Елена Рыковцева: Весеннее обострение, связанное с гей-парадами, наступает в Москве каждый год. Они угрожают, что проведут его, им отказывают, они, вроде, пытаются выйти на улицы, их легонечко разгоняют. Но на этот раз дело приняло угрожающий оборот: гей-парад попробуют провести в дни «Евровидения», на глазах у зарубежных гостей. Вроде бы, допустить этого безобразия нельзя, но и силу применять неловко. «И все равно не допустим!» – заявляют власти. Вот слова пресс-секретаря московской мэрии Сергея Цоя: «Представители гей-движений угрожают провести 16 мая свою акцию, вне зависимости от того, дадут им на это разрешение или нет, не считаясь с мнением общественного большинства», - «общественное большинство» - хорошее выражение он применяет, - Правительство Москвы заявляет, что гей-парадов в Москве не было и не будет». Сергей Цой подчеркнул, что подобные акции ставят перед собой цель «не только разрушить моральные устои нашего общества, но и сознательно спровоцировать беспорядки, которые будут угрожать жизни и безопасности москвичей и гостей столицы». «В первую очередь подобная акция угрожает безопасности тех, кто желает принять в ней участие. Все это абсолютно недопустимо», - отметил пресс-секретарь мэра. «Это не только позиция правительства Москвы, - он уточняет. - Об этом нас твердо предупреждают представители всех религиозных конфессий, и в первую очередь Русской православной церкви, а также руководители молодежных и ветеранских организаций, национально-культурных обществ».
Почему в России так истово сопротивляются гей-парадам? – это вопрос нашим уважаемым слушателям сегодня. Что такого особенного в менталитете русского человека, что отличает его реакцию на такого рода вещи от реакции западного обывателя?
Кстати, не только в обществе обостряются эти дискуссии, но и в прессе появляются обязательно майские публикации на тему гей-парадов. Я предлагаю начать с репортажа из газеты «Дуэль», который называется «Гламурненький парад».
Диктор: «Здравствуйте, уважаемые россияне! Мы ведем прямую трансляцию с Красной площади, где с минуты на минуту пройдет парад российских войск в ознаменование дня окончания военной реформы, прошедшей под руководством министра обороны России! Вы воочию, так сказать, своими глазами увидите качественное изменение российской армии и флота!
К сожалению, на параде вы не увидите солдат и матросов срочной службы. Срок призыва, сокращенный до одной недели, не позволил подготовить наших мальчишек-защитников к этому ответственному мероприятию. Приняли присягу - и сразу на дембель! Поэтому военной формы им теперь не выдают - нет надобности.
Посмотрите, вот вышагивают мужественные мотострелки в розовых касках, украшенных ромашками и гладиолусами! А эти обязательные букли и кружевные оборки камзолов! А ботфорты «унисекс»!
Вот вышагивают современные связисты! Три батальона - как на подбор. У воинов первого - бело-красные шаровары. Это представители сотового оператора «МТС»! Вторые в желто-черных кителях. Это «Билайн»! А вот и доблестный батальон «Мегафона» в бело-зеленых штиблетах! Нынче именно они обеспечивают связь российской армии, правда, периодически отключая за неуплату.
А вот вышагивает российский флот под легендарным Андреевских флагом, отороченным кружевами! В прошлом! В прошлом скучная черная форма, в которой воины были похожи на грачей! Теперь морская форма переливается всеми цветами радуги! А как чудесны красные «хвостатые» колпаки с бубенчиками! Краше только желтые полосатые шаровары!
Да, уважаемые телезрители, это, безусловно, незабываемое зрелище! Похлеще каппелевской «психической» атаки, знаете ли... Правда, сегодня на параде мы так и не увидели никаких образцов легендарного российского оружия, но разве это так важно?
Наконец-таки наша армия обрела свое неповторимое лицо! Наполнилась шармом и гламуром, источает запахи дорогих духов, пластично движется и всей своей сущностью выражает абсолютный пацифизм!
Шепот за кадром (похоже, «шеф-редактора»): «Да вы че, ... там все? Какая к ... матери армия? Это ж гей - парад был! Лужков вчера разрешил... Солдат с ... попутали?».
Шепот в ответ (похоже, «ведущего»): «Да нет, все правильно... Вот тут... Парад российских войск... Дата, время, ваша подпись...».
Шепот за кадром (похоже, «шеф-редактора»): «И правда, моя...» (чья-то пятерня закрывает экран): «Да выключите, наконец, камеру!».
Елена Рыковцева: Это была шутка газеты «Дуэль». А теперь вполне серьезная публикация в «Коммерсанте»: «Едва ли не самым эффектным номером церемонии открытия «Евровидения-2009» стало выступление танцоров, одетых кремлевскими курсантами. Вместо кокард на их фуражках красовались эмблемы конкурса в форме сердечка, к кителям были приделаны голубые ангельские крылышки. Таким образом, повод для звучавших в адрес организаторов обвинений в гомофобии был устранен. Официального разрешения провести в Москве в дни конкурса гей-парад власти не дали, но игривые танцы крылатых военнослужащих в эфире «Первого канала» выглядели недвусмысленным знаком: с толерантностью на конкурсе все в порядке, представители секс-меньшинств могут вздохнуть спокойно».
И теперь я, наконец-то, представляю вам гостя нашей сегодняшней программы, который вот попал, что касается темы. Это Борис Минаев, писатель. Почему говорю «попал», потому что гость работает заместителем главного редактора журнала «Медведь», журнала для настоящих мужчин. И когда я предложила ему эту тему программы, он просто охнул и сказал: «Ну, как я могу в нашем журнале для мужчин представлять совершенно немужскую тему?!». Вообще-то, Борис, меня это удивило. А они вообще для вас кто, эти люди? И для вашего журнала. Давайте все время будем разделять: вас и журнал.
Борис Минаев: Все-таки точка зрения журнала совпадает с моей, как мне кажется, поскольку я его делаю, в том числе. Мне кажется, в идеологии журнала, вот как человек стоит на двух ногах, есть две вещи. Первая – это свобода: свобода личности, свобода совершать поступки, свобода выбирать самому свою жизнь, свой стиль, своих друзей, свою идеологию. А вторая нога журнала – это некое мужское начало, которое неразрывно связано, конечно, с женским. Это такой же дар природы, как солнце и вода. И хотя я очень осторожно отношусь к таким внешним, формальным проявлениям мужественности, но, тем не менее, я понимаю, что в каком-то пространстве это начало должно осуществляться, и иногда в очень крайних, может быть, формах, иногда неприятных, но оно есть, оно должно быть.
Елена Рыковцева: А у этих людей его нет? Значит, они не ваши читатели?
Борис Минаев: Нет, наши читатели абсолютно все – и мужчины, и женщины, и так далее.
Елена Рыковцева: Но не ваша тема.
Борис Минаев: Не тема. По крайней мере, в тех номерах, к которым я имел отношение, этой темы нет. И в принципе, наверное, не должно быть. Потому что тут есть такая дилемма. С одной стороны – свобода, поэтому бить, унижать, преследовать, бить железной палкой по голове за это нельзя. Но непонятно мне и другое. Дело в том, что гей-парад – это ведь только вершина айсберга, это такое мощное социальное движение, именно социальное движение, очень близкое к антиглобалистам, к революционерам, у которого есть очень четкие цели. А это, прежде всего, легализация браков, легализация детей, семей, легализация гражданская и так далее. Вот здесь для меня очень много вопросов. Как-то тысячи лет обходились без этого. Почему именно сейчас? В чем, так сказать, прогресс? В чем новые границы свободы?
Елена Рыковцева: Ну, знаете ли, тысячи лет без Интернета обходились, без телевидения...
Борис Минаев: А почему мы это сравниваем?
Елена Рыковцева: А почему бы и нет? Если брать принцип «тысячу лет обходились без чего-то»... С какого-то «вдруг» всегда все начинается.
Борис Минаев: Просто эта вещь существует у какого-то определенного процента людей. Она существует как некое проявление биологическое, духовное и так далее.
Елена Рыковцева: Физическое, да.
Борис Минаев: Никто не говорит, что за это нужно преследовать. Слава Богу, что отменили статью. Но, условно говоря, почему эта норма должна переходить некие существующие границы, вот мне непонятно. Вот, может быть, абсолютно дурацкий пример. Я увидел в кино, что мой любимый актер Том Хэнкс и Том Круз, они пишут левой рукой. Знаете, есть такая леворукость, которая в американских школах не лечится. И я довольно часто вижу это в американских фильмах.
Елена Рыковцева: У американцев леворукость очень часто, да.
Борис Минаев: А почему это должно стать социальной нормой? Почему нужно проводить «леворукий» парад, переделывать всю нашу технику на леворукость и так далее? Есть некие вещи, которые лежат в абсолютно разных плоскостях.
Елена Рыковцева: Это тоже невозможно сравнивать, потому что леворуких не преследуют. Наоборот, к леворуким приспосабливаются, для них пытаются производить специальные ножницы, пытаются облегчить им жизнь. Они такие же, как и все, их никак не выделяют. Поэтому парады...
Борис Минаев: Может быть, неправильный пример.
Елена Рыковцева: Напомню, мы задаем вам вопрос, уважаемые слушатели: почему в России так сопротивляются гей-парадам? Вот почему именно в России? Нигде такого нет активного противостояния меньшинствам. Я сама видела, как это происходит в Стокгольме. Выходит веселая группа людей разукрашенных, какие-то прохожие останавливаются, чтобы поглазеть, какие-то идут дальше по своим делам, ничего особенного не происходит. Почему в России так остро, болезненно это воспринимают?
Борис Минаев, кстати, хочу подчеркнуть, в двух ипостасях: он заместитель главного редактора журнала для настоящих мужчин «Медведь» и одновременно автор романов, главным героем которых является доктор-психолог. Поэтому сейчас он с вами разговаривает как доктор.
Вы сказали, что не очень правильный пример про леворуких.
Борис Минаев: Ну, я размышляю дальше над вопросом, который мы поставили радиослушателям: почему именно в России так жестко... Я сейчас задумался не абстрактно над этой проблемой, а вот конкретно наша жизнь: 2009 год, май, Москва, «Евровидение», Лужков, Путин и так далее. Я думаю, что если мы конкретно это разберем... Сейчас я оставляю в стороне наши размышления о том, зачем гей-парад, нужна ли легализация однополых браков и так далее. Мы прочитали сейчас цитаты. То есть я ставлю себя на место человека, который руководит городом или страной. И я понимаю, что в этой стране и в этом городе достаточно много радикальных движений, которые тоже ждут некоего повода, чтобы спровоцировать дальнейшие какие-то свои действия, может быть, уже направленные не против геев, а вообще на некое обострение ситуации.
Елена Рыковцева: То есть всю свою жизнь нужно подстроить под эти движения, что, не дай Бог, мы их спровоцируем на какие-то действия? И нужно быть очень осторожным, потому что сегодня их раздражает гей-парад – и мы убираем гей-парад, ликвидируем. Завтра их начнет раздражать какая-то другая группа...
Борис Минаев: Мы сейчас говорили про Стокгольм, про Берлин и так далее. Гей-парады, на мой взгляд, разрешены там ровно с той минуты, когда власть поняла, что у них не будет тяжелых, радикальных выступлений.
Елена Рыковцева: То есть когда она прощупала настроения в обществе...
Борис Минаев: Да. У нас общество очень остро противоречивое, очень много людей... ну, не революционная, конечно, ситуация, но очень тревожная…
Елена Рыковцева: Неустойчивая.
Борис Минаев: Все бродит, все время появляются какие-то новые выплески тяжелые общественные. Короче говоря, очень много активных радикалов, которые готовы выплеснуть свою энергию на что угодно.
Елена Рыковцева: Одним словом, там поняли, что не побьют и разрешили, а здесь пока еще не понимают, что не побьют, а защитить они своими силами не могут, поэтому не разрешают. Но я-то считаю, что дело, конечно, не только в радикалах. Потому что каждое из этих писем, которые приходят в редакцию, или статьи – это тоже дубинка. Да, физически она этого человека не бьет, но она его бьет морально. Понятно же, что обостряется и моральное противодействие в разгар дискуссий майских.
Борис Минаев: Ну да. На самом деле, всем было на них наплевать совершенно. Их воспринимали при советской власти, условно говоря, как некую... То есть, во-первых, многие люди вообще не знали, что они есть.
Елена Рыковцева: Что такое бывает в природе.
Борис Минаев: Спасибо нашей великой советской культуре и пропаганде. Или относились крайне спокойно. То есть люди знали: их и так преследует милиция, по суду могут быть страшнейшие дела, и относились спокойно. А почему сейчас относятся неспокойно? Это та же самая политическая нестабильность, которая бродит: «Вот мы бедные, нас лишили всего, мы проиграли «холодную войну», мы были великой страной. Я был рабочим, инженером, а теперь я никто», - вот это все проявляется в отношении к геям. Геи тут совершенно ни при чем, розовые, голубые. Это некий маркер недовольства в обществе, вот и все.
Елена Рыковцева: Вот выбрали такой. Хорошо. Мы продолжим этот разговор во второй части программы, когда к нам подключатся слушатели, а пока хотела бы о журнале «Медведь» поговорить. Я, например, его раньше не читала. Если слова «для настоящих мужчин» - ну что я полезу со своим женским мозгом...
Борис Минаев: Лена, хочу поправить вас, если можно.
Елена Рыковцева: А! «Мужской журнал для чтения».
Борис Минаев: Да. Вообще существует целая группа мужских журналов, совершенно разных.
Елена Рыковцева: А что это значит – мужской журнал для чтения?
Борис Минаев: Мужской журнал – это как раз тоже нерусское изобретение.
Елена Рыковцева: Догадываюсь, что калька.
Борис Минаев: Вообще «Медведь», конечно, старейший, я должен все-таки отметить.
Елена Рыковцева: Из мужских.
Борис Минаев: Очень много новых журналов появляется практически каждый месяц. Это самый старый мужской журнал в России. Ну, конечно, это не мы придумали. Он появился в 1996 году. Одним из его учредителей был Влад Листьев, и предполагалось, что он там будет одним из главных редакторов. А вообще это компания очень достойных, замечательных журналистов была и изначально, и сейчас. Сейчас один из главных наших авторов – Игорь Свинаренко. Но вообще сама идея «чтения для мужчин» пришла к нам с гнилого Запада. Существуют мужские журналы, они разные. Существует «Playboy», существует «FHM», «Maxim»...
Елена Рыковцева: Это мне понятно.
Борис Минаев: Это радость жизни, про девушек, фотографии.
Елена Рыковцева: А здесь ничего этого нет.
Борис Минаев: Но существует другой тип мужских журналов. Я не могу сказать об истории, например, журнала «Esguire» или «JQ» - просто плохо владею материалом, но это определенное чтение, которое появилось, с одной стороны, как отклик на развитие модной индустрии, а с другой стороны, это сегмент чтения, который не относится ни к легким женским журналам, ни к деловой ежедневной, еженедельной политической прессе. Я это называю для себя «новые литературные журналы».
Елена Рыковцева: Борис, вот вы говорите: группа блестящих журналистов. Я наизусть знаю имена этих журналистов. Игорь Свинаренко, который вам заполняет полжурнала, пока остальные непонятно чем занимаются, например.
Борис Минаев: Не только.
Елена Рыковцева: Нет, я в хорошем смысле говорю. Свинаренко, он просто, видимо, очень трудолюбивый.
Борис Минаев: Конечно, он замечательный автор.
Елена Рыковцева: Это известные имена: Захар Прилепин...
Борис Минаев: ...Сергей Шаргунов, Игорь Яркевич.
Елена Рыковцева: Так вот, это люди, произведения которых мы можем встретить во множестве других изданий. Что особенного они пишут, чтобы считалось, что они пишут для журнала мужского? Ведь тот же Свинаренко, он – везде. И почему здесь – это мужской, а вот через дорогу в «Известиях» - это уже не мужской Свинаренко?
Борис Минаев: Во-первых, да, есть некий стиль журнала. Вот здесь надо говорить о свободе автора, о свободе не только употреблять крепкие выражение, но и о свободе мыслить, о свободе задавать самые парадоксальные вопросы. И кроме того, это просто тип издания, то есть толстый ежемесячный журнал, в котором есть достаточно серьезное чтение. Он сам по себе – это другой формат, чем газета, чем еженедельник, чем все что угодно. И я считаю, что все-таки у мужчины в числе его важнейших качеств – это умение мыслить и ставить серьезные вопросы перед собой и перед миром.
Елена Рыковцева: Послушайте, да, безумно серьезные! Я прочитала журнал. Вот Захар Прилепин у вас пишет «Открытое письмо Ксении Собчак», а на самом деле, это никакое не «открытое письмо», а он просто размышляет по поводу некоторых особенностей Ксении Собчак и некоторых ее взглядов. Слушайте, это же цирк – сидеть в «толстом», ежемесячном журнале и критиковать Ксению Собчак за ее взгляды. Он же не юмористический у вас. Мужчины, опомнитесь!
Борис Минаев: А что надо сделать?
Елена Рыковцева: Да вычеркнуть Ксению Собчак из журнала.
Борис Минаев: Нет, к Ксении Собчак у нас, кстати, отношение такое... Она, с одной стороны, наш автор и герой, потому что, например, с ней было интервью в рубрике, где у нас интервью с женщиной. А с другой стороны, Ксения Собчак – это просто некий маркер...
Елена Рыковцева: Ну, ладно, чтобы журнал продать.
Борис Минаев: Нет-нет. Ксения Собчак – это не для того, чтобы журнал продать. Это некая тенденция. Там куча всяких очень важных тенденций в ней проявляется, в каждом ее жесте, в слове и так далее.
Елена Рыковцева: Борис, иногда хочется, чтобы вы про «голубых» писали, если сравнивать. Ну, ладно, мы будем считать, что журнал интересный, я ничего не хочу сказать плохого. Свинаренко всегда читать приятно. Но по поводу Ксении Собчак вы меня не убедили. Если она у вас героиня, пусть остается героиней. Если она автор, пусть остается автором. Но исследовать ее политические пристрастия, да еще и критически к этому подходить – ну, это уже просто чересчур, это «too much». Это вы делаете ей огромный подарок. Наверное, вы ее очень любите.
Борис Минаев: Не буду об этом спорить. Но мне кажется, тут тема глубже.
Елена Рыковцева: Может быть. Второе. Все-таки уточню. По какому принципу у вас авторы-женщины появляются? Например, я вижу, что вы разрешили напечататься Валерии Новодворской.
Борис Минаев: Новодворская – это наш постоянный автор. Она ведет в журнале рубрику, посвященную истории и литературе.
Елена Рыковцева: А за что вы разрешили ей писать для мужского журнала?
Борис Минаев: Нет, вообще мы к женщинам хорошо относимся. У нас в следующем номере будет три, по-моему, женских колонки.
Елена Рыковцева: А по какому принципу вы разрешаете женщинам напечататься?
Борис Минаев: По принципу ума и таланта.
Елена Рыковцева: Ну, немного вам нужно для счастья.
Все было хорошо в последнем номере, кроме, конечно, интервью с Павлом Гореловым, которое тоже взяла женщина, но в отличие от Валерии Новодворской, видимо, не настолько острая. Потому что ухитриться за целых полторы страницы у Павла Горелова не спросить, как же он умудрялся 15 лет заниматься одним и тем же, а именно – опрашивать мэра Лужкова...
Борис Минаев: Да, я бы тоже его об этом спросил.
Елена Рыковцева: Это единственное, о чем можно говорить с Павлом Гореловым. А тут она его спрашивает: «Как вам западное телевидение? «Ледниковый период»? Должно ли государство держать каналы, которые сеяли бы мудрое, доброе, вечное?». В общем, несерьезный текст.
Борис Минаев: Мне кажется, в этом номере надо обратить внимание, прежде всего, на материал про Владимира Жечкова – вот наш эксклюзив.
Елена Рыковцева: Шикарно, конечно! Великолепно.
Борис Минаев: Это история человека, который через себя пропустил все 1990-ые, с их разгулом, размахом, с их каким-то и величием, и ничтожеством, я бы сказал.
Елена Рыковцева: И очень хорошо иллюстрирован этот материал. Ладно, мы с журналом «Медведь» закончили, по крайней мере, с майским номером. Возвращаемся к основной теме нашей программы, а это гей-парады. И я уже говорила о том, что агрессивное оживление в прессе тоже некоторое наступает. Приведу цитату из газеты «Известия». «Можно, я не буду политкорректной? – пишет в этой газете публицист Елена Моисеенко. - Потому что уверена: меня поддержит вся женская часть России (за вычетом малюток и девушек нетрадиционной ориентации). Особенно же - та часть этой самой части, у которой подрастают сыновья. На уважаемой мною радиостанции, начальник которой хороший отец, обожающий своего сынишку, губернатору задают вопрос: а слабо в вашем городе провести гей-парад? Что остается ответить губернатору - ну да, в принципе не слабо. Залезла я на гей-сайты этого чудного русского города. Так там обычная, консервативная порнушка повыскакивала. И для чего горожанам гей-парад? Чтобы голубой свет понести в местные, пока еще дремучие массы? Чтобы было, как в Москве?». О чем просит эта женщина? Спасти ее от засилья вот этой гей-культуры, которая, например, наблюдается по телевидению. «У меня вопрос, - пишет она, - почему мы, люди консервативные, хоть по старинке, но делающие детей, должны постоянно наблюдать по ТВ оживленно выплясывающих в женском платье, кривляющихся мужиков, слушать ломающиеся голоса и фальцетно-манерные шуточки? Почему вместо мужественности мальчикам демонстрируют квазизвезд, которые не то что Родину защитить не смогут – не сразу сообразят, с какого конца надо молоток взять, чтобы гвоздь забить?».
Борис, действительно, очень многие возмущаются этой культурой, этим засильем на телевидении, но, тем не менее, терпят. Они знают прекрасно: этот исполнитель «голубой», этот еще «голубее», а этот просто «фиолетовый» до посинения. Но ведь не устраивают акций протеста. Ну, иногда напишут, вот в мае письмо в газету, но тотальной, агрессивной кампании по вытеснению нетрадиционных меньшинств с телевидения нет. Почему в телевизоре можно, а на улице нельзя, скажите?
Борис Минаев: Меня тоже интересует этот вопрос. Больше того, когда я такие тексты читаю, мне хочется спросить: вот Борис Моисеев, который довольно откровенно, по крайней мере, поет об этом...
Елена Рыковцева: Поет и говорит. Но говорит честно.
Борис Минаев: ...говорит довольно аккуратно, собирает огромные аудитории женские, именно женские аудитории? Его обожают бабушки, то есть женщины среднего возраста. Что они в нем находят? Они что, не понимают, что...
Елена Рыковцева: Знают, прекрасно знают.
Борис Минаев: Что касается мужиков, переодевающихся в женское платье. Это, наоборот, элемент, конечно, сексистской культуры. У нас просто очень перепутаны мозги. Это как раз мужики издеваются над женщинами. Это старинная абсолютно вещь, клоунская, смешная, которая не имеет к гей-культуре вообще никакого отношения.
Елена Рыковцева: То же самое - «Comedy Club», где масса шуток о геях, но это не значит, что они геи. Они просто издеваются над геями.
Борис Минаев: Что касается прочих якобы проявлений гей-культуры на телевидении. Существует эпоха гламура. То есть это модная индустрия, которая развилась до такой степени, что она – везде: как одеться, чем пахнуть, как выглядеть. То есть это целая огромная машина, обслуживающая в основном женщин. Естественно, она каким-то образом обслуживает и мужчин. Поэтому если певец причесан, слегка небрит или, наоборот, у него подведены глаза, гей-культура тут ни при чем, как правило. Как правило, геи как раз стараются выглядеть более-менее естественно, насколько я знаю. Это та самая модная индустрия, которая обслуживает женщин.
Елена Рыковцева: Интересно.
Борис Минаев: Я вообще не понимаю, о каком засилье гей-культуры люди пишут.
Елена Рыковцева: Люди просто путают.
Борис Минаев: Другое дело, что, конечно, гей-движение, оно, естественно, развивается по законам любого социального организма, и оно сейчас находится в абсолютно революционной, боевой стадии. И люди чувствуют себя героическими миссионерами зачастую. Потому что все против них, все их обвиняют, а они совершают некий свой подвиг, что они не боятся этого. А отсюда и демонстрации все эти предполагаемые, борьба за это. Они сейчас работают по схеме политической партии. И естественно, в такой ситуации их становится все больше и больше, потому что это просто интересно.
Елена Рыковцева: Вот у нас мужчина и женщина на связи. Виктор из Московской области, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Хочу ответить на ваш вопрос, как я понимаю. Я понимаю это так, что Россия на пути развития либерализма немножко всегда отставала и отстает, и многие в России понимают вот эти гей-парады как какую-то точку невозврата на пути к деградации. То есть имеется в виду, что после этих захотят пойти другие сексуальные меньшинства. Например, педофилы скажут: «А мы чем хуже?». Или те, кто занимается любовью с четвероногими друзьями: «Мы тоже хотим по Красной площади пройти парадом». Это во-первых.
А во-вторых, вот я разговаривал со знакомыми, с друзьями, и я не ощущаю того, что кто-то боится гей-парадов, никто не боится. Так же, как никто не возражает, например, против канализации. Но многие считают, что вот то, что там течет, пусть оно течет по трубам, а не растекается по тротуарам и площадям нашей столицы. То есть это не боязнь какая-то, а вот пусть они у себя на квартирах, в закрытых клубах пусть они там занимаются, но дерьмо должно течь в трубах, а не по площадям и по тротуарам. Вот это неприятно. И не то что какое-то отвращение, а брезгливость какая-то.
Елена Рыковцева: Все, я вас очень хорошо поняла. Наталья Михайловна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Почему большинство в России не принимают активность гомосексуалистов? Возможно, мне кажется, в большей образованности людей, и они понимают, что за миллионы лет природа создала половое разделение видов, в том числе и человека, для продолжения вида. И гомосексуализм, как физиологическое врожденное отклонение, всего у малой части населения, а остальные – это развращение, для удовлетворения, простите, похоти. И ссылка на свободу здесь, по-моему, неуместна. У нас, например, в доме нашлись люди, которые свои нужды справляют не в туалете, а на лестнице, они так понимают свободу. Наталья Михайловна, биолог, пенсионер.
Елена Рыковцева: Спасибо вам, Наталья Михайловна, за звонок.
Мы послушаем Владимира из Тулы, и обобщим ваши три мнения. Здравствуйте, Владимир.
Слушатель: Здравствуйте. Я думаю, что какой-то страх все-таки имеется в бессознательном у каждого человека. Потому что природа – это, прежде всего, размножение. А размножение – это наличие двух особей, мужского и женского начала. И поэтому человек, который чувствует, что ему пытаются ограничить вот этот акт размножения, как-то извращенно преподать самый интимный акт, он чувствует определенную опасность в бессознательном своем. И это бессознательное выражается в противлении вот этих всяких гомосексуальных течений, гей-парадов и прочее, прочее.
Елена Рыковцева: Спасибо вам большое. И еще Владимира из Новороссийская послушаем. Владимир, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Не кажется ли вам, что все эти так называемые геи – это люди с разрушенной генетической программой, которые могут принести только разрушение, разрушение рода человеческого и больше ничего?
Елена Рыковцева: Спасибо, Владимир.
Итак, Борис, вот несколько мнений. Во-первых, если начинать с первого, то это что-то такое непотребное, что пусть этим дома у себя занимаются, но только не выставляйте свою болезнь, свой дефект напоказ. То, что это дефект, только что сказал наш последний слушатель.
Борис Минаев: Лена, вы задали вопрос в начале программы очень правильный: почему в Стокгольме это некий...
Елена Рыковцева: Шоу для туристов, не более того.
Борис Минаев: ...да, шоу, а у нас это политика? Потому что геи, в общем, хотят вот этим столкновением с властью показать всем, что это серьезно, что они – люди, что это не отклонение, что это не болезнь, что они такие же люди, и они хотят нам это доказать. И рано или поздно, когда милиционеры сильно покалечат кого-то из них, вот тогда мнение всех этих людей сразу изменится. И именно этого они и добиваются.
Елена Рыковцева: Их начнут жалеть и сочувствовать, потому что их преследуют уже физически.
Борис Минаев: Да. Вместо того, чтобы предоставить им... ну, как-то договориться с ними, предоставить ограниченную площадку, власти идут с ними на прямое столкновение.
Елена Рыковцева: Да, на конфронтацию. Скажите, а надо ли им все-таки предоставить эту площадку и сказать: «От дома номер 2 до дома номер 3 по Озерковской набережной, пожалуйста, пройдитесь, хорошо. Мы выставим по периметру войска с автоматами, чтобы на вас не напали националисты. Сходите на свой парад»?
Борис Минаев: Не готов я отвечать на этот вопрос, в принципе. Это вопрос политического чутья. И я не знаю, как лучше.
А что касается мнений, то я все-таки думаю, еще раз хочу подчеркнуть, что геев воспринимают все-таки как знак тотального неустройства нашего мира.
Елена Рыковцева: По принципу: еще и это...
Борис Минаев: Даже не «еще и это», а они одни изобразители как бы мирового зла, которое идет на нас то ли с Запада, от Америки, то ли оттого, что мы едим генно-модифицированные продукты, что все вокруг ужасно и с экологией, и с политикой, и с цивилизацией, и вот геи... То есть отношение к геям – это выражение глобального страха людей перед чем-то неизвестным и угрожающим. Это не относится конкретно к ним.
Елена Рыковцева: И в России этот страх почему-то развит больше, чем на Западе.
Борис Минаев: На Западе просто другие страхи. Я думаю, что мы меньше знаем об этих страхах. Что касается того, разрешат или не разрешат когда-нибудь, то, в принципе...
Елена Рыковцева: Нет, никогда не разрешат. Но надо ли разрешить-то все-таки, хотя бы раз и посмотреть, чем это закончится? Может быть, успокоятся?
Борис Минаев: Вот у меня какая-то странная логика, что, с одной стороны, я не знаю, надо или не надо сейчас разрешать. Я еще раз говорю, что я все-таки против легализации этого как гражданского института. И кстати, был один очень тонкий момент, о котором слушатель сказал, потому что это все-таки одно из видоизменений сексуальной природы человека, его психосексуального начала. А ведь их достаточно много. И некоторые из них очень опасны для общества, например педофилия, это правда. И что с этим делать – непонятно. Вот это тонкий момент. Но я все-таки думаю, что... я не знаю, надо или не надо, но я почему-то абсолютно убежден, что так же, как наше общество, правда, в советскую эпоху активно сопротивлялось каким-то музыкальным ритмам, каким-то прическам, всему тому внешнему, что казалось тоже диким извращением: «Как это так, вы танцуете, вы совершаете такие движения, как обезьяны, вы ведете себя так, как обезьяны», - писали в советских газетах. Такая же была дикая злоба и ненависть. А прошло 20-30 лет, и где это все?.. Где вся эта злоба и ненависть по отношению к каким-то другим проявлениям внешним?.. Если это внешнее, если речь идет о внешней, так сказать, свободе.
Елена Рыковцева: Слушаем Александра из Петербурга. Здравствуйте, Александр.
Слушатель: Здравствуйте. Я попробую ответить на ваш вопрос. По-моему, каждый народ выбирает ту степень свободы, которую он хочет и приемлет. Вот гей-парад в наше свободное пространство не входит. А плохо это или хорошо? На мой взгляд, это, наверное, скорее, хорошо, чем плохо. Это означает, что святое в нас еще не убито, несмотря на все старания. Но наши правозащитники гонят нас в свободное гражданское общество, где в понятиях о родине, о национальности нет различий и между культурами. И то, что на Красной площади могут пройти какие-нибудь геи и лесбиянки – это тоже входит все вот в это свободное гражданское общество. А сопротивление потому, что у нас есть свои устои, традиции, культура, которые этому препятствуют. И я надеюсь, что все-таки наша культура, устои перевесят все вот эти свободы. Спасибо.
Елена Рыковцева: Спасибо, Александр.
Тимофей из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы ответить всем, кто негативно высказывался о геях. Мне кажется, в первую очередь это происходит из-за того, что они геев-то в жизни не видели. Они видели по телевизору псевдо гей-культуру. У меня много друзей-геев, и я могу с полной ответственностью сказать, что зачастую они более интересные люди, какие-то более модные что ли. Геи очень разные. Они бывают ужасными, бывают хорошими, так же, как и люди. Ну а главный аргумент, вы знаете, ведь в семьях геев дети не рождаются, как известно. Поэтому логично сделать вывод, что они рождаются в обычных семьях. И вот всем людям, которые сейчас слушают Радио Свобода, я хочу задать один простой вопрос: а что если у вас в семье родится гей, что вы будете делать со своей культурой, устоями?
Елена Рыковцева: Тимофей, понимаете, он его на парад точно не отправит, он будет безумно стесняться, этот самый родитель вот этого гея. Cкажет: «Боже сохрани! Не ходи не парад, а то соседи узнают», - вот в чем дело. Мы же говорим о демонстрации, стоит ли демонстрировать это.
Слушатель: Конечно же, стоит. Моя первая реплика была ответом. Потому что люди не видели геев, ему нужно увидеть настоящих геев, какие они на самом деле есть. И парад – это один из способов продемонстрировать это.
Елена Рыковцева: Тимофей, подождите! Давайте разберемся. Мы с вами видим геев в жизни. Я знаю людей, которые, ну, точно геи, и они безумно милые, такие симпатичные, нет сил просто. Иногда приятнее, чем с подругой родной, общаться с этим человеком.
Слушатель: А они очень хорошими друзьями для девушек бывают. Вот моя жена дружит с геями тоже.
Елена Рыковцева: Вот видите, точно! Так вот, это мы в жизни видим. А что видит обыватель на параде? Какие-то раскрашенные, хвостатые.... Ведь это не что подтянутые... Если бы вы дали им в руки портфельчики, и они пошли бы с галстучками, например, маршировать по улице Тверская, но они же будут выглядеть очень необычно, они же наденут женские чулки, какие-нибудь туфли, раскрасят лица помадой. И что вы хотите от обывателя? Чтобы ему понравился этот гей? Да он, конечно, будет плеваться.
Слушатель: Страна, в которой любят больше всего военные парады, конечно, с трудом воспримет это все зрелище.
Елена Рыковцева: Вот!
Слушатель: Но нам не хватает, в принципе, таких парадов и фестивалей веселых, мне кажется. Правительство их прикрывает. Вот вспомните, сколько было в 1990-ые годы молодежных концертов – «Анти-СПИД», «Анти-рок», - самые разные группы выступали. А сейчас это все как-то выхолощено. То же самое и с гей-парадами. Нам нужно больше праздников не официозных, а вот таких, которые происходят изнутри, из души человека, а не потому, что нам сказали, что сейчас надо на самолеты всем смотреть.
Борис Минаев: Я все-таки думаю, что гей-парад – это не праздник и не фестиваль, и не шоу, а некая политическая акция.
Елена Рыковцева: Артур из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. У меня двоякое отношение к этому. Я считаю, что, по идее, это должно быть, потому что общество такое есть. На самом деле, звонившие до этого люди пенсионного возраста, они не знают срез, какую часть составляют геи, бисексуалы и так далее. Понимаете, та страна, которая говорит про то, что они такие духовные, простите, но у нас меньше 3 процентов ходят в церковь, воцерковленные. Уж кто бы говорил бы. Я вам могу сказать, я гей, да. И у меня, кстати, большие проблемы дома. Но, во-первых, они разные. Во-вторых, я считаю себя мужчиной, и у меня нормальное отношение к женщинам.
Елена Рыковцева: Артур, скажите, а вы на парад-то рветесь?
Слушатель: Нет, это мне не нужно. Во-первых, это глупость. А идет туда определенная часть. Идут, что называется, хабалки. Немалая часть, две трети, например, не пойдут, им этого не надо. Так же, как и лесбиянки. Кстати, об этом все забывают – о женщинах, которые любят женщин. Вот к ним почему-то у нас относятся нейтрально, хотя часто это бывают люди более тяжелые или худшие, чем тем же геи. Поэтому я считаю, что обществу надо лечиться. Западное общество больно, я согласен. Я себя считаю верующим, и для меня это грех, и я не могу с собой ничего поделать. Но это есть. И это надо воспринимать. И пока люди этого не поймут, у нас будут проблемы. А проблемы у нас, к сожалению, будут.
Елена Рыковцева: Значит, Артур, относиться к этому спокойно, но что касается демонстраций, то демонстрировать не надо, и геи не должны рваться на демонстрации.
Слушатель: Надо друг друга понимать.
Елена Рыковцева: Понятно. Спасибо.
И я читаю, наконец-то, сообщения с пейджера. Очень много пришло сообщений.
Борис Минаев: Очень хороший был звонок.
Елена Рыковцева: Да, очень. Спасибо, Артур.
Вячеслав: «Человек не виноват в том, что он родился геем, но проводить парады в стране, где большинство людей не обижены природой, считаю недопустимым. Вполне достаточно их анонимного общения и общения в гей-клубах. А браки между ними – это вообще глумление над природой».
«По моим наблюдениям, - Сергей Митрофанов из Москвы, врач, - дети-геи часто рождаются от неравного брака. Например, он чиновник, а она горничная или секретарша». Ну, это ерунда какая-то просто уже.
Борис Минаев: Полная ерунда.
Елена Рыковцева: Пишет наш слушатель Добрый: «Каждый народ выбирает ту степень свободы, которую он хочет и приемлет. И гей-парад в эту категорию не входит. Плохо или хорошо? Скорее, хорошо, чем плохо. Это означает, что святое в нас еще не убито, несмотря на все старания».
Борис Минаев: Это то, что нам сказали по телефону.
Елена Рыковцева: «Гей-парад – позор для Москвы! Считаю недопустимым его проведение в городе. Это грех. А мы, православные христиане, за этот грех – гибель страны и наших душ», - Николай пишет SMS-сообщение не очень внятно.
«Уверен, что гей-парад в Москве состоится. Вроде бы господин Путин дал устное указание на разрешение», - Ширали пишет. Господин Путин всегда говорил, что... по крайней мере, один раз, когда он об этом высказывался, он говорил, что он поддерживает Юрия Лужкова, потому что дети же должны как-то рождаться естественным образом, как-то так он формулировал.
«Под предлогом того, что Гитлер уничтожал гомосексуалистов, на Западе из них сделали священных коров и проводят гей-парады». То, что говорил Борис Минаев, что как только их начнут здесь бить уже физически – вот тогда, может быть, общество и начнет их признавать.
Борис Минаев: Мы просто плохо знаем ситуацию. Да, с одной стороны, есть гей-парады, на Западе есть даже браки, в некоторых городах разрешены. С другой стороны, если вы в кино ходили и смотрели фильм «Красота по-американски», там отец убивает сына, когда подозревает его в том, что он стал «голубым». Это абсолютная реальность простых людей, точно так же к этому относящихся на Западе. Не нужно считать, что там живут какие-то антиподы, у которых две головы.
Елена Рыковцева: «Мне-то все равно, как и с кем они спят. Зачем это демонстрировать? Пусть защищают имущественные права в Конституционном суде. А детей им давать нельзя – вырастят себе подобных», - пишет Татьяна из Москвы.
Андрей пишет, что «нет на нашу эстрадно-телевизионную тусовку всесоюзного старосты товарища Калинина с его указом от 30-го года, в просторечье «статья «Ж». Тогда за пару ночей «подмели» все столицы и областные центры». Ну и так далее.
Давайте послушаем женщин. Елена из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я вот давно об этом думаю, потому что одна моя знакомая сказала, что однажды она ехала в метро и напротив увидела женщину, и почувствовала, что у нее какое-то влечение к этой женщине. И она просто закрыла глаза. Она почувствовала, что это какая-то не ее мысль. Просто нужно было этого как-то избежать. А эти люди не избежали этого. И все забывают самое главное, что эти люди отказались от деторождения ради наслаждений довольно сомнительных. И это демонстрируют, простите за это выражение, в довольно бесовской форме.
Елена Рыковцева: Спасибо, Елена. Но они готовы усыновлять детей-то, они хотят, чтобы у них были полноценные семьи.
Борис Минаев: Но готовы ли мы к этому?..
Елена Рыковцева: Да, действительно.
Завершаем на этом программу «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
