Московский городской суд 27 апреля отказался отложить выступление с последним словом Никиты Тихонова и Евгении Хасис, обвиняемых по делу об убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой, в связи с попыткой суицида, предпринятой обоими.
Никита Тихонов и Евгения Хасис пытались убедить присяжных в своей непричастности к убийству Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. "Следствие смогло убедить в нашей виновности многих, обманулись и потерпевшие, – сказал Тихонов, обращаясь к жюри, – только мы с Женей и сами следователи знаем, что мы не убийцы".
В своем эмоциональном обращении к присяжным Тихонов признался, что не считает себя невинной овечкой. "Да, я приобретал, хранил и носил оружие и готов нести за это ответственность, но я не убийца", – повторял он. Подсудимые раскритиковали ряд доказательств и свидетельских показаний. В частности, Тихонов вообще усомнился в том, что Станислава Маркелова и Анастасию Бабурову убили из найденного у него при обыске браунинга 1910 года. "Не было найдено гильз, и ни один из свидетелей не говорил, что видел, чтобы стрелявший собирал гильзы. Или, может, это револьвер, который не оставляет их?" – задавался вопросом Тихонов.
В свою очередь подсудимая Евгения Хасис настаивала на том, что обвинение ее и Тихонова в убийстве Станислава Маркелова не что иное, как попытка следственных органов избавиться от очередного нераскрытого громкого дела за счет невиновных людей. Хасис обратила внимание присяжных на то, в каких процессах принимал участие адвокат Маркелов. Вспомнила и про нападение на журналиста Михаила Бекетова в связи с Химкинским лесом, и про то, что Маркелова убили, когда он возвращался с пресс-конференции в связи с условно-досрочным освобождением полковника Юрия Буданова. Вспомнила Хасис и об участии Маркелова в разбирательствах, связанных с похищениями людей на Северном Кавказе, и процитировала самого Маркелова: "Единственные, кому невыгодно мое участие в этих процессах, – это люди с автоматами в горах, те, кому невыгодно установление правовых институтов на Северном Кавказе", – говорил Станислав Маркелов в одном из своих последних интервью, отвечая на вопрос о том, не боится ли он преследования в связи со своей деятельностью.
В последнем слове Тихонов заявил: "Я хочу справедливого суда не меньше, чем родители Бабуровой или родственники Маркелова. Надеюсь, что истинные убийцы рано или поздно окажутся за решеткой".
27 апреля подсудимых доставили в суд с забинтованными руками. Как выяснилось, оба они, а не только Тихонов, о чем сообщалось ранее, предприняли попытку самоубийства в следственном изоляторе. Адвокат семьи Анастасии Бабуровой Владимир Жеребенков предполагал, что это была имитация суицида, цель которой – давление на присяжных. Адвокат Тихонова Александр Васильев заявляет, что его подзащитный впал в отчаяние:
– Это действительно протестное мероприятие в силу того, что творится на процессе в течение всех двух месяцев разбирательства. Меня настораживает то, что адвокат Жеребенков, во-первых, располагал сведениями по этому суициду первым, во-вторых, то, что он располагал рядом таких подробностей этого факта, что просто волосы на голове шевелятся. Такое ощущение, что он стоял рядом в камере и Жене и Никите лезвия подавал.
Адвокат Роман Карпинский, представляющий интересы семьи Станислава Маркелова, считает, что обвиняемые и их защита всеми возможными способами, вплоть до попытки суицида, пытаются не допустить вынесения вердикта этой коллегией присяжных:
– Не могу судить, была ли это действительно попытка суицида либо инсценировка. Потому что на протяжении всего процесса и, в частности, на последних судебных заседаниях, никаких признаков суицидальных настроений у них не было. На мой взгляд, не исключено, что эти действия направлены на то, чтобы максимально затянуть рассмотрение дела, распустить коллегию присяжных, чтобы вердикт не состоялся.
Ожидается, что 28 апреля председательствующий по делу выступит с напутственной речью в адрес присяжных, и те удалятся в совещательную комнату для вынесения вердикта.
Никита Тихонов и Евгения Хасис пытались убедить присяжных в своей непричастности к убийству Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. "Следствие смогло убедить в нашей виновности многих, обманулись и потерпевшие, – сказал Тихонов, обращаясь к жюри, – только мы с Женей и сами следователи знаем, что мы не убийцы".
В своем эмоциональном обращении к присяжным Тихонов признался, что не считает себя невинной овечкой. "Да, я приобретал, хранил и носил оружие и готов нести за это ответственность, но я не убийца", – повторял он. Подсудимые раскритиковали ряд доказательств и свидетельских показаний. В частности, Тихонов вообще усомнился в том, что Станислава Маркелова и Анастасию Бабурову убили из найденного у него при обыске браунинга 1910 года. "Не было найдено гильз, и ни один из свидетелей не говорил, что видел, чтобы стрелявший собирал гильзы. Или, может, это револьвер, который не оставляет их?" – задавался вопросом Тихонов.
В свою очередь подсудимая Евгения Хасис настаивала на том, что обвинение ее и Тихонова в убийстве Станислава Маркелова не что иное, как попытка следственных органов избавиться от очередного нераскрытого громкого дела за счет невиновных людей. Хасис обратила внимание присяжных на то, в каких процессах принимал участие адвокат Маркелов. Вспомнила и про нападение на журналиста Михаила Бекетова в связи с Химкинским лесом, и про то, что Маркелова убили, когда он возвращался с пресс-конференции в связи с условно-досрочным освобождением полковника Юрия Буданова. Вспомнила Хасис и об участии Маркелова в разбирательствах, связанных с похищениями людей на Северном Кавказе, и процитировала самого Маркелова: "Единственные, кому невыгодно мое участие в этих процессах, – это люди с автоматами в горах, те, кому невыгодно установление правовых институтов на Северном Кавказе", – говорил Станислав Маркелов в одном из своих последних интервью, отвечая на вопрос о том, не боится ли он преследования в связи со своей деятельностью.
В последнем слове Тихонов заявил: "Я хочу справедливого суда не меньше, чем родители Бабуровой или родственники Маркелова. Надеюсь, что истинные убийцы рано или поздно окажутся за решеткой".
27 апреля подсудимых доставили в суд с забинтованными руками. Как выяснилось, оба они, а не только Тихонов, о чем сообщалось ранее, предприняли попытку самоубийства в следственном изоляторе. Адвокат семьи Анастасии Бабуровой Владимир Жеребенков предполагал, что это была имитация суицида, цель которой – давление на присяжных. Адвокат Тихонова Александр Васильев заявляет, что его подзащитный впал в отчаяние:
– Это действительно протестное мероприятие в силу того, что творится на процессе в течение всех двух месяцев разбирательства. Меня настораживает то, что адвокат Жеребенков, во-первых, располагал сведениями по этому суициду первым, во-вторых, то, что он располагал рядом таких подробностей этого факта, что просто волосы на голове шевелятся. Такое ощущение, что он стоял рядом в камере и Жене и Никите лезвия подавал.
Адвокат Роман Карпинский, представляющий интересы семьи Станислава Маркелова, считает, что обвиняемые и их защита всеми возможными способами, вплоть до попытки суицида, пытаются не допустить вынесения вердикта этой коллегией присяжных:
– Не могу судить, была ли это действительно попытка суицида либо инсценировка. Потому что на протяжении всего процесса и, в частности, на последних судебных заседаниях, никаких признаков суицидальных настроений у них не было. На мой взгляд, не исключено, что эти действия направлены на то, чтобы максимально затянуть рассмотрение дела, распустить коллегию присяжных, чтобы вердикт не состоялся.
Ожидается, что 28 апреля председательствующий по делу выступит с напутственной речью в адрес присяжных, и те удалятся в совещательную комнату для вынесения вердикта.
