В США в пятницу воздали дань памяти жертвам трагедии 11 сентября 2001 года, перевернувшей мир восемь лет назад. В результате атаки террористов на Международный торговый центр погибли почти три тысячи человек. Мировое сообщество восприняло этот теракт не только как вызов терроризма одной стране, западным ценностям, но в большей степени - основополагающему праву человека на жизнь.
11 сентября 2001 года боевики-смертники из террористической организации "Аль-Каида" захватили четыре пассажирских самолета, направив два из них на символ делового Нью-Йорка - башни Всемирного торгового центра, а два других - на Пентагон и Белый дом.
Владимир Кара-Мурза: Барак Обама провозгласи 11 сентября Днем патриота, а также Днем служения и памяти. Отныне в этот день над всеми правительственными учреждениями будут приспущены флаги. В крупнейшем городе США Нью-Йорке состоялась траурная церемония по случаю 8 годовщины терактов. Имена всех 2752 жертв терактов, погибших в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, были зачитаны их родственниками и добровольцами на том месте в нижней части Манхеттена, где стояли разрушенные террористами башни-близнецы. В тот день президент России Владимир Путин первый из зарубежных лидеров позвонил Джорджу Бушу и выразил поддержку и солидарность с народом США. Состояние российско-американского антитеррористического сотрудничества, начинавшегося 8 лет назад, мы с научным сотрудником Института системного анализа Российской академии наук Андреем Пионтковским. Искренним ли выглядел 8 лет назад первый порыв российского президента?
Андрей Пионтковский: Вы знаете, чужая душа - потемки. Но в любом случае это был очень верный шаг, который принес России большие политические и военные дивиденды. Я просто хочу напомнить ситуацию. Ведь весь 2001 год в Москве очень серьезно обсуждали сценарии бомбардировки талибов, выдвижение таких серьезных воинских контингентов в Средней Азии. Потому что опасались и справедливо опасались возможности продвижения талибов в Узбекистан, в Таджикистан, ведь их от этих республик отделяли только войска Северного альянса Масуд, а за несколько дней до 11 сентября Масуд был убит, что внесло полный раздрай в Северный альянс. И американская акция в Афганистане, которая потом последовала, она решила очень серьезную задачу безопасности России. Впервые в русской военной истории наш верховный главнокомандующий решил такую задачу чужими руками, руками единственной в мире супердержавы, не потеряв ни одного солдата.
Владимир Кара-Мурза: А в какой момент иссяк первоначальный энтузиазм Кремля, и эта коалиция не состоялась?
Андрей Пионтковский: Вы знаете, тут была серия событий и внешнего, и внутреннего характера. Прежде всего я позволю напомнить историю, которую наверняка большинство наших слушателей знает, она повторялась неоднократно. Перед тем, как принять окончательно решение о поддержке американской акции в Афганистане, Путин собрал в Кремле что-то, что называлось государственным советом, не носил такого формального статуса, это был 21 крупнейший политик России - это были ведущие члены Совета федерации, лидеры парламентских фракций. И он решил с ними посоветоваться, какую позицию должна занять Россия в этой ситуации. 18 и этих 21 нотабля высказались в том смысле, что нам нужно сидеть на заборе и внимательно наблюдать, как два тигра будут сражаться друг с другом, исламские радикалы и Соединенные Штаты. Жириновский предложил оказать максимально возможную поддержку талибам. И только Немцов и Явлинский, они были тогда лидерами партий соответственно «Яблоко» и Союз правых сил, высказались за полную поддержку Соединенных Штатов. Путин всех их поблагодарил, через несколько часов выступил по телевидению, скорее всего его выступление было записано еще до этой встречи, в которой объявил о той позиции, предлагаемой Немцовым и Явлинским. Я говорю к тому, что большинство политического класса этому выбору президента оказала глухое сопротивление. Не решаясь выступить против него открыто, тем не менее, и в нашей прессе, и по телевидению в комментариях звучало скорее сочувствие талибам, чем Соединенным Штатам. Это внутреннее давление большинства политического класса, воспитанного в парадигме противостояния Западу, оно, конечно, оказывало влияние и на президента. Потом, конечно, важную роль сыграла война в Ираке, которая с американской, опять же точки зрения американской безопасности, она была ошибкой, как мы видим более ясно в ретроспективе, она не позволила американцам закончить ту нужную работу в Афганистане, не был пойман бин Ладен, не была до конца разбита структура талибов.
В этой дискуссии крайне резкую антибушевскую позицию и антиамериканскую заняли Франция и Германия по ряду конъюнктурных соображений, а не то, что принципиально были против военного вмешательства и так далее. Ширак и Шредер, который сейчас оде-то служит на одной из путинских бензоколонок, оказали сильное давление на Путина против складывавшегося альянса с Соединенными Штатами и вот это массированное давление собственной элиты, ближайших европейских партнеров постепенно размыло стратегическую позицию Путина и собственно перевело в лагерь таких воинствующих антиамериканистов.
Владимир Кара-Мурза: Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», считает, что идея коалиции провалилась.
Федор Лукьянов: За 8 лет коалиция не состоялась, причем она не состоялась не только между Россией и Соединенными Штатами, но и вообще в принципе идея антитеррористической коалиции, которая объединит все ответственные страны и силы мира против зла и безответственных стран и сил, не сложилась. И думаю, что не могла сложиться, потому что идея, что международный терроризм как явлением может стать стержнем международных отношений вообще и вокруг этого стержня будет строиться система взаимоотношений крупных держав и вообще разных стран, как это случилось с гитлеровской угрозой в 40 годы, эта идея оказалась ошибочной. Терроризм не причина, а следствие разного рода дисбалансов на мировой арене. Поэтому бороться со следствием, не преодолев причину и не выстроив устойчивую систему взаимоотношений между крупными державами, невозможно.
Полный текст программы появится на сайте РС в ближайшее время.
11 сентября 2001 года боевики-смертники из террористической организации "Аль-Каида" захватили четыре пассажирских самолета, направив два из них на символ делового Нью-Йорка - башни Всемирного торгового центра, а два других - на Пентагон и Белый дом.
Владимир Кара-Мурза: Барак Обама провозгласи 11 сентября Днем патриота, а также Днем служения и памяти. Отныне в этот день над всеми правительственными учреждениями будут приспущены флаги. В крупнейшем городе США Нью-Йорке состоялась траурная церемония по случаю 8 годовщины терактов. Имена всех 2752 жертв терактов, погибших в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, были зачитаны их родственниками и добровольцами на том месте в нижней части Манхеттена, где стояли разрушенные террористами башни-близнецы. В тот день президент России Владимир Путин первый из зарубежных лидеров позвонил Джорджу Бушу и выразил поддержку и солидарность с народом США. Состояние российско-американского антитеррористического сотрудничества, начинавшегося 8 лет назад, мы с научным сотрудником Института системного анализа Российской академии наук Андреем Пионтковским. Искренним ли выглядел 8 лет назад первый порыв российского президента?
Андрей Пионтковский: Вы знаете, чужая душа - потемки. Но в любом случае это был очень верный шаг, который принес России большие политические и военные дивиденды. Я просто хочу напомнить ситуацию. Ведь весь 2001 год в Москве очень серьезно обсуждали сценарии бомбардировки талибов, выдвижение таких серьезных воинских контингентов в Средней Азии. Потому что опасались и справедливо опасались возможности продвижения талибов в Узбекистан, в Таджикистан, ведь их от этих республик отделяли только войска Северного альянса Масуд, а за несколько дней до 11 сентября Масуд был убит, что внесло полный раздрай в Северный альянс. И американская акция в Афганистане, которая потом последовала, она решила очень серьезную задачу безопасности России. Впервые в русской военной истории наш верховный главнокомандующий решил такую задачу чужими руками, руками единственной в мире супердержавы, не потеряв ни одного солдата.
Владимир Кара-Мурза: А в какой момент иссяк первоначальный энтузиазм Кремля, и эта коалиция не состоялась?
Андрей Пионтковский: Вы знаете, тут была серия событий и внешнего, и внутреннего характера. Прежде всего я позволю напомнить историю, которую наверняка большинство наших слушателей знает, она повторялась неоднократно. Перед тем, как принять окончательно решение о поддержке американской акции в Афганистане, Путин собрал в Кремле что-то, что называлось государственным советом, не носил такого формального статуса, это был 21 крупнейший политик России - это были ведущие члены Совета федерации, лидеры парламентских фракций. И он решил с ними посоветоваться, какую позицию должна занять Россия в этой ситуации. 18 и этих 21 нотабля высказались в том смысле, что нам нужно сидеть на заборе и внимательно наблюдать, как два тигра будут сражаться друг с другом, исламские радикалы и Соединенные Штаты. Жириновский предложил оказать максимально возможную поддержку талибам. И только Немцов и Явлинский, они были тогда лидерами партий соответственно «Яблоко» и Союз правых сил, высказались за полную поддержку Соединенных Штатов. Путин всех их поблагодарил, через несколько часов выступил по телевидению, скорее всего его выступление было записано еще до этой встречи, в которой объявил о той позиции, предлагаемой Немцовым и Явлинским. Я говорю к тому, что большинство политического класса этому выбору президента оказала глухое сопротивление. Не решаясь выступить против него открыто, тем не менее, и в нашей прессе, и по телевидению в комментариях звучало скорее сочувствие талибам, чем Соединенным Штатам. Это внутреннее давление большинства политического класса, воспитанного в парадигме противостояния Западу, оно, конечно, оказывало влияние и на президента. Потом, конечно, важную роль сыграла война в Ираке, которая с американской, опять же точки зрения американской безопасности, она была ошибкой, как мы видим более ясно в ретроспективе, она не позволила американцам закончить ту нужную работу в Афганистане, не был пойман бин Ладен, не была до конца разбита структура талибов.
В этой дискуссии крайне резкую антибушевскую позицию и антиамериканскую заняли Франция и Германия по ряду конъюнктурных соображений, а не то, что принципиально были против военного вмешательства и так далее. Ширак и Шредер, который сейчас оде-то служит на одной из путинских бензоколонок, оказали сильное давление на Путина против складывавшегося альянса с Соединенными Штатами и вот это массированное давление собственной элиты, ближайших европейских партнеров постепенно размыло стратегическую позицию Путина и собственно перевело в лагерь таких воинствующих антиамериканистов.
Владимир Кара-Мурза: Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», считает, что идея коалиции провалилась.
Федор Лукьянов: За 8 лет коалиция не состоялась, причем она не состоялась не только между Россией и Соединенными Штатами, но и вообще в принципе идея антитеррористической коалиции, которая объединит все ответственные страны и силы мира против зла и безответственных стран и сил, не сложилась. И думаю, что не могла сложиться, потому что идея, что международный терроризм как явлением может стать стержнем международных отношений вообще и вокруг этого стержня будет строиться система взаимоотношений крупных держав и вообще разных стран, как это случилось с гитлеровской угрозой в 40 годы, эта идея оказалась ошибочной. Терроризм не причина, а следствие разного рода дисбалансов на мировой арене. Поэтому бороться со следствием, не преодолев причину и не выстроив устойчивую систему взаимоотношений между крупными державами, невозможно.
Полный текст программы появится на сайте РС в ближайшее время.
