В Москве с двухдневным визитом находится генеральный секретарь Совета Европы Терри Дэвис. Он открыл информационный центр Совета Европы в Москве и рассказал о своем видении важнейших политических проблемы России в интервью Радио Свобода.
- Когда Парламентская Ассамблея Совета Европы требует проведения независимого расследования причин и последствий российско-грузинской войны, некоторые говорят, что при этом очень важно выяснить вопрос, кто начал войну. Вы тоже считаете, что это важно?
- Вопрос о том, кто все это начал – в общем, правильный, но еще стоило бы задать и вопрос – когда это началось? Некоторые люди полагают, что конфликт начался тогда, когда грузинские вооруженные силы атаковали Цхинвали. Так говорит Россия. Грузия, в свою очередь, утверждает, что не тогда, а когда грузинские деревни были обстреляны, и ничего не было сделано для того, чтобы этот обстрел остановить. И так мы можем уходить в историю все глубже и глубже, а факт состоит в том, что, кто бы это ни начал, обе страны нарушили свои обязательства перед Советом Европы. Оба государства обещали использовать мирные средства для разрешения внутренних и внешних проблем. Так что ответственны обе страны.
- ПАСЕ обязала Россию и Грузию выполнить ряд действий по устранению последствий войны. Как вы полагаете, что именно каждая из сторон должна сделать в первую очередь?
- Как генеральный секретарь Совета Европы, я не отвечаю за решения Парламентской ассамблеи, мое руководство – это Комитет министров Совета Европы, который через послов своих стран собирается в Страсбурге каждую неделю. Этот орган пока не выработал никаких рекомендаций, потому что там нет единого мнения. Вообще же я думаю, что обе страны должны сейчас делать то, чем нужно было заниматься раньше, и то, чем на самом деле они когда-то и занимались – сконцентрироваться на развитии демократии, прав человека и верховенства права, не показывая пальцем друг на друга, но принимая на себя ответственность за то, что происходит у них. Обе страны нуждаются в таком развитии, и Совет Европы помогал в этих вопросах властям этих государств не для того, чтобы помочь чиновникам, а для того, чтобы помочь людям в этих странах.
- А как вы относитесь к решению России разместить в Абхазии и Южной Осетии военные базы и к признанию Россией независимости двух этих регионов?
- Конечно, все это вызывает у меня сожаление. Военные базы у меня вообще вызывают сожаление, где бы их ни строили. И потом, нужно научиться жить рядом со своими соседями, а не заниматься с ними препирательствами – географию ведь не изменишь. Грузия и Россия – соседи. Им надо научиться жить рядом, а этому не помогает ни крик друг на друга, ни размещение военных баз у границы соседа.
Что касается независимости Абхазии и Южной Осетии, то для меня это неприемлемо. Для меня они были и остаются частью Грузии. Россия также разделяла эту точку зрения вплоть до недавнего времени. В Москве всегда публично поддерживали территориальную целостность Грузии, точно так же, как международное сообщество поддерживает территориальную целостность России, Я бы, например, никогда бы не сказал ничего, что бы поддерживало сепаратистов в Чеченской республике.
- Вы встречались с премьером Владимиром Путиным. Обсуждали ли вы с ним достаточно больной вопрос - отказ России ратифицировать 14 протокол к Европейской конвенции о правах человека, из-за чего тормозится реформа Страсбургского суда?
- Да, мы обсуждали необходимость развития Европейского суда по правам человека, что и достигается как раз с помощью 14 протокола. Мы говорили о том, что улучшение работы Европейского суда прежде всего в интересах российских граждан, точно так же, как и в интересах населения всех стран – членов Совета Европы. В суд поступает много жалоб именно из России, от ее граждан. И я привлек внимание премьер-министра Путина к тому, что Государственная Дума, не ратифицируя этот протокол, действует против интересов российских граждан. А ведь российские граждане избирали Государственную думу как раз для того, чтобы она соблюдала их интересы. Так что мне трудно понять, почему российские парламентарии заняли такую позицию. Это единственный парламент из всех 47 стран членов Совета Европы, который придерживается такой точки зрения. Все правительства, включая и российское, протокол подписали. Это ведь делает суд более эффективным, и увеличивает отдачу для налогоплательщиков, в том числе и российских.
- Что вы думаете о том, как на нынешний момент закончилось дело об убийстве Анны Политковской, а также о недавних убийствах в Москве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой?
- Я действительно озабочен тем, что происходит с журналистами и адвокатами в России, как и тем, что происходит в этом смысле за ее пределами. Мы все знаем о недавнем убийстве в Вене, которое расследуется австрийскими властями. Но я считаю, что российские власти могли бы проявить больше стремления к установлению истины. На прошлой неделе четыре человека, обвиненные в том, что они убили Анну Политковскую, были отпущены, так как не была установлена их ответственность за это преступление. Это означает, что те, кто за это убийство действительно ответственны, гуляют на свободе, и почти наверняка – здесь, в России. И работа российских властей – определить, кто эти люди, найти их, судить, и если их признают виновными в этом убийстве – а я надеюсь, уж в следующий-то раз найдут настоящих убийц! – то наказать их за это.
- Когда Парламентская Ассамблея Совета Европы требует проведения независимого расследования причин и последствий российско-грузинской войны, некоторые говорят, что при этом очень важно выяснить вопрос, кто начал войну. Вы тоже считаете, что это важно?
- Вопрос о том, кто все это начал – в общем, правильный, но еще стоило бы задать и вопрос – когда это началось? Некоторые люди полагают, что конфликт начался тогда, когда грузинские вооруженные силы атаковали Цхинвали. Так говорит Россия. Грузия, в свою очередь, утверждает, что не тогда, а когда грузинские деревни были обстреляны, и ничего не было сделано для того, чтобы этот обстрел остановить. И так мы можем уходить в историю все глубже и глубже, а факт состоит в том, что, кто бы это ни начал, обе страны нарушили свои обязательства перед Советом Европы. Оба государства обещали использовать мирные средства для разрешения внутренних и внешних проблем. Так что ответственны обе страны.
- ПАСЕ обязала Россию и Грузию выполнить ряд действий по устранению последствий войны. Как вы полагаете, что именно каждая из сторон должна сделать в первую очередь?
- Как генеральный секретарь Совета Европы, я не отвечаю за решения Парламентской ассамблеи, мое руководство – это Комитет министров Совета Европы, который через послов своих стран собирается в Страсбурге каждую неделю. Этот орган пока не выработал никаких рекомендаций, потому что там нет единого мнения. Вообще же я думаю, что обе страны должны сейчас делать то, чем нужно было заниматься раньше, и то, чем на самом деле они когда-то и занимались – сконцентрироваться на развитии демократии, прав человека и верховенства права, не показывая пальцем друг на друга, но принимая на себя ответственность за то, что происходит у них. Обе страны нуждаются в таком развитии, и Совет Европы помогал в этих вопросах властям этих государств не для того, чтобы помочь чиновникам, а для того, чтобы помочь людям в этих странах.
- А как вы относитесь к решению России разместить в Абхазии и Южной Осетии военные базы и к признанию Россией независимости двух этих регионов?
- Конечно, все это вызывает у меня сожаление. Военные базы у меня вообще вызывают сожаление, где бы их ни строили. И потом, нужно научиться жить рядом со своими соседями, а не заниматься с ними препирательствами – географию ведь не изменишь. Грузия и Россия – соседи. Им надо научиться жить рядом, а этому не помогает ни крик друг на друга, ни размещение военных баз у границы соседа.
Что касается независимости Абхазии и Южной Осетии, то для меня это неприемлемо. Для меня они были и остаются частью Грузии. Россия также разделяла эту точку зрения вплоть до недавнего времени. В Москве всегда публично поддерживали территориальную целостность Грузии, точно так же, как международное сообщество поддерживает территориальную целостность России, Я бы, например, никогда бы не сказал ничего, что бы поддерживало сепаратистов в Чеченской республике.
- Вы встречались с премьером Владимиром Путиным. Обсуждали ли вы с ним достаточно больной вопрос - отказ России ратифицировать 14 протокол к Европейской конвенции о правах человека, из-за чего тормозится реформа Страсбургского суда?
- Да, мы обсуждали необходимость развития Европейского суда по правам человека, что и достигается как раз с помощью 14 протокола. Мы говорили о том, что улучшение работы Европейского суда прежде всего в интересах российских граждан, точно так же, как и в интересах населения всех стран – членов Совета Европы. В суд поступает много жалоб именно из России, от ее граждан. И я привлек внимание премьер-министра Путина к тому, что Государственная Дума, не ратифицируя этот протокол, действует против интересов российских граждан. А ведь российские граждане избирали Государственную думу как раз для того, чтобы она соблюдала их интересы. Так что мне трудно понять, почему российские парламентарии заняли такую позицию. Это единственный парламент из всех 47 стран членов Совета Европы, который придерживается такой точки зрения. Все правительства, включая и российское, протокол подписали. Это ведь делает суд более эффективным, и увеличивает отдачу для налогоплательщиков, в том числе и российских.
- Что вы думаете о том, как на нынешний момент закончилось дело об убийстве Анны Политковской, а также о недавних убийствах в Москве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой?
- Я действительно озабочен тем, что происходит с журналистами и адвокатами в России, как и тем, что происходит в этом смысле за ее пределами. Мы все знаем о недавнем убийстве в Вене, которое расследуется австрийскими властями. Но я считаю, что российские власти могли бы проявить больше стремления к установлению истины. На прошлой неделе четыре человека, обвиненные в том, что они убили Анну Политковскую, были отпущены, так как не была установлена их ответственность за это преступление. Это означает, что те, кто за это убийство действительно ответственны, гуляют на свободе, и почти наверняка – здесь, в России. И работа российских властей – определить, кто эти люди, найти их, судить, и если их признают виновными в этом убийстве – а я надеюсь, уж в следующий-то раз найдут настоящих убийц! – то наказать их за это.
