Елена Рыковцева: Не очень понятно: успехом или провалом работы российской милиции считать те цифры, которые обнародовал Департамент экономической безопасности МВД Российской Федерации. «По сравнению с прошлым годом, - заявили специалисты департамента, - средний размер взятки в Российской Федерации увеличился втрое и составил 27 тысяч рублей. Более чем на 26% увеличилось число выявленных и зарегистрированных преступлений, связанных с получением взяток – за полгода это около 5 тысяч. К уголовной ответственности при этом привлечено около 3,5 тысяч человек».
С одной стороны – успех: все больше и больше преступлений, связанных с взятками, удается выявить. Средняя сумма взятки, по всей видимости, исчисляется согласно тем цифрам, которые фигурируют в материалах этих уголовных дел.
С другой стороны, вполне вероятно, что рост выявленных преступлений прямо пропорционален росту числа таких преступлений. Нам рапортуют, что раскрываемость увеличилась на 26%. Но при этом не сообщают: а на сколько же увеличилось число таких преступлений? Цифра может оказаться любой, даже самой запредельной. И вряд ли эту цифру знают в Департаменте экономической безопасности.
А знаете ли вы конкретные места, уважаемые слушатели, где берут взятки? И почему вы не сообщаете об этом милиции? Вот вопрос, который мы задаем вам сегодня. Представляю вам гостя нашей сегодняшней программы – это криминальный репортер «Новой газеты» Сергей Канев., Сергей, вот ваша версия, почему 27 тысяч рублей – средняя взятка теперь?
Сергей Канев: Почему увеличились суммы взяток? Ну, жизнь продолжается, люди, чиновники, хотят жить еще лучше, поэтому взятки и увеличились, я так думаю. К тому же, доллар подорожал, объявлена борьба с коррупцией. Я знаю, что сейчас только в Москве большинство СИЗО забиты арестованными за вымогательство и взятки сотрудниками милиции и прокурорами, просто забиты. Там гаишники сидят. Я поддерживаю связь с этими СИЗО, разговариваю с людьми, они мне рассказывают, кто рядом с ними сидит, кто выше на нарах.
Елена Рыковцева: То есть раскрываемость действительно растет? Но, видимо, опять же пропорционально росту преступлений.
Сергей Канев: Да. Но, как правило, это обычное перебивание «крыши», допустим, посадили того же мента или гаишника по заказу. То есть на его место пришел другой человек, который будет заниматься тем же самым. Поэтому говорить, что уже виден свет в конце тоннеля и все лучше и лучше, ничего подобного.
Елена Рыковцева: Как ни странно, газета «Ведомости» сегодня связывает увеличение размера взятки как раз с тем, что все лучше и лучше. Так сама милиция трактует, по крайней мере. «По словам официального представителя Департамента по экономической безопасности, рост средней суммы взятки означает, что милиционеры стали чаще расследовать сложные и многоэпизодные дела в отношении крупных взяточников из числа чиновников. Это произошло после того, как в сентябре прошлого года по указу президента в составе ДЭБа было создано оперативно-розыскное бюро № 3 по противодействию преступлениям коррупционной направленности, а также были созданы аналогичные подразделения в территориальных органах МВД». Вот, пожалуйста, больше структур появилось, которые занимаются непосредственно взятками, и поэтому большее количество взяточников выявлено и большие уровни этих взяток. То есть понятно, что если раньше средняя сумма складывалась из каких-то маленьких, бытовых взяточек, которые люди дают гаишнику или врачу, то теперь добавили крупного чиновника с крупной взяткой – и получили среднюю цифру побольше, потому что работают.
Сергей Канев: Мне только интересно, из кого состоит это бюро № 3. Эти люди с Луны свалились? То есть они чистые и непорочные? У нас уже были и есть до сих пор подобные структуры, как Управление собственной безопасности и так далее. Могу вам сказать, что там коррупции не меньше, чем у обычных милиционеров. И эта коррупция видна даже невооруженным взглядом.
Я на протяжении нескольких лет собираю архив. Что-то у меня идет – фильмы, статьи, что-то не идет. У меня есть запись диктофонная, по телефону прослушка, где один высокопоставленный чиновник из Подмосковья ругает одного мэра. И там разговор такой. Он говорит: «Ты чего, я жду от тебя две недели, ты не можешь мне сделать!». А тот говорит: «У меня пенсионеры здесь, я с ними завис». «Я тебя для чего на эту должность поставил? Ты должен нести. Не нравится? Мы поставим другого». О чем это говорит? Это вот Подмосковье. Я не называю фамилий, потому что я дал слово человеку, который мне дал эту прослушку.
Елена Рыковцева: Все, что сейчас случилось, все эти цифры, которые были обнародованы, идут вразрез со словами Дмитрия Медведева, которые были сказаны в воскресном интервью ведущему «Итоговой программы НТВ» Кириллу Позднякову. И это несоответствие заметил, подловил «КоммерсантЪ». Дмитрий Медведев заявил: «Пока о России будут думать как о государстве, где запредельно высокий уровень коррупции, к нам будут и относиться соответствующим образом». Он подтвердил готовность бороться с коррупцией, назвав это задачей на десятилетия вперед. На замечание о том, что с принятием антикоррупционных законов связывают повышение уровня взяток, господин Медведев заметил, что считает «эти слухи враньем, так как они и так были очень высокими (эти взятки), и считать, что коррупционеры решили в последний раз насосаться крови, - это преувеличение». «Скорее всего, - он сказал, - это просто ощущение, что что-то пришло в движение, и поэтому или денег больше требуют, или еще что-то, но это уже сам по себе неплохой сигнал - это означает, что все-таки мы движемся в правильном направлении». То есть увеличение суммы взятки он все-таки связывает с тем, что борьба с коррупцией приняла активные формы, и люди задвигались, зашевелились.
Сергей Канев: Вряд ли. С коррупции только, как говорится, сдули пыль. На самом деле, вот этот кирпич, его даже не тронули. Настолько все прогнило!.. Следователи, милиция, чиновники даже не скрывают, почему они пришли на эту должность – они пришли зарабатывать «бабки». Поэтому они знают, что сегодня он на должности, а завтра он может уже слететь с нее: «Я должен сегодня хапнуть, потому что завтра, может быть, меня уже здесь не будет». Вероятно, от этого и увеличивается сейчас. Тем более, борьба с коррупцией, ну, якобы. Поэтому они удвоили ставку или утроили. Я думаю, от этого.
Елена Рыковцева: Я спрошу мнения у Сергея: почему, когда люди знают, они молчат? Но приведу сначала цифры. Барометр Центра антикоррупционных исследований показал рост количества взяток: так, если в 2007 году 17% граждан признались в том, что давали взятку, то в 2009 году - 29%. Опять же признались, подчеркиваю, а сколько давали – эта цифра не известна. И еще одна цифра: за год количество граждан, дававших взятку, увеличилось на 25%. Количество признавшихся, подчеркну.
Сергей, вы знаете о том, что конкретный человек берет взятки?
Сергей Канев: Да.
Елена Рыковцева: А вы в милицию ходили, заявление писали?
Сергей Канев: Ну, я обычно стараюсь использовать это в материалах. Такой маленький пример. Я делал журналистское расследование в Калининграде о контрабанде, которая шла на Черкизовский рынок, еще задолго до того, как разрешили «наезжать» на Черкизовский рынок остальным журналистам с госканалов.
Елена Рыковцева: Не разрешили, а указали «наезжать».
Сергей Канев: Сказали, что можно.
Елена Рыковцева: Нет, сказали, что нужно.
Сергей Канев: А до этого было нельзя. Но я уже тогда занимался этим журналистским расследованием. И ко мне попали прослушки телефонные между смотрящим за местными брокерами таможенными и милиционерами. И вот как он с ними разговаривал, этот смотрящий. Допустим, к нему собиралась группа оперативников, он звонил в милицию и говорил: «Ко мне приезжают опера. Сделайте так, чтобы они не приехали». И полковник из УВД Калининграда: «Не бойся, (Тимофей Хван звали), я сделаю так, что никто к тебе не приедет. Работай спокойно». Это что, было сделано за просто так? Нет. Я разговаривал с этим Тимофеем Хваном, он мне говорил, какие суммы он «отстегивал» местным милиционерам, санэпидемстанции.
Елена Рыковцева: И кому именно?
Сергей Канев: И фамилии. Они подали на меня в суд, но проиграли, конечно.
Елена Рыковцева: Понятно. Теперь я расскажу свою историю, и хочу тоже ваших комментариев, может быть, советов. Итак, история, от которой, собственно говоря, я пляшу, когда такой вопрос задаю. Я познакомилась на днях со студентом одного из юридических вузов Москвы и с его папой. И оба они вдвоем рассказали мне о том, что в этом конкретном вузе, который готовит юристов разных-разных специальностей, есть совершенно конкретный преподаватель, очень подстрахованный, с очень высокими связями. Вот уровень этих связей - названа была фамилия такая, что даже я смеялась, настолько высокий уровень. И вот он застрахован настолько, что не боится абсолютно ничего. Существует официальная сумма взятки, которую должен дать студент, чтобы сдать у него экзамен, - 50 тысяч евро. То есть она, видите, превышает намного ту среднюю, которую мы сегодня обсуждаем. Либо ты платишь 50 тысяч евро и сдаешь нормально, либо ты не платишь и страдаешь, мучаешься долго. И если ты не дурак, то, может быть, «тройку» ты все-таки свою у него вырвешь. Вот этот молодой человек конкретный, он свою «тройку» выдрал через хождения по мукам, чуть ли не два-три года он ходил к этому преподавателю. И я два вопроса я задала. «Знаете ли вы людей конкретных, которые давали эту взятку?». Он сказал: «Да, знаю». И большей частью это представители кавказских республик все-таки, не москвичи. Второе. Я спросила: «Если все настолько конкретно, почему вы не напишете жалобу в милицию?». Он сказал: «Потому что это бесполезно». Доказать ничего невозможно, он работает через посредников. Он никогда не скажет вам: «Дай мне 50 тысяч евро». Эту сумму вам озвучивает ряд людей в неформальной обстановке. К вам подходят, объясняют, если кто-то не знает. Потому что ее, в принципе, уже все знают давно. В этом вузе это знаменитая, легендарная сумма. Но, в сущности - посредники. И если вы на него жалуетесь, он подает на вас в суд, что вы оклеветали, потому что он все-таки юрист, а эти посредники, соответственно, их дело – сторона, они, может быть, вышли погулять и по дороге вам абстрактно озвучили эту цифру. То есть это все совершенно невозможно доказать. Он плевать на всех хотел, потому что он защищен. Вот так, как в вузе, он ведет себя на проезжей части. Мне описали несколько случаев. То есть человек абсолютно вне закона. Живет преподаватель с конкретной фамилией, в конкретном вузе и вне закона. И сделать ничего нельзя. А если ты все-таки напишешь, поступишь как гражданин, тебя же потом сгнобят в этом же институте.
И что делать? Или ничего не делать? И я тоже знаю фамилию этого человека, название вуза мне тоже известно, но я, конечно, это не озвучу ни при каких обстоятельствах, потому что мальчику там учиться.
Сергей Канев: Действительно, доказать получение взятки через посредников очень тяжело. Вот я недорассказал про Калининград. Я же написал заявление в Управление собственной безопасности УВД, что «ваш сотрудник имеет...», предоставил им прослушки. Они мне написали грозную бумагу, что они отстранили его от службы, и решается вопрос об увольнении этого полковника. Ничего подобного! Он до сих пор работает нормально. У него теперь другие какие-то дела. Так и здесь. Очень тяжело доказать. Ну а как через посредников? То есть надо, во-первых, поймать посредника, ему прикрепить скрытую видеокамеру, диктофон, отправить на встречу с тем человеком. А какой посредник на это пойдет? Очень мало.
Елена Рыковцева: А что делать? Ничего не делать? Вот мы знаем всю эту историю. И что делать?
Сергей Канев: Менять надо в данном случае какие-то механизмы в этом учебном заведении.
Елена Рыковцева: А как? Ну, хорошо, нам во второй части нашего разговора будут звонить слушатели, будем с ними советоваться. Вот я рассказала ситуацию. И как быть? Потому что для меня это вопрос. Я не понимаю, что делать и надо ли что-то делать.
Прочитаю, что уже написали. «Размер взяток увеличивается, так как чиновники знают, что в ближайшее время Россия перестанет существовать. Поэтому они стремятся набрать побольше взяток и эмигрировать. Это подтверждают и слова вице-президента США Байдена. Он сказал, что Россия развалится в ближайшие 15 лет». Ну, Владимир Киселев из Междуреченска, вы вводите в заблуждение наших слушателей.
«Вы предлагаете сообщать в милицию, чтобы сотрудник пришел за своей порцией, да еще сделал какую-нибудь гадость, подкинул что-нибудь? И не только обыватели так думают. Кстати, Сергей, большое вам спасибо за ваши публикации в «Новой газете», - пишут Майоровы. Не поняла. Вы поняли, о чем написали?
Сергей Канев: В данном случае имеется в виду то, что придет сотрудник и скажет: «Хотите, чтобы мы его посадили? Заплатите мне, и тогда мы будем расследовать уголовное дело». Вероятно, так.
Елена Рыковцева: «50 рублей берут за вход на территорию Станции «скорой помощи» улица Брянская», - пишет Сергей.
Кстати, тоже предмет для споров и разговоров, что считать взяткой. Мы в кругу нескольких журналистов как-то обсуждали эту проблему. И я сказала, что я никогда в жизни не дала ни одной взятки. Наверное, потому, что я не за рулем, потому что если бы я была за рулем... Это государство в государстве – ГАИ. Тут, наверное, нельзя ездить, если ты не даешь взятки.
Сергей Канев: Да ГАИ – это маленькое... По сравнению с тем, что творится...
Елена Рыковцева: Да. И тогда другой человек сказал: «Считать ли взяткой тот факт, что моего отца привезли с инсультом в одну больницу, положили в коридоре, и я заплатил «скорой помощи» за то, чтобы его перевезли в специализированную больницу?». И я сказала: «Наверное, нет, потому что это дополнительная услуга». Считать ли взятками все, что происходит в медицине, например? Они могут положить в коридор, а могут положить в хорошую палату. И когда вы даете им деньги, это взятка или это неофициальные услуги? То есть это тоже вопрос.
Сергей Канев: Или благодарность.
Елена Рыковцева: Да. Вот не знаю...
Сергей Канев: Да взятка это.
Елена Рыковцева: Все-таки взятка?
Сергей Канев: Конечно.
Елена Рыковцева: Все-таки взятка. Да, взятку берут для того, чтобы войти на территорию станции «скорой помощи». Но Сергей не написал, почему он не жалуется. Потому что хочет заходить, наверное.
Сергей Канев: На станциях метро стоят ребята и торгуют билетами поддельными, чтобы вы прошли. И тут же стоит милиционер, тут же стоят охранники. Почему они его не задерживают? Он дал им взятку, чтобы поработать.
Елена Рыковцева: «Однажды сообщил о наркопритоне в городское УВД, после чего наша семья чудом избежала физической расправы со стороны все той же милиции», - пишет Александр из Сызрани. Человек пошел и сообщил... И вот…
Сергей Канев: Да у меня масса таких примеров, честно, мешки у меня таких примеров с жалобой на работу милиции, как вымогают они деньги. У человека украли машину, он пришел и написал заявление. А ему четко говорят менты: «Треть от стоимости машины – и мы будем искать. А так тебе никто ничего искать не будет».
Сейчас я делают документальный фильм о похищениях в Москве за последние 5 лет. Ну, с бандитами – понятно, им нужны деньги, и они похищают бизнесменов, их родственников или детей. Но мне не понятно, как менты вымогают деньги у родственников похищенных. Какой нужно быть мразью, чтобы прийти к матери, у которой похитили сына, и сказать: «Слушай, ты, дай-ка мне миллион долларов – тогда я найду твоего сына»!
Елена Рыковцева: Опять вопрос, который мы обсуждаем сегодня: почему эта мать не сообщит в Управление собственной безопасности о том, что у нее вымогали деньги за расследование?
Сергей Канев: Так у нее бизнес. И она понимает, что тут же бизнес раздербанят. Мы же все понимаем, что произошло с Ходорковским – он перестал давать и сказал: «Давайте по-новому делать дела, ребята». А ему сказали: «Не будешь давать – получи, фашист, гранату». И вот что произошло.
Елена Рыковцева: Александр уже советует, что делать с этим преподавателем. «Желаете, чтобы ответ был остроумным?». Нет, я бы, вообще-то, хотела не остроумный, а действенный. «Я бы порекомендовал кусок брезента и несколько крепких палок. Во времена моей юности в пионерлагерях таким обнаглевшим молодцам устраивали «темную». Возможно, хоть таким способом несчастные студентики смогут добиться своего». Александр, я где-то в вашем направлении мыслила. Я думала, что, может быть, ему какую-нибудь «страшилку» по электронной почте отправить, что-нибудь такое.
Сергей Канев: Кнопку на стул.
Елена Рыковцева: Но мне сказал студент, что он не испугается, если ему «страшилки» отправлять по электронной почте.
Кстати, любопытный указ подписал Дмитрий Медведев. Я цитирую всю эту историю по «Новой газете». Он изменил регламент служебного поведения государственных служащих. «Изменение связано с принятием 25 декабря 2008 года пакета законов, призванных облегчить борьбу с коррупцией». Так вот, одним из самых любопытных нововведений, которые предусмотрены этим новым президентским указом, является обязательство «уведомлять работодателя, органы прокуратуры или другие государственные органы обо всех случаях обращения к госслужащему каких-либо лиц в целях склонения к совершению коррупционных правонарушений». Напоминает «Новая газета», что «в 2008 году во время прохождения антикоррупционного пакета через Госдуму депутаты изъяли аналогичное положение из законопроекта». А вот президент снова его вернул теперь уже своим указом, обойдя думцев. И самое интересное, что глава Российского отделения «Transparency International» Елена Панфилова вот так прокомментировала норму о «доносительстве»: «Если вы увидите, что некто пытается проникнуть через форточку в чужой дом или грабит банкомат, вы позвоните в милицию, и общество одобрит ваш поступок. Но взятка, согласно закону, - это преступление, как и воровство или грабеж, однако множество людей считают взятку не вполне преступлением. К тому же в нашей стране довольно сложное отношение к доносительству в целом, потому что доносчик – это тот, кто вместе со Сталиным полстраны сослал в Сибирь. Отсылки к обсуждению моральности или аморальности доносительства мешают вести серьезный разговор о борьбе с коррупцией». То есть она считает эту норму априори не работающей. Люди не будут сообщать об этом, потому что взятка – это немножко другое, это что-то привычное, это то, что делают все. И поэтому сообщать о том, что где-то кто-то взял и кто-то дал, просто никто не будет. И чиновник, в первую очередь, не будет сообщать про то, что его руководитель заставил его взять взятку.
Что вы скажете, Сергей, про это?
Сергей Канев: Я сомневаюсь, что кто-то пойдет к руководителю или руководитель будет грозить пальчиком и куда-то сообщать о темных делишках своего подчиненного. Это система.
Елена Рыковцева: Или подчиненный, наоборот, скорее.
Сергей Канев: Это же цепочка. И все они повязаны одной веревочкой.
И я хочу рассказать такой случай. У меня была знакомая, а у нее сын призывного возраста. И она пыталась его «отмазать» от армии. Я ей говорил, что я сам служил, и лично мне армия пошла на пользу. Но сейчас я не стал ей ничего говорить. Она вышла на военкома, он ей сказал: «5 тысяч долларов – и мы твоего сына «отмажем». Я говорю: «Знаешь, давай я тебе прикреплю скрытую камеру, ты пойдешь и все это снимешь». А она сказала: «Нет, не надо ничего».
Елена Рыковцева: Не надо - потому что она хочет дать эту взятку. И мы ее очень хорошо понимаем.
Сергей Канев: На этой почве мы с ней очень сильно поругались и расстались.
Елена Рыковцева: Вот опять сейчас будем просить совета у слушателей. Ну, неоднозначная ситуация. Если я узнаю о том, что мама спасла сына вот такой ценой, разве рука поднимется пожаловаться на этого военкома?.. Да еще и номер телефона на всякий случай запишешь для другой мамы, что если кому-то вдруг пригодится.
Людмила из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Это, конечно, извечный вопрос. А то, что 27 тысяч, и это возросшая в 3 раза за последнее время цифра, то это как средняя температура по больнице. Надо развивать угловую скорость: от 2 тысяч рублей до 40 миллионов долларов. Это первое. Второе. А кому идти жаловаться, Леночка? Самому же взяточнику. И он же сделает все, что ему нужно. И третье. Надо исключить из особых случаев борьбы с взяточничеством и с коррупцией школу, детские сады и сами больницы, не медицину всю, а больницы. А из медиков – конечно, высшие учебные заведения, поскольку они готовят нам врачей.
Елена Рыковцева: Нет, я не поняла. Как это – исключить? Вы что имеете в виду?
Слушатель: Исключить как из преступной уголовщины.
Елена Рыковцева: То есть если мы даем в вузе взятку за экзамен, то это уже не уголовщина?
Слушатель: В вузе – это уголовное. Мы готовим специалистов для народа. И это будет вредительство народу. Поэтому там считается. А в больнице, я их 13 прошла, при выписке всегда – «поляна». Деньги мы только не давали. Но «благодарностей» была просто масса. И буду давать.
Елена Рыковцева: Подождите, Людмила! Давайте так, «благодарность» – это то, что вы решаете сами, как благодарить и в какой сумме. А взятка – это то, без чего не сделают операцию, например. Я даже не думаю, что до этого доходит в больницах.
Слушатель: И последнее, что я хотела бы сказать. Начать надо именно с правовых органов. Они у нас считаются: первый – президент, и так далее ниже, МВД, ФСБ и прочие. Чтобы они стали правовыми. А то они у нас не правоохранители, а «правохоронители» какие-то. И взяткой считать только то, что толкает берущего на неправовые, преступные деяния. То есть пущать или не пущать – решают они. Вот оттуда все. И если снизу кто придет в МВД честный, он там и дня не проживет.
Елена Рыковцева: Спасибо вам, Людмила, за звонок.
Послушаем Дмитрия из Москвы. Здравствуйте, Дмитрий.
Слушатель: Здравствуйте. Сначала небольшая реплика по поводу высказывания вашего гостя, когда было сказано о том, что Дмитрий Анатольевич сказал по поводу того, что зашевелились и так далее. Действительно, ваш гость проговорился, он сказал, что они начали хапать, думая о том, что сегодня они работают, а завтра могут потерять работу. Вот такое замечание. То есть фактически Дмитрий Анатольевич прав – зашевелились.
Я же хочу назвать точный адрес, где я наблюдал, как берутся взятки, как продается за деньги право управлять автомобилем. Я даже боюсь сказать...
Елена Рыковцева: Нет, Дмитрий, давайте так. Вы не будете нам называть этот адрес. Мы поняли, что это место, где продают право водить машину. Вы нам ответьте на другой вопрос: почему вы не сообщите об этом месте в милицию?
Слушатель: Убьют. Обязательно найдут способ убить. Я только вчера был в ужасе и в восторге, когда я посмотрел фильм Клинта Иствуда «Подмена» с Анджелиной Джоли в главной роли. Вот посмотрите этот фильм. Это про сегодняшний день. Там описывается история в XIX веке или в начале ХХ века. Это про сегодняшний наш день, российский день. Там про полицию, про все. Посмотрите. И вашему гостю тоже советую. И тогда вы все поймете. Ничего невозможно сделать, уже за гранью мы оказались.
Сергей Канев: Я с вами не согласен.
Елена Рыковцева: Нет, я все о своем преподавателе. Дмитрий, ничего невозможно сделать? Вот пусть он берет, этих студентов обирает и издевается над ними?
Слушатель: Понимаете, они не могут быть не связанными с органами.
Елена Рыковцева: Да, связаны с органами. Они вообще с руководством страны связаны.
Слушатель: Потому что люди, действующие свободно, будь то в университете, будь то в каких-то еще институтах, я условно называю, они не могут действовать без согласия наших доблестных, так сказать, товарищей. Вот как было сказано: «Я пришел делать «бабки». Они знают эти места, где происходит взяткодательство и взяткобрательство, грубо говоря, нарушая правила русского языка. И они тут же посылают своих людей, тут же налаживают связь. То есть «крышуют», и все. А раз они «крышуют», тогда преподаватели, более высокие чины в вузах или где-то еще свободно этим занимаются. Как сказано, что их не останавливают, когда они едут в автомобилях, нигде, им - полная свобода, полная власть. И если наши власти в лице президента, премьер-министра этого не знают, то, значит, это плохие правители. А если они знают, что у нас происходит, и мирятся или не могут ничего сделать, ну, тогда вывод однозначный.
Елена Рыковцева: Спасибо, Дмитрий. Мы поняли этот вывод.
Сергей, вот что получается, судя по тому, о чем говорят наши слушатели. Во-первых, боятся. Ну, это известное дело. Не верят в то, что помогут, а верят, наоборот, в то, что еще хуже будет, а особенно тому, кто... Хорошо. А как же получается, что все-таки эти уголовные дела заводят? Ведь это же не милиция каким-то образом своих агентов в организации засылает, и они под видом бухгалтера там работают. Все-таки какие-то люди находятся, которые сообщают. Вот все эти 5 тысяч уголовных дел, которые завели за полгода, - это все-таки, наверное, на основании каких-то заявлений, все-таки кто-то рискует, и кто-то верит в то, что заведут и накажут. И 3,5 тысячи человек посадили.
Сергей Канев: В основном попадаются те, где уже вопиющие случаи, которые скрыть нельзя, во-первых. Второе – перебивание «крыши», то есть подсидка: «Я хочу занять твое место. Я написал на тебя и раскрыл твои схемы какие-то».
Елена Рыковцева: Возможно, что и анонимно.
Сергей Канев: Да. И третье. В милиции же «палочная система». Нужны палки – то есть раскрытия преступлений. Палка – это раскрытое преступление. Тоже существует план, и как-то его стараются все-таки исполнять.
И я хочу задать вопрос. Я сделал сюжет недавно о судьбе похищенного заложника. Его родители после сюжета принесли мне «благодарность» - 15 тысяч долларов. Но я не взял эти деньги.
Елена Рыковцева: Ну, естественно.
Сергей Канев: А он мне сказал: «Как же так, все взяли, а вы не берете?! Это же благодарность, это же не взятка».
Елена Рыковцева: Нет, это нехорошо. Это, конечно, никакая не взятка, но это нехорошо. Не могут журналисты брать никакие «благодарности» за свою работу. Это всего лишь работа.
Сергей Канев: Оказывается, могут.
Елена Рыковцева: Ну, значит, какие-то есть люди, которые не относятся к нам с вами.
Сергей Канев: Я вот хочу с ними поговорить на днях.
Елена Рыковцева: А вы уже знаете?...
Сергей Канев: Да, я знаю, кому они дали и кто взял. И я хочу с ними поговорить, как они могли взять деньги с человека, у которого горе.
Елена Рыковцева: Ужас какой! Журналисты?
Сергей Канев: Да, журналисты.
Елена Рыковцева: Вот тут такие интересные еще подробности выясняются. Хотя это не взятка, это благодарность. Но благодарность этически совершенно невозможно брать журналисту за проделанную работу, тем более, в денежном виде.
Сергей Канев: Да пора, по-моему, сказать, что в нашей среде творится не меньше коррупции, чем в милиции.
Елена Рыковцева: Это известно. Сегодня, например, «Новая газета» начинает судебный процесс против человека, который приносил в редакцию заказной материал, пытался за деньги его разместить. И уже наказан Олег Лурье, достаточно известный журналист, который пытался (можно уже говорить после суда) шантажировать какими-то конкретными материалами конкретных людей.
Сергей Канев: Да, такие случаи есть.
Елена Рыковцева: Ольга Николаевна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Ведь всем известно, что все делается очень просто. Лестница очень длинная, от самого верха до самого низа. И если на самом верху один раз начальник верхний скажет тому, кто ему принес, «Все!», а этот скажет следующему, то все дойдет до последнего участкового милиционера. Потому что участковый не принесет своему начальнику, а тот – своему, и так далее. Но все должно пойти сверху. Самый верхний начальник должен положить этому конец – и все будет кончено очень быстро. Все очень просто. Они все несут друг другу вверх, даже журналист. Он тоже хочет работать, он хочет в этой редакции или в этой программе телевизионной работать, и он несет своему начальнику, ну, пусть не 10 тысяч в клювике, а путевку в Грецию или в Куршевель. Вот и все. Просто надо иметь желание, политическую волю это сделать.
Сергей Канев: Я знаю одного прокурора, который действительно фанат своего дела. Я с ним делал несколько сюжетов. Это был природоохранный прокурор. И он постоянно мне говорил: «Серега, одна фирма загрязняет окружающую атмосферу». И я с ним ездил, и я думал, он на хорошем счету. Я как-то ему звоню, а он говорит: «Я больше не работаю». «Почему?». Его начальник, тоже прокурор, сказал: «Хватит твоих телевизионных шоу, давай-ка зарабатывай деньги. Мне не нужно все это. Мне нужны деньги». А он говорит: «А я не умею их зарабатывать». То есть можно было к фирмам приходить, брать с них «бабки», они что-то вылили или свалили...
Елена Рыковцева: Это называется «рэкет». Или нет?
Сергей Канев: Какой рэкет? Нет. То есть фирма допустила утечку чего-то...
Елена Рыковцева: А, понятно, штрафуют они их.
Сергей Канев: Да. И ему прокурор сказал: «Заводишь уголовное дело, берешь с них «бабки» за это уголовное дело и приносишь мне. Вот так мы теперь будем работать. И мне нужно, что ты ходишь, за какие-то деревца борешься, за местных жителей».
И еще был один интересный момент. Как раз это касается вузов. Лет 5 назад два милиционера «наехали» на преподавателя какого-то вуза, в том числе он входил в какой-то президентский экспертный совет. Она занималась аудитом, и у нее на диске была какая-то информация о конкретной фирме. То есть кто-то попросил этих милиционеров забрать этот диск. Вот они вломились в квартиру, ей дали по голове, этой женщине, связали ее, взяли диск. Но сработала сигнализация – и приехала вневедомственная охрана и их взяли. Когда я приехал в эту квартиру, я взял «синхрон» у нее, как на нее напали эти милиционеры, которые в наручниках. А у нее была трехкомнатная квартира. То есть в одной – спальня, в другой она смотрела телевизор, а третья комната (вы не поверите!) от пола до потолка была завалена одеколонами, конфетами, подарками. То есть она туда даже не входила.
Елена Рыковцева: Музей «Поля чудес», что называется.
Сергей Канев: Я посмотрел – вдалеке еще лежали советских времен одеколоны, духи. То есть туда она складывала свои подарки. И вот целая комната, от пола до потолка! Я говорю: «Вы хоть бы раздали пенсионерам, кому-нибудь». «А, черт с ним».
Елена Рыковцева: Это все из разряда «благодарностей». Несут благодарные студенты и их родители. Видимо, так.
Сергей Канев: Ну, я бы сказал, там обстановочка... Я не думаю, что на свою зарплату она могла...
Елена Рыковцева: Но я не думаю, что одними духами обошелся бы студент для поступления в вуз, например.
Сергей Канев: Это раньше было. Там еще советские духи были.
Елена Рыковцева: Александр из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Сергей, вот вы натура увлекающаяся. И я вам могу подарить хороший сюжет. Его можно назвать «Кому без Руси жить хорошо». Вот вы поезжайте и снимите фильм, кто покупает недвижимость, во-первых, на Кипре, во-вторых, в Болгарии, в-третьих, в Черногории. Это очень интересный сюжет. Потому что там покупают недвижимость сейчас люди, которые по социальной лестнице у нас в России получают в среднем где-то до 15 тысяч рублей. И как говорится, проблем нет.
Сергей Канев: Да я прекрасно об этом знаю.
Слушатель: Ну, сделайте такой фильм, если не боитесь. А дальше – Лондон. Посмотрите, кто скупил центр Лондона.
Сергей Канев: К сожалению, я невыездной. Но я знаю этих людей, которые...
Слушатель: И как с этим бороться. С этим бороться можно только так, как делают американцы. У них, в отличие от нашей Службы финансового мониторинга, которая мониторит неизвестно для кого и почему, есть Финансовая разведка. Она работает при Министерстве финансов. И они очень четко отлавливают все оффшорные дела. Если американец совершил какую-либо электронную сделку, она тут же ложится на стол руководству. И вы видите, как жестко сейчас в Америке демократы расправляются с разного рода «мавродиевскими схемами». И если бы у нас Финансовая разведка захотела бы показать, что в стране начинается что-либо, она бы это в 24 часа положила на стол. И разборы были бы простыми. А как испугать этих людей? Я знаю этих коррупционеров. Они говорят: «Нас может остановить только революционная «тройка». Если у нас, в Китае, начнутся расстрелы во имя гуманизма, спасения нашей страны, то это этих людей остановит, потому что жизнь своя дороже. А почему это надо делать? И здесь, кстати, Джо Байден правильно сказал, почему сейчас так участились коррупционные сделки – потому что, к сожалению, наша бюрократия, которая довела страну уже до ручки, знает, что жить нам не 15 лет, если дело так и дальше будет продолжаться, и жить им придется счастливо и долго, но уже вне нашей страны. Поэтому спешат, времени осталось очень мало.
Елена Рыковцева: А почему вы невыездной, Сергей?
Сергей Канев: Я не успел сделать загранпаспорт. А вы, наверное, подумали, что я отсидел сроки какие-то?
Елена Рыковцева: Нет! Я почему-то подумала о другом. Я подумала, что вы визу не можете получить по каким-то причинам. Это единственное, о чем я подумала.
Сергей Канев: Нет, я так шучу.
Елена Рыковцева: И дело в том, что ведь это не совсем тема нашего разговора. Эти виллы и так далее, они же не в чистом виде на взятки могут строиться. Это какие-то схемы, все что угодно может быть.
Владимир Петрович из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. По многим направлениям, конечно, надо работать. Но начинать надо с баланса доходов и расходов. И это значительную часть выметет. Но ведь у нас даже и закон-то принят, который не позволяет это четко определить.
Елена Рыковцева: Вы имеете в виду баланс доходов и расходов чиновников?
Слушатель: Да всех людей. Во всем мире, по-моему, это самое главное.
Сергей Канев: Да, действительно. Тем более, подают чиновники декларации, а кто проверяет все это?.. Вот он пишет, что у него не пять квартир, а две. Вот мы занимаемся расследованиями... Далеко ходить не надо. На Митинский радиорынок придите, купите диск. Как он там оказался – об этом мы уже не говорим. Там указано, какие машины имеет чиновник. Это официальный диск с установочными данными на человека: его прописка, телефоны, машина, родственники, кто чего имеет – все есть. И проверяется тут же прямо все. Мы пишем об этом, что у него не одна квартира, которая зарегистрирована на прабабушку, у него пять квартир.
Елена Рыковцева: Когда это такое массовое явление в масштабах страны... Вот кого захотели, кто подвернулся под руку, того проверят за пять лет назад. Когда понадобился Чичваркин, вспомнили пятилетней давности историю о похищении человека.
Сергей Канев: Уже чиновников и ментов, которые не берут взятки, называют «оборотнями» сейчас.
Елена Рыковцева: С ума сойти!
Андрей из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Сейчас финансовый кризис у нас. Если он перерастет в политический, то, может быть, это приведет к смене власти. И тогда хоть что-нибудь изменится. Потому что без свободы слова, свободы прессы ничего у нас не будет. Нужен полностью слом этой системы.
Елена Рыковцева: Только так. Хорошо. Это хорошая тема. Сергей, может быть, действительно, последний и единственный выход - чтобы люди обращались в прессу. В милицию боятся обращаться. А в прессу не страшно? Вот наш слушатель, который рассказал о школе, где за экзамены по вождению берут деньги, допустим, вот он к вам пришел. Это не опасно? Это для него более надежно? Потому что ведь в этом смысле пресса достаточно свободна. Вам еще пока не запретили писать о такого рода вещах.
Сергей Канев: Да. К нам в основном обращаются те люди, которые считаю, что они не пассажиры на вокзале. «Я завтра же уезжаю», - так живет большинство наших граждан, как транзитом в стране. А к нам в основном приходят люди, которым надоело жить в такой стране, где надо всем давать, где надо бояться или молчать, надо врать. В основном ко мне обращаются такие люди. Я, конечно, понимаю, что многие обращаются, чтобы как-то поправить свои дела или «слить» компромат на своего конкурента, врага, но тем не менее. Конечно, я не могу им предоставить защиту государственную. Все, что я могу, и я так делаю, у меня дома люди ночуют и живут, я им даю такую возможность. Но это делать нужно ради детей, ради внуков своих. Нужно говорить о том, что в стране без взятки ничего не сделаешь, нужно говорить, что менты и чиновники вымогают деньги – об этом же нужно говорить.
Елена Рыковцева: Нет, не нужно так говорить. Нужно говорить, что в стране можно что-то сделать без взятки, и нужно пытаться делать без взятки.
Сергей Канев: Конечно, можно! У каждой взятки есть опять же имя, фамилия, явка, должность.
Елена Рыковцева: Вот именно! И что-то происходит. Вот смотрите, что сейчас произошло. Сейчас Центробанк хочет запретить ларьки по обмену валюты на улицах Москвы. По всей России – не знаю. Потому что очень много обманывают, и количество заявлений граждан уже зашкалило за такие пределы, что хотят разрешить только конкретным банкам продавать людям валюту и, соответственно, покупать. Что-то же происходит, что-то делается. Сколько же можно жульничать? Действительно же страшные масштабы мошенничество приняло в этих обменных пунктах. Что-то надо делать.
Сергей Канев: Обязательно!
Елена Рыковцева: Давайте на этом завершим программу – что-то все-таки надо делать.
Сергей Канев: Звоните мне, пишите. Серега Канев ждет и не подведет.
Елена Рыковцева: «Новая газета», Сергей Канев, криминальный репортер. Это была программа «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
