17 октября в Госдуме обсуждали законопроект депутата Хинштейна о "запрете информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения". Как всегда блестяще выступил на этих слушаниях председатель ГД Володин, заявивший, что "за прошедшие 10 лет в два раза возросло число граждан, считающих, что происходящее в обществе говорит о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений…"
Фраза просто идеальная в своей бессмысленности. "Происходящее в обществе" – это что? Крымнаш, спецоперация, мобилизация? Убийство Немцова, отравление Навального, арест Кара-Мурзы? За 10 лет случилось столько гадостей, что страну уже просто не узнать. И все это время у власти были Путин, Володин и т.д. Казалось бы, с кого ещё спрашивать?
Однако, используя какую-то неземную логику, председатель Госдумы делает вывод, что во всем виноваты геи, точнее, писатели, которые пишут об однополой любви, а также издатели, публикующие их книги вместо того, чтобы печатать патриотические стихи о войне, о том, как здорово убивать украинцев и захватывать чужую землю.
Тут же отыскалась и "жертва" книжного рынка. Встречайте – Маргарита Симоньян с жалобой на…притеснения:
Эх, Маргарита Симоновна, сами же говорили недавно, что надо заканчивать врать! И сами себя не слушаете. Ничего, что презентация вышеупомянутого сборника прошла две недели назад и буква Z в слове поэзия была "на месте"? Раша тудей отчиталась об этом событии в материале: "Достучаться до сердца и души человека". Слово "достучаться", по нынешним временам, таит в себе массу тревожных смыслов. Но не будем цепляться к словам. Главное, что в России вводится новый цензурный запрет, причем с такой расплывчатой формулировкой, что подогнать под него можно 90 процентов мировой литературы. Какие отношения считаются "нетрадиционными"? Только ли те, которыми грешили Содом и Гоморра? А если завтра Володин решит, что нашим духовным ценностям противоречит супружеская измена? Тогда книгоиздателям придется руки на себя наложить. Потому что – прощай, женские романы и всякие оттенки серого! Не говоря уже о "Мадам Бовари", "Анне Карениной" и других великих романах. И тут прослеживается удивительная связь: чем больше репрессий государство обрушивает на своих граждан, тем громче оно вещает о чистоте нравов…
В России всякий раз, когда государство начинает пачками уничтожать своих граждан, оно предъявляет особо высокие требования к их нравственности. Так в СССР в 30-е годы заговорили о формировании "нового советского человека", который, очевидно, должен был заменить "выведенного в расход" старого русского. Успехи на этом поприще, как мы помним, были достигнуты замечательные – уничтожение церквей, запрет всех форм "буржуазного искусства", превращение литературы, кино и театра в пропагандистские инструменты. Нового "высоконравственного" человека, правда, так и не получилось – зато и от старого почти ничего не осталось.
Но вот история совершила полный оборот, и снова трубит труба: одни массово бегут из России, других отправляют умирать на фронт, а третьи опять вспоминают о нравственности. Новый человек, которого теперь хотят вывести, должен соответствовать актуальной повестке. А ее диктует война.
Значит, он должен войну обслуживать – во всех аспектах. И своим патриотизмом, и умением обращаться с оружием, и, разумеется, непрекращающимся деторождением – чтобы исправно поставлять будущим бойням человеческий материал.
Вот почему нас ждет еще одна попытка изменить ход эволюции: в Госдуме, где уже полгода рассматривается закон о запрете "пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений", берутся за дело всерьез. За более страшными и вредоносными событиями все как-то об этом законе позабыли, а он – рассматривается, и возбуждение, которое он вызывает среди законодателей, явно приближает их к победоносной кульминации:
"Нетрадиционные ценности навязывают наши враги, чтобы нас поработить", "Нам жалуются на ЛГБТ-пропаганду в книгах", "Вообще хорошо бы запретить критику традиционных ценностей, слова "ЛГБТ" и "гендер". И, наконец, "этот закон будет равен крупной военной победе".
Вот так. Если где-то побеждать не получается, надо просто залезть в постели россиян. И одержать победу там.
Это, конечно, не российское ноу-хау. Во многих странах (как, например, в Викторианской Англии) в былые времена власть стремилась испортить своим подданным удовольствие от секса. Ведь человек, свободный в своем сексуальном поведении, не дай бог, может стать счастлив вопреки воле государства! А значит, он опасен и неуправляем. Его надо "заякорить" безнадежной семейной жизнью, обязательствами и долгами, чтобы личное счастье не заслоняло общественные (читай государственные) интересы. Отсюда многочисленные религиозные догмы и запреты, регламентирующие сексуальную сферу и семейные отношения, которые с радостью брали на вооружение светские власти, объявляя их "традиционными ценностями".
Правда, теперь в северном полушарии это почти забытая практика, и в европейских странах государство (по крайней мере, на словах) старается поменьше вмешиваться в частную жизнь подданных. Они как-то повернули дело так, что счастливых людей им не нужно бояться. Но у нас, ясное дело, свой путь, и законы, принимаемые российской Думой, все больше смахивают на средневековые. Да и принимаются они вполне по средневековым правилам, при поддержке Церкви.
Таким образом мы делаем еще один шаг к новому средневековью. Разве что книги пока не сжигают. Хотя, кажется, и до этого не далеко – ведь закон, который с такой страстью сегодня обсуждается, в первую очередь направлен именно на книжный рынок.
Которому и без того несладко.
Бумага подорожала, книги подорожали, читатели обеднели. А тут еще того и гляди половину придется убирать с полок. Ведь там, это… ЛГБТ-пропаганда…
Чтобы вы теперь знали: пропаганда не то вранье, что льется из утюгов и телевизоров. Не буквы Z на домах и перетяжках. Не призывы убивать и уничтожать целые страны. А упоминание в книге о сексе или (вообще не дай бог) о том, что может существовать любовь между существами одного пола. Именно это грозит России неисчислимыми бедами. И депутаты мужественно (а кому положено – женственно) встанут на пути этого зла. Так что – встречайте новый закон.
На фоне столь ожесточенной борьбы за нравственность, конечно, забавно смотрится недавнее обращение Российского книжного союза к одному из авторов грядущего закона, депутату Александру Хинштейну. РКС попросил уточнить, не отрицают ли семейные ценности "Ромео и Джульетта", "Тихий Дон", "Илиада" и другие классические произведения (где герои явно не соответствуют высокой планке нравственности, поставленной депутатами).
Хотя почему именно "Илиада"? Разве "Царь Эдип" Софокла лучше? А "Лолита" Набокова? Что там традиционного – кроме того, что это классика?
Обращение РКС к Хинштейну напоминает старый советский анекдот, где на собрании сообщают, что в понедельник будут всех сотрудников вешать – и тянется одна слабая рука: "А что, мыло и веревку свою приносить или профком даст?"
Нет, не волнуйтесь, веревку безусловно выдаст профком. "По моему убеждению, классические сюжеты не подпадают под предлагаемые ограничения. "Лолита" пропагандой точно являться не может!" – утешает книгоиздателей Хинштейн.
Но это – "по его убеждению", которое может измениться в любой момент.
Сам автор "Лолиты", кстати, был убежден в другом.
"Мне трудно представить себе режим, либеральный ли или тоталитарный, в чопорной моей отчизне, при котором цензура пропустила бы "Лолиту". Как писатель, я слишком привык к тому, что вот уже скоро полвека чернеет слепое пятно на востоке моего сознания", – с горечью писал Набоков в середине минувшего столетия.
Немного ошибся. Ненадолго пропустили. Но скоро исправят.
Сергей Ташевский – писатель, журналист
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
