Со времени грузино-абхазской войны и потери Грузией де-факто территории Абхазии и Южной Осетии прошло семнадцать лет. И год – со времени августовского грузино-российского военного конфликта. Слово "круг" в заголовке появилось не случайно: начиная с 1992 года, события ежегодно совершали замкнутый цикл, искусственно, но отнюдь не искусно игнорируя гегелевскую спираль развития. До того, как международная комиссия под руководством Хейди Тальявини положит на стол официальное заключение, есть, наверное, смысл окинуть взором всё произошедшее и отделить политические реалии от демагогического смога, в котором все жаждут мира и в то же время лихорадочно готовятся к войне.
В каких только форматах не велись переговоры об урегулировании грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов за прошедшие семнадцать лет! Это были четырехсторонние встречи с участием России, встречи с участием "стран – друзей Грузии" , стран – "друзей Генсека ООН" , женевские переговоры, постоянные встречи конфликтующих сторон совместно с так называемыми "российскими миротворцами" в селе Чубурхинди и т.д. Одна только ООН приняла около сорока резолюций по этому поводу, а уж об ОБСЕ и других международных организациях и говорить не приходится. Предлагались разные планы урегулирования конфликтов: Дитера Бодена, Франка-Вальтера Штайнмайера… Все они содержали в себе договорённость о неприменении в будущем военной силы.
К примеру, первый этап одобренного Грузией плана Штайнмайера предусматривал в течение года меры по восстановлению доверия между грузинской и абхазской сторонами, подписание соглашения о неприменении силы и начало процесса возвращения грузинских беженцев в места их постоянного проживания в Абхазии. Второй этап – начало восстановительных работ на средства, собранные правительством Германии от стран -доноров. Третий – определение политического статуса Абхазии. Однако все планы буквально с ходу, без обсуждения, были отвергнуты сепаратистскими режимами. В то же самое время, в течение двух лет до августовской войны, во всех форматах были прекращены переговоры по урегулированию конфликтов. Абхазская и юго-осетинская стороны не соглашались на их продолжение до тех пор, пока Грузия не подписала бы договора о неприменении силы, на что Саакашвили якобы не шёл. Багапш и Кокойты в один голос утверждали, что, отказываясь подписать этот договор, грузинский президент готовится к войне, и в подтверждение своих слов приводили проводимую при помощи США модернизацию грузинской армии и совместные грузино - американские учения в рамках проекта ПДЧ – подготовки Грузии к членству в НАТО.
Сепаратисты явно лукавили: грузинская сторона была согласна подписать соглашение о неприменении силы, но лишь в контексте обширного плана по урегулированию конфликтов (типа штайнмайеровского), в то время как и Багапша, и Кокойты интересовала лишь проблема личной безопасности. Фактически именно её, эту безопасность, и обеспечивали российские миротворцы, нисколько не заботившиеся о защите грузинского населения, проживающего на отторгнутых от Грузии территориях. Мало того - поощряя ежедневные вооружённые провокации сепаратистов в цхинвальском регионе, 38 российская армия перед августовской войной провела на Северном Кавказе, вблизи от грузинской границы, мощные военные манёвры "Щит-2008".
Всё это невольно вызывало ассоциации с брестской формулой Троцкого "Ни мира, ни войны". Судя по всему, и российские руководители, и Кокойты хорошо помнили ответ немцев на сентенцию большевистского вождя: "Значит, война!". Ставка была сделана на импульсивность и эмоциональность грузинского президента – его буквально вынудили начать первым. И случилось то, что случилось: всё не просто вернулось на круги своя, но Грузия ещё более отдалилась от перспективы возвращения ранее утраченных территорий и потеряла новые, а вблизи от Тбилиси расположились российские воинские части. Вместо выведенных с грузинской территории бывших советских военных баз страна получила четыре новых, российских – в Абхазии и Южной Осетии. А главное, и с грузинской, и с осетинской, и с российской стороны погибли люди!
Сегодня всё опять идёт по новой: Обама в Москве артикулирует свою убеждённость в необходимости мирного урегулирования конфликта, Дмитрий Медведев говорит об исторической близости русского и грузинского народов, Михаил Саакашвили заявляет об отказе от намерения решать конфликты силовым методом. В то же время российские военные в точности повторяют прошлогоднюю демонстрацию силы вблизи от грузинских границ – проводят военные манёвры "Щит-2009" , делают воинственные и угрожающие заявления и не покидают территорию Грузии. Джо Байден в Тбилиси гарантирует поддержку вашингтонской администрации в деле модернизации грузинской армии, американские корабли проводят совместные с грузинскими моряками учения в Поти. Грузия и Южная Осетия обвиняют друг друга в вооружённых провокациях.
Так кто против кого опять собирается воевать? Снова война и мир – дипломатический смог и удручающие реалии. Впрочем, предоставим политологам возможность анализировать это "дежавю". Может, есть смысл вспомнить слова незабвенного Мераба Мамардашвили: "Мы видим двух сцепившихся врагов, рвущих друг другу глотки, и знаем, что они братья родные, а они этого не знают... Трагически на твоих глазах сцепились обстоятельства вражды и ненависти, а ты видишь в этом совершенно другой смысл – с абсолютной ясностью, которую ни сам себе не можешь доказать, ни этим сцепившимся в борьбе врагам-братьям. А значит, не можешь и помочь им. Но поскольку ты видишь другой смысл – их братство, то в этой способности умственно видеть нота радости всё же присутствует. Что бы ни случилось, как бы они друг друга ни терзали, куда бы ни покатился мир, но увиденное знание истинной связи этих людей – их братство – и есть то, что ты увидел, это и называется мыслью или истиной".
В каких только форматах не велись переговоры об урегулировании грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов за прошедшие семнадцать лет! Это были четырехсторонние встречи с участием России, встречи с участием "стран – друзей Грузии" , стран – "друзей Генсека ООН" , женевские переговоры, постоянные встречи конфликтующих сторон совместно с так называемыми "российскими миротворцами" в селе Чубурхинди и т.д. Одна только ООН приняла около сорока резолюций по этому поводу, а уж об ОБСЕ и других международных организациях и говорить не приходится. Предлагались разные планы урегулирования конфликтов: Дитера Бодена, Франка-Вальтера Штайнмайера… Все они содержали в себе договорённость о неприменении в будущем военной силы.
К примеру, первый этап одобренного Грузией плана Штайнмайера предусматривал в течение года меры по восстановлению доверия между грузинской и абхазской сторонами, подписание соглашения о неприменении силы и начало процесса возвращения грузинских беженцев в места их постоянного проживания в Абхазии. Второй этап – начало восстановительных работ на средства, собранные правительством Германии от стран -доноров. Третий – определение политического статуса Абхазии. Однако все планы буквально с ходу, без обсуждения, были отвергнуты сепаратистскими режимами. В то же самое время, в течение двух лет до августовской войны, во всех форматах были прекращены переговоры по урегулированию конфликтов. Абхазская и юго-осетинская стороны не соглашались на их продолжение до тех пор, пока Грузия не подписала бы договора о неприменении силы, на что Саакашвили якобы не шёл. Багапш и Кокойты в один голос утверждали, что, отказываясь подписать этот договор, грузинский президент готовится к войне, и в подтверждение своих слов приводили проводимую при помощи США модернизацию грузинской армии и совместные грузино - американские учения в рамках проекта ПДЧ – подготовки Грузии к членству в НАТО.
Сепаратисты явно лукавили: грузинская сторона была согласна подписать соглашение о неприменении силы, но лишь в контексте обширного плана по урегулированию конфликтов (типа штайнмайеровского), в то время как и Багапша, и Кокойты интересовала лишь проблема личной безопасности. Фактически именно её, эту безопасность, и обеспечивали российские миротворцы, нисколько не заботившиеся о защите грузинского населения, проживающего на отторгнутых от Грузии территориях. Мало того - поощряя ежедневные вооружённые провокации сепаратистов в цхинвальском регионе, 38 российская армия перед августовской войной провела на Северном Кавказе, вблизи от грузинской границы, мощные военные манёвры "Щит-2008".
Всё это невольно вызывало ассоциации с брестской формулой Троцкого "Ни мира, ни войны". Судя по всему, и российские руководители, и Кокойты хорошо помнили ответ немцев на сентенцию большевистского вождя: "Значит, война!". Ставка была сделана на импульсивность и эмоциональность грузинского президента – его буквально вынудили начать первым. И случилось то, что случилось: всё не просто вернулось на круги своя, но Грузия ещё более отдалилась от перспективы возвращения ранее утраченных территорий и потеряла новые, а вблизи от Тбилиси расположились российские воинские части. Вместо выведенных с грузинской территории бывших советских военных баз страна получила четыре новых, российских – в Абхазии и Южной Осетии. А главное, и с грузинской, и с осетинской, и с российской стороны погибли люди!
Сегодня всё опять идёт по новой: Обама в Москве артикулирует свою убеждённость в необходимости мирного урегулирования конфликта, Дмитрий Медведев говорит об исторической близости русского и грузинского народов, Михаил Саакашвили заявляет об отказе от намерения решать конфликты силовым методом. В то же время российские военные в точности повторяют прошлогоднюю демонстрацию силы вблизи от грузинских границ – проводят военные манёвры "Щит-2009" , делают воинственные и угрожающие заявления и не покидают территорию Грузии. Джо Байден в Тбилиси гарантирует поддержку вашингтонской администрации в деле модернизации грузинской армии, американские корабли проводят совместные с грузинскими моряками учения в Поти. Грузия и Южная Осетия обвиняют друг друга в вооружённых провокациях.
Так кто против кого опять собирается воевать? Снова война и мир – дипломатический смог и удручающие реалии. Впрочем, предоставим политологам возможность анализировать это "дежавю". Может, есть смысл вспомнить слова незабвенного Мераба Мамардашвили: "Мы видим двух сцепившихся врагов, рвущих друг другу глотки, и знаем, что они братья родные, а они этого не знают... Трагически на твоих глазах сцепились обстоятельства вражды и ненависти, а ты видишь в этом совершенно другой смысл – с абсолютной ясностью, которую ни сам себе не можешь доказать, ни этим сцепившимся в борьбе врагам-братьям. А значит, не можешь и помочь им. Но поскольку ты видишь другой смысл – их братство, то в этой способности умственно видеть нота радости всё же присутствует. Что бы ни случилось, как бы они друг друга ни терзали, куда бы ни покатился мир, но увиденное знание истинной связи этих людей – их братство – и есть то, что ты увидел, это и называется мыслью или истиной".
