Пишет господин Костюков из Зеленограда: «Что-то не пойму я, Анатолий Иванович, нашего Путина, а в данном случае - его альтер эго Суркова. Он выступил с очередной речью перед активом партии «Единая Россия» (аналог когда-то правящей «коммунистической») - слово «коммунистической» в кавычках. - Из его речи сделали целое событие. Она напечатана в газетах. Её положительно комментируют известные люди, охотнее всех – фашисты и полуфашисты, и это - несмотря на то, что он резко критикует их за то, что им всюду мерещатся внутренние и внешние враги России. И вот у меня вопрос о патриотизме самого Путина-тире-Суркова. Он, если ему верить, убеждённый сторонник европейского выбора России. Он доказывает, что только на путях открытости миру, преданности демократическим ценностям Россия не окажется на задворках. В то же время он называет путинизм возвратом к демократии после ельцинской криминальной вольницы. Следовательно, он хочет, чтобы я считал памятный мне и моим друзьям разгром НТВ демократией. Демократией я должен считать и ту лживую гадость, в которую превратили телевидение моей страны. В таком случае он держит меня за идиота. Сурков, далее, с такой злобой, как будто является «альтерэгом» не только Путина, но и Лукашенко, поносит «цветные революции». Для него это всё - происки Запада, с которым он собирается быть в одной лодке, хотя и конкурировать с ним. Значит, он держит за идиота не только меня, доктора технических и кандидата исторических наук Костюкова, но и весь Запад. Ведь Запад лучше меня поймёт, что пребывание в одной лодке с такой Россией приведёт к тому, что лодка в конце концов перевернётся. Уважаемый Анатолий Иванович, - продолжает автор. - Вам, по известным причинам, я думаю, бросилось в глаза то, что большой русский демократ Сурков до дрожи ненавидит украинцев и других «нацменов», ушедших из России. Так он оценивает распад Советского Союза. То, что Россия отпустила украинцев, казахов и других, он считает платой за возврат с ложного советского пути на правильный западный. Это уж, извините, позиция идеологического извращенца. Итак, - завершает своё письмо господин Костюков, - Путин-тире-Сурков выступают за свободную Россию в семье демократических народов. И они же представляют собой Россию, которая чёрное называет белым, открыто демонстрирует враждебность к своим соседям, вынашивает и, как мы знаем, осуществляет подрывные замыслы в отношении этих стран. Извините за длинное письмо. Анатолий Иванович, но вы наверняка большой мастер сокращать наши излияния. Виталий Костюков. Зеленоград».

Спасибо за письмо, Виталий. Я его почти не сократил. О Суркове в нашей передаче мы уже когда-то говорили, и тоже в связи с письмами слушателей «Свободы» об идеологических установках Кремля, которые этому человеку поручают оглашать. В этом смысле он, кажется, действительно альтер эго Путина, второе «я». Меняются всё-таки времена. Сурков – заместитель руководителя президентской администрации. По существу, один из секретарей. Хотя… всего-навсего секретарями назывались и руководители КПСС. «Нам внушили, - говорит он, - что казахи, украинцы и другие товарищи - это обуза на шее России. И мы потеряли полстраны, полнаселения, пол-экономики». О «потерянных» отзывается так: «Это очень счастливые страны: им много думать не надо. У них все очень просто. Москали плохие, они во всем виноваты, мы сейчас побежим в Брюссель, и там все будет хорошо. Все эти нации ни одного дня в своей истории не были суверенными. Поэтому вполне понятно, что, когда в Москве не сложилось, они сразу же, не задумываясь, бегут к другому хозяину. Были провинцией одной страны, станут провинцией другой».

Привожу эти выдержки по письму Костюкова, но проверил их по напечатанной в России стенограмме. Вот как Кремль относится к соседям России. Это отношение не держится в секрете, а оглашается на весь мир. Не знаю, господин Костюков, как пахнут «идеологические извращенцы». Говорят, свой запах есть и у людей, склонных к самоубийству. Может быть, в данном случае это один и тот же запах. Мы ведь хорошо знаем: такое презрение к народам не остаётся безнаказанным. Это мировой закон.

Пришло письмо и от человека, который называет себя бывшим сослуживцем главного кремлёвского идеолога. Когда они были сослуживцами - в письме не уточняется.

«По своим психо-физическим данным Владик никогда не мог бушевать в реальности, поэтому предпочитал бумагу. Раззудись плечо, но только на бумаге. Обращает на себя внимание то, Анатолий Иванович, как он изображает конкуренцию, в которой Россия должна или победить, или погибнуть. Как кулачный бой на уничтожение противника. Зная его, могу вас заверить, что при этом он сам чувствует себя кулачным бойцом. У него манихейский взгляд на конкуренцию в мировом масштабе. Он рассматривает её как битву Добра и Зла. Россия – это, сами понимаете, Добро».

Подмечено, по-моему, верно. Конкуренция по Суркову – это действительно первобытная борьба за существование. «Просто разденут, - говорит он, - до последних ботинок, политкорректно, при всем уважении. Это нормально. Мы должны к этому спокойно относиться и не обижаться ни на кого. Надо просто самим быть конкурентоспособными». Эта идеология - продукт того, что в пушкинское время называлось полупросвещением, а в наше время – слышал звон, да не знает, где он. Забывает молодой человек, что конкуренция - это не только борьба за существование, но и само существование, вполне человеческое, вполне человечное. Запад стоит не только на конкуренции. Там есть такие вещи, как, например, доверие и великодушие – великодушие не только в воздухе, но и вписанное в законы. Это делает конкуренцию, действительно жёсткую, одновременно щадящей, ни для кого не смертельной. Напрашиваетесь на другую конкуренцию? На беспощадную? Ну, что ж, вы её получите. Вы её получите не по чьему-то злому умыслу, а просто потому, что свободный мир должен будет защищать от вас, таких «крутых», себя и ваших соседей. В Кремле произошла, по-моему, следующая история. Искали новые, не страшные, слова. И нашли. Решили говорить не «враг», а «конкурент». Не будем говорить, что надо держать порох сухим, а будем говорить, что надо быть конкурентоспособными. Вместо «мировой империализм» - «геополитика» и «глобализм». Посторонние не разберутся, а свои, те знают, что дело не в том, в конце концов, какие слова ты произносишь, а как ты их произносишь. «Глобализм» можно сказать так, что перед глазами тут же возникнет Кощей Бессмертный, а «геополитика» предстанет в образе ведьмы на метле.

Пишет Виктор Андреевич из Троицка Московской области. «Особое мнение» - так он озаглавил своё письмо. «Дело в том, что в России сейчас нет демократии как таковой. И если она в какой-то мере присутствует, то является куцей, и только для власти, которая сама себя выбирает. Я вам задаю вопрос, ответ на который мне известен. Может ли быть демократия, когда заявляют о желательности преемственности власти? Конечно, нет. А ведь наша власть уже опять зашевелилась насчёт преемственности. Уже принимают меры к тому, чтобы на следующих выборах в короли прошли назначенные Кремлём пешки. Отсюда я делаю вывод, что всякие выборы в России бесполезны и подобны, извиняюсь, мартышкиному труду. Придётся подождать очередного 93-го года и молодого, энергичного и, конечно, зубастого нового Ельцина, за которым поднимется раскалённое до бела большинство народа, так как в России другого способа смены власти нет».

Знаете, чем заинтересовало меня это письмо, дорогие слушатели «Свободы»? Виктор Андреевич упоминает 93-й год, а не 91-й. Он, значит, считает, что демократическая революция произошла не в 91-м, когда Ельцин защищал Белый дом от путчистов, а в 93-м, когда тот же Ельцин атаковал тот же Белый дом, где на сей раз находились его противники. Это не совсем обычный и, по-моему, очень интересный взгляд. Если Виктор Андреевич слушает эту передачу, он, может быть, откликнется на мою просьбу обосновать свою точку зрения.

«Цель понятна, - пишет из Вологодской области Исаков Александр Дмитриевич. – Правительство окончательно потеряло единство с народом, и вот прилагает усилия к созданию хотя бы иллюзорного единства. Всё высасывает из пальца. Так я рассматриваю преподнесённый нам подарок – «праздник 4 ноября» как праздник единения. Привязали его ко дню изгнания поляков из Москвы в XVII веке. Дата выбрана неудачно. Ни до, ни после изгнания поляков из Москвы наше общество не могло быть единым по определению. Страна была рабовладельческой практически до середины XX века. Даже закрадывается такая крамольная мысль. Не выгони мы тогда, в 1612 году, поляков из Москвы, может, рабство в нашей стране они отменили бы на пару столетий раньше, чем наше родное самодержавие. А что? Народ нам они родственный, да можно сказать, и более прогрессивный. И была бы у нас совсем другая история, не такая драматическая. До свидания. Исаков Александр Дмитриевич».

Александр Дмитриевич прислал не одно письмо, а два. Он отправил их с перерывом, а до меня они добрались одновременно. Буду считать их одним письмом и продолжу чтение.

«Сейчас нам говорят, что с Куликова поля мы вернулись единым русским народом. – Это давно говорят, Александр Дмитриевич, очень давно, сейчас только повторяют в ходе вышеупомянутого идеологического наступления. – Наглое враньё. Мы никогда не были единым народом. Наших крепостных и негров в Америке отпустили на волю в одно время, но неграм и Америке повезло больше. Они были в меньшинстве и в обществе с демократическими законами и образованным населением. Наш народ был в большинстве неграмотный и в обществе с рабовладельческими порядками. Свободные люди знают своих предков до седьмого колена. У нас этого нет. Рабу незачем было знать свою родословную. Его продавали, забивали, замучивали работой и военной службой. Лично я помню свою бабушку и других старых родственников. Они были безграмотны, забиты. Лучина, лапти. Бабушка прожила почти сто лет, умерла в 1976 году. От неё я узнал, что её отца Прокопия в десятилетнем возрасте барыня решила продать. Когда за ним пришли, он вымазался говном и стал его есть. Барыне доложили. Она решила, что он сошёл с ума, и оставила с родителями. Вот вам, Анатолий Иванович, и вся моя личная гордость за Святую Русь. Да и у большинства где-то в подсознании, думаю, то же самое. Так что большевики – это не инопланетяне, а дети и внуки рабов. Невежественны и жестоки, они принесли свои методы из рабства, наломали дров выше крыши, но всё же построили индустриальное сильное государство, с образованным населением. Они обещали коммунизм, и никто им, конечно, не верил. Но они строили заводы и школы, и в этом никого убеждать не надо было. Меня мать (больная!) растила одна, и я закончил техникум, институт, стал инженером. Отношение большевиков к образованию было трепетным. Поступил в институт – тебе за это премия, сдал успешно сессию – тоже, получил диплом – повышение в должности и квартира. Я тоже прочитал Солженицына, Жигулина, Шаламова и других. Дерьмо кипело во мне, но, к счастью, перекипело. А давайте примерим шкуру ненавистного Сталина. Вот перед вами страна – огромная, сырьевая, разорённая войнами и социальными потрясениями, народ неграмотный, озлоблённый, привыкший к водке и палке, денег в казне нет, машин нет, до демократии ему ещё расти и расти, а угроза интервенции более чем реальная, саботаж «бывших» повсюду. А у вас только власть и больше ничего, и перед вами сверхзадача: создать индустриальное государство с сильной армией и образованными людьми. Ну, и как бы вы стали решать эти задачи? Демократическими методами? При одном грамотее на три деревни? Мы и сейчас-то не можем без труда заполнить избирательный бюллетень. Остаётся один метод: палка. Вам надо сдвинуть десятки миллионов людей на строительство городов, заводов, электростанций, а против этого церковь, которая теряет прихожан – значит, вам надо её уничтожить. Послереволюционный мирный период породил кулака, но это не европейский фермер, а тёмный, жадный мироед, он спрятал урожай и ждёт, что дальше будет. Значит, и его вы должны уничтожить. Чтобы общество развивалось, к руководству должны постоянно приходить новые люди. Демократия знает, как решать эту задачу. А как её решать в недемократическом обществе? К сожалению, только чистками. Если вы через 5-7 лет свою номенклатуру не почистите, не постреляете одних и не упекёте подальше других, они обязательно устроят заговор и кончат вас. После Сталина чистки прекратились, все маразматики могли спокойно оставаться на своих местах до гробовой доски, в результате – застой и развал страны. Вот мы и подошли к пониманию того, зачем нам нужна сегодня демократия. А она с неба нам не свалится, надо закатать рукава и потрудиться».

Дальше Александр Дмитриевич пишет, что демократическим силам надо объединиться для издания массовой общенациональной демократической газеты, поскольку рассчитывать, что появится национальный демократический канал на телевидении, - утопия. В конце пишет: «Извините за длинное письмо и спасибо, что хватило терпения прочитать».

Хватило, Александр Дмитриевич, я бы и ещё читал. Вы даёте своё объяснение Сталина и сталинизма, но многие решат, что вы его оправдываете. И будут в таком случае озадачены: как, мол, так, Сталина человек оправдывает, а от Путина требует демократии. Могут не заметить, что вы от Путина ничего не требуете и не ждёте. В предыдущих передачах у меня звучали письма от людей, которые и Путина объясняют так, что это звучит как оправдание, и главный их довод – тот же, что и у вас. Ему, мол, достался такой народ, что по-другому с ним нельзя. Ельцин вон попробовал и получилась не свобода, а беспорядок и воровство. Интересно, Александр Дмитриевич! Главный кремлёвский идеолог Сурков тоже напоминает, что Россия отменила рабство тогда же, когда и Соединённые Штаты. Вы, когда писали своё письмо, наверное, чувствовали, что этот тезис находится в работе и вот-вот будет озвучен. Только у Суркова - пропаганда, а у вас – попытка разобраться в сути дела. Желающие могут оценить разницу. Один хочет, чтобы люди воинственно гордились своей страной, а другой – чтобы они её для начала знали. Хочу своими словами повторить ту вашу мысль, которая мне кажется самой важной и бесспорной. Американские негры были меньшинством, причём, в демократическом и сравнительно просвещённом обществе. Русское крестьянство представляло собою подавляющее и неграмотное большинство в недемократическом обществе. Рабство негров наложило на Америку свой отпечаток. Он виден до сих пор. Что тогда говорить об отпечатке рабства, в котором пребывал, по существу, весь народ России!

Письмо из Подмосковья. Пишет врач-пенсионер: «Когда я начинаю письмо серьёзному человеку, я перечитываю его эпистолярные или другие работы, электронное письмо делаю бумажным, кладу его перед собой, вчитываюсь, выделяю мысли, значительные и мелкие, и начинаю думать, долго и тяжко, потом пишу, переписывая многократно. И снова думаю. «Если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста» (Библия)».

Я решил прочитать этот отрывок из письма нашего постоянного слушателя, чтобы вы вместе со мной полюбовались человеком, который так усердно и с таким удовольствием трудится там, где это, кажется, не очень и нужно. Но это нужно ему. Так он проявляет своё достоинство. А не для того ли каждый из нас и призван в сей мир, чтобы наиболее полно проявить своё достоинство? Вот какая высокопарность развелась тут у меня… Действо, которое так смачно описал наш слушатель, не правда ли, напоминает японское или китайское чаепитие. И, между прочим, не случайно. Автор увлекается Востоком. Есть у него и другие изысканные увлечения, но Восток, мудрецы Востока – на первом месте. «Как говорят на Востоке, - пишет он, - простой человек далек от Бога, но куда дальше от него бывает образованный. Евангельский Христос в ужасе от нашего православия».

Не знаю, какие чувства испытывает Христос. Не ужас – это точно. Испытывать ужас надлежит Иуде и лукавому. Но вот с тем, что «идея новой Реформации висит в воздухе» (слова из письма), придётся согласиться. Обновление православия, и не только православия, действительно, кажется, встало в повестку дня. Однажды я вскользь вспомнил к чему-то известное соображение, что большевистская революция произошла потому, что православие оторвалось от народа - перестало поспевать за ним, помогать ему правильно устраиваться в быстро менявшейся жизни. Произошло то, что потом – с коммунистическим учением. Автор письма сожалеет, что я ограничился парой слов. По его мнению, об этом надо говорить больше и чаще, потому что «одна из главных причин народной трагедии обществу неизвестна и не исследована до сих пор», пишет он. А о коренном пороке нынешнего православия так: «Слов – тонны. Праведности - кот наплакал. Роковая ошибка недальновидных правителей России. Не желают они содействовать реформированию родного совкового православия. Смирения нет, злодеяния в народе растут, воровское государство цветет и пахнет. Ничтожный воспитательный к.п.д. церкви. Явно ни в какие ворота».

Следующее письмо из Рязанской области: «С приветом к вам Иван Гаврилович. Я каждую ночь слушаю вас. Почему у нас никто не скажет, чтобы Путин ушёл в отставку? Я вот прожил 64 года, нас в семье было 11 душ, моя мать была героиней, она всех нас вырастила, прелую картошку весной собирали в поле, чтобы выжить. Слава Богу, все выросли на прелой картошке. В данный момент я остался один. Меня погубил советский закон. Я отстаивал справедливость, которой нет. В царское время вызывали на дуэль. Оскорбил кто-то тебя – ты его вызывал на дуэль, убил, и тебе ничего не будет, а у нас эта грёбаная система губит таких людей. Вот я лично всегда отстаиваю свои права, и я из тюрьмы не вылажу. А за что? А за то, что когда быки комолые хорошо у меня просили, я им никогда не отказывал, а мне за это давали тюремные срока. Вот получился со мной один случай. Я жил сам по себе, но нашлись такие негодяи, которым я, наверное, мешал, стали меня оскорблять, обзывать. Я немного выпил и пошёл выяснять отношения, и после этого случая мне дают три года за то, что я подбил один глаз. Был суд, мне прокурор сказал: ты сидел, и дальше продолжай сидеть. Я ему ответил так: сколько тебе заплатили, чтобы меня за один подбитый глаз посадили? И вот, дорогая редакция, я не выдержал и решил вам написать, сколько у нас молодёжи сидит. Кто украл ведро пшеницы – ему четыре года. Мешок комбикорму украл – дают пять лет, а сами воруют миллиардами. И вот я смотрю на эту жизнь, что не каждая семья может выжить. Я вот вспоминаю порой своё время, то есть, 50-е годы. У нас в Новомосковске хлеб покупали через автомат, продавцов в хлебном магазине не было, а сейчас 10 рублей булка хлеба. Ну, как, дорогая редакция, дальше жить? Я вот купил со своей пенсии одну пару носков, и после этого я три дня сидел без хлеба. И вот неужели я за этих буду голосовать? Дорогая редакция, я думаю, вы меня не обессудите за то, что я вам написал, и через вас узнать про своих детей: Кобзева Сергея Ивановича, Кобзеву Марину Ивановну. Рязанская область, Шацкий район, деревня Невеличка. Иван Гаврилович Кобзев».

Пристегнуть, что ли, это письмо к предыдущему – о состоянии православия в России? Если бы однажды встретился этому человеку в деревне Невеличкой батюшка, который хорошо, убедительно сказал ему, что обидчика не следует бить, как он ни просит, что даже и обижаться на него совсем не обязательно - его жизнь могла бы сложиться иначе. И не пришлось бы ему писать на радио «Свобода», чтобы узнать что-то о своих детях, и не спрашивал бы он, почему никто не скажет Путину уходить в отставку, как будто Путин виноват, что он, Иван Гаврилович, больше провёл на зоне, чем на свободе, и не употреблял бы он за каждым обычным словом своего письма матерное (я оставил только одно, да и то смягчил).