Недавно на одном популярном музыкальном сайте я обнаружил сорок восемь прелюдий и фуг для фортепиано Николая Капустина в исполнении автора. С маленькой фотографии на меня глянуло лицо вальяжного господина в смокинге с бабочкой. Боже мой, неужели это Коля!
В памяти немедленно всплыл счастливый отрезок моей молодости - молодости шестидесятника, которому в самом сердце советской империи, Москве, посчастливилось глотнуть свежего воздуха в затхлой атмосфере тоталитаризма. Надо сказать, что посетители сайта, переписавшие музыку Капустина, с неподдельным удивлением задают друг другу вопрос: кто такой автор этой замечательной музыки? И сразу вспомнилось…
В конце пятидесятых годов прошлого столетия я, скромный аспирант московского ГЕОХИ имени Вернадского из Тбилиси, каким–то образом попал в общество представителей столичной нонконформистской "золотой молодёжи" (не удивляйтесь – было такое!), вроде бы стремившихся вырваться из жёстких объятий родной советской власти. Это были, в основном, дети известных деятелей науки и культуры и, как ни странно, отпрыски советских партийных и военных бонз. Вспоминаются имена Тани Щаповой, Кости Тимошенко, Авочки Телегиной, сына некоего иностранного журналиста, которого просто звали Люсьен.
Сейчас-то я отлично понимаю, что некоторые из них просто-напросто работали на КГБ. Тогда же вся эта братия в разных вариациях состава встречалась на квартирах, на закрытых просмотрах запрещённых советских фильмов и картин с участием Алека Гиннеса и Греты Гарбо, на спектаклях Жана Вилара и Марии Казарес, на концертах Артура Рубинштейна и Катарины Валенте и еще Бог знает где. Особой популярностью в те времена пользовался ресторан на первом этаже знаменитой московской гостиницы "Националь". Там чуть ли не ежедневно собиралась сердитая (на советскую власть) молодёжная богема, в которой было много будущих известных деятелей – таких, как, скажем, скульптор Эрнст Неизвестный. Это называлось "пойти на "Уголок". "Уголок" славился интимной атмосферой и своим знаменитым яблочным паем. Среди его завсегдатаев можно было встретить тогдашних кумиров - Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко и других.
Между тем, ресторан на втором этаже "Националя" вечерами был заполнен исключительно иностранцами и искусствоведами в штатском. Никто из простых смертных туда даже носа не совал. Узнав, что по вечерам там играет замечательный джазовый состав (слова "комбо" мы тогда не знали), я решил во что бы то ни стало попасть на второй этаж. Через знакомых моих знакомых мне удалось заручиться помощью работавшего раз в несколько дней администратора ресторана Василия Дмитриевича. Так я попал в ресторанный "зал обетованный". В дальнейшем я ходил туда именно в дни, когда мой благодетель не работал, и каждый раз небрежно спрашивал у входа: "Что, сегодня Василия Дмитриевича нет?". Срабатывало безотказно, хотя я и по сей день подозреваю, что мой безупречный по тем временам костюм и убедительно сыгранная уверенность в себе служили доказательством для мелких кагэбэшников того, что я "что-то знаю" - попросту говоря, работаю в одной с ними конторе. Что ж, у них тоже, видимо, случались проколы.
Главное, что игра стоила свеч! В ресторанный оркестр входили асы московского джаза: пианист Коля Капустин, тромбонист Костя Бахолдин, саксофонист Алёша Зубов, трубач Андрей Товмасян, басист Адик Сатановский. К ним часто присоединялся замечательный саксофонист Жора Гаранян. Ребята играли, в основном, джазовые стандарты типа ”I Got Rhythm”, "Stormy Weather" , "Misty” и другие. Играли фантастически. Иностранцы слушали музыку очень серьёзно. О танцах не могло быть и речи. В пятнадцатиминутных перерывах между "сетами" Коля Капустин, который был тогда студентом московской консерватории, пианиссимо наигрывал своего любимого композитора Рихарда Вагнера. Этот Вагнер и вечера, проведенные в "Национале", остались в моей памяти на всю жизнь.
В период московской аспирантуры жизнь еще несколько раз сталкивала меня с Капустиным. Совершенно случайно я познакомился с его женой: она оказалась очень милым и очень нужным человеком - работала администратором в популярной тогда гостинице "Пекин". В Московской консерватории в ту пору учился мой тбилисский приятель – впоследствии известный грузинский пианист и композитор, ректор Тбилисской консерватории, ныне, увы, покойный, Нодар Габуния. Нодар пригласил меня на концерт в Малый зал, где он со своим другом и однокурсником Капустиным и ударником должны были исполнить сонату для двух фортепиано с ударными инструментами практически запрещённого в те времена в СССР Белы Бартока. С несколькими друзьями я подошёл к началу концерта к зданию консерватории, однако дверь в зал оказалась заперта. На маленьком листке бумаги было написано обьяление, что концерт отменяется. Позже Нодар рассказал мне, что ректор консерватории Свешников пришёл в негодование, узнав о намерении молодых музыкантов сыграть произведение крамольного венгерского композитора, и запретил проведение концерта. Позже, уже живя в Тбилиси, я постоянно старался следить за успешной карьерой Коли Капустина в сфере джаза.
И вот теперь… Николай Капустин написал замечательные прелюдии и фуги, в которых удивительное сочетание разных музыкальных жанров и высокое композиторское мастерство дарят слушателю незабываемое впечатление. Не поленитесь - найдите запись замечательного музыканта.
В памяти немедленно всплыл счастливый отрезок моей молодости - молодости шестидесятника, которому в самом сердце советской империи, Москве, посчастливилось глотнуть свежего воздуха в затхлой атмосфере тоталитаризма. Надо сказать, что посетители сайта, переписавшие музыку Капустина, с неподдельным удивлением задают друг другу вопрос: кто такой автор этой замечательной музыки? И сразу вспомнилось…
В конце пятидесятых годов прошлого столетия я, скромный аспирант московского ГЕОХИ имени Вернадского из Тбилиси, каким–то образом попал в общество представителей столичной нонконформистской "золотой молодёжи" (не удивляйтесь – было такое!), вроде бы стремившихся вырваться из жёстких объятий родной советской власти. Это были, в основном, дети известных деятелей науки и культуры и, как ни странно, отпрыски советских партийных и военных бонз. Вспоминаются имена Тани Щаповой, Кости Тимошенко, Авочки Телегиной, сына некоего иностранного журналиста, которого просто звали Люсьен.
Сейчас-то я отлично понимаю, что некоторые из них просто-напросто работали на КГБ. Тогда же вся эта братия в разных вариациях состава встречалась на квартирах, на закрытых просмотрах запрещённых советских фильмов и картин с участием Алека Гиннеса и Греты Гарбо, на спектаклях Жана Вилара и Марии Казарес, на концертах Артура Рубинштейна и Катарины Валенте и еще Бог знает где. Особой популярностью в те времена пользовался ресторан на первом этаже знаменитой московской гостиницы "Националь". Там чуть ли не ежедневно собиралась сердитая (на советскую власть) молодёжная богема, в которой было много будущих известных деятелей – таких, как, скажем, скульптор Эрнст Неизвестный. Это называлось "пойти на "Уголок". "Уголок" славился интимной атмосферой и своим знаменитым яблочным паем. Среди его завсегдатаев можно было встретить тогдашних кумиров - Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко и других.
Между тем, ресторан на втором этаже "Националя" вечерами был заполнен исключительно иностранцами и искусствоведами в штатском. Никто из простых смертных туда даже носа не совал. Узнав, что по вечерам там играет замечательный джазовый состав (слова "комбо" мы тогда не знали), я решил во что бы то ни стало попасть на второй этаж. Через знакомых моих знакомых мне удалось заручиться помощью работавшего раз в несколько дней администратора ресторана Василия Дмитриевича. Так я попал в ресторанный "зал обетованный". В дальнейшем я ходил туда именно в дни, когда мой благодетель не работал, и каждый раз небрежно спрашивал у входа: "Что, сегодня Василия Дмитриевича нет?". Срабатывало безотказно, хотя я и по сей день подозреваю, что мой безупречный по тем временам костюм и убедительно сыгранная уверенность в себе служили доказательством для мелких кагэбэшников того, что я "что-то знаю" - попросту говоря, работаю в одной с ними конторе. Что ж, у них тоже, видимо, случались проколы.
Главное, что игра стоила свеч! В ресторанный оркестр входили асы московского джаза: пианист Коля Капустин, тромбонист Костя Бахолдин, саксофонист Алёша Зубов, трубач Андрей Товмасян, басист Адик Сатановский. К ним часто присоединялся замечательный саксофонист Жора Гаранян. Ребята играли, в основном, джазовые стандарты типа ”I Got Rhythm”, "Stormy Weather" , "Misty” и другие. Играли фантастически. Иностранцы слушали музыку очень серьёзно. О танцах не могло быть и речи. В пятнадцатиминутных перерывах между "сетами" Коля Капустин, который был тогда студентом московской консерватории, пианиссимо наигрывал своего любимого композитора Рихарда Вагнера. Этот Вагнер и вечера, проведенные в "Национале", остались в моей памяти на всю жизнь.
В период московской аспирантуры жизнь еще несколько раз сталкивала меня с Капустиным. Совершенно случайно я познакомился с его женой: она оказалась очень милым и очень нужным человеком - работала администратором в популярной тогда гостинице "Пекин". В Московской консерватории в ту пору учился мой тбилисский приятель – впоследствии известный грузинский пианист и композитор, ректор Тбилисской консерватории, ныне, увы, покойный, Нодар Габуния. Нодар пригласил меня на концерт в Малый зал, где он со своим другом и однокурсником Капустиным и ударником должны были исполнить сонату для двух фортепиано с ударными инструментами практически запрещённого в те времена в СССР Белы Бартока. С несколькими друзьями я подошёл к началу концерта к зданию консерватории, однако дверь в зал оказалась заперта. На маленьком листке бумаги было написано обьяление, что концерт отменяется. Позже Нодар рассказал мне, что ректор консерватории Свешников пришёл в негодование, узнав о намерении молодых музыкантов сыграть произведение крамольного венгерского композитора, и запретил проведение концерта. Позже, уже живя в Тбилиси, я постоянно старался следить за успешной карьерой Коли Капустина в сфере джаза.
И вот теперь… Николай Капустин написал замечательные прелюдии и фуги, в которых удивительное сочетание разных музыкальных жанров и высокое композиторское мастерство дарят слушателю незабываемое впечатление. Не поленитесь - найдите запись замечательного музыканта.
