Рассказ о легендарном районе Сохо – первый репортаж из цикла "Другой Лондон", посвященного сторонам жизни британской столицы, которые не всегда удается увидеть обычному туристу.
Недавно британскому драматургу Патрику Марберу вздумалось перекроить мольеровского "Дон Жуана" на современный манер. Свою версию он назвал "Дон-Жуан в Сохо" – именно в этом лондонском районе разворачивается действие. Тут повесе-гедонисту и впрямь есть где развернуться: ночные клубы, отзывчивые дамы, россыпи кокаина. В финале на сцене, как положено, появляется Командор – его роль исполняет статуя Карла II, стоящая посередине Сохо-сквер. Одним словом, все происходит по Мольеру, но с размахом, свойственным 21-му веку.
А в 17-м веке, когда писался оригинал, Сохо лишь начинал приобретать свой нынешний, городской вид. До того здесь был парк, где охотился Генрих VIII. Потом местность застроили, и на улицах Сохо закипела жизнь. Поначалу землей владела аристократия, селились же тут в основном иммигранты.
Сохо 19-го века уже походил на сегодняшний – недостатка в веселых домах, с красными фонарями и без, тут не было. Прошлый же век принес этому району настоящую известность. Сюда потянулась лондонская богема: писатели, художники и обычные дон-жуаны. В наши дни обитатели Сохо – молодежь, представители всевозможных национальностей, полов и ориентаций, люди, которым шумная атмосфера необходима для творчества. Они, как правило, снимают квартиры на верхних этажах зданий. Внизу друг к другу лепятся кино- и фотостудии, театры, книжные и музыкальные лавки, заведения для взрослых, пабы, кафе, рестораны, клубы.
В число последних до недавнего времени входил и легендарный Colony Room. Одним из его основателей был знаменитый художник Фрэнсис Бэкон (не тот, что якобы писал за Шекспира), а среди завсегдатаев числились не менее известные художники Люсьен Фрейд и Дэмьен Херст, джазмен Джордж Мелли, актер Питер О'Тул, писатель Уилл Селф и бог знает кто еще. В прошлом году Colony закрылся.
О том, что это был за клуб, рассказывает его ветеран Дик Брэдселл:
- Это было уникальное место – других таких не найти. Владельцы относились к нему, как к гостиной, где каждый день – вечеринка. И люди тоже так считали. Когда человек туда приходил, за вечер ему удавалось поговорить с каждым, кто был в комнате. Все общались друг с другом, тебя постоянно кому-то представляли. Худшее, что могло с тобой произойти в Colony Room, – это если тебя записывали в зануды. Кто-то мне раз сказал, что назвать этот клуб надо было "Синдром Туррета" – там ведь все ругались по-черному. Зато всегда было интересно, даже в плохие времена, не говоря уж про хорошие.
- Я слышала про какой-то конфликт с хозяином здания. Что в связи с этим делает владелец клуба?
- Майкл? Бьется с ними. Между ними произошла жуткая ссора, и его в конце концов выгнали. В общем, по глупости разругались. Но по-другому конец Colony никто себе и не представлял: без общей драки, без оскорблений тут обойтись никак не могло. Ему, хозяину, пришлось выслушать такое... Я думаю, он теперь точно никого на порог не пустит, – говорит Дик Брэдселл.
Пока идет тяжба, члены Colony проводят немало времени на соседней улице, в баре, хозяином которого недавно стал Дик. Здесь, по словам Брэдселла, развлечений тоже хватает:
- Понедельники у нас пользуются очень большой популярностью – тут по вечерам собирается литературный клуб. По средам – вечер трансвеститов. Не только для одних трансвеститов, но это поощряется. Я и сам каждую среду вечером переодеваюсь – надеваю женское платье, чтоб народ поддержать. Когда-то давно тут был ночной клуб, но дело у них не пошло. Потом мы всё переоборудовали. Вот это всё мне досталось за 87 фунтов – соседний клуб закрылся, и они нам отдали за так. Туристы к нам почти не заходят – всех, кто тут бывает, мы знаем уже давно.
К концу прошлого века одним из крупнейших владельцев недвижимости в Сохо стал Пол Рэймонд, сколотивший внушительное состояние на порнографии. Недавно он умер, оставив своей главной наследницей 22-летнюю внучку. Каковы ее планы, пока неясно, но поговаривают, что на район, расположенный в двух шагах от Трафальгарской площади, надвигается кампания по благоустройству. Дик Брэдселл комментирует эти слухи так:
- Мы местной администрации не доверяем – они ни за что не сделают Сохо таким, как нам хочется. Если им дать волю, если они начнут тут все менять, Сохо ужас во что превратится: вокруг будут сплошные магазины, везде одинаковые, цены на аренду поднимутся...
В Сохо Дон Жуан напропалую предается тому, от чего нас предостерегали, чем пугали в нежном возрасте. Но ни это, ни конец, постигающий развратника – Командор, обернувшись велорикшей, навсегда увозит его отсюда – не вызывает у зрителя привычного ужаса. Да и сам Сохо, когда фланируешь по нему, переходя из одного заведения в другое, вовсе не страшен. Скрипящие кожаные штаны, острые запахи, мотоциклетный рев – все это навевает разве что легкую ностальгию.
(Сюжет из рубрики "Истории Запада и Востока" программы "Время свободы – дневной выпуск".)
Недавно британскому драматургу Патрику Марберу вздумалось перекроить мольеровского "Дон Жуана" на современный манер. Свою версию он назвал "Дон-Жуан в Сохо" – именно в этом лондонском районе разворачивается действие. Тут повесе-гедонисту и впрямь есть где развернуться: ночные клубы, отзывчивые дамы, россыпи кокаина. В финале на сцене, как положено, появляется Командор – его роль исполняет статуя Карла II, стоящая посередине Сохо-сквер. Одним словом, все происходит по Мольеру, но с размахом, свойственным 21-му веку.
А в 17-м веке, когда писался оригинал, Сохо лишь начинал приобретать свой нынешний, городской вид. До того здесь был парк, где охотился Генрих VIII. Потом местность застроили, и на улицах Сохо закипела жизнь. Поначалу землей владела аристократия, селились же тут в основном иммигранты.
Сохо 19-го века уже походил на сегодняшний – недостатка в веселых домах, с красными фонарями и без, тут не было. Прошлый же век принес этому району настоящую известность. Сюда потянулась лондонская богема: писатели, художники и обычные дон-жуаны. В наши дни обитатели Сохо – молодежь, представители всевозможных национальностей, полов и ориентаций, люди, которым шумная атмосфера необходима для творчества. Они, как правило, снимают квартиры на верхних этажах зданий. Внизу друг к другу лепятся кино- и фотостудии, театры, книжные и музыкальные лавки, заведения для взрослых, пабы, кафе, рестораны, клубы.
В число последних до недавнего времени входил и легендарный Colony Room. Одним из его основателей был знаменитый художник Фрэнсис Бэкон (не тот, что якобы писал за Шекспира), а среди завсегдатаев числились не менее известные художники Люсьен Фрейд и Дэмьен Херст, джазмен Джордж Мелли, актер Питер О'Тул, писатель Уилл Селф и бог знает кто еще. В прошлом году Colony закрылся.
О том, что это был за клуб, рассказывает его ветеран Дик Брэдселл:
Худшее, что могло с тобой произойти в Colony Room, – это если тебя записывали в зануды. Кто-то мне раз сказал, что назвать этот клуб надо было "Синдром Туррета" – там ведь все ругались по-черному
- Это было уникальное место – других таких не найти. Владельцы относились к нему, как к гостиной, где каждый день – вечеринка. И люди тоже так считали. Когда человек туда приходил, за вечер ему удавалось поговорить с каждым, кто был в комнате. Все общались друг с другом, тебя постоянно кому-то представляли. Худшее, что могло с тобой произойти в Colony Room, – это если тебя записывали в зануды. Кто-то мне раз сказал, что назвать этот клуб надо было "Синдром Туррета" – там ведь все ругались по-черному. Зато всегда было интересно, даже в плохие времена, не говоря уж про хорошие.
- Я слышала про какой-то конфликт с хозяином здания. Что в связи с этим делает владелец клуба?
- Майкл? Бьется с ними. Между ними произошла жуткая ссора, и его в конце концов выгнали. В общем, по глупости разругались. Но по-другому конец Colony никто себе и не представлял: без общей драки, без оскорблений тут обойтись никак не могло. Ему, хозяину, пришлось выслушать такое... Я думаю, он теперь точно никого на порог не пустит, – говорит Дик Брэдселл.
Пока идет тяжба, члены Colony проводят немало времени на соседней улице, в баре, хозяином которого недавно стал Дик. Здесь, по словам Брэдселла, развлечений тоже хватает:
- Понедельники у нас пользуются очень большой популярностью – тут по вечерам собирается литературный клуб. По средам – вечер трансвеститов. Не только для одних трансвеститов, но это поощряется. Я и сам каждую среду вечером переодеваюсь – надеваю женское платье, чтоб народ поддержать. Когда-то давно тут был ночной клуб, но дело у них не пошло. Потом мы всё переоборудовали. Вот это всё мне досталось за 87 фунтов – соседний клуб закрылся, и они нам отдали за так. Туристы к нам почти не заходят – всех, кто тут бывает, мы знаем уже давно.
К концу прошлого века одним из крупнейших владельцев недвижимости в Сохо стал Пол Рэймонд, сколотивший внушительное состояние на порнографии. Недавно он умер, оставив своей главной наследницей 22-летнюю внучку. Каковы ее планы, пока неясно, но поговаривают, что на район, расположенный в двух шагах от Трафальгарской площади, надвигается кампания по благоустройству. Дик Брэдселл комментирует эти слухи так:
- Мы местной администрации не доверяем – они ни за что не сделают Сохо таким, как нам хочется. Если им дать волю, если они начнут тут все менять, Сохо ужас во что превратится: вокруг будут сплошные магазины, везде одинаковые, цены на аренду поднимутся...
В Сохо Дон Жуан напропалую предается тому, от чего нас предостерегали, чем пугали в нежном возрасте. Но ни это, ни конец, постигающий развратника – Командор, обернувшись велорикшей, навсегда увозит его отсюда – не вызывает у зрителя привычного ужаса. Да и сам Сохо, когда фланируешь по нему, переходя из одного заведения в другое, вовсе не страшен. Скрипящие кожаные штаны, острые запахи, мотоциклетный рев – все это навевает разве что легкую ностальгию.
(Сюжет из рубрики "Истории Запада и Востока" программы "Время свободы – дневной выпуск".)
