В российской столице в пятницу прошла торжественная церемония открытия 31-го Московского Международного кинофестиваля. Он продлится до 26 июня и, как пообещал программный директор фестиваля Кирилл Разлогов, в его программе много премьер. Кинофорум открылся новой картиной режиссера, а по совместительству и председателя жюри основного конкурса Павла Лунгина "Царь".
В основной конкурс вошли 16 игровых картин со всего мира, но три из них – российские: "Палата номер 6" Карена Шахназарова, "Петя по дороге в царствие небесное" Николая Досталя и "Чудо" режиссера Александра Прошкина. Председатель отборочной комиссии кинофестиваля Андрей Плахов накануне открытия фестиваля заявил, что "шоковых картин будет больше, чем академичного кино".
О русской программе 31-го Московского Международного кинофестиваля рассказывает кинокритик Ирина Павлова:
Российская программа Московского Международного кинофестиваля – это вообще почти самостоятельный фестиваль, который проходит под эгидой большого ММКФ. Дело в том, что у каждого фестиваля, который показывает отечественное кино, у внутреннего российского фестиваля, есть свое лицо, есть свой круг пристрастий. И, скажем так, кино, сделанное в классическом стиле, гарантированно ничего не получит на сегодняшнем фестивале "Кинотавр", даже если бы оно было снято на уровне "Оскара". Кино, снятое в сугубо артхаусном, жестко-авангардном стиле, я твердо знаю, ничего никогда не получит, условно говоря, на фестивале "Улыбнись, Россия". И так далее. То есть, повторяю, у фестивалей есть свое лицо, свой круг пристрастий.
Единственный фестиваль, на котором я, во всяком случае, стараюсь, наступая на горло собственным пристрастиям, собственной любви к одному стилю кино, собственной нелюбви к другому, - я стараюсь показывать все, что сегодня существует в нашем кино. Мало того, когда меня спрашивают, в зависимости от того, кому что нравится: "А почему вот этот, такой-то не очень хороший фильм оказался у тебя в программе?" – я объясняю: "Потому что он не очень хороший с твоей точки зрения, но есть точка зрения, которая считает его гениальным. Пускай в нашей программе будет все".
Тех же принципов придерживаются Елена Тавро, которая собирает анимационную программу, Рита Черненко, которая собирает документальную программу. Если человек, который придет и отсмотрит всю программу от начала до конца, досидит, доживет эту неделю до конца, он выйдет с абсолютно точным представлением о том, как сегодня выглядит российский кинематограф. Вот это и есть моя задача.
- Председатель отборочной комиссии сказал, что академичное кино будет в меньшей степени представлено, чем шоковые картины. Вы считаете, что русский кинематограф в его "шоковом" варианте представлен на этом кинофестивале?
- Я не думаю, что это шоковый вариант. Скорее, это вариант, что называется, жесткого взгляда на мир. Скажите, Карэн Шахназаров, он что, крутой авангардист, что ли? Или Николай Досталь? Или Александр Прошкин? Конечно, это классики, конечно, это академики. Но они сохранили, что называется, свежесть взгляда и болезненность восприятия мира. Они не делаются стариками, и это радует.
А что касается русской программы, то могу сказать, что здесь хватит и академических стилевых пристрастий, и пристрастий сугубо артхаусных. Только здесь представлен будет артхаус, авангард, сделанный в этом виде не потому, что по-другому не умеют, а потому что хотели сделать принципиально это. Здесь принцип такой: не что получилось, то и хотели, а что хотели, то и получилось.
В основной конкурс вошли 16 игровых картин со всего мира, но три из них – российские: "Палата номер 6" Карена Шахназарова, "Петя по дороге в царствие небесное" Николая Досталя и "Чудо" режиссера Александра Прошкина. Председатель отборочной комиссии кинофестиваля Андрей Плахов накануне открытия фестиваля заявил, что "шоковых картин будет больше, чем академичного кино".
О русской программе 31-го Московского Международного кинофестиваля рассказывает кинокритик Ирина Павлова:
Российская программа Московского Международного кинофестиваля – это вообще почти самостоятельный фестиваль, который проходит под эгидой большого ММКФ
Российская программа Московского Международного кинофестиваля – это вообще почти самостоятельный фестиваль, который проходит под эгидой большого ММКФ. Дело в том, что у каждого фестиваля, который показывает отечественное кино, у внутреннего российского фестиваля, есть свое лицо, есть свой круг пристрастий. И, скажем так, кино, сделанное в классическом стиле, гарантированно ничего не получит на сегодняшнем фестивале "Кинотавр", даже если бы оно было снято на уровне "Оскара". Кино, снятое в сугубо артхаусном, жестко-авангардном стиле, я твердо знаю, ничего никогда не получит, условно говоря, на фестивале "Улыбнись, Россия". И так далее. То есть, повторяю, у фестивалей есть свое лицо, свой круг пристрастий.
Единственный фестиваль, на котором я, во всяком случае, стараюсь, наступая на горло собственным пристрастиям, собственной любви к одному стилю кино, собственной нелюбви к другому, - я стараюсь показывать все, что сегодня существует в нашем кино. Мало того, когда меня спрашивают, в зависимости от того, кому что нравится: "А почему вот этот, такой-то не очень хороший фильм оказался у тебя в программе?" – я объясняю: "Потому что он не очень хороший с твоей точки зрения, но есть точка зрения, которая считает его гениальным. Пускай в нашей программе будет все".
Тех же принципов придерживаются Елена Тавро, которая собирает анимационную программу, Рита Черненко, которая собирает документальную программу. Если человек, который придет и отсмотрит всю программу от начала до конца, досидит, доживет эту неделю до конца, он выйдет с абсолютно точным представлением о том, как сегодня выглядит российский кинематограф. Вот это и есть моя задача.
- Председатель отборочной комиссии сказал, что академичное кино будет в меньшей степени представлено, чем шоковые картины. Вы считаете, что русский кинематограф в его "шоковом" варианте представлен на этом кинофестивале?
- Я не думаю, что это шоковый вариант. Скорее, это вариант, что называется, жесткого взгляда на мир. Скажите, Карэн Шахназаров, он что, крутой авангардист, что ли? Или Николай Досталь? Или Александр Прошкин? Конечно, это классики, конечно, это академики. Но они сохранили, что называется, свежесть взгляда и болезненность восприятия мира. Они не делаются стариками, и это радует.
А что касается русской программы, то могу сказать, что здесь хватит и академических стилевых пристрастий, и пристрастий сугубо артхаусных. Только здесь представлен будет артхаус, авангард, сделанный в этом виде не потому, что по-другому не умеют, а потому что хотели сделать принципиально это. Здесь принцип такой: не что получилось, то и хотели, а что хотели, то и получилось.
