В Москве на 75 году жизни скончался Игорь Голембиовский. Он был главным редактором двух газет – сначала "Известий", а затем созданных им "Новых известий". В газету "Известия" Голембиовский пришел в середине 60-х, а в переломном для страны 1991 году возглавил это издание. Вспоминает Валерий Яков, нынешний главный редактор "Новых известий", газеты, возникшей благодаря Голембиовскому:
- Мы познакомились с Голембиовским в "Известиях". Я пришел туда репортером, работал фронтовым корреспондентом в отделе новостей. Должен сказать, что для меня тогда Голембиовский был, конечно, громадной величиной. Для журналистов 90-х годов это был человек-символ. Главный редактор ведущей газеты – свободной в ту пору, яркой. Я воспринимал его как человека-легенду. Но только до той поры, пока не стал с ним общаться, потому что очень скоро стало понятно, что это абсолютно нормальный журналист, к которому можно прийти в кабинет, посоветоваться. Когда уезжал на войну, знал: если что-нибудь случится, он выручит, прикроет. Испытал это на собственном опыте. Когда после ряда публикаций на меня стали давить Коржаков (влиятельная в ту пору фигура, начальник охраны президента) и Барсуков (директор ФСБ), то именно Голембиовский отстаивал своего репортера… Голембиовский был и, думаю, останется символом свободной журналистики конца 90-х, о которой мы можем только с грустью сегодня вспоминать.
- А были у него какие-то личные журналистские предпочтения по поводу выбора тем, подачи материала?
- Я бы, наверное, не говорил о его предпочтениях журналистских, потому что он был просто настоящим главным редактором. Я потом уже стал и редактором отдела, и членом редколлегии. Редактор любого отдела чувствовал себя совершенно комфортно с Голембиовским, потому что говорил с ним на одном языке. Голембиовский прекрасно разбирался как в культуре, так и в спорте. Не говоря уж о политике. Не было, наверное, отдела, сотрудники которого не находили бы с ним общий язык или чувствовали, что главный редактор не очень понимает их тематику.
- Хорошо помню момент, когда создавались "Новые известия" - тогда Голембиовский ушел из прежних "Известий" и увел за собой команду. В то время ни у кого не было твердой уверенности, что новая газета получится: слишком непростое это дело. А вы тогда верили в успех?
- Если бы не верили, не уходили бы вместе с Голембиовским. Мы же покинули "Известия" не только из чувства протеста, но и с откровенным желанием сделать новую газету, которая была бы НАШЕЙ газетой. Голембиовский ведь уходил очень достойно. Я тогда, кстати, всё снимал на видеокамеру. У меня до сих пор есть эта видеосъемка. Он взял только свой дипломат с бумагами, зонтик и больше ничего! Пошел по темному известинскому коридору из громадного своего кабинета, куда любили приходить и председатель Верховного суда, и руководители администрации президента, и многие политики. Ушел только потому, что не захотел поддаться давлению Потанина и Алекперова, которые пытались просто отстранить его от должности из-за того, что газета напечатала тогда заметку о благосостоянии Черномырдина, премьер-министра в ту пору. Это был достойный поступок. Журналисты уходили, с одной стороны, в знак протеста против давления на свободную прессу – тогда давление только-только начиналось. А с другой стороны, мы уходили с полной уверенностью, что с таким главным редактором и с такой командой, которая уходила с ним, нам удастся сделать газету.
"Новых известий" просто бы не было, если бы не было Голембиовского. Я всегда это помню. Это мой главный редактор в жизни.
У меня было много главных редакторов, но такого, как Голембиовский, не было. Я сожалею, что два года назад, когда мы праздновали 10-летие "Новых известий", он себя неважно чувствовал и не смог приехать в Кремлевский Дворец Съездов, где проходил этот праздник. Высшую награду Союза журналистов России – "За честь и достоинство" – получала его жена, а не он. В тот момент нам его тоже очень не хватало. Думаю, вот эта награда, которую он получил, уже находясь на пенсии и тяжело болея, по своему названию более чем соответствует Игорю Нестеровичу Голембиовскому. Честь и достоинство – это про него.
- Мы познакомились с Голембиовским в "Известиях". Я пришел туда репортером, работал фронтовым корреспондентом в отделе новостей. Должен сказать, что для меня тогда Голембиовский был, конечно, громадной величиной. Для журналистов 90-х годов это был человек-символ. Главный редактор ведущей газеты – свободной в ту пору, яркой. Я воспринимал его как человека-легенду. Но только до той поры, пока не стал с ним общаться, потому что очень скоро стало понятно, что это абсолютно нормальный журналист, к которому можно прийти в кабинет, посоветоваться. Когда уезжал на войну, знал: если что-нибудь случится, он выручит, прикроет. Испытал это на собственном опыте. Когда после ряда публикаций на меня стали давить Коржаков (влиятельная в ту пору фигура, начальник охраны президента) и Барсуков (директор ФСБ), то именно Голембиовский отстаивал своего репортера… Голембиовский был и, думаю, останется символом свободной журналистики конца 90-х, о которой мы можем только с грустью сегодня вспоминать.
- А были у него какие-то личные журналистские предпочтения по поводу выбора тем, подачи материала?
- Я бы, наверное, не говорил о его предпочтениях журналистских, потому что он был просто настоящим главным редактором. Я потом уже стал и редактором отдела, и членом редколлегии. Редактор любого отдела чувствовал себя совершенно комфортно с Голембиовским, потому что говорил с ним на одном языке. Голембиовский прекрасно разбирался как в культуре, так и в спорте. Не говоря уж о политике. Не было, наверное, отдела, сотрудники которого не находили бы с ним общий язык или чувствовали, что главный редактор не очень понимает их тематику.
- Хорошо помню момент, когда создавались "Новые известия" - тогда Голембиовский ушел из прежних "Известий" и увел за собой команду. В то время ни у кого не было твердой уверенности, что новая газета получится: слишком непростое это дело. А вы тогда верили в успех?
Ушел только потому, что не захотел поддаться давлению Потанина и Алекперова, которые пытались просто отстранить его от должности из-за того, что газета напечатала тогда заметку о благосостоянии Черномырдина
- Если бы не верили, не уходили бы вместе с Голембиовским. Мы же покинули "Известия" не только из чувства протеста, но и с откровенным желанием сделать новую газету, которая была бы НАШЕЙ газетой. Голембиовский ведь уходил очень достойно. Я тогда, кстати, всё снимал на видеокамеру. У меня до сих пор есть эта видеосъемка. Он взял только свой дипломат с бумагами, зонтик и больше ничего! Пошел по темному известинскому коридору из громадного своего кабинета, куда любили приходить и председатель Верховного суда, и руководители администрации президента, и многие политики. Ушел только потому, что не захотел поддаться давлению Потанина и Алекперова, которые пытались просто отстранить его от должности из-за того, что газета напечатала тогда заметку о благосостоянии Черномырдина, премьер-министра в ту пору. Это был достойный поступок. Журналисты уходили, с одной стороны, в знак протеста против давления на свободную прессу – тогда давление только-только начиналось. А с другой стороны, мы уходили с полной уверенностью, что с таким главным редактором и с такой командой, которая уходила с ним, нам удастся сделать газету.
"Новых известий" просто бы не было, если бы не было Голембиовского. Я всегда это помню. Это мой главный редактор в жизни.
У меня было много главных редакторов, но такого, как Голембиовский, не было. Я сожалею, что два года назад, когда мы праздновали 10-летие "Новых известий", он себя неважно чувствовал и не смог приехать в Кремлевский Дворец Съездов, где проходил этот праздник. Высшую награду Союза журналистов России – "За честь и достоинство" – получала его жена, а не он. В тот момент нам его тоже очень не хватало. Думаю, вот эта награда, которую он получил, уже находясь на пенсии и тяжело болея, по своему названию более чем соответствует Игорю Нестеровичу Голембиовскому. Честь и достоинство – это про него.
