Андрей Плахов: В гостях у нас Андрей Юрьевич Хржановский, режиссер фильма "Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родина", которая будет участвовать в программе только что открывшегося Карловарского кинофестиваля.
Ольга Галицкая: Андрей, давай немножко представим это событие – кинофестиваль в Карловых Варах и участие в нем российского кино.
Андрей Плахов: Карловарский фестиваль – давний соперник Московского. По возрасту он старше Московского, возник в начале 50-х годов и был одним из главных фестивалей мира уже в ту пору. Потом Московский фестиваль, возникнув, отобрал у Карловых Вар как бы половину его существования, то есть эти два фестиваля поделили календарь: по четным годам проходил Карловарский фестиваль, по нечетным – Московский. Как бы считалось, что эта часть мира, социалистическая, имеет право только на один крупный фестиваль класса "А". Потом эта ситуация изменилась, и каждый из фестивалей стал жить самостоятельно, проводиться каждый год. И по-прежнему они продолжают соперничать, особенно по тому, что они происходят, во-первых, довольно близко по территории, во-вторых, довольно близко по времени: не успел завершиться Московской фестиваль – и, как мы видим, уже открылся Карловарский. Естественно, возникает некоторая конкуренция, это касается и зарубежных фильмов, за которые идет борьба, охота, так сказать, и касается это и российских фильмов тоже. Вот, в частности, в этом году, как мы знаем, в Москве участвовали в конкурсе три российских новых фильма – Карена Шахназарова, Николая Досталя и Александра Прошкина. А в Карловарском фестивале будет одна российская картина, но очень тоже интересная, - это фильм "Волчок" режиссера Василия Сигарева.
Ольга Галицкая: Ты имеешь в виду основной конкурс.
Андрей Плахов: Я имею в виду основной конкурс, где очень четко соблюдается принцип, так сказать, девственности картин, то есть это должна быть международная премьера. "Волчок" был показан только раз на фестивале "Кинотавр", стал победителем этого фестиваля, но это была национальная премьера. Теперь предстоит международная, и она состоится именно в Карловых Варах. Кроме "Волчка" зрители Карловарского фестиваля увидят еще очень большое количество российского кино. И это очень приятно, что все-таки наши контакты сохраняются и год от года даже, я бы сказал, расширяются. В частности, в программе "К Востоку от Запада" – это вторая конкурсная программа, тоже очень важная, там тоже присуждаются призы, есть свое жюри – будут участвовать два российских фильма. Один из них – "Бумажный солдат" Алексей Германа-младшего, картина, знакомая нам, поскольку она уже была показана в России, и второй фильм, о котором именно сегодня мы будем подробнее говорить, - это "Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину" Андрея Хржановского.
Ольга Галицкая: Андрей Плахов дал, по-моему, исчерпывающую картина Карловарского фестиваля…
Андрей Плахов: Не совсем. Я еще хотел бы добавить…
Ольга Галицкая: Я хотела сказать – российского участия в фестивале в Карловых Варах.
Андрей Плахов: Я хотел бы добавить, что еще, помимо вот этих замечательных фильмов, в Карловых Варах будет представлена большая программа под условным названием "Русские амазонки" – женщины-режиссеры российского кино. Там, в частности, будет фильм Веры Сторожевой "Небо. Самолет. Девушка", Светланы Проскуриной "Лучшее время года", Валерии Гай Германики "Все умрут, а я останусь", Кати Шагаловой "Однажды в провинции", Ларисы Садиловой "Ничего личного" и другие. В общем, это будет достаточно представительная программа, которая покажет, что российское кино сегодня развивается еще и в эту сторону – в сторону расширения, так сказать, своих половых признаков. Конечно, кино глупо делить по этим признакам, но, тем не менее, это действительно хорошие, достойные фильмы. Эта женская волна – заметное явление нашего кинематографа, и в этом году в Карловых Варах решили обратить на него особое внимание.
Андрей Хржановский: А почему старые фильмы показывают дам?
Андрей Плахов: Почему старые – объясняю. Я сам участвовал в подготовке этой ретроспективы, и это действительно ретроспектива последних лет. Дело в том, что многие фильмы более новые, скажем, этих же режиссеров уже показывались в Карловых Варах или в Чехии, а здесь решили представить именно те картины, которые для чешских зрителей абсолютно новы.
Ольга Галицкая: А я наконец-то хочу обратиться к нашему гостю, кинорежиссеру Андрею Хржановскому и спросить вот о чем. Вы же маститый режиссер анимации, знаменитый во всем мире, и вы отважились на дебют. Ведь это первый игровой фильм. Вот это решение, оно сложно вам далось?
Андрей Хржановский: Видите ли, по стажу я, можно сказать, маститый из тех, которых готовили как режиссеров игрового кино, потому что я заканчивал мастерскую игрового фильма у Льва Владимировича Кулешова, страшно сказать, сколько лет тому назад, лет 40 с лишним. И в анимацию я попал случайно, о чем не жалею, и даже наоборот.
Ольга Галицкая: А почему случайно?
Андрей Хржановский: Потому что мне предложили в порядке пробы пера, как говорится, сделать диплом на студии "Союзмультфильм". Там иссяк запас режиссеров, и они востребовали кого-то из молодых. А по тогдашним условиям жизни для того, чтобы снять короткометражку игровую на студии, скажем, на "Мосфильме", на "Ленфильме", надо было несколько лет стоять в очереди, потом туда втиснуться, что не давало, кстати сказать, никакой гарантии того, что ты в этой студии остаешься.
Андрей Плахов: То есть легенда о том, что тогда дебютировать было гораздо проще в кино, имея диплом, это скорее легенда, чем реальность.
Андрей Хржановский: Безусловно, безусловно. Во-первых, надо было действительно эту очередь выстаивать, а во-вторых, снявший короткометражку режиссер не имел никаких гарантий того, что…
Ольга Галицкая: …потом будет полный метр.
Андрей Хржановский: …да, что даже в случае удачного дебюта он будет приглашен именно на эту студию, будет зачислен в штат этой студии. А здесь мне предложили именно, так сказать, прийти на работу в "Союзмульфильм", сделав диплом, а там, как говорится, посмотреть с обеих сторон на результат. И таким образом, я в анимации просто обалдел от возможностей колоссальных, творческих прежде всего, интеллектуальных. И вот я смотрю на слово "свобода", написанное по периметру нашей студии, и вот по этой части как раз в анимации были возможности несравненно более широкие, чем в игровом кино.
Андрей Плахов: Именно в советское время. И, наверное, все-таки в анимационном жанре или виде кино было проще несколько обходить цензуру, поскольку это все-таки язык более условный, чем, скажем, в реалистическом игровом кино.
Андрей Хржановский: Конечно. Но даже я умудрился сделать картину, которую положили на полку, где она и пролежала 20 лет, я имею в виду "Стеклянную гармонику".
Андрей Плахов: Я хорошо это помню, поскольку работал в конфликтной комиссии, как раз эта картина была одной из тех, которой тоже мы занимались.
Андрей Хржановский: Спасибо 5-му Съезду, да.
Ольга Галицкая: Зато эта картина сделала вам имя.
Андрей Хржановский: Ну, может быть, даже как бы первую букву этого имени написал дипломный фильм "Жил был Козявин", который действительно было, надо сказать, довольно-таки неожиданным не только для меня, но и для коллег, и для зрителей. Ну, наверное, сделал имя настолько доброе, что им, как бы сказать, захотели обзавестись руководители вооруженных сил, пригласив меня сразу после "Стеклянной гармоники" отслужить два года на Военно-морском флоте.
Андрей Плахов: Чудесно!
Андрей Хржановский: И знаете, кстати сказать, если мы говорим о Карловых Варах, интересно, почему это случилось, может быть, оно случилось бы и без этого совпадения, но я думаю, и все на этом сходятся, что это совпадение во многом способствовало. Я имею в виду то, что мы повезли сдавать в Госкино "Стеклянную гармонику" в день злополучный вторжения советских танков в Прагу.
Андрей Плахов: Понятно. И что случилось?
Андрей Хржановский: И случилось: "Вы что, хотели сказать, что "бархатная революция" вас устраивает и что вы поддерживаете…"
Ольга Галицкая: То есть сразу в фильме увидели очень многое…
Андрей Хржановский: Они неглупые люди были в том смысле, что они правильно увидели. Но все-таки язык искусства, я считаю, настолько благороден…
Ольга Галицкая: Непрямолинеен.
Андрей Хржановский: Я не говорю про искусство, так сказать, свое, а вообще, в принципе. Непрямолинеен и…
Андрей Плахов: Многозначен все-таки.
Андрей Хржановский: Совершенно верно. И, кстати сказать, это то, что меня и привлекло в анимацию. Что я думал, что уж так поступать, как поступили эти господа, а картина, надо сказать, в первом варианте, она… просто этот негатив был уничтожен. Простите, не негатив, а единственная позитивная копия – ее просто на заднем дворе студии разрубили, как кочан капусты, на плахе.
Ольга Галицкая: Событием, как мне кажется, является и сам фильм "Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину", потому что это первая картина об Иосифе Бродском. Я так понимаю, что это такой многострадальный, выношенный замысел, давно у вас эта идея появилась.
Андрей Хржановский: Идея появилась, да, страшно сказать, наверное, лет не меньше 10-ти я был занят этим проектом. Часть этого срока – начальная – ушла на работу над фильмом "Полтора кота"…
Ольга Галицкая: Анимация, кстати.
Андрей Хржановский: Анимация там была и документальное кино, и игровые кусочки. Так что это как раз то, что представляло собой некую коллажную технику, потом мною уже в расширенном виде опробованную в фильме… уже не опробованную, а…
Ольга Галицкая: Я помню, что я видела вот этот маленький фильм в 2002 году, если не ошибаюсь, да?
Андрей Хржановский: Да, по-моему, в 2002 году я его сделал, значит, где-то, видимо, около 10 лет весь этот проект занял. Но я хотел бы, Оля, сделать все-таки уточнение. Фильм о Бродском, но я недаром такое делаю при каждой возможности предупреждение, чтобы публика не воспринимала картину как попытку биографии или портрета Бродского. Это лишь повод и лишь материал, действительно прекрасный, обворожительный, для меня лично просто захватывающий, который позволил мне рассказать о времени, о жизни как таковой, обо всех ее составляющих: о дружбе, о любви, о родителях, о социуме, в котором мы помещаемся либо, так сказать, благополучно, либо как-то продираемся сквозь это.
Ольга Галицкая: И, вероятно, о себе тоже.
Андрей Хржановский: Конечно! Мне, кстати сказать, Юрий Николаевич Арабов, мой соавтор…
Андрей Плахов: Который написал сценарий вместе с вами.
Андрей Хржановский: Да-да. Он меня все уговаривал сделать фильм… Мы, конечно, друг другу рассказывали наши биографии, и он говорит: "Делайте фильм о себе, я вам помогу, какие разговоры…" Но я и хотел делать фильм о себе, о нем, о наших друзьях, наших современниках, но на материале, который мне показался оптимальным. Конечно, во многом не только благодаря изумительной совершенно прозе Бродского, я подчеркиваю, именно прозе…
Андрей Плахов: Которая так и называлась "Полторы комнаты".
Андрей Хржановский: Да, помимо грандиозных стихов, есть не всеми прочитанная замечательная совершенно проза, которую он писал, кстати сказать, в основном по-английски. И вот проза и изумительная графика Бродского, он был просто волшебно одаренным рисовальщиком…
Ольга Галицкая: У него такое пушкинское перо, да, в рисунках?
Андрей Хржановский: Ну, не совсем пушкинское, но, во всяком случае, по пристрастию с изобразительному творчеству и по активности присутствия этого творчества в его биографии я думаю, что это сравнение вполне закономерно.
Ольга Галицкая: Прост хотелось добавить, что Андрей Хржановский делал картину в свое время по рисункам Пушкина, и здесь ожившие рисунки Бродского – это тоже уже продолжение той самой линии.
Андрей Плахов: А я хотел спросить Андрея Юрьевича о том, знали ли вы о проекте Алексея Германии, я имею в виду старшего Германа, который тоже был связан с прозой Бродского, но потом трансформировался в фильм "Хрусталев, машину!"? Где, конечно, все ушло настолько далеко от начального замысла, но изначально там тоже лежала проза Бродского.
Ольга Галицкая: А я не знала этого.
Андрей Хржановский: И я этого не знал.
Андрей Плахов: И даже был заключен договор с финнами о продукции, и в основе именно лежали "Полторы комнаты". Потом все этом абсолютно перешло в другую стадию, в другой жанр, ипостась и все, но тем не менее.
Андрей Хржановский: Значит, можно вычислить по срокам, это было еще при жизни Бродского.
Андрей Плахов: Конечно, да.
Андрей Хржановский: Я об этом очень сожалею, и Герман, который оказал мне честь, посетив нашу премьеру в Петербургском Доме кино, высказываясь о фильме и вообще разговаривая со мной на эту тему, этим замыслом, своим бывшим, со мной счел нужным поделиться, ну, не знаю по каким причинам.
Андрей Плахов: Вероятно, он уже ушел…
Андрей Хржановский: Время ушло, но, знаете, как приятно иногда сказать: "А я в свое время…" Это безумно интересно, и я при случае его расспрошу про этот замысел.
Ольга Галицкая: Андрей Юрьевич, а я хочу вас расспросить вот о чем. Я знаю и, позвольте, скажу об этом, что вы ведь тоже поэт. И мне кажется, что как у поэта у вас должно было быть еще тогда, давным-давно желание познакомиться с Иосифом Бродским, благо такие возможности были. А вы их не использовали.
Андрей Хржановский: Вы знаете, честно вам признаюсь, если там говорят про Горовица – "поэт фортепиано". Вот в как-то смысле, так сказать, я действительно…
Ольга Галицкая: Поэт экрана.
Андрей Хржановский: Я согласился бы с тем, что я, может быть, если определить жанр и направление моего творческого русла, действительно, может быть, принадлежу к поэтическому кинематографу. Но если говорить про поэта как про человека, который сочиняет стихи, то, конечно, я, как и многие, как и большинство, наверное, не миновал этого увлечения в юности, и наверное, оно было не бесплодным и не бездарным. Потому что, действительно, у меня был такой случай, когда я, работая в Питере на студии ленинградской хроники, познакомился там с одной девушкой и писал стихи, в частности, ей адресованные, а она меня, в свою очередь, зазывала познакомиться с Бродским, чем я как бы не очень интересовался. Тогда, кстати сказать, впервые было произносимо это имя, именно четверки, того самого "волшебного хора". Ну, Бродский и Бродский, Рейн и Рейн… Но не было у меня горячего желания. А тут она возьми и объяви мне: "Ты знаешь, я показала твои стихи Иосифу, и они ему очень понравились, и он просит и настаивает, чтобы мы пришли вот завтра к нему на Литейный… Ну, и я взбрыкнул, потому как, во-первых, мне не понравилось…
Ольга Галицкая: Вам показалось это обидно, да?
Андрей Хржановский: …что без моего разрешения показывали сугубо личные стихи кому бы то ни было. И вот в знак такого глупого, как я теперь понимаю, протеста я пренебрег этой возможностью, о чем, конечно, очень жалею. И я думаю, что отчасти, может быть, чисто лирически в моем желании сделать картину по мотивам Бродского присутствовало желание как-то вот погасить тот долг перед самим собою и все-таки эту встречу на каком-то уровне осуществить.
Андрей Плахов: То есть с Бродским вы так и не встретились.
Андрей Хржановский: Нет, я не был с ним знаком. И приезжавши в Штаты… Потом, знаете как, я хотел его показать, в 1985 году оказался в Нью-Йорке, и как раз со мной была картина по рисункам Пушкина, но потом, знаете, и времени не было, а главное, было ощущение, с которым живет каждый, наверное, человек, совершенно, как бы сказать, неверное ощущение, что…
Ольга Галицкая: Что все еще возможно.
Андрей Хржановский: …что все еще возможно, и все еще состоится, понимаете. Это как тот же Бродский где-то рассказывал, что завещание президента финского Урхо Кекконена начиналось якобы словами: "Если я когда-нибудь умру…" И вот мы живем с этим ощущением, что все еще впереди.
Андрей Плахов: Значит, с Бродским вы не встретились, но, работая над фильмом, и, возможно, до этого, когда накапливался весь этот материал, все эти замыслы, вы встречались, наверное, со многими людьми, которые знали Бродского, были его друзьями, его коллегами, его ценителями и так далее.
Андрей Хржановский: Да, со всеми практически, кто оказался доступен. Конечно, это прежде всего были питерские друзья, и я должен этот список открывать именем изумительного человека и по глубине, тонкости, уровню знаний, по искусству, которым она владеет, она архитектор, дизайнер и давний друг покойного Бродского – это Зоя Борисовна Тамашевская. Зоя Борисовна Тамашевская, Евгений Борисович Рейн, Яков Аркадьевич Гордин, покойный увы, ныне, Володя Уфлянд, здравствующий ныне Володя Герасимов, Михаил Мильчик…
Ольга Галицкая: А вдова Бродского?
Андрей Хржановский: С Марией я познакомился, оказавшись в Нью-Йорке. Мы приехали специально для того, чтобы договориться об авторских правах, и заранее послали ей фильм "Полтора кота" и сценарий фильма "Полторы комнаты", который тогда назывался "Ниоткуда с любовью". И она одобрила наше, так сказать, предприятие. Во всяком случае, я хочу сказать в ответ на ваш вопрос, что я имел удовольствие с ней познакомиться, действительно, очаровательная женщина, неописуемой красоты, и она, и милейшая тогда совсем еще… ну, сколько ей было, лет 6-7, Нюша, любимая и единственная дочка Бродского, которая, кстати сказать, невероятно оказалась похожей на…
Ольга Галицкая: На отца?
Андрей Хржановский: На Марию Моисеевну, на маму Бродского, на свою бабушку.
Ольга Галицкая: На ту самую, которую сыграла в фильме Алиса Фрейндлих.
Андрей Хржановский: Да.
Ольга Галицкая: Я думаю, что мы поговорим об этих замечательных актерах, но среди великих, как Алиса Фрейндлих, Сергей Юрский, мне кажется, абсолютно не уступают, наравне с ними играют молодые актеры, в частности, Артем Смола и театральный режиссер, которого вы выбрали на роль уже такого зрелого поэта. Вот два слова скажите об этом.
Андрей Хржановский: Да, вы знаете, я Григория Дитятковского… я не помню, увидел ли я в начале где-то промельк его лица в жизни или на телевидении, или на фотографии…
Ольга Галицкая: Это сходство фантастическое!
Андрей Хржановский: Сходство такое, что потом выяснялось…
Андрей Плахов: Сходство портретное просто.
Андрей Хржановский: Портретное сходство такое, что выяснялось, что тот же Уфлянд кидался к нему: "Иосиф, ты когда… почему не позвонил?" И перебегая улица и заключая его в объятия, но потом выяснялось, что это не Иосиф, а Гриша Дитятковский. Узнал ли я впервые его внешность или его замечательные совершенно спектакли, совершенно заслуженно отмеченные…
Ольга Галицкая: Театральными премиями, многочисленными, да.
Андрей Хржановский: Многочисленными и очень как бы престижными. Но и внешнее сходство, и, вы понимаете, вот эта вот ртутность и динамика, и темперамент, и конечно, колоссальный интеллектуальный заряд, который присущ этому режиссеру, кстати сказать, заканчивавшему театральное училище и по специальности актерской, и он работал в качестве актера в театре Додина некоторое время.
Ольга Галицкая: Так что попадание получилось, конечно, абсолютно 100-процентное. Но я знаю, что ваш замысел по части актеров был даже более радикален. Я вспомнила, что мировая премьера вашего фильма была в Роттердаме, да, Андрей Юрьевич?
Андрей Хржановский: Да, это событие состоялось в январе месяце, и для меня это, можно сказать, был не просто первый показ, а первый опыт общения с такого рода фестивалем и с такого рода публикой, который и Андрей Степанович, и вы, наверное, имеете.
Ольга Галицкая: Нет, я не бывала в Роттердаме, я только все рассказы Андрея слушаю. А расскажите, что там за публика. Все ее хвалят.
Андрей Хржановский: Такая публика, как будто она прожила со мною всю жизнь в непосредственной близости общения, и мы всю жизнь говорили об одном и том же и понимали друг друга с полуслова. А фильм, наверное, все-таки непростой. Во всяком случае, он не относится к разряду, так сказать, коммерческого кино.
Ольга Галицкая: Он непросто хотя бы уже потому, что соединяет в себе и игровое кино, и анимацию, и документальное кино. Это такой редкий чудесный сплав. Во всяком случае, в это нужно проникнуть, это нужно внимательно и любя смотреть.
Андрей Плахов: Кроме того, это все-таки фильм о Бродском. Несмотря на то, что, как сейчас принято выражаться, Бродский – это уже бренд, но, тем не менее, и в этом бренде надо что-то понимать, что-то знать, для того чтобы прочувствовать эту драму, всю глубину этой трагедии. И конечно же, не каждый зритель к этому способный. Тем более, зритель зарубежный – многие из них, может быть, и совсем не знают Бродского, где-то слышали, на слуху, не более того. Тем не менее, я был потрясен, когда увидел этот роттердамский зал. Я сам с трудом нашел там место, потому что мне хотелось еще раз посмотреть картину, зал бы переполнен. Но самое удивительное, что не только никто не ушел, но и дальнейшая реакция была крайне такая, в общем, положительная и просто восторженная. Прекрасные отзывы, прекрасные оценки. Там каждый зритель голосует на выходе из кинотеатра по пятибалльной системе, как он оценивает тот или иной фильм. Никогда за всю историю Роттердамского фестиваля я не помню, чтобы какой-то российский фильм пошел в десятку лидеров этого рейтинга. Потому что туда попасть очень трудно, в Роттердаме показывается невероятное количество фильмов, их более тысячи, там все жанры, все знаменитейшие режиссеры мира. И действительно, российскому кино попасть вот в такой рейтинг очень трудно и очень почетно, и это удалось фильму "Полторы комнаты".
Ольга Галицкая: Поздравляем вас! Андрей Юрьевич, возвращаясь к разговору об актерах, действительно, у вас была такая идея, вполне безумная, чтобы Джина Лолобриджида изобразила Иосифа Бродского?
Андрей Хржановский: Да, но это имелась в виду некая мимолетная интермедия. Потому что, действительно, и знаю об этом я… Кстати, надо назвать еще одного человека, которому я очень благодарен, - это Марианна Павловна Басманова, с которой мне удалось познакомиться.
Ольга Галицкая: Возлюбленная Иосифа Бродского.
Андрей Хржановский: Да. И она помогла мне прежде всего рассказами об Иосифе. В частности, вот этот рассказ, который вошел в фильм уже в виде реплики нашего Бродского, рассказ о том, что они говорили между собой: "А вот когда-нибудь, представляешь ты себе, может быть, о нас сделают кино…" И она спрашивает Иосифа: "Ну, и кто же, по-твоему, тебя бы мог сыграть?" – "Да уже не меньше, чем Джина Лолобриджида".
Андрей Плахов: То есть он сам подсказал этот. Но это очень смело, и если бы вы пошли на это, это было бы столь же радикально, как мы видели недавно фильм о Бобе Дилане, его биографию, где его играли семь разных актеров, по-моему, и среди них одна актриса – Кейт Бланшет, и это было потрясающе.
Андрей Хржановский: Да, уже шел, по-моему, по этому пути, тоже был потрясающий опыт у Буньюэля, но, действительно, мне не хватило, может быть, радикализма, но в любом случае я имел…
Ольга Галицкая: В любом случае денег, я думаю, не хватило (смеется). Было бы дорого.
Андрей Хржановский: Вы знаете, честно говоря, просто не хватило запала, потому что случилось так (я уже об этом рассказывал), что посмотрел мою картину по рисункам Феллини итальянский посол, и буквально там через несколько дней после этого состоялся в посольстве прием в честь Лолобриджиды, и он пригласил меня с этим фильмом в числе участников, в числе гостей этого приема. И я оказался, вот как мы с вами сидим, за столом в обществе Лолобриджиды, господина посла, его супруги, своей жены, и этим составом было это общество исчерпано. И я затеял этот разговор полушутя…
Ольга Галицкая: А, то есть вы обсудили это.
Андрей Хржановский: Да, и она сказала: "Пожалуйста, обратитесь к моему агенту". Но я представлял себе сцену эту таким образом, что сидит Лолобриджида, примеряет лысый парик, ее очень тщательно гримируют, и потом она говорит: "Нет, нет, сегодня я не в духе, сегодня никаких съемок быть не может…"
Андрей Плахов: То есть это должна была быть скорее шутка.
Андрей Хржановский: Ну, конечно, да.
Ольга Галицкая: Но все-таки еще одна была у вас идея, о которой известно, что вы хотели, чтобы Анну Ахматову, которая на короткое время в картине появляется, и ее играет Светлана Крючкова, чтобы эту роль…
Андрей Хржановский: На мой взгляд, играет прекрасно, кстати.
Ольга Галицкая: Да, безусловно, но вы хотели, чтобы играл мужчина.
Андрей Хржановский: Да, даже могу сказать, кого я имел в виду. Замечательный совершенно актер, и мне кажется, он тоже бы это сделал неплохо, но это было бы, может быть, несколько нарочито-вызывающе, так сказать, в свете всего проекта. Я имел в виду Максима Суханова. Представьте себе, это могло бы быть.
Ольга Галицкая: Могло бы быть, вот сразу себе представила. Андрей как-то задумался (смеется).
Андрей Плахов: Я сразу себе представил. И одновременно представил себе Ханну Шигулу, которую недавно видел в образе Ахматовой.
Ольга Галицкая: И как это было, кстати? "Татарская княжна" – вот этот фильм…
Андрей Плахов: Это было тоже по-своему впечатляюще. Это прекрасная актриса, и я не уверен, что она, конечно, играла Ахматову как таковую, но, тем не менее, что-то из ее образа она сумела передать.
Ольга Галицкая: Она, кстати, с возрастом стала похожа на Анну Ахматову, на ее поздние портреты. Андрей Юрьевич, вот все-таки сама эта идея – совместить и документальные съемки, и игровые, и анимационные, она, конечно, тоже грандиозной мне представляется. документальные есть кадры, которые, по-моему, нигде еще не были показаны, впервые – в вашем фильме, где сам Иосиф Бродский собственной персоной, такой немножко подгулявший, замечательный, обворожительный, просто великолепный, поет. Это откуда у вас такие кадры?
Андрей Плахов: И, кстати говоря, хочу сразу спросить: легко ли вам удалось получить разрешение на использование этих материалов?
Ольга Галицкая: Да, это тоже немаловажно.
Андрей Плахов: Я знаю, что Фонд Бродского всегда довольно ревностно следит за их судьбой.
Андрей Хржановский: Ох, Фонд Бродского – это, как говорится, особая статья. Я не знаю, надо ли этого касаться, потому что это была целая эпопея по части преодоления системы, так сказать, запретов и заграждений в общении с этим фондом. А что касается материалов, в частности, съемок этой вечеринки, кстати, если вы обратили внимание, там в одно или даже в двух кадрах возникает наш друг, мой определенно друг, приятель и соученик по ВГИКу Миша Богин, который живет уже много десятилетий в Америке, и он и был и участником это вечеринки, и одним из операторов. А материалы эти мне предоставил человек, имя которого хочу назвать с благодарностью, тем более это близкий друг и даже как бы соучастник, соучредитель наравне с Иосифом и Михаилом Барышниковым ресторана "Русский самовар", - это Роман Каплан. И Роман Каплан щедро поделился со мной этой пленкой, уникальной действительно. Она уникальна, кстати сказать, просто если отдельно ее показать. Это могла бы быть фантастическая акция, потому что там среди участников этой вечеринки и не просто фигурирующих в массовке, а выступающих и поющих песни, там один Юз Алешковский чего стоит с набором своих классических песен.
Ольга Галицкая: Такой документ времени, да.
Андрей Хржановский: Вот, так что…
Ольга Галицкая: Спасибо Каплану.
Андрей Хржановский: Спасибо Каплану, с одной стороны, и с другой стороны, я когда увидел эту пленку, конечно, именно она, так сказать, навела меня на эпизод вот этой вообще вечеринки в ресторане, куда я пригласил и подснял, так сказать, в пандан к этому друзей российских, которых не было на этой вечеринке, но которым, я думаю, Иосиф Александрович бы очень порадовался. Это те же и Рейн, и Уфлянд, и Еремин, и Гордин, и Наталья Рахманова, и другие.
Ольга Галицкая: А как вы это сделали, какую вы им поставили задачу? Ведь они собрались много лет спустя, в отсутствие уже Иосифа Бродского, а полное впечатление, что это все происходит на самом деле и именно с участием Бродского.
Андрей Хржановский: А вы знаете, на самом деле, много лет спустя, в отсутствие… Мне рассказывали, и Уфлянд рассказывал, и другие, и это было не раз, они свой рассказ воспроизводили уже со слов покойного Александра Ивановича Бродского. Рассказал заключался в том, что не раз после отъезда Бродского вдруг родители были разбужены посреди ночи белой криками: "Иосиф! Иосиф! Иосиф!" Стояли друзья под балконом, конечно, видимо, находясь в хорошем расположении духа, но вот это ощущение его присутствия…
Ольга Галицкая: Что можно его позвать, и он есть.
Андрей Хржановский: Кстати сказать, мне говорили опять-таки близкие друзья Бродского: да, он приезжал в Петербург.
Андрей Плахов: На этом же построен фильм, по сути дела.
Ольга Галицкая: Такая легенда есть, да.
Андрей Хржановский: Что "я его понял и простил, так что он не позвонил, потому что…"
Андрей Плахов: Он реализует ощущение, что он в каком-то смысле остался в России или приехал в Россию, побывал в России… Вы просто материализовали эту легенду.
Ольга Галицкая: И потом его эти стихи "На Васильевский остров я приду умирать…" Казалось, что он это должен сделать, он должен побывать, он должен вернуться. То есть эта легенда, она же возникла откуда, в какой момент, что Бродский тайно приезжал в Петербург, в Ленинград тогда?
Андрей Хржановский: Я не знаю этого момента, но факт тот, что эта легенда среди других легенд, на которые горазды… легенды и мифы – на них гораздо, по-моему, питерцы в наибольшей степени вот в этом призрачном, замечательном, великом городе, который просто сам по себе, по-моему, эти легенды порождает.
Ольга Галицкая: Нам еще много о чем хотелось бы поговорить, и я думаю, что мы отойдем ненадолго от этой темы, которая нам очень приятна и дорога, - ваш фильм, Иосиф Бродский, а спросим о текущих событиях. Что происходит с Союзом кинематографистов, на ваш взгляд? Вернее, все мы знаем, что происходит, а вот что будет происходить дальше, есть у вас какие-то свои рассуждения по этому поводу и свои соображения, Андрей Юрьевич?
Андрей Хржановский: Ну, рассуждений у меня тут нет. Я надеюсь на чудо. Я думаю, что мы говорили о завещании президента Урхо Кекконена: "Если я когда-нибудь умру…" Вот я думаю, что завещание Никиты Сергеевича должно было бы начинаться словами: "Если я когда-нибудь перестану быть председателем правления, я или мой прямой ставленник, Союза кинематографистов…"
Ольга Галицкая: Чего не может быть никогда (смеется).
Андрей Хржановский: И так далее. Ну, я все-таки надеюсь на чудо, благородство, мужество и совестливость Никиты Михалкова, которые просто заставят его обратить внимание на ситуацию действительно реального раскола. И тут не важно, какую, так сказать, ситуацию оценивает суд. И ссылки на большинство, собравшееся в Гостином дворе, они тоже… мы понимаем, это большинство было бы глупо абсолютизировать. Потому что история советской и последующей власти свидетельствует о том, что и большинство ошибаться, и оно управляемо.
Ольга Галицкая: Ну, мы помним, что такое большевики – те, кого больше.
Андрей Хржановский: Но суть вопроса заключается в том, что сотни замечательных, преданных делу, талантливейших мастеров кино остались за границами вот того собрания, которое Никита Сергеевич сформировал по единоличному своему выбору, так сказать, с ощущением того, что он имеет на это право, что противоречит уставу Союза кинематографистов и здравому смыслу, понимаете. А посмотрите, кто там: Сокуров, я не говорю про Германа, который вышел из Союза…
Ольга Галицкая: Давным-давно уже.
Андрей Хржановский: Норштейн, Митта…
Ольга Галицкая: Абдрашитов.
Андрей Хржановский: …Абдрашитов, Павел Чухрай, Коля Досталь, Прошкин, те же нынешние…
Ольга Галицкая: Подождите, Досталь – теперь его наградили на Московском кинофестивале…
Андрей Хржановский: Наградили – и слава богу, но это…
Ольга Галицкая: Ой, не знаю…
Андрей Хржановский: Но это не означает, что…
Ольга Галицкая: А вдруг означает?
Андрей Плахов: Это не меняет того, что в Союзе, к сожалению, существует раскол. И мне кажется, что проблема не только в Союзе, потому что Союз – это, конечно, в каком-то смысле рудимент советского прошлого, но и в сегодняшней ситуации, когда киноиндустрия существует уже на других основах. Этот раскол киносообщества очень опасен, особенно еще учитывая и экономический кризис, и то, что меняется система финансирования, и так далее, и так далее. Вы же сами с этим сталкиваетесь, вы делаете арт-хаусное кино, которое вот очень востребовано не фестивалях. Мы знаем, что фильм "Полторы комнаты" приглашен, по-моему, на 30 фестивалей, вы говорили, что-то в этом роде, но его прокат в России крайне ограничен. Делать такие фильмы очень сложно, ваш продюсер, молодой продюсер Артем Васильев, наверное, сталкивается тоже с этими проблемами, поскольку он был продюсером Алексея Германа-младшего, вашего сына Ильи Хржановского с новым фильмом и так далее. Вот как вы видите всю эту ситуацию сегодня в свете вот этих обострившихся противоречий?
Андрей Хржановский: Как я вижу в смысле реальности или в смысле каких-то пожеланий?
Ольга Галицкая: В смысле какого-то выхода.
Андрей Хржановский: Мне просто кажется, что должно хватить у Михалкова, повторяю, и мудрости и совести, для того чтобы на нейтральной почве, будь то Белые Столбы или Беловежская пуща, или еще какое-нибудь замечательное место, собрать за круглым столом кинематографистов, как говорится, с обеих сторон и сделать то, что он не смог или не захотел сделать в течение 11 лет, - просто собраться и лицо к лицу объясниться со своими коллегами, хотя бы проживающими в Москве. Это раз. Два, в Союзе, и это признает сам Михалков, то есть это нельзя не признать, поскольку это статистические данные, из 5 с лишним тысяч членов Союза 4 с лишним тысячи являются пенсионерами, значит, это практически Союз ветеранов кино, который я бы и предложил учредить.
Ольга Галицкая: Ну, Михалков принял молодых в союз.
Андрей Хржановский: Да, но это не меняет существенно пропорций, это во-первых. Во-вторых, если молодые будут приниматься, так сказать, по личному распоряжению и списку одного человека, то это тоже ситуация бредовая.
Андрей Плахов: Пока что, насколько я понимаю, значительная часть молодых, может быть, их авангард сейчас, те, которые делают современное актуальное кино, которые награждаются на "Кинотавре", положим, именно они не вошли в Союз кинематографистов. Они не поддержали в достаточной мере и Марлена Хуциева, но они оказались вне Союза во главе с Никитой Михалковым.
Андрей Хржановский: Ну, да, потому что Марлен Хуциев их в достаточной мере не поддержал, будем говорить так, называя вещи своими именами.
Ольга Галицкая: Да, к сожалению, это так.
Андрей Плахов: В любом случае они оказались вне Союза. И это ситуация, по-моему, абсолютно абсурдная, потому что, на самом деле, получается так, что противники Михалкова в большинстве своем старше самого Михалкова, а те молодые люди, которые действительно определяют ситуацию в киноиндустрии, они вообще оказались вне как бы всего.
Андрей Хржановский: Да, нужен ли им этот Союз – вот вопрос. Для чего я бы предложил совещание молодых кинематографистов и попросить их высказаться.
Ольга Галицкая: Андрей Юрьевич, вы знаете, мне кажется, тут еще есть такая проблема: очень сложно договариваться. Вот, например, ваше великолепное, на мой лично взгляд и вкус, выступление в Гостином дворе в очень вежливых, максимально выдержанных выражениях, но сказано было все, что следовало сказать Никите Сергеевичу в тот момент, было истолковано вашими же, как вы знаете, единомышленниками, нашими, можно сказать, по-разному. Потому что, например, я говорила с одним кинематографистом, который сказал: "Ну, что же это Хржановский себе позволил стелиться перед Михалковым?" И так понимают…
Андрей Хржановский: Ну, вы знаете, в чем дело…
Ольга Галицкая: А как тогда выяснять какие-то общие вещи, когда люди просто не слышат?
Андрей Хржановский: Тут против этого ничего нельзя поделать, потому что, в конце концов, наша жизнь – это сплошная интерпретация, и все можно перевернуть, поставить с ног на голову.
Ольга Галицкая: Ну, вот в том-то и проблема.
Андрей Хржановский: Я думаю и еще раз скажу, что надо все-таки надеяться на разум именно коллективный, потому что не такие барьеры преодолеваются, люди договариваются из совершенно, так сказать, противоположных, находящихся в состояние физической войны лагерей, - тем не менее, находятся какие-то пути выхода из этого кризиса. Была бы добрая воля. И потом предложить то, что предложил этот липецкий манифест, скажем, в качестве спасительного направления – воссоздавать римейки по фильмам…
Андрей Плахов: И то, что предлагают в Думе сейчас, вот на парламентских слушаниях по кино, вы знаете об этом. Ведь те претензии, которые звучат к молодым кинематографистам, - это, в общем-то, довольно серьезная вещь.
Андрей Хржановский: Ну, это люди, которые просто не понимают природы искусства.
Ольга Галицкая: Может быть, они не понимают природы искусства, а вот природу власти они понимают очень хорошо.
Андрей Хржановский: Ну, за что и получают и деньги – и прямые и косвенные…
Андрей Плахов: Вот принято считать, что люди старшего возраста, кинематографисты, они все-таки более консервативны в каком-то смысле, и вот сейчас видно, что многие из них критикуют молодых с тех и других позиций. Таким образом, конфликт между поколениями, который объективно существует, как-то провоцируется. Вот как вы смотрите на это, на эту ситуацию? Как вы относитесь к молодым вообще, тем, кто идет на смену, скажем, вашему поколению?
Андрей Хржановский: А как к ним можно относиться? Во-первых, к ним надо относиться как к существующему факту.
Ольга Галицкая: Как ни относись, а они придут на смену, да (смеется).
Андрей Плахов: Нет, ну, можно относиться как в врагам, которые занимают твое место, или наоборот.
Андрей Хржановский: Вот тут, считаю, Гете или кто-то сделал такое замечательное высказывание, которое я взял на вооружение в своих внутренних оценках своих коллег, в частности, талантливых, гениальных и так далее. Вот талант, гений надо моментально признать для начала, а дальше уже, так сказать, разбираться. Молодые люди несут в себе понимание новой жизни и новое зрение. Вот это тыняновское выражение, мне кажется, без него вообще не может существовать искусство: а кому, как не им, смотреть этими новыми глазами? Что эти глаза увидят – это другое, мы не обязаны с этим соглашаться или это априори приветствовать, но…
Ольга Галицкая: Не замечать нельзя.
Андрей Хржановский: Конечно же, должна быть открыта дорога для разнообразнейших направлений. Потому что римейки фильмов о полководцах – это хорошо, но не надо забывать того, что эти фильмы в оригинале сделали, смотрите, Александр Эйзенштейн – "Александр Невский", Пудовкин – "Адмирал Нахимов", Довженко – "Щорс", Ромм – "Адмирал Ушаков"… Где сейчас найти, среди кого?
Ольга Галицкая: Да, что-то не видно на горизонте.
Андрей Хржановский: Среди тех, кого приголубил Никита Сергеевич, я не вижу этих гигантов русского киноискусства.
Ольга Галицкая: Давайте мы все-таки вернемся к кинематографу. Вот вы говорили о том, что все вопрос интерпретаций. А каким образом вам хотелось бы интерпретировать биографию Бродского? Есть ли тут какой-то ваш взгляд? Я имею в виду вот что: от чего-то пришлось вам отказаться для того, чтобы события выглядели так, как они представляются вам, или вы стремились к какой-то полной объективности?
Андрей Хржановский: Нет, вы знаете, во-первых, - и я думал, что зритель должен это оценить, - я отказался от того, что как бы лежало на поверхности, что будет рано или поздно, и я почему-то в этом не сомневаюсь с прискорбием, использовано, а именно: биография Бродского насыщена…
Ольга Галицкая: Любовными романами.
Андрей Хржановский: …грандиозными я уже не говорю про любовные романы во множественном числе, но даже история отношений с Мариной Басмановой, вот этот любовный треугольник с преследованиями, доносами, сумасшедшим домом, тем, что гонялись друг с другом…
Ольга Галицкая: Там прямо Достоевский, да-да.
Андрей Хржановский: …с топором и с ножом, вскрытием вен и так далее. Это само по себе могло бы быть грандиозно, но не касайся бы это судьбы великого человека, к которой с этой стороны подход я себе заведомо запретил.
Ольга Галицкая: А почему? Нельзя о великом говорить такие подробности, открывать их миру?
Андрей Хржановский: Можно, ради бога, и кто-нибудь, я говорю, рано или поздно это сделает, но мне было интересно не это. Я запретил себе как бы из чувства… извините, я могу это сказать о себе в данном случае, из чувства, если хотите, такта.
Андрей Плахов: Но безусловно, ведь речь идет о людях, многие из которых еще живы, и просто не пришло время для такого рода откровенности.
Андрей Хржановский: Да, конечно. И потом, это сугубо личные истории, личные дела, и вмешиваться в них было бы просто бестактно. Поэтому вот сейчас модны мемуары с обнародованием того, с кем и как кто спал, но это, вообще-то, бесстыдство.
Ольга Галицкая: Причем буквально вчера, а сегодня уже написано, да.
Андрей Плахов: Да, еще в моде разоблачительные произведения. Вот недавно опубликована одна книга об Анне Ахматовой, где, кстати, очень много ссылок на Бродского, но сверхзадача этой книги, которая называется "Анти-Ахматова", - разоблачить, так сказать, миф об Ахматовой. Думаю, что и Бродский дождется наверняка чего-то подобного.
Андрей Хржановский: А уже есть этот поток, есть уже. Я не хочу называть авторов и эти книги…
Ольга Галицкая: Мне кажется, что тем более важно, что никогда не миновать каких-то мутных потоков, но они где-то остаются в стороне, потому что сделан уже фильм, замечательный фильм о поэте Иосифе Бродском, и автор этого фильма – Андрей Хржановский – был сегодня у нас в гостях.
