Президент России Дмитрий Медведев подписал 12 указов о помиловании осужденных за нетяжкие преступления.
Это - шаг к либерализации пенитенциарной системы, считает заместитель руководителя Центра содействия реформе уголовного правосудия Людмила Алперн. С ней не согласен главный редактор журнала "Неволя" Наум Ним.
- Я думаю, что это не только попытка некоторой либерализации пенитенциарной системы. Сейчас, мне кажется, есть попытка интегрировать в эту сильную власть некоторые ценности власти 90-х годов - которая была либеральной, при которой существовал мощный институт помилования. Не знаю, насколько эта попытка будет серьезной, длительной, настойчивой и развивающейся. Но я считаю, что это позитивный шаг, - считает Людмила Алперн.
С подобной постановкой вопроса не согласен главный редактор журнала "Неволя" Наум Ним:
- Помилованы 12 человек, каждому из которых судом было определено наказание от 1 до 2 лет. Зная громоздкий аппарат, зная, как проходит помилование, понимаешь, что каждая подобная процедура проходила не менее полугода. Еще немножко - и эти люди могли бы выйти спокойно по УДО. И не надо было привлекать такую тяжелую артиллерию. Наша пенитенциарная система - это море беды. Когда на это море сваливается вот это микроскопическое милосердие, это только подчеркивает всю безнадежность очеловечивания этой системы.
В прошлом году Медведев помиловал одного человека, то есть сократил ему срок наказания на один год. Опять микроскопическое милосердие. У меня такое впечатление, что мы наблюдаем в последнее время какие-то либеральные па, которые выделывает наш президент. Он говорит правильные вещи о том, что свобода лучше несвободы. Он созывает судей и всерьез говорит им, как это плохо, когда юристы неквалифицированны.
Конечно, пусть лучше президент говорит вещи из серии "свобода лучше несвободы", чем "давайте мочить в сортире". Это хорошо. Но у меня такое ощущение, что адресатом этих его банальностей являемся не мы. Адресат находится где-то в Белом доме - в нашем или заокеанском.
В прошлом году Медведевым был помилован один человек - и Путиным один человек. В 2007 году - ноль помилованных, в 2006 - 9, в 2005 - более 40, в 2004 - более 70.
- Все меньше и меньше. Почему?
- В 2002 году Путиным была придумана новая процедура. Раньше была комиссия по помилованию при президенте, куда мог напрямую обратиться любой человек, и она решала этот вопрос. Мог обратиться даже не человек, а его родственники или друзья. Я однажды обращался за знакомых в эту комиссию. В "путинской" же процедуре все не так. Во-первых, обязательно должно быть обращение этого человека. Во-вторых, обязательно должно быть признание вины этим человеком - мол, милуем тех, кто виноват. В-третьих, обращение идет не президенту, а в региональные комиссии, которые есть в каждом регионе. Они там рассматривают - достоин ли этот человек того, чтобы обратиться к президенту. Чаще всего отсеивают напрочь.
Зная нашу судебную систему, зная качество нашего правосудия - сам президент ведь говорил, что неквалифицированные у нас юристы... Представьте себе, как много там находится невиновных людей, для которых помилование важнее, чем для тех, кто совершил преступление. А к ним президент не может применить помилование, пока они не признают свою вину по новой процедуре. Саму процедуру можно изменить, ее можно как-то очеловечить. Но вместо этого - помилование дюжины осужденных за какие-то наилегчайшие преступления.
- Президент не мог не заметить, что почти сто тысяч человек попросили его помиловать Светлану Бахмину.
- Даже если и не заметил, то ему об этом сказали на совете Панфиловой.
- Как вы думаете, почему он предпочел помиловать тех 12 человек, а не Бахмину?
- Либо его либеральные сигналы адресованы совсем не нам, либо он пытается утешить нас перед какой-то большой бедой, о которой мы пока ничего не знаем.
- С чем нам сравнивать? Сколько человек было помиловано при Ельцине?
- Комиссию по помилованию при Ельцине, которой руководил Приставкин, обвиняли в том, что они миловали по нескольку сотен человек в год. Учитывая, что около миллиона сидит, учитывая качество нашего правосудия, - столько помилованных и должно быть. На самом деле, я за то, что институт помилования надо уменьшать, но при этом развивать институт условно-досрочного освобождения. А там у нас сегодня большие коррупционные проблемы.
Это - шаг к либерализации пенитенциарной системы, считает заместитель руководителя Центра содействия реформе уголовного правосудия Людмила Алперн. С ней не согласен главный редактор журнала "Неволя" Наум Ним.
- Я думаю, что это не только попытка некоторой либерализации пенитенциарной системы. Сейчас, мне кажется, есть попытка интегрировать в эту сильную власть некоторые ценности власти 90-х годов - которая была либеральной, при которой существовал мощный институт помилования. Не знаю, насколько эта попытка будет серьезной, длительной, настойчивой и развивающейся. Но я считаю, что это позитивный шаг, - считает Людмила Алперн.
С подобной постановкой вопроса не согласен главный редактор журнала "Неволя" Наум Ним:
- Помилованы 12 человек, каждому из которых судом было определено наказание от 1 до 2 лет. Зная громоздкий аппарат, зная, как проходит помилование, понимаешь, что каждая подобная процедура проходила не менее полугода. Еще немножко - и эти люди могли бы выйти спокойно по УДО. И не надо было привлекать такую тяжелую артиллерию. Наша пенитенциарная система - это море беды. Когда на это море сваливается вот это микроскопическое милосердие, это только подчеркивает всю безнадежность очеловечивания этой системы.
В прошлом году Медведев помиловал одного человека, то есть сократил ему срок наказания на один год. Опять микроскопическое милосердие. У меня такое впечатление, что мы наблюдаем в последнее время какие-то либеральные па, которые выделывает наш президент. Он говорит правильные вещи о том, что свобода лучше несвободы. Он созывает судей и всерьез говорит им, как это плохо, когда юристы неквалифицированны.
Конечно, пусть лучше президент говорит вещи из серии "свобода лучше несвободы", чем "давайте мочить в сортире". Это хорошо. Но у меня такое ощущение, что адресатом этих его банальностей являемся не мы. Адресат находится где-то в Белом доме - в нашем или заокеанском.
В прошлом году Медведевым был помилован один человек - и Путиным один человек. В 2007 году - ноль помилованных, в 2006 - 9, в 2005 - более 40, в 2004 - более 70.
- Все меньше и меньше. Почему?
- В 2002 году Путиным была придумана новая процедура. Раньше была комиссия по помилованию при президенте, куда мог напрямую обратиться любой человек, и она решала этот вопрос. Мог обратиться даже не человек, а его родственники или друзья. Я однажды обращался за знакомых в эту комиссию. В "путинской" же процедуре все не так. Во-первых, обязательно должно быть обращение этого человека. Во-вторых, обязательно должно быть признание вины этим человеком - мол, милуем тех, кто виноват. В-третьих, обращение идет не президенту, а в региональные комиссии, которые есть в каждом регионе. Они там рассматривают - достоин ли этот человек того, чтобы обратиться к президенту. Чаще всего отсеивают напрочь.
Зная нашу судебную систему, зная качество нашего правосудия - сам президент ведь говорил, что неквалифицированные у нас юристы... Представьте себе, как много там находится невиновных людей, для которых помилование важнее, чем для тех, кто совершил преступление. А к ним президент не может применить помилование, пока они не признают свою вину по новой процедуре. Саму процедуру можно изменить, ее можно как-то очеловечить. Но вместо этого - помилование дюжины осужденных за какие-то наилегчайшие преступления.
- Президент не мог не заметить, что почти сто тысяч человек попросили его помиловать Светлану Бахмину.
- Даже если и не заметил, то ему об этом сказали на совете Панфиловой.
- Как вы думаете, почему он предпочел помиловать тех 12 человек, а не Бахмину?
- Либо его либеральные сигналы адресованы совсем не нам, либо он пытается утешить нас перед какой-то большой бедой, о которой мы пока ничего не знаем.
- С чем нам сравнивать? Сколько человек было помиловано при Ельцине?
- Комиссию по помилованию при Ельцине, которой руководил Приставкин, обвиняли в том, что они миловали по нескольку сотен человек в год. Учитывая, что около миллиона сидит, учитывая качество нашего правосудия, - столько помилованных и должно быть. На самом деле, я за то, что институт помилования надо уменьшать, но при этом развивать институт условно-досрочного освобождения. А там у нас сегодня большие коррупционные проблемы.
