и Россия, должны взять на себя обязательство, как они сделали в 1970 году в соответствии с Договором о нераспространении, идти по пути ликвидации ядерного оружия. Это произошло только шесть месяцев назад, когда Барак Обама действительно взял на себя серьезные обязательства относительно ядерного оружия. Месяц назад на саммите Совета Безопасности в Нью-Йорке я сказал, что только в этом случае у такой страны, как США, будет моральное право предъявлять претензии северокорейцам, говорить им: «Мы выполняем наше обязательство избавиться от ядерного оружия, не рассчитывать на него, и вы должны выполнить договоренность со своей стороны». Но вы не можете сказать: «Я разрабатываю ядерные минизаряды, а тебе нельзя касаться ядерного оружия, потому что это опасно». Я считаю, нужно создать атмосферу, в которой, в конечном счете, ядерное оружие будет рассматриваться наравне с рабством или геноцидом.
Владимир Абаринов: Американо-российский Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, СНВ-1, истекает 5 декабря этого года. До этой даты стороны намерены подписать новое соглашение. Барак Обама подтвердил это в понедельник. В тот же день в Женеве открылся очередной, восьмой раунд консультаций на эту тему.
Владимир Абаринов: Президент Барак Обама считает неприемлемым нынешнее положение с ядерным оружием. 5 апреля этого года в своей пражской речи он объявил о своем плане ядерного разоружения.
Барак Обама: Сегодня холодной войны больше нет, но тысячи единиц этого оружия по-прежнему существуют. Странным поворотом истории является то, что угроза глобальной ядерной войны снизилась, однако риск ядерной атаки возрос. Этим оружием располагает большее количество стран. Продолжаются испытания. На черном рынке процветает торговля ядерными секретами и ядерными материалами. Распространилась технология создания атомной бомбы. Террористы твердо намерены купить, построить или украсть такую бомбу. Наши усилия по сдерживанию этих опасностей сосредоточены на глобальном режиме нераспространения, но по мере того, как все большее количество людей и стран нарушают правила, мы можем достичь точки, когда этот режим утратит эффективность.
Владимир Абаринов: Президент отдает себе отчет, что поставленной цели нельзя добиться быстро, но это не оправдание для того, чтобы ничего не делать.
Барак Обама: Я знаю, найдутся люди, которые поставят под сомнение нашу способность осуществить столь широкие замыслы. Найдутся люди, которые не поверят в возможность подлинного международного сотрудничества, учитывая разногласия между странами. Есть и те, кто слышит разговоры о мире без ядерного оружия и раздумывает о том, стоит ли ставить перед собой цели, которые невозможно достигнуть.
Будьте уверены: мы знаем, куда ведет эта дорога. Когда страны и народы позволяют разногласиям определять их жизненные принципы, разрыв между ними растет. Если мы не будем стремиться к миру, он навсегда останется вне нашей досягаемости. Мы узнаем этот путь, если выберем страх вместо надежды. Осудить призыв к сотрудничеству или отмахнуться от него легко, но так поступают трусы. Так начинаются войны. На этом завершается прогресс человечества.
Владимир Абаринов: 21 октября государственный секретарь США Хиллари Клинтон в своем выступлении в Американском институте мира детально изложила инициативы администрации.
Хиллари Клинтон: Сегодня мы снова находимся на перепутье. Во время холодной войны мы опасались тотального обмена ядерными ударами между Соединенными Штатами и Советским Союзом. И мир приблизился к этому в октябре 1962 года. Но президент Кеннеди понимал, что в ядерной войне не может быть победителей. И со временем он и последующие администрации предприняли шаги для того, чтобы смягчить этот риск и ограничить распространение ядерного оружия.
Теперь мы сталкиваемся с угрозой иного рода, угрозой, которая более рассредоточена и, пожалуй, является еще более опасной. Масштабы и интенсивность распространения ядерного оружия в настоящее время вызывают тревогу. Международному сообществу не удалось воспрепятствовать разработке ядерного оружия Северной Кореей. Сейчас мы прилагаем дипломатические усилия, чтобы обратить вспять такое развитие событий. Иран продолжает игнорировать резолюции Совета Безопасности ООН, требующие, чтобы он приостановил свою деятельность по обогащению урана и выполнял свои международные обязательства.
Владимир Абаринов: Хиллари Клинтон выступила с неожиданно рещкой критикой Междунеародного агентства по атомной энергии.
Хиллари Клинтон: У Международного агентства по атомной энергии нет рычагов и полномочий для эффективного выполнения своей миссии. Мы убедились в этом, когда это учреждение не смогло обнаружить тайный завод по обогащению урана в Иране и проект по строительству реактора в Сирии. Нелегально действующие государства и негосударственные сети, занимающиеся распространением вооружений, ведут торговлю чувствительными ядерными материалами и обходят законы, призванные защищать нас от экспорта и импорта ядерных материалов. В рамках выдвинутой сенатором Лугаром программы совместного уменьшения угрозы, мы сняли с вооружения или уничтожили тысячи единиц ядерного оружия, но огромные арсеналы потенциально опасных ядерных материалов до сих пор подвергаются угрозе кражи или отклонения от заявленного использования.
Владимир Абаринов: Директор МАГАТЭ Мохаммед Эль-Барадей собирается выйти в отставку 30 ноября этого года, когда истечет срок его полномочий на этом посту. Дискуссия в Совете по внешней политике была в некотором роде его прощальным словом. Поэтому президент Совета Ричард Хаасс построил беседу с ним как подведение итогов.
Ричард Хаасс: Если бы 25 лет назад, когда вы начинали работать в МАГАТЭ, или 12 лет назад, когда вы стали его директором, если бы вы сидели тогда здесь или в другом аналогичном зале, и кто-нибудь описал бы вам мир таким, каков он сегодня - девять государств, владеющих оружием, и десятое, Иран, явно заигрывающее с этой идеей, - как бы вы отреагировали на такое описание в то время? Сказали бы, что оно слишком позитивное или слишком негативное? Может, вы сказали бы: «Отлично, я берусь обеспечить через 25 лет такое положение вещей». Или вы сказали бы: «Ну нет, мы способны добиться бóльшего»?
Моххамед Эль-Барадей: Я наверняка сказал бы, что мы способны на большее. В этом не может быть никаких сомнений. Мы действовали далеко не лучшим образом последние 25 лет. Если мы посмотрим на нашу систему безопасности, мы увидим, что она вся превратилась в лохмотья. Мы по-прежнему живем в мире, в котором, к сожалению, кто бы что ни говорил, тот, у кого есть ядерное оружие или возможность его создать, у того есть и сила, и влияние, и страховой полис от нападения. Это сухой остаток.
Посмотрите на обращение с Северной Кореей и сравните его с обращением с Ираком - это урок, не усвоенный никем из тех, кто следит за событиями в мире. Мы все еще не сознаем взаимосвязь между характером правления, бедностью, развитием и безопасностью. На свете два миллиарда человек, которые все еще живут меньше чем на два доллара в день - это треть человечества. И это по-прежнему утопия - считать, что мир может быть безопасным при таком неравномерном распределении ресурсов.
Ядерная технология вырвалась из бутылки. Теперь это уже не вопрос контроля над вооружениями. Это вопрос: «Требуется ли мне ядерное оружие?»
Ситуация осложняется тем, что многие страны решили: «Нам не нужна программа создания ядерного оружия. Достаточно создать возможность – техническую возможность обогащения или переработки ядерного топлива, потому что, если у меня есть такая возможность, создание ядерного
оружия – это вопрос недель». <…>
У нас все еще есть элитарный клуб, в котором состоят граждане девяти ядерных держав и стран, защищенных так называемым ядерным зонтиком – таких стран примерно 30. Я недавно был в Брюсселе, участвовал в обсуждении стратегической доктрины НАТО. И я пришел в полный ужас. В этой доктрине сказано: «Ядерное оружие - лучшая гарантия нашей безопасности. Это главный инструмент сохранения мира, способ предотвращает любой вид войны». И я сказал им: «Как только я это прочту, я пойду разрабатывать ядерное оружие». Не может быть системы, основанная на праве обладания ядкрным оружием. В наше время она нежизнеспособна.
Владимир Абаринов: Один из аргументов в пользу сохранения ядерного потенциала заключается в том, что именно он спас мир от вооруженного конфликта сверхдержав. Ричард Хаасс.
Ричард Хаасс: Мы собираемся отметить 20-ую годовщину падения Берлинской стены снижение, 20 лет завершения холодной войны. Сама холодная война длилась 40 лет.
Что вы скажете по поводу довода о том, что ядерное оружие помогает сохранить мир? То, что вы сказали, необычно важно, но история холодной войны свидетельствует о том, что именно ядерное оружие не позволило ей перерасти в горячую, в отличие от двух других столкновений великий держав XX века.
Моххамед Эль-Барадей: Это могло иметь место в годы холодной войны, и это – отдельный разговор. Но вот уже 20 лет, как холодная война закончилась, Советский Союз распался – почему же у нас до сих пор 23 тысячи боеголовок? Почему у нас по-прежнему ядерное оружие находится в полной боевой готовности? У Барака Обамы есть полчаса, чтобы ответить на сообщение о ядерном нападении, а ведь это может быть компьютерной ошибкой, запуск может быть несанкционирован, и в итоге весь мир будет обращен в руины. Во время Холодной войны существовала иная структура. Были две сверхдержавы. Но я не в состоянии понять, почему мы продолжаем не только полагаться на ядерное оружие, но даже возлагаем все большие надежды на ядерную мощь и похваляемся друг перед другом ядерным оружием. <…> Оно превращается из средства сдерживания в орудие, которое может быть реально применено. И при всем при том мы проглядели ядерный терроризм, и теперь, возможно, главная угроза исходит, возможно, не от Ирана, а от террористической группировки, которая завладеет ядерным оружием, и если это произойдет, вся доктрина ядерного сдерживания окажется абсолютно бесполезна.
Владимир Абаринов: Опыт последних лет показывает, что наличие ядерного потенциала может служить эффективным орудием внешней политики.
Ричард Хаасс: Кто-то может посмотреть на Северную Корею и на Ираку и сказать: «Ну и дела: страна, подвергшаяся вторжению, не имела ядерного оружия. Страна, которая не подвергалась вторжению, имеет его. А кроме того, Северная Корея находится в фокусе внимания, санкции против нее ослабляются». Как предотвратить этот обратный эффект ядерного оружия? Ведь глядя на Северную Корею, можно утверждать, что обзаведение ядерным оружием - довольно умная линия поведения.
Моххамед Эль-Барадей: Я думаю, отправная точка здесь состоит в том, что ядерные державы, прежде всего США и Россия, должны взять на себя обязательство, как они сделали в 1970 году в соответствии с Договором о нераспространении, идти по пути ликвидации ядерного оружия. Это произошло только шесть месяцев назад, когда Барак Обама действительно взял на себя серьезные обязательства относительно ядерного оружия. Месяц назад на саммите Совета Безопасности в Нью-Йорке я сказал, что только в этом случае у такой страны, как США, будет моральное право предъявлять претензии северокорейцам, говорить им: «Мы выполняем наше обязательство избавиться от ядерного оружия, не рассчитывать на него, и вы должны выполнить договоренность со своей стороны». Но вы не можете сказать: «Я разрабатываю ядерные минизаряды, а тебе нельзя касаться ядерного оружия, потому что это опасно». Я считаю, нужно создать атмосферу, в которой, в конечном счете, ядерное оружие будет рассматриваться наравне с рабством или геноцидом.
Владимир Абаринов: Американо-российский Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, СНВ-1, истекает 5 декабря этого года. До этой даты стороны намерены подписать новое соглашение. Барак Обама подтвердил это в понедельник. В тот же день в Женеве открылся очередной, восьмой раунд консультаций на эту тему.
