Сегодня исполняется семь лет со дня захвата заложников в Москве в театральном центре на Дубровке. Группа из 40 террористов удерживала в течение трех дней около 800 человек - в основном зрителей и актеров мюзикла "Норд-Ост". Освобождение заложников обернулось новой трагедией: при штурме с применением специального газа, состав которого до сих пор засекречен, погибли 130 человек. Российские власти признали операцию по освобождению заложников успешной и отрицают свою вину в гибели людей.
За прошедшие семь лет название некогда успешного музыкального спектакля "Норд-Ост" ни с чем, кроме террористического акта, в России не ассоциируется - разве что с именем общественной организации, объединившей пострадавших в ходе событий 23-26 октября 2002 года. Ее лидер Татьяна Карпова говорит, что надежды на расследование дела о гибели людей у их родственников за эти годы почти не осталось:
- Мы за семь лет приобрели такой опыт беззакония и бесправия у нас в стране, что, конечно, ни во что не верим. Я уверена, что нам ясного ответа никогда никто не даст, кто бы ни стоял во главе государства. Теперь мы уверены - не то что на сто, на тысячу процентов! - что это яркие политические игры нашего государства, нашего правительства. И "Норд-Ост", и потом Беслан, ставший продолжением, вторым актом этой игры. Никто нам не назовет виновных. Мы просто сами их знаем. Глава нашего государства, который стоял у руля - это господин Путин, который давал команды, чтобы пустили газ-убийцу. И абсолютно полная вина всех, кто возглавлял штабы.
Татьяна Карпова говорит, что отношение к обеспечению безопасности российских граждан в государстве не изменилось. Но российские власти искали виновных в трагедии на Дубровке - разумеется, не в своих рядах. По делу "Норд-Оста" в свое время прозвучали практически все известные чеченские фамилии, которые в России и до, и после этого упоминались в связи с самыми страшными терактами. Но следствие, по сути, располагало только предположениями. И на сегодняшний день от них мало что осталось. Рассказывает главный редактор сайта "Агентура.ру" Андрей Солдатов:
- Согласно материалам уголовного дела, летом 2002 года Шамиль Басаев с неустановленными лицами спланировал захват заложников и создал преступное сообщество, в которое входило не менее 52 человек. Это информация следствия. И по той же самой информации, лидером этой группы были два человека - Руслан Эльмурзаев и Асланбек Хасханов. Хасханов присутствовал на встрече, получил деньги, около 20 тысяч. Было еще несколько важных лиц. Ну, и был, конечно, Мовсар Саламов, более известный как Бараев. Дело в том, что из всех перечисленных людей в живых остался только Хасханов, который был отдан под суд. Но на первом же заседании суда он впал, что называется, в реактивное состояние, стал кричать, что он лев, спустившийся с гор, поэтому не может считаться достоверным источником информации о том, как на самом деле планировался захват.
Уже во время расследования и в последующие годы называлось еще несколько важных фамилий. Например, бывший майор спецназа Арман Менкеев, на даче которого проживали некоторые террористы. Он был арестован, но вскоре выяснилось, что Менкеева арестовала группа МУРовцев под руководством полковника Евгения Тараторина, который сам вскоре оказался в СИЗО по обвинению в причастности к группе "оборотней в погонах". И Менкеев был вскоре тихо отпущен, все обвинения с него были сняты. Кроме того, Кремль обвинял Зелимхана Яндарбиева в причастности к организации теракта, но кроме телефонных переговоров, которые велись уже во время захвата, в материалах дела нет свидетельств о том, что Яндарбиев, к тому времени находившийся за границей, знал об этом захвате и где он планируется.
И последнее, наиболее противоречивое имя - Ханпаши Теркибаев. Это имя появилось благодаря интервью, которое он дал Анне Политковской в апреле 2003 года. В нем он говорил некоторые странные вещи, в том числе, что он то ли был, то ли не был во время захвата внутри театра, что он вхож в некоторые "высокие кабинеты". Но вся эта информация вызывает большие сомнения просто в силу того, что его никто не допросил, а через полгода он таинственным образом погиб в ДТП. Нет никаких вариантов, каким образом можно было бы установить истину.
Андрей Солдатов говорит, что попытки расследовать это дело не вывели на заказчиков и финансистов теракта. Но все-таки защитники прав жертв "Норд-Оста" считают своей главной целью не дать забыть о событиях семилетней давности. Для жертв "Норд-Оста" актуальны судьба уголовного дела о гибели людей, гражданские иски по поводу мародерства при освобождении заложников и перспектива рассмотрения их жалобы на российское государство в Страсбургском суде. Рассказывает адвокат Людмила Айвар:
- Рассмотрение уголовного дела, вернее, его расследование приостановлено, оно возобновлялось только для того, чтобы выделить из него в отдельное производство материалы по факту хищения имущества у потерпевших. Его снова приостановили в связи с тем, что основные подозреваемые по данному делу находятся в розыске, и оно приостановлено на сегодняшний день. Думаю, что при таком темпе расследования оно не будет закончено никогда.
- В какой стадии сейчас рассмотрение жалобы в Страсбургском суде?
- Прошло уже достаточно много времени, практически около года, если не больше. Пока никаких назначений нет. И это несмотря на то, что мы обращались в Европейский суд с просьбой рассмотреть дело в ускоренном порядке, так как многие потерпевшие просто не доживают до решений Европейского суда. Когда будет рассмотрено дело в Европейском суде, достаточно сложно спрогнозировать.
Людмила Айвар напомнила, что в ответ на запрос Страсбургского суда представитель российского государства представил меморандум, который свидетельствует о том, что власти полностью слагают с себя ответственность и за гибель людей, и за недостаточно прозрачное расследование обстоятельств трагедии.
Вопрос об ответственности за события в театральном центре на Дубровке и спустя семь лет после теракта остается ключевым. И вопрос о моральной ответственности властей стоит тем острее, чем меньше надежды предать суду виновных. Для Бориса Немцова истинное отношение власти к "Норд-Осту" стало очевидным уже во время самих событий. Он был одним из тех, кого захватчики хотели видеть переговорщиком, поэтому лично беседовал с тогдашним президентом Владимиром Путиным по поводу происходящего в театральном центре:
- Самое главное, пожалуй, было его решение осуществить штурм без должной подготовки к спасению людей. И вот это простить я ему не могу. Действительно, "Альфа" осуществила штурм, используя при этом усыпляющий газ. Итогом стала смерть 130 заложников. Как потом выяснилось, Путин не особо думал о спасении людей, ему надо было показать, что он крутой и что он может расправиться с террористами. Мы провели расследование обстоятельств этой трагедии и выяснили, что почти всех людей можно было спасти, но это не было главной задачей Путина, поскольку он человек достаточно, видимо, жестокий. Первая неправильно оказанная помощь, неправильная эвакуация людей привели к тому, что они просто задохнулись. Второй момент - он постоянно думал о пиаре. Собственно, этого не скрывал и глава его администрации, и ему крайне не хотелось, чтобы кто-то, кроме него, зарабатывал политические очки. Вот это было абсолютно отвратительно, но это факт. Именно поэтому он активно выступал против того, чтобы Лужков и я ходили к террористам.
Именно развязка событий в театральном центре на Дубровке, по мнению Бориса Немцова, изменила отношение многих к российским властям и лично к президенту Путину. День штурма стал датой ежегодной акции памяти, которую проводит общественная организация "Норд-Ост". В этом году уже в седьмой раз десятки и даже сотни людей придут 26 октября в 10 утра к театральному центру на Дубровке в Москве.
За прошедшие семь лет название некогда успешного музыкального спектакля "Норд-Ост" ни с чем, кроме террористического акта, в России не ассоциируется - разве что с именем общественной организации, объединившей пострадавших в ходе событий 23-26 октября 2002 года. Ее лидер Татьяна Карпова говорит, что надежды на расследование дела о гибели людей у их родственников за эти годы почти не осталось:
Теперь мы уверены - не то что на сто, на тысячу процентов! - что это яркие политические игры нашего государства, нашего правительства
- Мы за семь лет приобрели такой опыт беззакония и бесправия у нас в стране, что, конечно, ни во что не верим. Я уверена, что нам ясного ответа никогда никто не даст, кто бы ни стоял во главе государства. Теперь мы уверены - не то что на сто, на тысячу процентов! - что это яркие политические игры нашего государства, нашего правительства. И "Норд-Ост", и потом Беслан, ставший продолжением, вторым актом этой игры. Никто нам не назовет виновных. Мы просто сами их знаем. Глава нашего государства, который стоял у руля - это господин Путин, который давал команды, чтобы пустили газ-убийцу. И абсолютно полная вина всех, кто возглавлял штабы.
Татьяна Карпова говорит, что отношение к обеспечению безопасности российских граждан в государстве не изменилось. Но российские власти искали виновных в трагедии на Дубровке - разумеется, не в своих рядах. По делу "Норд-Оста" в свое время прозвучали практически все известные чеченские фамилии, которые в России и до, и после этого упоминались в связи с самыми страшными терактами. Но следствие, по сути, располагало только предположениями. И на сегодняшний день от них мало что осталось. Рассказывает главный редактор сайта "Агентура.ру" Андрей Солдатов:
- Согласно материалам уголовного дела, летом 2002 года Шамиль Басаев с неустановленными лицами спланировал захват заложников и создал преступное сообщество, в которое входило не менее 52 человек. Это информация следствия. И по той же самой информации, лидером этой группы были два человека - Руслан Эльмурзаев и Асланбек Хасханов. Хасханов присутствовал на встрече, получил деньги, около 20 тысяч. Было еще несколько важных лиц. Ну, и был, конечно, Мовсар Саламов, более известный как Бараев. Дело в том, что из всех перечисленных людей в живых остался только Хасханов, который был отдан под суд. Но на первом же заседании суда он впал, что называется, в реактивное состояние, стал кричать, что он лев, спустившийся с гор, поэтому не может считаться достоверным источником информации о том, как на самом деле планировался захват.
Уже во время расследования и в последующие годы называлось еще несколько важных фамилий. Например, бывший майор спецназа Арман Менкеев, на даче которого проживали некоторые террористы. Он был арестован, но вскоре выяснилось, что Менкеева арестовала группа МУРовцев под руководством полковника Евгения Тараторина, который сам вскоре оказался в СИЗО по обвинению в причастности к группе "оборотней в погонах". И Менкеев был вскоре тихо отпущен, все обвинения с него были сняты. Кроме того, Кремль обвинял Зелимхана Яндарбиева в причастности к организации теракта, но кроме телефонных переговоров, которые велись уже во время захвата, в материалах дела нет свидетельств о том, что Яндарбиев, к тому времени находившийся за границей, знал об этом захвате и где он планируется.
И последнее, наиболее противоречивое имя - Ханпаши Теркибаев. Это имя появилось благодаря интервью, которое он дал Анне Политковской в апреле 2003 года. В нем он говорил некоторые странные вещи, в том числе, что он то ли был, то ли не был во время захвата внутри театра, что он вхож в некоторые "высокие кабинеты". Но вся эта информация вызывает большие сомнения просто в силу того, что его никто не допросил, а через полгода он таинственным образом погиб в ДТП. Нет никаких вариантов, каким образом можно было бы установить истину.
Андрей Солдатов говорит, что попытки расследовать это дело не вывели на заказчиков и финансистов теракта. Но все-таки защитники прав жертв "Норд-Оста" считают своей главной целью не дать забыть о событиях семилетней давности. Для жертв "Норд-Оста" актуальны судьба уголовного дела о гибели людей, гражданские иски по поводу мародерства при освобождении заложников и перспектива рассмотрения их жалобы на российское государство в Страсбургском суде. Рассказывает адвокат Людмила Айвар:
- Рассмотрение уголовного дела, вернее, его расследование приостановлено, оно возобновлялось только для того, чтобы выделить из него в отдельное производство материалы по факту хищения имущества у потерпевших. Его снова приостановили в связи с тем, что основные подозреваемые по данному делу находятся в розыске, и оно приостановлено на сегодняшний день. Думаю, что при таком темпе расследования оно не будет закончено никогда.
- В какой стадии сейчас рассмотрение жалобы в Страсбургском суде?
- Прошло уже достаточно много времени, практически около года, если не больше. Пока никаких назначений нет. И это несмотря на то, что мы обращались в Европейский суд с просьбой рассмотреть дело в ускоренном порядке, так как многие потерпевшие просто не доживают до решений Европейского суда. Когда будет рассмотрено дело в Европейском суде, достаточно сложно спрогнозировать.
Людмила Айвар напомнила, что в ответ на запрос Страсбургского суда представитель российского государства представил меморандум, который свидетельствует о том, что власти полностью слагают с себя ответственность и за гибель людей, и за недостаточно прозрачное расследование обстоятельств трагедии.
Вопрос об ответственности за события в театральном центре на Дубровке и спустя семь лет после теракта остается ключевым. И вопрос о моральной ответственности властей стоит тем острее, чем меньше надежды предать суду виновных. Для Бориса Немцова истинное отношение власти к "Норд-Осту" стало очевидным уже во время самих событий. Он был одним из тех, кого захватчики хотели видеть переговорщиком, поэтому лично беседовал с тогдашним президентом Владимиром Путиным по поводу происходящего в театральном центре:
- Самое главное, пожалуй, было его решение осуществить штурм без должной подготовки к спасению людей. И вот это простить я ему не могу. Действительно, "Альфа" осуществила штурм, используя при этом усыпляющий газ. Итогом стала смерть 130 заложников. Как потом выяснилось, Путин не особо думал о спасении людей, ему надо было показать, что он крутой и что он может расправиться с террористами. Мы провели расследование обстоятельств этой трагедии и выяснили, что почти всех людей можно было спасти, но это не было главной задачей Путина, поскольку он человек достаточно, видимо, жестокий. Первая неправильно оказанная помощь, неправильная эвакуация людей привели к тому, что они просто задохнулись. Второй момент - он постоянно думал о пиаре. Собственно, этого не скрывал и глава его администрации, и ему крайне не хотелось, чтобы кто-то, кроме него, зарабатывал политические очки. Вот это было абсолютно отвратительно, но это факт. Именно поэтому он активно выступал против того, чтобы Лужков и я ходили к террористам.
Именно развязка событий в театральном центре на Дубровке, по мнению Бориса Немцова, изменила отношение многих к российским властям и лично к президенту Путину. День штурма стал датой ежегодной акции памяти, которую проводит общественная организация "Норд-Ост". В этом году уже в седьмой раз десятки и даже сотни людей придут 26 октября в 10 утра к театральному центру на Дубровке в Москве.
