70-летие с начала Второй мировой войны сопровождается во Франции общественной дискуссией о роли, которую играл Париж в событиях той поры.
Франция, часть территории которой оккупировали нацисты, и на другой части которой действовало марионеточное правительстве маршала Петена, оказалась по итогам войны в числе держав-победительниц. В стране гордятся движением сопротивления и смелостью армии генерала де Голля, однако вопрос о сотрудничестве части французов с нацистами остается болезненным для нации. Об этом - корреспондент Радио Свобода в Париже Семен Мирский.
- Англия и Франция объявили Германии войну в первых числах сентября. Через считанные месяцы часть территории Франции уже оказалась под немецкой оккупацией, Париж был взят быстро. Неужели французская армия не была готова к такому развитию событий? Почему французы так слабо сопротивлялись?
- Французская армия была совершенно не готова, и всю нелицеприятную правду об этом в призыве из Лондона 18 июня 1940 года сказал ни кто иной, как генерал де Голль. Во Франции годовщина, причем каждая годовщина со времени начала войны, стоит под знаком того самого неразрешимого противоречия, о котором вы говорили. С одной стороны, Франция, как известно, держава-победительница. Но с другой - Франция - единственная из четырех держав-победительниц, которую Вермахт оккупировал, завоевав страну, что называется, малой кровью, и в которой в течение четырех лет оккупации у власти находилось профашистское правительство маршала Петена, правительство Виши.
Чем труднее народу жить в согласии с каким-то периодом своей истории, тем охотнее он прибегает к мифологии. И нынешний юбилей здесь не исключение. Примечательно, что самое большое число памятных церемоний, коллоквиумов или других мероприятий происходит в эти дни именно в Эльзасе и Лотарингии, двух французских регионах, судьбу которых Франция и Германия решали силой оружия в двух мировых войнах, а до этого в ходе франко-прусской войны 1870 года. Коллаборация с профашистским режимом Виши, особенно в Эльзасе, носила действительно массовый характер. Там формировались полки и целые дивизии, воевавшие, в частности, и в России. А после окончания войны очень многие из тех, кто прошел войну в униформе Вермахта, нашли оправдание: мы, мол, не хотели, нас заставили. В оригинале это звучит "мальгре ну", то есть "не по собственному желанию". Вспоминается афоризм польского сатирика Станислава Ежи Леца: "Когда все плывут по течению, очень трудно решить, кто именно плывет по своей воле".
- Не слишком ли пережимают французские комментаторы, когда винят французский народ в том, как он вел себя во время Второй мировой войны? Эскадрилья "Нормандия-Неман", движение партизан - маки, генерал де Голль, который не сдался и который формировал новую французскую армию – все это не заносится в положительный счет Франции?
- Разумеется, заносится. И в Эльзасе, и в Лотарингии, о которых я говорил, как и во всех других регионах Франции, было немало людей, не ждавших 1 сентября 1939 года, чтобы понять, что Гитлера можно остановить только силой. Автор из Страсбурга Роже Фалиго буквально на днях выпустил книгу под названием "Роза и эдельвейс". В Страсбурге действовал отряд молодежного Сопротивления (Résistance), название которого было явно заимствовано из какой-то книжки серии "Плаща и кинжала" - "Черная рука". В Париже члены отряда молодежного Résistance тоже организовались в группу под названием "Банда Бульмиш". Бульмиш - так по сей день называется на парижском арго магистраль Латинского квартала - бульвар Сан-Мишель. Историки спорят о том, сколь ощутим был ущерб, нанесенный Вермахту вооруженными группами типа "Черной руки" или "Банды Бульмиш".
- Еще один болезненный для французского национального сознания вопрос - коллаборационизм. Сейчас эта проблема обсуждается во французском обществе - кто на чьей стороне воевал, кто как вел себя во время Второй мировой войны? Или время уже отпустило все эти грехи?
- Происходит и то, и другое. По мере того, как события уходят вдаль времен, история отступает, на первый план выступает мифология. Если в 1945-1946 годах молодых женщин, гулявших с немецкими солдатами, офицерами, брили наголо и водили по улицам Парижа, на них плевали, их оскорбляли, их обижали, выкрикивая им, что они нанесли непоправимый ущерб и позор чести французской нации, то сегодня о коллаборации в таком ключе никто не вспоминает и на первый план выходит все-таки Résistance, та самая эскадрилья "Нормандия-Неман" и, разумеется, генерал де Голль, воззвание 18 июня, когда он сказал: "Франция проиграла сражение, но Франция не проиграла войну". Роль Франции в этой войне подается в более героических тонах, чем раньше.
- Как закончил свою жизнь маршал Петен?
- В крепости на одном из островов вблизи побережья Бретани. Он был приговорен к смертной казни, но затем помилован: смертная казнь была заменена на пожизненное заключение.
Франция, часть территории которой оккупировали нацисты, и на другой части которой действовало марионеточное правительстве маршала Петена, оказалась по итогам войны в числе держав-победительниц. В стране гордятся движением сопротивления и смелостью армии генерала де Голля, однако вопрос о сотрудничестве части французов с нацистами остается болезненным для нации. Об этом - корреспондент Радио Свобода в Париже Семен Мирский.
- Англия и Франция объявили Германии войну в первых числах сентября. Через считанные месяцы часть территории Франции уже оказалась под немецкой оккупацией, Париж был взят быстро. Неужели французская армия не была готова к такому развитию событий? Почему французы так слабо сопротивлялись?
- Французская армия была совершенно не готова, и всю нелицеприятную правду об этом в призыве из Лондона 18 июня 1940 года сказал ни кто иной, как генерал де Голль. Во Франции годовщина, причем каждая годовщина со времени начала войны, стоит под знаком того самого неразрешимого противоречия, о котором вы говорили. С одной стороны, Франция, как известно, держава-победительница. Но с другой - Франция - единственная из четырех держав-победительниц, которую Вермахт оккупировал, завоевав страну, что называется, малой кровью, и в которой в течение четырех лет оккупации у власти находилось профашистское правительство маршала Петена, правительство Виши.
Чем труднее народу жить в согласии с каким-то периодом своей истории, тем охотнее он прибегает к мифологии. И нынешний юбилей здесь не исключение. Примечательно, что самое большое число памятных церемоний, коллоквиумов или других мероприятий происходит в эти дни именно в Эльзасе и Лотарингии, двух французских регионах, судьбу которых Франция и Германия решали силой оружия в двух мировых войнах, а до этого в ходе франко-прусской войны 1870 года. Коллаборация с профашистским режимом Виши, особенно в Эльзасе, носила действительно массовый характер. Там формировались полки и целые дивизии, воевавшие, в частности, и в России. А после окончания войны очень многие из тех, кто прошел войну в униформе Вермахта, нашли оправдание: мы, мол, не хотели, нас заставили. В оригинале это звучит "мальгре ну", то есть "не по собственному желанию". Вспоминается афоризм польского сатирика Станислава Ежи Леца: "Когда все плывут по течению, очень трудно решить, кто именно плывет по своей воле".
- Не слишком ли пережимают французские комментаторы, когда винят французский народ в том, как он вел себя во время Второй мировой войны? Эскадрилья "Нормандия-Неман", движение партизан - маки, генерал де Голль, который не сдался и который формировал новую французскую армию – все это не заносится в положительный счет Франции?
- Разумеется, заносится. И в Эльзасе, и в Лотарингии, о которых я говорил, как и во всех других регионах Франции, было немало людей, не ждавших 1 сентября 1939 года, чтобы понять, что Гитлера можно остановить только силой. Автор из Страсбурга Роже Фалиго буквально на днях выпустил книгу под названием "Роза и эдельвейс". В Страсбурге действовал отряд молодежного Сопротивления (Résistance), название которого было явно заимствовано из какой-то книжки серии "Плаща и кинжала" - "Черная рука". В Париже члены отряда молодежного Résistance тоже организовались в группу под названием "Банда Бульмиш". Бульмиш - так по сей день называется на парижском арго магистраль Латинского квартала - бульвар Сан-Мишель. Историки спорят о том, сколь ощутим был ущерб, нанесенный Вермахту вооруженными группами типа "Черной руки" или "Банды Бульмиш".
- Еще один болезненный для французского национального сознания вопрос - коллаборационизм. Сейчас эта проблема обсуждается во французском обществе - кто на чьей стороне воевал, кто как вел себя во время Второй мировой войны? Или время уже отпустило все эти грехи?
- Происходит и то, и другое. По мере того, как события уходят вдаль времен, история отступает, на первый план выступает мифология. Если в 1945-1946 годах молодых женщин, гулявших с немецкими солдатами, офицерами, брили наголо и водили по улицам Парижа, на них плевали, их оскорбляли, их обижали, выкрикивая им, что они нанесли непоправимый ущерб и позор чести французской нации, то сегодня о коллаборации в таком ключе никто не вспоминает и на первый план выходит все-таки Résistance, та самая эскадрилья "Нормандия-Неман" и, разумеется, генерал де Голль, воззвание 18 июня, когда он сказал: "Франция проиграла сражение, но Франция не проиграла войну". Роль Франции в этой войне подается в более героических тонах, чем раньше.
- Как закончил свою жизнь маршал Петен?
- В крепости на одном из островов вблизи побережья Бретани. Он был приговорен к смертной казни, но затем помилован: смертная казнь была заменена на пожизненное заключение.
