Исполнилось 30 лет со дня захвата посольства США в Тегеране в 1979 году. Отношения между Вашингтоном и Тегераном за эти десятилетия так и не возобновились.
4 ноября 1979 года группа студентов – активных сторонников Исламской революции в Иране – захватила посольство США в Тегеране. Дипломаты, их семьи и персонал посольства оказались в заложниках. 53 американца провели в этом качестве 444 дня – до 20 января 1981 года. Их освободили через несколько минут после того, как принял присягу новый президент Соединенных Штатов – Рональд Рейган. Несмотря на то, что все счета Ирана в США после нападения на посольство были немедленно арестованы, режим Исламской революции расценивал захват, как удар по интересам Соединенных Штатов в Иране, подрыв американского авторитета и самозащиту от возможных попыток Вашингтона восстановить в стране свергнутого незадолго до этого шаха.
С тех пор прошло 30 лет. Отношения между Вашингтоном и Тегераном за эти десятилетия так и не возобновились. И что самое удивительное, иранским режимом руководит все та же логика. Аргументы антиамериканской риторики духовного лидера не изменились ни в чем. Та же подозрительность, та же бравада какой-то никому не нужной силой и тот же страх, что придут американцы и их свергнут. Вот пятничная проповедь духовного лидера страны аятоллы Хаменеи 19 августа этого года, когда Иран после президентских выборов, результаты которых, по мнению оппозиции, были в большинстве фальсифицированы, переживал самый серьезный с 1979 года политический кризис, а молодежь впервые вышла на улицы с массовыми протестами против режима. Али Хаменеи тогда сказал:
- Министры иностранных дел, президенты и премьер-министры США и некоторых европейских стран сказали то, что выдает их истинное намерение. Есть цитата слов американского президента: "Мы ждали того дня, когда люди выйдут на улицы". С одной стороны, они пишут письма, в которых выражают желание установить отношения, выражают уважение к Исламской республике, а с другой – говорят подобные вещи. Так чему мы должны верить?
И дальше – больше. Хаменеи сказал своим последователям, что Иран – не какая-нибудь Грузия. Пресса писала, сказал Хаменеи, что один сионистско-американский толстосум признался: он потратил 10 миллионов долларов на бархатную революцию в Грузии. "Эти идиоты думали, что великий народ Исламской республики Иран… Да с кем они нас сравнивают?" - вопрошал Хаменеи, и толпа благодарно скандировала: Аллах Акбар, Хаменеи – наш лидер, смерть тем, кто выступает против правления закона, смерть Америке, смерть Англии, смерть лицемерам и Саддаму (который уже давно умер), смерть Израилю.
Брюс Лейнген был поверенным в делах США в Тегеране. С ним побеседовала корреспондент Радио Свобода Гольназ Эсфандари.
- Что испытал человек, исполняющий обязанности посла, когда его посольство захватили студенты?
- Первыми мыслями и чувствами были шок, гнев, удивление – все нормальные человеческие чувства. Я надеялся, что этого не произойдет. Мы подозревали, что нечто подобное может случиться – как случилось в феврале 1979 года в ходе революции. Но мы надеялись и молились, что этого не повторится. Повторилось. И на намного более длительный срок, на 444 дня, вместо нескольких часов в феврале 1979-го.
- После того краткого захвата посольства 14 февраля 1979 года персонал американского представительства был урезан с 1400 до 70 человек, которых потом и взяли в заложники вторично. Как относились к заложникам все эти 444 дня?
- Нас просто не выпускали. Вот и все. Ко всем моим коллегам – ко всем 53-м – применялись разные формы жестокого обращения. К кому-то относились лучше, к кому-то – хуже. Большинство из моих коллег, включая и меня самого, держали в одиночестве, а это – ужасное физическое надругательство над правами человека. А в остальном отношение было различным. Но оно никогда не было хорошим в том смысле, что мы были лишены нашего основного права – права на свободу. И это было самым главным, это прекрасное слово - свобода.
- Как повлияли эти 444 дня на вашу дальнейшую судьбу, как они изменили человека?
- Конечно, в тот момент это полностью изменило мою жизнь. А в долгосрочной перспективе это лишь укрепило мою приверженность моей стране, дипломатии, семье, коллегам, которых держали в заложниках вместе со мной. Такого рода жизненный опыт был в то время редкостью, да и вообще опыт пребывания в заложниках всегда уникален. Но глубоко в душе я до сих пор сожалею, что Иран отказался от своей же собственной традиции гостеприимства к иностранцам. А в то время я испытывал еще и гнев. Сейчас уже этого чувства у меня нет.
- Когда вы сейчас оглядываетесь назад, что вы чувствуете?
- Я испытываю чувство сожаления, что и сейчас, через 30 лет после происшедшего, Соединенные Штаты и Иран не нашли общей почвы для сотрудничества. Это глубоко печально для обеих стран. Рад, что первый контакт, наконец, произошел недавно в Женеве. Мы должны осознать, особенно на уровне правительств – я подчеркиваю, обоих правительств, не только иранского, – что у нас есть общие интересы, и мы должны найти способ говорить об этих общих интересах, что, естественно, как всегда происходит в реальном мире, сблизит наши страны.
- Многие из тех, кто 30 лет назад захватил заложников, сами попали под давление режима, поменяли свои взгляды, стали критиками властей. Один из них – Мохсен Мирдамади - сейчас находится в тюрьме и, говорят, в таких же условиях, в которых держали вас, включая одиночную камеру.
- Не хочется говорить, что они этого заслуживают, но в какой-то степени это именно так. Если сейчас они раскаиваются, я могу это только приветствовать. И я могу только добавить, что держать людей в тюрьме за их политические взгляды неправильно в любом случае. Этому надо положить конец, и те, кто сейчас находится в заключении, должны быть освобождены. Не говоря уже об американских гражданах, которые по-прежнему находятся в заключении в Иране. Это трое путешественников, простые люди, которые ехали вблизи от границы. Их уже много месяцев держат в заключении. И я только спрашиваю: почему?
Что Иран получает от того, что держит этих людей в заключении? И что Иран получает сегодня от того, что держит в заключении людей, которые боролись за революцию в 1979 году? Такого рода практику иранского правительства надо прекратить. Это неправильная политика, это со всех сторон порочно – удерживать людей из политических целей, как они сделали и с нами, для того, чтобы продвигать концепцию революции 1979 года. Это неправильно с юридической, политической, культурной, исторической и моральной точек зрения. Это – надругательство над собственной иранской традицией прав человека и гостеприимства.
4 ноября 1979 года группа студентов – активных сторонников Исламской революции в Иране – захватила посольство США в Тегеране. Дипломаты, их семьи и персонал посольства оказались в заложниках. 53 американца провели в этом качестве 444 дня – до 20 января 1981 года. Их освободили через несколько минут после того, как принял присягу новый президент Соединенных Штатов – Рональд Рейган. Несмотря на то, что все счета Ирана в США после нападения на посольство были немедленно арестованы, режим Исламской революции расценивал захват, как удар по интересам Соединенных Штатов в Иране, подрыв американского авторитета и самозащиту от возможных попыток Вашингтона восстановить в стране свергнутого незадолго до этого шаха.
С тех пор прошло 30 лет. Отношения между Вашингтоном и Тегераном за эти десятилетия так и не возобновились. И что самое удивительное, иранским режимом руководит все та же логика. Аргументы антиамериканской риторики духовного лидера не изменились ни в чем. Та же подозрительность, та же бравада какой-то никому не нужной силой и тот же страх, что придут американцы и их свергнут. Вот пятничная проповедь духовного лидера страны аятоллы Хаменеи 19 августа этого года, когда Иран после президентских выборов, результаты которых, по мнению оппозиции, были в большинстве фальсифицированы, переживал самый серьезный с 1979 года политический кризис, а молодежь впервые вышла на улицы с массовыми протестами против режима. Али Хаменеи тогда сказал:
- Министры иностранных дел, президенты и премьер-министры США и некоторых европейских стран сказали то, что выдает их истинное намерение. Есть цитата слов американского президента: "Мы ждали того дня, когда люди выйдут на улицы". С одной стороны, они пишут письма, в которых выражают желание установить отношения, выражают уважение к Исламской республике, а с другой – говорят подобные вещи. Так чему мы должны верить?
И дальше – больше. Хаменеи сказал своим последователям, что Иран – не какая-нибудь Грузия. Пресса писала, сказал Хаменеи, что один сионистско-американский толстосум признался: он потратил 10 миллионов долларов на бархатную революцию в Грузии. "Эти идиоты думали, что великий народ Исламской республики Иран… Да с кем они нас сравнивают?" - вопрошал Хаменеи, и толпа благодарно скандировала: Аллах Акбар, Хаменеи – наш лидер, смерть тем, кто выступает против правления закона, смерть Америке, смерть Англии, смерть лицемерам и Саддаму (который уже давно умер), смерть Израилю.
Брюс Лейнген был поверенным в делах США в Тегеране. С ним побеседовала корреспондент Радио Свобода Гольназ Эсфандари.
- Что испытал человек, исполняющий обязанности посла, когда его посольство захватили студенты?
- Первыми мыслями и чувствами были шок, гнев, удивление – все нормальные человеческие чувства. Я надеялся, что этого не произойдет. Мы подозревали, что нечто подобное может случиться – как случилось в феврале 1979 года в ходе революции. Но мы надеялись и молились, что этого не повторится. Повторилось. И на намного более длительный срок, на 444 дня, вместо нескольких часов в феврале 1979-го.
Отношение было различным. Но оно никогда не было хорошим в том смысле, что мы были лишены нашего основного права – права на свободу
- После того краткого захвата посольства 14 февраля 1979 года персонал американского представительства был урезан с 1400 до 70 человек, которых потом и взяли в заложники вторично. Как относились к заложникам все эти 444 дня?
- Нас просто не выпускали. Вот и все. Ко всем моим коллегам – ко всем 53-м – применялись разные формы жестокого обращения. К кому-то относились лучше, к кому-то – хуже. Большинство из моих коллег, включая и меня самого, держали в одиночестве, а это – ужасное физическое надругательство над правами человека. А в остальном отношение было различным. Но оно никогда не было хорошим в том смысле, что мы были лишены нашего основного права – права на свободу. И это было самым главным, это прекрасное слово - свобода.
- Как повлияли эти 444 дня на вашу дальнейшую судьбу, как они изменили человека?
- Конечно, в тот момент это полностью изменило мою жизнь. А в долгосрочной перспективе это лишь укрепило мою приверженность моей стране, дипломатии, семье, коллегам, которых держали в заложниках вместе со мной. Такого рода жизненный опыт был в то время редкостью, да и вообще опыт пребывания в заложниках всегда уникален. Но глубоко в душе я до сих пор сожалею, что Иран отказался от своей же собственной традиции гостеприимства к иностранцам. А в то время я испытывал еще и гнев. Сейчас уже этого чувства у меня нет.
- Когда вы сейчас оглядываетесь назад, что вы чувствуете?
- Я испытываю чувство сожаления, что и сейчас, через 30 лет после происшедшего, Соединенные Штаты и Иран не нашли общей почвы для сотрудничества. Это глубоко печально для обеих стран. Рад, что первый контакт, наконец, произошел недавно в Женеве. Мы должны осознать, особенно на уровне правительств – я подчеркиваю, обоих правительств, не только иранского, – что у нас есть общие интересы, и мы должны найти способ говорить об этих общих интересах, что, естественно, как всегда происходит в реальном мире, сблизит наши страны.
- Многие из тех, кто 30 лет назад захватил заложников, сами попали под давление режима, поменяли свои взгляды, стали критиками властей. Один из них – Мохсен Мирдамади - сейчас находится в тюрьме и, говорят, в таких же условиях, в которых держали вас, включая одиночную камеру.
- Не хочется говорить, что они этого заслуживают, но в какой-то степени это именно так. Если сейчас они раскаиваются, я могу это только приветствовать. И я могу только добавить, что держать людей в тюрьме за их политические взгляды неправильно в любом случае. Этому надо положить конец, и те, кто сейчас находится в заключении, должны быть освобождены. Не говоря уже об американских гражданах, которые по-прежнему находятся в заключении в Иране. Это трое путешественников, простые люди, которые ехали вблизи от границы. Их уже много месяцев держат в заключении. И я только спрашиваю: почему?
Что Иран получает от того, что держит этих людей в заключении? И что Иран получает сегодня от того, что держит в заключении людей, которые боролись за революцию в 1979 году? Такого рода практику иранского правительства надо прекратить. Это неправильная политика, это со всех сторон порочно – удерживать людей из политических целей, как они сделали и с нами, для того, чтобы продвигать концепцию революции 1979 года. Это неправильно с юридической, политической, культурной, исторической и моральной точек зрения. Это – надругательство над собственной иранской традицией прав человека и гостеприимства.
