Владимир Солдатов: Вот этот участок, на котором они ездят, отрезок реки буквально уничтожен. Там нет ничего живого.
Яна Сахарова: Рассказывает рыбинспектор Геленджика Владимир Солдатов о последствиях популярного среди туристов джипинга на горной реке Пшада.
Владимир Солдатов: Верхний участок, если взять – приток. Он называется Холодный. Оттуда вышла практически вся форель, вся краноскнижная рыба. По этому притоку очень много написано научных работ. На этом участке обитала кавказская выдра, занесенная в Красную книгу. Ее не стало. Ни рыбы не стало, ни зверя не стало. Просто мертвый участок, безжизненный отрезок реки. Наказывали, гоняли, кто только не выезжал – и милиция, и прокуратура, и природнадзор. Все были, все штрафовали. Там огромное количество штрафов! Сотни протоколов было административных составлено! А они ездят и все.
Яна Сахарова: Судебным разбирательством между экологами и организаторами так называемого экстремального туризма завершился очередной летний сезон на курорте. Все минувшее лето на реке Пшада в Геленджике осуществлялся незаконный джипинг. Согласно официальным данным проб воды, внедорожные поездки к водопадам и дольменам привели к тому, что теперь в этой реке ловить нечего. В сентябре судебный запрет деятельности по оказанию услуг джипингов вступил в законную силу. Однако поездки на внедорожниках через Пшаду завершились только в октябре, когда туристы окончательно разъехались. Владельцы УАЗиков с решением суда не согласны. Для них жители курортного поселка с населением в 8 тысяч – летняя пора и ажиотаж туристов вокруг поездки к водопадам – это одна из немногих возможностей заработать. К тому же, уверяет Николай Курбанов, никакого негативного воздействия на реку эти поездки не оказывают.
Николай Курбанов: Там мосты сделаны через речки. Ездим по мостам, по речкам не ездим практически. Вот лесовозы наносят большой вред. Джипинг хотят прикрыть, только непонятно из-за чего. Дело в том, что летом нельзя ездить, когда речек нет, а зимой можно – пожалуйста, когда текут речки и малек в речке. Что-то, кому-то надо. Туда весь Геленджик ездит. Туда ходят автобусы с Анапы. Они довозят до определенной стоянки, а дальше на 66-х и на грузовых машинах 157–х уже везут на водопады. Но они тоже ходят все по мостам. По речкам никто не ездит.
Яна Сахарова: Экстремальщики говорят, что если дорогу к водопадам и дольменам перекроют, то они будут возить туда туристов и по объездной, потому как спрос на красоты Северного Кавказа с каждым годом лишь увеличивается. Именно поэтому коллега Николай Михаил Кочкин уверен в том, что история вокруг горной реки предана такой широкой огласке вовсе не из-за защиты природы.
Михаил Кочкин: Там целая деревня. Люди очень стремятся туда. Удивляются, когда мы им говорим, что запрещают нам. Это кому-то что-то надо. Мне кажется, они хотят перекупить этот бизнес, да и все. Причина в другом. И вода посветлеет, потому что в других карманах осядут деньги.
Яна Сахарова: Однако экологи считают иначе. Во многом именно благодаря экологической вахте по Северному Кавказу данный судебный процесс состоялся. По словам заместителя координатора этой общественной организации Дмитрия Шевченко, экстремальщики не осознают всего вреда, который своими поездками наносят реке и ее обитателям. Десятки внедорожников, которые ездят через реку, прежде всего, нарушают кормовую базу для питания рыб. А из-за мутной воды гибнет вся молодь. Также эколог отметил, что не следует перекладывать всю вину на лесовозы. Они появляются у реки значительно реже, чем организованные группы туристов на УАЗиках. Какое продолжение получит история с рекой Пшадой следующим летом, никто на сегодня не может сказать точно. Главное, отмечают экологи, Пшада – это всего лишь одна из немногих рек, ездить по которой запретили официально. Однако подобные поездки процветают по всему Геленджику, а также в Туапсинском, Анапском, Сочинском и других курортных районах Краснодарского края.
Яна Сахарова: Рассказывает рыбинспектор Геленджика Владимир Солдатов о последствиях популярного среди туристов джипинга на горной реке Пшада.
Владимир Солдатов: Верхний участок, если взять – приток. Он называется Холодный. Оттуда вышла практически вся форель, вся краноскнижная рыба. По этому притоку очень много написано научных работ. На этом участке обитала кавказская выдра, занесенная в Красную книгу. Ее не стало. Ни рыбы не стало, ни зверя не стало. Просто мертвый участок, безжизненный отрезок реки. Наказывали, гоняли, кто только не выезжал – и милиция, и прокуратура, и природнадзор. Все были, все штрафовали. Там огромное количество штрафов! Сотни протоколов было административных составлено! А они ездят и все.
Яна Сахарова: Судебным разбирательством между экологами и организаторами так называемого экстремального туризма завершился очередной летний сезон на курорте. Все минувшее лето на реке Пшада в Геленджике осуществлялся незаконный джипинг. Согласно официальным данным проб воды, внедорожные поездки к водопадам и дольменам привели к тому, что теперь в этой реке ловить нечего. В сентябре судебный запрет деятельности по оказанию услуг джипингов вступил в законную силу. Однако поездки на внедорожниках через Пшаду завершились только в октябре, когда туристы окончательно разъехались. Владельцы УАЗиков с решением суда не согласны. Для них жители курортного поселка с населением в 8 тысяч – летняя пора и ажиотаж туристов вокруг поездки к водопадам – это одна из немногих возможностей заработать. К тому же, уверяет Николай Курбанов, никакого негативного воздействия на реку эти поездки не оказывают.
Николай Курбанов: Там мосты сделаны через речки. Ездим по мостам, по речкам не ездим практически. Вот лесовозы наносят большой вред. Джипинг хотят прикрыть, только непонятно из-за чего. Дело в том, что летом нельзя ездить, когда речек нет, а зимой можно – пожалуйста, когда текут речки и малек в речке. Что-то, кому-то надо. Туда весь Геленджик ездит. Туда ходят автобусы с Анапы. Они довозят до определенной стоянки, а дальше на 66-х и на грузовых машинах 157–х уже везут на водопады. Но они тоже ходят все по мостам. По речкам никто не ездит.
Яна Сахарова: Экстремальщики говорят, что если дорогу к водопадам и дольменам перекроют, то они будут возить туда туристов и по объездной, потому как спрос на красоты Северного Кавказа с каждым годом лишь увеличивается. Именно поэтому коллега Николай Михаил Кочкин уверен в том, что история вокруг горной реки предана такой широкой огласке вовсе не из-за защиты природы.
Михаил Кочкин: Там целая деревня. Люди очень стремятся туда. Удивляются, когда мы им говорим, что запрещают нам. Это кому-то что-то надо. Мне кажется, они хотят перекупить этот бизнес, да и все. Причина в другом. И вода посветлеет, потому что в других карманах осядут деньги.
Яна Сахарова: Однако экологи считают иначе. Во многом именно благодаря экологической вахте по Северному Кавказу данный судебный процесс состоялся. По словам заместителя координатора этой общественной организации Дмитрия Шевченко, экстремальщики не осознают всего вреда, который своими поездками наносят реке и ее обитателям. Десятки внедорожников, которые ездят через реку, прежде всего, нарушают кормовую базу для питания рыб. А из-за мутной воды гибнет вся молодь. Также эколог отметил, что не следует перекладывать всю вину на лесовозы. Они появляются у реки значительно реже, чем организованные группы туристов на УАЗиках. Какое продолжение получит история с рекой Пшадой следующим летом, никто на сегодня не может сказать точно. Главное, отмечают экологи, Пшада – это всего лишь одна из немногих рек, ездить по которой запретили официально. Однако подобные поездки процветают по всему Геленджику, а также в Туапсинском, Анапском, Сочинском и других курортных районах Краснодарского края.
