Андрей Плахов: У нас в гостях сегодня главный редактор журнала "Искусство кино" Даниил Дондурей. Даниил Борисович, мы вас приветствуем.
Ольга Галицкая: Я хочу сказать нашим слушателям, которые, наверное, и сами это знают, что уже несколько месяцев у всех на слуху название киноведческого журнала "Искусство кино" – увы, совсем не в связи с искусством кино, собственно, а с ситуацией, которая происходит вокруг этого журнала. Давайте немножечко узнаем, что и как, послушаем преамбулу этих событий.
1 августа коллективу журнала "Искусство кино" придется покинуть свой дом на улице Усиевича, в котором редакция обитала с 1963 года, то есть на протяжении 45,5 лет. В начале 60-х разрешение на строительство этого здания было получено только потому, что помещения на первом этаже отводились общественной организации Союз кинематографистов. СК, в свою очередь, за символическую арендную плату предоставлял эти площади журналу "Искусство кино", так как именно Союз кинематографистов учредил в свое время этот знаменитый не только в России, но и в мире киноведческих журнал.
На протяжении последних 16 лет "Искусство кино" возглавляет Даниил Дондурей, социолог, искусствовед, кандидат философских наук, член Союза кинематографистов с 1988 года. На декабрьском съезде СК в 2008 году Даниил Дондурей выступил за снятие полномочий председателя Союза кинематографистов с Никиты Михалкова и проголосовал за нового председателя СК – Марлена Хуциева.
После чрезвычайного съезда кинематографистов в Гостином дворе, где в своем отчетном докладе Никита Михалков обвинил руководство журнала "Искусство кино" в коммерческом использовании предоставленных на льготных условиях помещений, события начали развиваться стремительно. В редакцию журнала "Искусство кино" пришло письмо, подписанное Никитой Михалковым, с требованием покинуть помещение в течение двух суток. Попытки переговоров между редакцией журнала "Искусство кино" и председателем СК Никитой Михалковым привели только к отсрочке этого предписания. Учредитель киноведческого издания – Союз кинематографистов – отказал своему же журналу в праве занимать принадлежащие СК площади.
Где будет теперь находиться "Искусство кино" и чем закончится раскол в Союзе кинематографистов – Даниил Дондурей расскажет в программе "Лицом к событию".
Ольга Галицкая: Ну, вот, собственно, в эфире и есть эта программа "Лицом к событию".
Даниил Борисович, что сейчас происходит с "Искусством кино", где вы? Не на улице же.
Даниил Дондурей: Нет, мы, конечно, не на улице, но я бы хотел дополнить вот эту вашу информационную вставку кое-какими важными нюансами, о которых никогда практически никто не говорит из тех, кто принимает такие решения. Дело в том, что Союз кинематографистов не всегда был владельцем этих помещений. Вы понимаете, существует такая студия "Три Т", например, и владелец этой студии, он потратил деньги, чтобы приобрести, допустим, этот четырехэтажный дом, кто-то там арендаторы существуют, и он заплатил, он владеет, он построил, он потратился. Ничего подобного с нашим журналом не происходило. Наш журнал сначала принадлежат Минкульту, потом – Бюро пропаганды киноискусства, потом Киноцентру, и только 14 лет назад по именному указу Бориса Ельцина, в 1995 году, когда кончилась эта война между Киноцентром и Союзом, было вписано в ордер Союзу и наше помещение. Тогда был председателем, по-моему, тогда Соловьев (Андрей это помнит хорошо), и нас подарили, просто подарили. Ну, там еще помещение Высших курсов, Кинофонда, был тогда журнал "Советский экран" – несколько таких площадок. Естественно, Дом кино…
Андрей Плахов: На секундочку хочу вас прервать. Я помню также то, что шла очень серьезная борьба с период перестройки, я принимал в ней непосредственное участие, за то, чтобы журнал "Искусство кино" стал органом Союза кинематографистов. В отличие от предыдущей ситуации, когда он был органом Госкино и Союза кинематографистов.
Даниил Дондурей: Да.
Андрей Плахов: То есть в результате он действительно стал органов Союза кинематографистов, а Союз кинематографистов – учредителем журнала.
Ольга Галицкая: И это произошло когда, давайте еще раз поясним.
Даниил Дондурей: Это произошло… я по месяцам, конечно, не помню, но в 1995 году. То есть это вот 14 лет всего, до этого никакого отношения, никто ничего не вкладывал. Мы до этого времени уже существовали почти 30 лет, даже 31. Кроме того, мы старше Союза на 29 лет.
Андрей Плахов: А кто вас субсидировал до этого? Министерство культуры?
Даниил Дондурей: Министерство культуры и, конечно, Киноцентр. Мы не имели юридического лица, оно возникло при мне, когда меня коллектив избрал. Потом и председатель Госкино, и председатель Союза, в то время конфедерации, Довлат Худайназаров меня утвердил. Более того, скажу даже какие-то мелочи. Мы, узнав, например, что подвал не вписан в собственность Киноцентра, я помню, через какие-то смешные взятки типа бутылок коньяка выбивали копии, чтобы подарить…
Ольга Галицкая: Себе? Или Союзу лишние площади?
Даниил Дондурей: Нет, идиоты, конечно, Союзу вписать еще какие-то метры подвала, чтобы можно было склад там сделать.
Ольга Галицкая: Даниил Борисович, но все-таки, значит, 14 лет назад вы стали по своей доброй воле, это было, видимо, логично и правильно, принадлежать Союзу кинематографистов, не вы лично, естественно, а помещение на улице Усиевича. И это было устраивающее всех, обоюдное решение.
Даниил Дондурей: Ну, да, конечно.
Ольга Галицкая: Что произошло, в какой момента эта ситуация переменилась?
Даниил Дондурей: Вы знаете, здесь есть несколько этапов. Например, очень важно, что в 1998 году, когда государственная поддержка нам упала сначала в два раза, а сейчас – в три раза, вот государственная поддержка журналу… Когда-то 90 процентов денег – это деньги государства были.
Ольга Галицкая: Это серьезное киноведческое издание, оно должно финансироваться.
Даниил Дондурей: Что значит – серьезное? Мы сначала думали, и я, когда давал интервью, все время говорил: мы среди ежемесячных аналитических журналов, ну, примерно, в группе таких журналистов, как "Cahiers du Cinema", известный, очень знаменитый, замечательный журнал, который колоссальную роль в создании, например, новой французской волны в кино в 60-е годы сыграл (там просто многие звезды были киноведами, сотрудниками журнала и так далее), или "Sight and Sound" лондонский. А сейчас, когда уже всю эту историю мы выяснили, мы, оказывается, старше всех.
Андрей Плахов: Вот я тоже могу добавить, поскольку я старый автор журнала "Искусство кино", а когда-то был молодым автором, я начинал именно там. И именно там я сформировался как кинокритик, за что чрезвычайно признателен журналу. Еще в советское время, несмотря на цензуру, на все проблемы, которые существовали, это действительно был важный интеллектуальный орган именно киноведения, киномысли.
Даниил Дондурей: Профессиональный.
Андрей Плахов: Профессиональный, да. И там тоже были звезды, такие звезды печатались, как Майя Туровская, Нея Зоркая, Виктор Демин, Ханютин и так далее. Это были классики отечественного киноведения, кинокритики. И насколько я понимаю, из всех изданий, вообще посвященных искусству, это единственный журнал в нашей стране, который сохранился с советских времен.
Даниил Дондурей: Да, это правда. Их же было больше 20.
Андрей Плахов: Единственный. Умер журнал "Театр"…
Даниил Дондурей: Они как бы по шапкам существуют…
Андрей Плахов: Скажем помягче, регулярную жизнь из этих изданий ведет только журнал "Искусство кино".
Даниил Дондурей: Каждый месяц! В определенном смысле я лично считаю, что мы вполне культуротворное учреждение, мы заслужили... Через год нам будет 80 лет, и мы заслужили какой-то государственной поддержки. Меня, например, очень огорчает, не буду этого скрывать, что ни один чиновник, а я, в общем, член многих государственных институций, мне не позвонил, ни государственный, ни какой-то кинематографический. Вот не позвонил и не сказал: "Подождите, а как же мы будем без журнала?" Просто стыдно перед иностранцами…
Ольга Галицкая: Нет, подождите, журнал же ведь не закрывают! Это жилищный вопрос.
Даниил Дондурей: Но, вы понимаете, 20 процентов бюджета нужно найти. Нам и так было тяжело. Вот сейчас нам нужно 10 миллионов рублей в год, государство дает 2,4. Никто же не спрашивал: "Даниил Борисович, а вы где остальные берете? Вы же не коммерческие, вы же не берете 20, вы берете 75!"
Ольга Галицкая: Даниил Борисович, вот о коммерции. Это очень важный, естественно, момент. На памятном съезде в Гостином дворе, чрезвычайном собрании или как там его правильно уже называть – все запутались, тем не менее, на этом большом собрании Никита Михалков, председатель Союза кинематографистов, обвинил редакцию журнала "Искусство кино" в том, что предоставленные ей на льготных основаниях, на льготных условиях помещения используются в коммерческих целях. То есть, есть субаренда, есть какой-то элемент наживы, проще сказать, - это звучало в обвинениях Никиты Михалкова.
Даниил Дондурей: Еще раз повторяю, мы, во-первых, ни у частной организации получаем это помещение. У нас до последних лет были пятилетние договоры с нашим учредителем относительно того, что нам передается это помещение в полное хозяйственное ведение. Никита Сергеевич это все потрясающе знает! И всего консультанты, и все ведущие его службы, все это все знают. И наша задача, мы тоже учредители – коллектив журнала в моем лице, наша задача – выпускать этот журнал, и мы будем пользоваться этим правом, мы будем выпускать 12 номеров в год журнала по 176 полос – это больше 12 листов текста, 300 страниц текста. И мы имеем право вместо 300 метров, которые у нас есть, что-то сдавать, чтобы иметь деньги, поскольку у Союза кинематографистов… Потому что когда мы были в Киноцентре, то у Киноцентра есть огромные деньги, Киноцентр, вы знаете, читал лекции, показывал фильмы, привозил актеров, чем только ни занимался, имел фабрики в разных странах мира…
Ольга Галицкая: И мог давать вам просто средства.
Даниил Дондурей: Он не просто давал, у нас не было юрлица, мы были отделом Киноцентра.
Андрей Плахов: То есть он фактически оплачивал вашу деятельность.
Даниил Дондурей: Всю нашу деятельность оплачивал. Потом какой-то период Министерство культуры, до 1998 года, оплачивало. В 1998 году все рухнуло. И что нам было делать? Или закрыться, как все журналы; или – и я получил все эти разрешения, естественно, – мы будем сдавать какие-то комнаты. Мы сдавали 4 комнаты плюс подвал. Вот вся наша драма.
Ольга Галицкая: Вся ваша хозяйственная деятельность.
Даниил Дондурей: Да, вся наша хозяйственная. Потом придумали, но это новая разработка этих служб и теоретиков, которые ведут… ну, это одна из, там много было разработок, на этом съезде… Съезд, я считаю, был исторический, я об этом готов сказать, этот съезд 31 марта этого года был по-настоящему исторический. И они посчитали, что в современной России единственным сильным аргументом для того, чтобы преследовать какое-то юридическое лицо… Мы негосударственное, мы некоммерческое партнерство, и в наше некоммерческое партнерство входит и редакция, и Министерство культуры, и Союз кинематографистов и так далее, мы все партнеры, у нас равные права. И это современная форма, очень важная. Так вот, мы сначала сдавали эти помещения, и этого нам не хватало, потому что, ну, что мы там получали – 150 тысяч рублей? А мы стоим сегодня 700 тысяч в месяц. Это тоже ничего. И журнал уже в последние годы существует исключительно благодаря телевизионным каналам.
Андрей Плахов: Благодаря спонсорам.
Даниил Дондурей: Вот они и есть.
Андрей Плахов: Есть еще частные спонсоры, насколько мне известно.
Даниил Дондурей: Да, есть два частных спонсора…
Андрей Плахов: Может быть, вы скажете о том, кто поддерживает журнал, поддерживал уже в той непростой ситуации? И получили ли вы какую-то поддержку от кинематографистов, именно от кинематографистов сейчас, в этой ситуации?
Даниил Дондурей: Вы знаете, это, конечно, очень важно, и для меня это тоже показатель очень многих процессов, более глубоких, чем судьба нашего журнала. Много лет спонсором журнала является замечательная актриса, которая финансирует сайт наш, потому что надо же…
Ольга Галицкая: А кто это?
Даниил Дондурей: Это Татьяна Друбич.
Ольга Галицкая: Ой, потрясающе!
Даниил Дондурей: Да. Затем уже год… Да, я не сказал о самом важном, кстати, об этом никогда не говорит Никита Сергеевич и никто. Год назад был специальный секретариат, где был поставлен вопрос: все делается неправильно, это наше помещение, вы хоть и учреждаемый нами журнал, но важно думать о стариках…
Ольга Галицкая: То есть это было до съезда.
Даниил Дондурей: До всяких съездов, это было в начале лета прошлого года. Мы должны платить. Узнали, сколько мы получаем. Мы где-то 160 тысяч рублей получали. – Нет, нас это не устраивает, нужно в два раза увеличить.
Андрей Плахов: А с чем это связано было? Действительно с заботой о стариках или с какими-то другими обстоятельствами?
Ольга Галицкая: Забота – это святое, но все-таки почему обратились к редакции, чтобы собирать дань, получается так?
Даниил Дондурей: Да. А в чем же тогда учредительские функции будут? Министерство нам дает хотя бы грант каждый год, пусть он уменьшился в три раза, но этот грант мы получаем, это реальные деньги, хотя бы три месяца они покрывают. Да, и назначили сумму в 10 тысяч долларов в месяц. Это значительно больше, чем мы зарабатываем! Потом было объявлено, что мы не умеем сдавать, что если – сейчас эти новые идеи – нас выгнать, там фитнес-клуб или ресторан…
Ольга Галицкая: Ну, конечно, это будет лучше, это же очевидно (смеется).
Даниил Дондурей: …или банк какой-то… Вот, видимо, сейчас и будут въезжать…
Андрей Плахов: Читателей станет больше.
Даниил Дондурей: Нет, ну, журнал никого не интересовал, не интересует. Потому что, конечно же, это касается всех режиссеров, потому что они считают, что плохая критика, неверная, слабая – она говорит о том, что фильм снят неплохой, хороший что-то в нем есть интересное. Потому что подлинная критика, конечно…
Ольга Галицкая: Никогда такого не скажет.
Даниил Дондурей: …никогда такого не скажет, она скажет, что был снят гениальный фильм выдающегося режиссера. А мы хуже, чем плохая критика, мы пишем, и Андрей тут у нас…
Ольга Галицкая: Вы еще препарируете это все, такие патологоанатомы.
Даниил Дондурей: Конечно, мы стараемся отслеживать все крупнейшие фестивали. Я думаю, нет в стране издания, которое могло бы… Вот у нас сейчас 7-й номер мы завершаем, и мы опаздываем, к сожалению, уже почти на два месяца, но вот из-за всех событий, и в 7-м номере будет 11 рецензий, большой круглый стол, два интервью и несколько переводов по поводу того, что было в Каннах. Андрей многократно участвовал в круглых столах, каждый год участвует у нас как рецензент и так далее. И так мы делаем, ну, по крайней мере, с четырьмя фестивалями, нам кажущимися важнейшими, мы посвящаем полномера каждому.
Ольга Галицкая: Даниил Борисович, несмотря на все сложности, которые сопровождали историю журнала всегда, как мы понимаем теперь, все-таки это очень престижно – Союзу кинематографистов иметь такой солидный, такой уважаемый, такой старинный уже журнал с богатой историей…
Даниил Дондурей: Я думаю, что вы не правы. Потому что многократно было сказано во всей этой дискуссии между декабрем и мартом, что функции Союза умерли, новым руководством, что он должен стать профсоюзом. Вы же не видели, чтобы профсоюзы издавали какие-то аналитические издания. Профсоюзы могут рассказывать про то, как пенсионерам лечить зубы, но…
Андрей Плахов: Означает ли это, что Союз эволюционировал в сторону профсоюза? В чем тогда историчность этого мартовского съезда? Мне-то как раз показалось, что на нем была выдвинута некая новая идеологическая программа. Но в рамках Союза? Или как?
Даниил Дондурей: Не в рамках Союза. Дело вот в чем. Может быть, я не прав, но я много раз думал о том, почему такая ненависть не только у той партии, которая сегодня захватила Союза кинематографистов, а вы знаете, что сегодня это однопартийная система… Я внимательно анализировал членов правления, там 46 человек, туда уже выведены что пока противоречит уставу… в правлении не вошли президенты гильдий, туда вошли только руководители региональных отделений и 35 человек – новые члены правления. Из 35-ти 10 – тоже представители регионов, это в основном неигровые, кроме Санкт-Петербурга, естественно, режиссеры или какие-то продюсеры, функционеры. Остается 25 человек, если вывести Нижний Новгород, Саратов, Ростов-на-Дону, Екатеринбург и так далее. Из эти 25-ти 15 – либо работают в компании "Три Т", либо они работают в Союзе кинематографистов, либо они работают в Академии кинематографических искусств и наук, либо это личные друзья, и несколько актеров. Ну, актеры – несамостоятельные фигуры, как мы знаем, и каждый режиссер, особенно с мировым именем, для них очень важен. То есть там одна группа, однопартийность. У нас ведь без 100 человек почти 5 тысяч членов, и нельзя себе представить, чтобы Герман-отец, Герман-сын…
Ольга Галицкая: Он уже давно вышел из Союза, вы же знаете.
Даниил Дондурей: Ну, хорошо, предположим, не буду брать… Вадим Абдрашитов, допустим, и масса других режиссеров, самых разных, чтобы они представляли одну какую-то позицию или все были друзья… У нас разные территории, разные возраста, разный опыт, разные художественные, эстетические, любые пристрастия. Союз потому и общественная организация, что люди могут быть избраны.
Ольга Галицкая: Так в этом историческое значение?
Андрей Плахов: Иными словами, вместо плюрализма, как я понимаю, который должен быть в Союзе, в Союзе произошел раскол, по сути дела, и к власти пришла одна группа, которая определяет политику и идеологию этой организации.
Даниил Дондурей: Это само собой, это безусловно так. Но он исторический не по этой причине. А по той, что, я вот начал свои размышления на эту тему, вы все знаете, сколько яда, ненависти, злобы было по поводу 5-го съезда Союза кинематографистов СССР…
Андрей Плахов: Тоже исторического.
Даниил Дондурей: Абсолютно с вами, Андрей, согласен, вот абсолютно согласен. Который был в мае 1986 года. Это была первая общественная такая большая акция, которая традиционно проходила в Кремле, Андрей в ней участвовал в разных смыслах, вы, по-моему, там выступали, а я не был. Я еще не был членом Союза, я только через два года стал членом Союза.
Ольга Галицкая: Итак, вы нашли сближающие какие-то точки в 5-м съезде и съезде в Гостином дворе.
Андрей Плахов: Сближающие по контрасту, если я правильно пониманию.
Даниил Дондурей: Да, просто по полной противоположности. Так вот, май 1986 года, Горбачев год у власти, все еще не знают, что происходит. Ничего еще не печатают, ничего не разрешили. И вдруг кинематографисты России в Кремле, то есть в святом месте, где ораторы в присутствии кандидатов в члены Политбюро и членов Политбюро и прочее, отказываются утвердить назначенных ими лидеров.
Ольга Галицкая: Революция, да.
Андрей Плахов: Вплоть до того, что эти предполагаемые лидеры, назначенные, не избраны даже на сам съезд, не являются его делегатами.
Даниил Дондурей: Да. То есть это произошло за какое-то очень короткое время. Но что после этого произошло? Там больше ничего не было, ничего антисоветского, никто не срывал портреты кандидатов в члены Политюро, ничего, никаких призывов, никто не сомневался в значении 24-го съезда КПСС…
Ольга Галицкая: Я понимаю вашу мысль. А здесь ровно наоборот было.
Даниил Дондурей: Нет! Не в этом дело. Это открыта была одна дверь, одна, но первая. После этого в течение года собрались съезды Союза театральных деятелей, Союза композиторов, за два года провели все съезды. Художники стали избирать своих лидеров. Издательства стали публиковать то, что они хотят. Ну, конечно, без прикрытия Горбачева и Яковлева ничего бы этого не было…
Андрей Плахов: То есть, иными словами, 5-ый съезд стал первой ласточкой в политической и культурной перестройке, будем так говорить.
Даниил Дондурей: Безусловно. И может быть, без этого не произошел бы август 1991 года.
Ольга Галицкая: Давайте мы тоже первую ласточку пустим в наш эфир. Звонит нам Олег из Москвы, послушаем звонок.
Слушатель: Здравствуйте. После того, как появилась свобода печати, у нас наряду со старыми журналами по многим тематикам появились какие-то новые журналы. На мой взгляд, они хуже, чем те, которые были при советской власти, но все-таки они были. Ну, вот по специальностям, связанным с естественными науками, популярные. Скажите, пожалуйста, а вот если вас прикроют, кто-нибудь возьмет выпавшее из ваших рук знамя писания на кинематографические темы?
Ольга Галицкая: Олег, ну, вы как-то мрачно очень смотрите. Не прикроют журнал, правда ведь, Даниил Борисович?
Даниил Дондурей: Безусловно. Мы некоммерческое партнерство, нельзя приказом председателя Союза, министра культуры нас закрыть. Это сделать сегодня просто невозможно. Речь идет только о финансировании. Финансирование я уже нашел, помещение мы сняли. Журнал – один номер выходит на этой неделе, один передается – в начале августа, и два номера мы готовим к сентябрю, сделаем и 7-ой и 8-ой.
Ольга Галицкая: А где вы теперь будете обитать?
Даниил Дондурей: Мы будем около метро "Динамо" находиться, мы сняли помещение недорогое, хотя для нас оно все равно очень дорогое, это все равно в три раза больше денег мы будем платить, чем платили до сих пор.
Андрей Плахов: Вы нашли новых спонсоров или как-то сами собираете?
Даниил Дондурей: Спонсоров мы ищем. Это же Россия – пока нет политической команды, это все переговоры… Но есть спонсоры. И вы знаете, очень важно, что вот вы говорили о каких-то людях, ко мне подошел актер Серебряков, которого я безмерно уважаю, на фестивале "Кинотавр", подходит и говорит… Меня это так потрясло на фоне продюсеров, дистрибьюторских компаний, директоров киноконцернов и так далее, для которых я, поверьте, очень много сделал, защитив американское кино от квотирования и дав возможность сегодня эту индустрию иметь многомиллиардной.
Ольга Галицкая: И что сказал Серебряков?
Даниил Дондурей: "А у нас с Машей квартира пустует (и Маша, жена, стояла рядом). Вы не хотите туда приехать? Она, может, для вас не такая большая, но трехкомнатная квартира. Вы пока поживите там". Это просто здорово! И таких было буквально два-три.
Ольга Галицкая: Как здорово!
Андрей Плахов: Человеческий поступок.
Даниил Дондурей: Да. И вот Ирена Лисневская, Дима Лисневский мне позвонил, и это тоже было очень приятно.
Андрей Плахов: Насколько мне известно, и Карен Шахназаров тоже поддержку предлагал.
Даниил Дондурей: Да, он предложил, даже в каком-то символическом смысле сказал: "Вы знаете, у меня уже складирован Музей кино…"
Ольга Галицкая: Пора и вас туда же (смеются).
Даниил Дондурей: Да, и нас… Вот у меня исключительно из таких мнительных соображений – на "Мосфильме" в каком-то складироваться павильоне не…
Ольга Галицкая: Потом это же закрытая территория.
Даниил Дондурей: Да, закрытая территория, масса каких-то вещей. Но не сказал главную мысль свою.
Ольга Галицкая: Ольга Валерьевна давно у нас ждет. Мы вас слушаем. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Мне кажется, что любому мыслящему, образованному человеку старше 40 лет в ситуации с нашим Союзом кинематографистов все ясно. Михалков – это человек, который давно не занимается кино, а занимается крупным бизнесом…
Ольга Галицкая: Подождите, он занимается кино, что вы.
Слушатель: Понимаете, то, что он производит в области кино…
Ольга Галицкая: Это проанализирует журнал "Искусство кино".
Андрей Плахов: Теперь уж точно.
Слушатель: Да, конечно, но мое личное мнение, как дилетанта, - мне кажется, то, что он производит сейчас, существенно слабее, чем то, что когда-то он делал и что нам нравилось, когда мы были молодыми. Хотя сейчас уже, глядя назад, как-то грустно и думаешь, что, возможно, ты в чем-то ошибался. Просто я хочу сказать, что в нынешнее время главным образом он является крупным бизнесменом и достаточно политической фигурой, занимается в основном, я бы сказала, какой-то политической или околополитической деятельностью. И при этом ведет себя… стиль его поведения в принятии решений, нужно сказать… мне не хочется быть резко, но можно назвать просто бандитским. И, по-моему, всем людям ясно сейчас, что деятели, скажем так, кинематографические поделились на тех людей, которые продолжают заниматься искусством и с большим трудом, но производят продукт, который можно отнести к искусству, и на тех людей, которые занимаются просто производством коммерческого продукта, к которым относится, к сожалению, и Михалков, и многие другие, которых даже не нужно перечислять.
Ольга Галицкая: Спасибо большое, Ольга Валерьевна, мы поняли ваше мнение. Ну, действительно, в искусстве много коммерции, и очень жаль, если председатель СК будет прежде всего бизнесменом, а потом уже художником.
Даниил Дондурей: Мне кажется, не совсем все так узко, как говорила сейчас слушательница, хотя ее реплика была очень интересной. Мне кажется, что мартовский съезд или общее собрание, точнее, этого года потому историческое, потому что там, на самом деле, были поставлены самые важные вопросы. Что будет происходить у нас с этой самостоятельностью художников? Художники могут сами снимать то кино, которое им кажется важным снимать, или их нужно поправлять?
Ольга Галицкая: Сверху.
Даниил Дондурей: Не обязательно сверху – снизу, сбоку, от инвесторов, от продюсеров… Все-таки у режиссеров не лежит в кармане 1,5 миллиона долларов, это не писатель, который может подойти к своему компьютеру и что-то делать, это даже не художник, занимающийся инсталляциями, это не композитор, который может в том же компьютере писать музыку…
Андрей Плахов: И даже не редактор журнала "Искусство кино", который все-таки стоит дешевле.
Даниил Дондурей: Не редактор, которому нужно найти 300 тысяч долларов в год, чтобы издавать этот журнал, 25 в месяц. Понимаете, это другая история. Поэтому никакого сверху. Вот, например, я категорически не считаю, что было указание реабилитировать Сталина сверху. Да все участники этой медийной, духовной, интеллектуальной коммуникации…
Ольга Галицкая: …поняли, что это носится в воздухе.
Даниил Дондурей: Не только. Они много чего поняли: и что это носится в воздухе, и что это неисчезаемый кумир народа, и то, что он образец феодального устройства системы, и он потрясающая медиа-звезда, фантастический…
Андрей Плахов: Последнее очень важно, что это, так сказать, бренд, на котором можно еще очень долго спекулировать.
Даниил Дондурей: Почему, зачем спекулировать? Зарабатывать, Андрей!
Андрей Плахов: Ну, это другое название того же самого.
Даниил Дондурей: Зарабатывать очень большие деньги. И поэтому это вот не то, что сверху какой-то тиран, чего-то, нет, это не так. Так же как и его выступления – она, наоборот, замечательный культуролог, Никита Сергеевич! Он попробовал закрыть – вот сейчас скажу свою мысль, которую обещаю вам уже полчаса (смеется) и которую еще не сказал, – его не уполномочивали, таких указаний нет, даже по телефону, закрыть ту дверь, которую открыли или попытались открыть на 5-м съезде. И потом, дело даже не в этой двери, а дело…
Ольга Галицкая: А ему зачем это?
Даниил Дондурей: Дело не в этой двери. За той дверью открылось 100 тысяч дверей!
Ольга Галицкая: А зачем ему закрывать эту дверь?
Даниил Дондурей: Потому что сейчас страна остановилась перед выбором, и мне кажется, мы стоим на развилке: или Россия станет той страной, о которой говорит президент все время, то есть инновационной, европейской, конкурентоспособной…
Ольга Галицкая: Коммуникабельной.
Даниил Дондурей: …коммуникабельной, открытой, где не будет теневой экономики в треть масштаба, коррупции…
Ольга Галицкая: 3 миллиарда сейчас оценка коррупции.
Даниил Дондурей: Я думаю, в рублях она в триллионах, а не в миллиардах, это у вас очень слабые данные.
Ольга Галицкая: (смеется) Публикует интернет.
Даниил Дондурей: Нет-нет, ну, что вы. По официальным данным прошлого года было 240 миллиардов долларов, сейчас она значительно больше. И это колоссальные свидетельства того, что Россия либо остается феодальной, где назначают тебе руководителей, где ты ничего не избираешь, а участвуешь в фарсах, разного рода имитациях и фарсах.
Андрей Плахов: Либо, второй вариант?
Даниил Дондурей: Второй вариант: страна становится такой, о которой так замечательно говорит президент, то есть она становится конкурентоспособной, мы учимся конкурировать с китайцами на русском рынке, не говоря уже обо всех других, мы переходим от того патриотизма, о котором говорилось в липецком манифесте, на фестивале "Золотой Витязь", переходим к современным моделям, не связанным только с патриотизмом, а с развитой личностью, с трудом, с успехом, со свободой…
Андрей Плахов: Альтернатива понятна, но вот все-таки, что означает то, что происходит сегодня в кинематографическом мире по отношению ко всей нашей реальности? 5-ый съезд был провозвестником и первой ласточкой перестройки и перемен. Вот этот съезд, чему он предшествует и что он предопределяет?
Даниил Дондурей: Он говорит всей стране: мы, кинематографисты, как самые чуткие люди, говорим вам, что настал… как там называется, был знаменитый Богомолова роман… "Момент истины", наступил момент истины. Либо мы идем в одну сторону и занимаемся экранизацией… вот о чем говорится – прежние фильмы…
Ольга Галицкая: Римейки хочет делать Михалков, "Адмирал Ушаков" и прочее.
Даниил Дондурей: Да, здесь перечислено просто: об Ушакове, Нахимове, Хмельницком, Грозном, Емельяне Пугачеве и так далее. Либо это… И очень много фильмов о войне, потому что это консенсусное событие, про современность мы ничего не умеем и боимся говорить, и поэтому давайте тысячный фильм о Великой отечественной войне.
Ольга Галицкая: У нас есть звонок от Андрея из Москвы, слушаем.
Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, вот ваш собеседник Даниил Дондурей с таким упоением рассказывал, как в 1986 году начали спадать оковы цензуры, но, на мой взгляд, кинематография должным образом не распорядилась свободой. Вот с 1991 года по 2009 год, по-моему, только два действительно стоящих фильма была – "Дюба-дюба" и "Дети чугунных богов". Ну, еще, быть может, "Магнитные бури" – в смысле актуальности. И все.
Ольга Галицкая: Спасибо вам, Андрей. Вот такое суровое мнение нашего слушателя.
Даниил Дондурей: Вы знаете, я ведь не говорил о кино, я говорил об интеллектуальной, духовной, а следовательно, социальной, моральной и прочей атмосфере. То есть кинематографисты первые пошли с пилой и подпилили одну из не четырех, а десятков тысяч ножек, на которых советская система крепко стояла. И мы не могли даже представить себе, что через 5 лет ее не будет, не могли в эту минуту. Я не был в этом зале, поэтому я не пел оды кинематографу, но я уверен, что это исключительно субъективное мнение этого товарища.
Андрей Плахов: Я тоже думаю, что товарищ не совсем прав. Он назвал действительно очень хорошие фильмы, но, тем не менее, хороших фильмов было снято гораздо больше за этот период.
Ольга Галицкая: А Герман, а Сокуров, Кира Муратова!
Даниил Дондурей: Да, о чем вы говорите…
Андрей Плахов: А сегодня сформировалась новая волна российского кино, которая, конечно, достаточно спорна, достаточно провокативна и радикальна, может быть, это кино не для всех, скажем так, но, тем не менее, это кино сформировалось, оно существует, и сегодня, по-моему, вопрос стоит в том, дадут ли возможность этой новой волне российского кино свободно излиться и развиваться естественным образом или на нее опять наложит лапу цензура.
Ольга Галицкая: Еще тут интересный момент, что даже вот это новое поколение тоже пытаются расколоть, то есть кого тянет Михалков на свою сторону…
Андрей Плахов: Совершенно верно, идет как бы размен вот такой. И в этом смысле раскол очень неприятен еще и с этой точки зрения. Собственно говоря, получится, что какая-то часть кинематографистов будет делать вот эти анахроничные ремейки, а другая часть кинематографистов будет делать современное, конкурентоспособное, европейское кино. Вы представляете такую ситуацию?
Даниил Дондурей: Да, конечно. Но, вы знаете, история российского кино многократно это уже проходила. Поэтому вот сколько бы денег ни давали народным артистам СССР… Вот вы же знаете, что председателем Союза был дважды Герой соцтруда господин Марков. Вы спросите хотя бы филологов, кто это такой Марков?
Андрей Плахов: Сегодня никто не помнит.
Ольга Галицкая: Я не знаю. А кто это?
Даниил Дондурей: Я могу называть какие-то фамилии, но мы все прекрасно знаем, что… Когда мы в прошлом году проводили опрос, мы сейчас весь 6-ой номер этому посвятили, половину 6-го номера посвятили опросу во ВГИКе, на абсолютно первом месте (половину мы опросили студентов ВГИКа, это очень репрезентативно, 500 студентов ВГИКа и около 50 педагогов) – Тарковский.
Андрей Плахов: Знаете, я не могу не вспомнить, что когда я начинал свою деятельность в кино, еще до журнала "Искусство кино", я занимался тоже социологическими опросами студенческой аудитории, и уже тогда, в конце 70-х годов, на первом месте у студентов шел Тарковский, на втором – Бондарчук. Несмотря на то, что фильмы Тарковского показывались вторым и третьим экраном, а фильмам Бондарчука была, так сказать, зеленая улица.
Ольга Галицкая: А давайте вот сейчас спросим, Александр нам звонит из Москвы, кто сейчас для вас на первом месте в современном российском кинематографе?
Слушатель: Вы знаете, очень трудный вопрос. Я не такой усердный посетитель кинематографа, но, конечно, мои кумиры – это Тарковский, плеяда всех этих великих наших режиссеров, которых оттирали всегда в тень, и отнюдь, конечно, не Марков. Я, правда, не знаю, про какого Маркова вы говорите…
Даниил Дондурей: Писателя Георгия Маркова. Это я просто пример привел.
Андрей Плахов: Георгий Марков, возглавлявший Союз писателей.
Слушатель: Я могу вас немножко удивить, я когда-то снимал дачу у одного человека, который внезапно оказался пострадавшим от репрессий, как он сам рассказывал. И тем не менее, в 1938 году он был вторым секретарем горкома в Томске. Можете себе вообразить, сколько крови через него пролилось, как он мне сам рассказывал. Так вот, Гоша Марков был у него зам по молодежной работе.
Ольга Галицкая: Это все очень интересные факты, но давайте мы не будем посвящать нашу беседу Маркову.
Слушатель: Да, так вот, про роль кино. Мы все знаем, что это первейшее из искусств и так далее. И я с сожалением наблюдаю, что Михалкову досталась роль как раз принять на себя воспевание режима, как это было в 30-40-е годы.
Ольга Галицкая: Знаете, в ваших словах, мне кажется, не совсем на месте слово "досталась роль". Вероятно, он эту роль себе выбрал. Он же режиссер.
Слушатель: Он вхож в круги, и ему в руки все это падает. Он человек исключительно талантливый…
Ольга Галицкая: Давайте опять-таки мы не будем обсуждать Никиту Михалкова, всем понятно, что он и талантливый, и амбициозный, и роль он себе выбрал, которая ему понравилась.
Слушатель: Да, относительно журнала. Во всей этой постановке журналу отводится исключительно стратегическая роль. Он должен был бы узаконить все это и воспевать все эти римейки, которые будут появляться в диком количестве, всю эту клирикализацию страну, которая несомненно будет происходить. И вот поэтому вас так и вытесняют усердно. Если, конечно, это не удастся, они образуют новый журнал, отнимут бренд и так далее. И он должен будет доказывать, что вот то кино, которое сейчас, это как раз и есть… вот это оздоровило Союз и так далее. Это произошло со всеми творческими организациями страны давно. В частности, с Академией наук, где положение неизмеримо лучше. И я всегда с завистью наблюдал, что там, в Союзе кинематографистов и других, театральных деятелей происходит хоть что-то. Здесь не происходит ничего уже давно. Все эти Михалковы сидят наверху, они рапортуют, что у нас все исключительно хорошо: такая техника, мы такие новаторы, у нас такая наука…
Ольга Галицкая: Понятно, Александр, спасибо вам за ваше аналитическое мнение, очень интересное.
Андрей Плахов: Даниил, я хочу задать вам вопрос в связи с тем, что было сказано нашим слушателем очень интересно. Действительно, вот то, что произошло, может быть, это и к лучшему, что произошло, как вы считаете?
Ольга Галицкая: А если отнимут бренд, кстати? Меня вот это встревожило, что сказал Александр.
Андрей Плахов: Я имею в виду, что вы теперь абсолютно независимы от Союза кинематографистов, если у вас действительно не отнимут бренд… Пусть создают журнал "Искусство кино-1", в конце концов, никто не мешает это сделать, это не так страшно.
Даниил Дондурей: Это не так страшно, да.
Ольга Галицкая: Нет, вопрос с патентом может у вас быть.
Андрей Плахов: Но вы себя чувствуете более свободными от любой конъюнктуры, от любого влияния, уже не находясь под эгидой фактически Союза кинематографистов в нынешнем виде?
Даниил Дондурей: Ну, в общем-то, безусловно. Потому что всегда сегодня, и это важнейший механизм последних 17 лет, - экономическая зависимость.
Андрей Плахов: Но она же переходит и в другую форму зависимости.
Даниил Дондурей: Безусловно. Поэтому все мои спонсоры, а мои спонсоры – мощнейшие телеканалы, огромные, которые по полмиллиарда, я прошу у них немножко – 30 тысяч долларов в год, что для них просто даже не копейки, но хочу, чтобы их было больше, чтобы у нас не было "джинсы", чтобы у нас не было обслуживания интересов.
Ольга Галицкая: Чтобы был не ангажированный журнал, да.
Даниил Дондурей: Пусть их будет 6, 10 (ну, я мечтаю об этом, этого нет еще) и так далее – это условие независимости журнала.
Ольга Галицкая: Скажите, означает ли это, о чем вы сейчас говорите, что отношения между Союзом кинематографистов и журналом "Искусство кино" разорваны?
Даниил Дондурей: Вы знаете, по бумагам они еще никак не разорваны, мы еще на этой неделе покинем территорию, принадлежащую Союзу кинематографистов, но мы потом просто спросим Союз, в чем он… Никакого референдума не было, эта тема на правлениях и на съездах не обсуждалась.
Ольга Галицкая: Просто вы получили предписание и все.
Даниил Дондурей: Мы просто получили предписание, более того, у меня был такой полушутливый разговор, я немножко блефовал, потому что денег не было, я спросил исполнительного директора, Тонких Валерия Ивановича, который хотел, честно говоря, помочь нам, он сказал, и я ему верю вполне, я ему говорю: "А вдруг мы нашли денег, какого-нибудь богатого дяденьку. Почему же вы не обсуждаете условия нашего сохранения здесь? Может, у меня много этих миллионов рублей?" И он сказал как-то очень интеллигентно: "Вы знаете, я, к сожалению, не уполномочен обсуждать с вами какие-либо условия вашего сохранения в этом помещении.
Ольга Галицкая: Послушаем Валерия из Москвы. Здравствуйте.
Слушатель: Приветствую вас, господа. Я хочу вам напомнить о том, что в свое время, когда Сталин приходил к власти, у нас была мощнейшая советская интеллектуальная элита: Мейерхольд, Мандельштам, Пастернак, Эйзенштейн… Мощь, мощь была колоссальная! И тем не менее, он сломал хребет этой интеллигенции. Не туда ли мы сейчас катимся? Обратите внимание, Михалков действует так же, как Путин. Путин назначил "картонную дурилку" в виде Медведева, а этот хотел тоже назначить на съезде…
Ольга Галицкая: Давайте мы не будем оскорблять нашего президента! Все-таки это президент России. Но вопрос – куда все движется – закономерен.
Даниил Дондурей: Я вот говорил об этой развилке. Пока еще никуда не движется. Пока это пробные шары. Действительно, избрали нас, избрали Хуциева, который просто классик отечественного кино, безусловно.
Ольга Галицкая: Но старый человек.
Даниил Дондурей: Дело даже не в возрасте.
Ольга Галицкая: Ну, как, это тоже важно.
Даниил Дондурей: Он смелый и благородный человек, кроме того.
Ольга Галицкая: Это правда.
Даниил Дондурей: Он невероятно смелый! Он взял на себя то, чего побоялись 40-летние, молодые лидеры той самой новой волны, старой волны, любой волны. Они все струсили, а они не струсил, у него закалка 60-х.
Ольга Галицкая: У вас остается совсем немного времени, чтобы нам сказать, что будет дальше. Чем сердце успокоится? "Искусство кино" будет жить".
Даниил Дондурей: Дальше… "Искусство кино" будет жить, а дальше – зависит от кинематографистов, найдут ли они в себе силы, внутренние ресурсы понимать, что они в одной ситуации будут свободны, будут снимать то кино, о котором они думают и которое очень важно для страны, которое очень патриотично, не менее чем фильм о Богдане Хмельницком, вот в 2010-2015 году снимать о молодых людях, которые живут сегодня и не знают, как им жить… Вот сами кинематографисты должны сделать этот выбор. Если они – а я вижу много свидетельств – примирятся, скажут, что "я лично договорюсь со всеми, пусть будет как будет", то и тот, кто думает, что договорится, никогда кино о том, о чем у него болит душа, снять больше не сможет.
Андрей Плахов: И тогда не будет ни искусства кино, ни, наверное, журнала "Искусство кино", потому что он будет уже не нужен.
Даниил Дондурей: Я думаю, что и нормального кинематографа в этом случае не будет.
Ольга Галицкая: Но все-таки мы оптимисты, и я думаю, что будет и кинематограф, и непременно будет журнал "Искусство кино".
Даниил Дондурей: Я тоже в этом уверен! И я все сделаю, чтобы через наш журнал вдохновить ситуацию.
Ольга Галицкая: А мы желаем вам в этом удачи и вашей победы!
