Итоги единого дня голосования 11 октября и демарш лояльных Кремлю оппозиционеров прокомментировал политолог Александр Кынев.
Единый день голосования 11 октября - не первая избирательная компания, в ходе которой независимые наблюдатели и оппозиционные политики заявляли о нарушениях со стороны власти. Почему именно сейчас случился демарш в Государственной Думе в принципе лояльных Кремлю оппозиционеров? Чем эта кампания отличалась от других? На эти вопросы в интервью Радио Свобода отвечает эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований, эксперт ассоциации независимых наблюдателей за выборами "Голос" Александр Кынев:
- Предвыборную кампанию и сами выборы в данном случае можно сравнивать, с одной стороны, с выборами в Мосгордуму 2005 года, а с другой - с выборами в Госдуму 2007 года. Ситуация стала хуже. Гораздо больше запретов, минимизированы возможности допуска на выборы иных кандидатов. Скажем, такого массового отказа в округах независимым кандидатам в 2005 году не было. Представителей оппозиции в округах было гораздо больше. А с другой стороны, сами результаты абсолютно выбились из общей электоральной динамики развития страны.
Сколько прошло региональных выборов, причем в самых сложных регионах - в Башкортостане, в Татарстане, в Чеченской республике и так далее! И практически везде партия власти собирала меньше, чем на выборах в Госдуму - иногда на 10%, иногда на 20%. Москва же сейчас показала прирост по сравнению с выборами в Госдуму на 12% за "Единую Россию". Это абсолютная аномалия, которая не сочетается с голосованием ни в одном регионе страны, даже в самом авторитарно управляемом. Это выглядит как противоречие всем объективным закономерностям. Это примерно то же самое, что на уроке математики утверждать, что дважды два, например, восемь. Это случай, когда очевидные вещи говорят об абсолютной неадекватности результатов.
- Есть и другие вещи, которые говорят о том же - например, ситуация в Дербенте, в Дагестане. Как вы считаете, по северокавказскому случаю власть как-то будет реагировать? Может быть, где-то отменят результаты выборов?
- В случае с Дагестаном мы давно привыкли к своеобразным результатам. Выборы в парламент Дагестана 2007 года, как известно, сопровождались исчезновением кандидатов и тем, что там трижды менялись официальные результаты выборов. Подчеркиваю - официальные! – и менялись три раза. Поэтому в Дагестане ситуация более предсказуемая и ожидаемая, чем в Москве.
Что касается возможности изменения результатов и реакции на высказанные замечания, я думаю, что нужно рассматривать в совокупности все кампании. Есть проблемы с результатами, в Дербенте, есть конфликтная ситуация в Астрахани, в Москве и ряде городов Московской области, есть претензии, которые высказываются коммунистами в Марий-Эл. Фактически образуется некое поле потенциально проблемных точек. Соответственно, если у власти будет желание продемонстрировать способность работать в сторону хоть какой-то политической конкуренции, должны быть предприняты символические шаги, якобы показывающие обеспокоенность власти.
Понятно, скажем, что в таких регионах, как Москва, Марий-Эл и Тульская область, пересмотров итогов выборов в региональные парламенты не будет. Но вот какие-то локальные события, которые бы показали, что власть все-таки готова замечать наиболее очевидные нарушения, я думаю, могут произойти.
- Я хотел чуть подробнее остановиться на ситуации в Астрахани. Там движущая сила протеста - партия "Справедливая Россия". В то же время "Справедливая Россия" - это, пожалуй, самый послушный сателлит "Единой России" и Кремля. Как там может развиваться ситуация? Вы думаете, что это само собой все просто как-то сойдет на нет?
- Я сейчас не готов прогнозировать, в какой из проблемных точек как будет развиваться ситуация. Больше шансов на то, что будут предприняты какие-то решения либо по отмене результатов, либо по наказанию каких-то людей, которые будут уличены в нарушениях избирательных прав и закона о выборах. Может быть, будут наказаны какие-то стрелочники по каким-то отдельным участкам. Такой гипотетический вариант остается возможным.
- Когда вы говорите о стрелочниках, кого вы имеете в виду? Это мелкие сошки или, может быть, кто-то из политиков федерального значения - скажем, Грызлов, Лужков или хотя бы чиновник из избирательной комиссии Чуров, то есть те, кто может потерять свое кресло?
- С точки зрения логики политического процесса, федеральная власть не должна создавать такого прецедента. Она не должна показывать недовольным группам региональных элит, что она проявляет слабину. Это означает, что больших уступок быть не должно. С другой стороны, власть должна продемонстрировать оппозиции, что она не готова бросать ее на произвол судьбы, то есть менять электоральную стратегию, потому что тогда начнется радикализация даже лояльной оппозиции. Должны быть приняты некие половинчатые решения.
Что касается регионов, важно понимать одну простую вещь. Нельзя слепо экстраполировать федеральный политический расклад на ситуацию в регионах. Потому что есть федеральный имидж ЛДПР, "Справедливой России", КПРФ. В каждом конкретном регионе позиционирование той или иной партии свое. Скажем, эсеры в одних регионах - действительно радикальная оппозиция, а в других - вполне лояльная партия. С коммунистами такая же история. Есть регионы, в которых у них нормальные отношения с губернаторами, а есть регионы, где они выступают как оппозиционная партия. Все зависит от того, кто является руководителем конкретного регионального отделения и кандидатом на конкретных выборах. У нас в регионах борются, в первую очередь, не партии, а группы местной элиты. А партийные союзники - это в известном смысле дело случая.
Единый день голосования 11 октября - не первая избирательная компания, в ходе которой независимые наблюдатели и оппозиционные политики заявляли о нарушениях со стороны власти. Почему именно сейчас случился демарш в Государственной Думе в принципе лояльных Кремлю оппозиционеров? Чем эта кампания отличалась от других? На эти вопросы в интервью Радио Свобода отвечает эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований, эксперт ассоциации независимых наблюдателей за выборами "Голос" Александр Кынев:
- Предвыборную кампанию и сами выборы в данном случае можно сравнивать, с одной стороны, с выборами в Мосгордуму 2005 года, а с другой - с выборами в Госдуму 2007 года. Ситуация стала хуже. Гораздо больше запретов, минимизированы возможности допуска на выборы иных кандидатов. Скажем, такого массового отказа в округах независимым кандидатам в 2005 году не было. Представителей оппозиции в округах было гораздо больше. А с другой стороны, сами результаты абсолютно выбились из общей электоральной динамики развития страны.
Это примерно то же самое, что на уроке математики утверждать, что дважды два, например, восемь. Это случай, когда очевидные вещи говорят об абсолютной неадекватности результатов
Сколько прошло региональных выборов, причем в самых сложных регионах - в Башкортостане, в Татарстане, в Чеченской республике и так далее! И практически везде партия власти собирала меньше, чем на выборах в Госдуму - иногда на 10%, иногда на 20%. Москва же сейчас показала прирост по сравнению с выборами в Госдуму на 12% за "Единую Россию". Это абсолютная аномалия, которая не сочетается с голосованием ни в одном регионе страны, даже в самом авторитарно управляемом. Это выглядит как противоречие всем объективным закономерностям. Это примерно то же самое, что на уроке математики утверждать, что дважды два, например, восемь. Это случай, когда очевидные вещи говорят об абсолютной неадекватности результатов.
- Есть и другие вещи, которые говорят о том же - например, ситуация в Дербенте, в Дагестане. Как вы считаете, по северокавказскому случаю власть как-то будет реагировать? Может быть, где-то отменят результаты выборов?
- В случае с Дагестаном мы давно привыкли к своеобразным результатам. Выборы в парламент Дагестана 2007 года, как известно, сопровождались исчезновением кандидатов и тем, что там трижды менялись официальные результаты выборов. Подчеркиваю - официальные! – и менялись три раза. Поэтому в Дагестане ситуация более предсказуемая и ожидаемая, чем в Москве.
Что касается возможности изменения результатов и реакции на высказанные замечания, я думаю, что нужно рассматривать в совокупности все кампании. Есть проблемы с результатами, в Дербенте, есть конфликтная ситуация в Астрахани, в Москве и ряде городов Московской области, есть претензии, которые высказываются коммунистами в Марий-Эл. Фактически образуется некое поле потенциально проблемных точек. Соответственно, если у власти будет желание продемонстрировать способность работать в сторону хоть какой-то политической конкуренции, должны быть предприняты символические шаги, якобы показывающие обеспокоенность власти.
Понятно, скажем, что в таких регионах, как Москва, Марий-Эл и Тульская область, пересмотров итогов выборов в региональные парламенты не будет. Но вот какие-то локальные события, которые бы показали, что власть все-таки готова замечать наиболее очевидные нарушения, я думаю, могут произойти.
- Я хотел чуть подробнее остановиться на ситуации в Астрахани. Там движущая сила протеста - партия "Справедливая Россия". В то же время "Справедливая Россия" - это, пожалуй, самый послушный сателлит "Единой России" и Кремля. Как там может развиваться ситуация? Вы думаете, что это само собой все просто как-то сойдет на нет?
- Я сейчас не готов прогнозировать, в какой из проблемных точек как будет развиваться ситуация. Больше шансов на то, что будут предприняты какие-то решения либо по отмене результатов, либо по наказанию каких-то людей, которые будут уличены в нарушениях избирательных прав и закона о выборах. Может быть, будут наказаны какие-то стрелочники по каким-то отдельным участкам. Такой гипотетический вариант остается возможным.
- Когда вы говорите о стрелочниках, кого вы имеете в виду? Это мелкие сошки или, может быть, кто-то из политиков федерального значения - скажем, Грызлов, Лужков или хотя бы чиновник из избирательной комиссии Чуров, то есть те, кто может потерять свое кресло?
- С точки зрения логики политического процесса, федеральная власть не должна создавать такого прецедента. Она не должна показывать недовольным группам региональных элит, что она проявляет слабину. Это означает, что больших уступок быть не должно. С другой стороны, власть должна продемонстрировать оппозиции, что она не готова бросать ее на произвол судьбы, то есть менять электоральную стратегию, потому что тогда начнется радикализация даже лояльной оппозиции. Должны быть приняты некие половинчатые решения.
Что касается регионов, важно понимать одну простую вещь. Нельзя слепо экстраполировать федеральный политический расклад на ситуацию в регионах. Потому что есть федеральный имидж ЛДПР, "Справедливой России", КПРФ. В каждом конкретном регионе позиционирование той или иной партии свое. Скажем, эсеры в одних регионах - действительно радикальная оппозиция, а в других - вполне лояльная партия. С коммунистами такая же история. Есть регионы, в которых у них нормальные отношения с губернаторами, а есть регионы, где они выступают как оппозиционная партия. Все зависит от того, кто является руководителем конкретного регионального отделения и кандидатом на конкретных выборах. У нас в регионах борются, в первую очередь, не партии, а группы местной элиты. А партийные союзники - это в известном смысле дело случая.
