"Более 20 тысяч человек" отправились воевать в Украину добровольно, заявил Сергей Шойгу, выступая 21 декабря на итоговой коллегии Минобороны, в которой участвовал и Владимир Путин. Частично они были объединены в региональные "именные" батальоны. Однако, несмотря на обещанные выплаты, укомплектовать эти подразделения местным властям удается с большим трудом. "Желающих убивать и умирать оказалось мало", – говорят эксперты.
Сибирь.Реалии разбирались, кто и как создавал в регионах "именные" батальоны, почему идея "скрытой мобилизации" через такие отряды оказалась провальной, и что будет с ними после войны.
"Застрельщик получит больше всего очков". Как Чечня запустила сборы добровольцев в России
В феврале, через несколько дней после начала войны в Украине, глава Чечни Рамзан Кадыров объявил, что из его региона на фронт отправится первое подразделение добровольцев из состава 141-го моторизованного полка имени Ахмата Кадырова (Росгвардия), также известного как батальон "Север". Из-за активного пиара в соцсетях "кадыровцев" сразу же прозвали "тикток-войсками". Уже к концу марта Рамзан Кадыров рассказывал об "увеличивающемся с каждым днем" числе добровольцев из разных регионов России, желающих поехать на войну.
Их подготовка проходила на базе спецназа в Гудермесе. Обучение занимало от одного до десяти дней в зависимости от военного опыта. Требования к кандидатам были минимальные: возраст от 20 до 49 лет, физическая подготовка, чтобы выдержать ежедневные марш-броски по семь километров.
В Грозном добровольцам помимо трехмесячного контракта с месячной зарплатой в 150 тысяч рублей обещали единовременную выплату в 300 тысяч рублей и "премии" за уничтоженную украинскую технику (от 50 до 300 тысяч), писала "Новая Газета. Европа".
В конце июня Кадыров объявил о формировании сразу четырех добровольческих батальонов: "Север-Ахмат", "Юг-Ахмат", "Запад-Ахмат" и "Восток-Ахмат". А затем призвал и других руководителей российских регионов проводить "самомобилизацию", а "не дожидаться объявления Кремлем военного положения или окончания военной операции на Украине". По мнению Кадырова, каждый глава региона в состоянии подготовить, обучить и укомплектовать "хотя бы одну тысячу добровольцев".
Кто именно инициировал создание региональных батальонов – Чечня или Кремль – сейчас точно не скажешь, считает политолог Аббас Галлямов:
– Может быть, Кадыров придумал, а Кремль решил запустить это по всем регионам, а может быть, Кремль придумал и Кадырову сказали: "У нас классная идея. Застрельщик получит больше всего очков". И он побежал.
Вашингтонский Институт изучения войны (ISW) еще в июле сообщил, что Кремль начал "скрытую мобилизацию" и приказал всем 85 российским регионам набрать добровольцев, финансово простимулировав их для участия в войне. В Минобороны РФ это отрицали, заявив, что численность Вооруженных сил "достаточна для выполнения задач".
Но летом свои батальоны численностью от 150 до 400 человек начали создавать многие регионы России. Они получили наименования, в которых так или иначе обыгрывалась региональная идентичность: локальные топонимы, имена местных национальных героев или национальный язык.
В Башкортостане общественная организация "Ветераны морской пехоты и спецназа ВМФ" объявила о наборе мотострелкового батальона имени уроженца Башкирии советского генерала Шаймуратова. Добровольцам пообещали зарплату от 220 тысяч рублей в месяц, а также дополнительно 8 тысяч за день участия в "активных боевых действиях", выслугу лет в расчете "день за три" и 12 миллионов рублей компенсации семье в случае гибели.
Примеру башкиров последовали Пермский край (батальон "Парма") и Кировская область (батальон "Вятка"). Соседний с Башкирией Татарстан 10 июня объявил о наборе сразу двух именных батальонов, и через несколько дней в Уфе на это отреагировали набором второго батальона, имени героя Первой мировой войны Евгения Достовалова, из 400 человек. Бюджет республики взял на себя расходы на снаряжение и оборудование.
Москва решила сделать ставку на региональную идентичность при формировании батальонов в том числе из-за снижения доверия к федеральным властям и государственному курсу в целом, а также чтобы переложить ответственность за заранее "непопулярные шаги" на региональные власти, считает Аббас Галлямов.
– Без губернаторов Кремль не способен организовать масштабные процессы на федеральном уровне, поэтому привлекают к этой работе всех, от кого может быть толк. Есть необходимость мобилизовать весь административный ресурс в стране, – считает эксперт, отмечая, что с помощью региональных батальонов федеральные власти пытаются еще и создать иллюзию: "Вся Россия встала, как один, и воюет".
– А как еще показать, что вся Россия? Через запятую перечисляешь [названия батальонов]: Чечня, Дагестан, Архангельская область, Бурятия, Башкирия – вот и вся Россия, – говорит он.
К концу 2022 года, по подсчетам Сибирь.Реалии, в России появилось около 60 региональных батальонов, в состав которых вошли добровольцы либо мобилизованные. Численность каждого батальона, как правило, не превышала 400–500 человек.
"Людей заманивали правдами и неправдами". Батальоны Сибири и Дальнего Востока
В Сибири и на Дальнем Востоке создано как минимум 23 батальона на базе 14 регионов, выяснили Сибирь.Реалии, изучив сообщения СМИ и властей за последние полгода.
Один из первых добровольческих батальонов появился в Республике Саха (Якутия) в конце июня. Отряд получил название "Боотур" (богатырь).
Через месяц первый набор "Боотура" – судя по фото, около 80 человек – отправился в Украину. Провожать добровольцев пришел лично глава Якутии Айсен Николаев. Через три месяца домой вернулось всего 13 человек. При этом, по словам Николаева, потери батальона составили всего восемь человек.
В сентябре в Якутии сформировали второй батальон под названием "ДОСААФ" (Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту) в составе 58 добровольцев.
93 якутских добровольца попали не в свои родные батальоны, как это изначально задумывалось, а в отряд "Тигр" в Приморском крае. Подразделение было сформировано на базе 155-й бригады морской пехоты (Тихоокеанский флот).
Губернатор Олег Кожемяко активно занимался пиаром "Тигра": хвастался в соцсетях, как приморские добровольцы убили гражданина США, воевавшего на стороне Украины, стрелял из гранатомета на учебном полигоне, вручал добровольцам награды. В сентябре доброволец с позывным "Бешеный" рассказывал "Известиям" о столкновениях с "иностранными наемниками" на расстоянии пятидесяти метров.
В ноябре батальон "Тигр" вместе с 155-й бригадой морской пехоты понес серьезные потери в боях под Павловкой в Донецкой области, сообщалось о 300 погибших и раненых за четыре дня наступления.
Олег Кожемяко сначала назвал данные о крупных потерях "вбросом украинских спецслужб", а потом все же признал, что потери есть, но "далеко не такие". В конце ноября первый отряд добровольцев вернули обратно в Приморье, об их потерях публично не сообщалось. Всего за время войны в Украину были подготовлены три отряда "Тигра".
Кроме "Тигра", в августе власти Приморья создали второй, ремонтно-восстановительный батальон "Арсеньевский", который занимался восстановлением боевой техники.
В Амурской области на базе 38-й мотострелковой бригады в Екатеринославке появился батальон "Амурский". В соседнем Хабаровском крае – батальон связи "Генерал Корф" и отряд "Максим Пассар". За их обеспечение отвечает правительство региона во главе с Михаилом Дегтярёвым.
На востоке Сибири организованы батальоны "Ангара" (Иркутская область), "Байкал" (Бурятия) и "Даурский" (Забайкальский край). 13 октября сообщалось, что "Байкал" разбили под Донецком после артиллерийской атаки Украины, в результате чего погибли от 180 до 200 человек, ранено до 170.
"Муж сказал, что это была просто мясорубка, как будто дьявол спустился с небес. Раненых много было, говорит, пожалел, что жгутов было мало. Говорит, там парню обе ноги оторвало, говорит, я когда жгуты накладывал одному, с дрона опять скинули мину бесшумную, все трехсотые стали двухсотыми, которые рядом с ним были. Его волной откинуло. Меня, говорит, просто выносили, потому что ноги не шли, ватные были, что я здесь увидел, никому никогда не пожелаю", – рассказывала жена одного из "байкальцев" "Новой газете. Европа".
После этого член общественной палаты Бурятии Биликто Дугаров сказал, что батальон "расфомировали и раздербанили на части".
В Томской области военные комиссары ездили по предприятиям, агитируя сотрудников вступать в батальон материального обеспечения "Тоян". Они обещали больше миллиона рублей за полгода службы, пенсии для членов семьи и легкое поступление в вузы их детям.
К концу октября в "Тояне" оказались 228 человек. Один из добровольцев в составе батальона на условиях анонимности рассказал Сибирь.Реалии, что он узнал о попадании в батальон только в день получения воинских перевозочных документов (ВПД).
– Это был такой обман со стороны военкомата: изначально готовили документы в одну часть, а потом в процессе переиграли в другую. Уже когда мне надо было уезжать, отправили сюда [в "Тоян"]. Обещали, что уже на месте переведут в другой батальон, по моей военно-учётной специальности, но и это оказалась неправда. Собственно, я тут не один такой. Когда с них [властей региона] начали спрашивать, почему до сих пор батальон не укомплектован, они всеми правдами и неправдами стали заманивать сюда людей, – заметил собеседник редакции.
Доброволец из батальона "Тоян" говорит, что его отряд еще до выдвижения на передовую понес потери из-за артиллерийских обстрелов.
В Новосибирской области командиром батальона "Вега" стал вице-спикер заксобрания Андрей Панфёров ("Единая Россия"), спецназовец и подполковник ГРУ в отставке. Первая группа "Веги" отправилась в Украину в начале декабря: место дислокации этих добровольцев не раскрывается.
Еще 23 сентября зампред пообещал отправиться в Украину добровольцем, но пока так и не добрался до фронта. "Командир всегда отбывает последним, когда все подготовлены и отправлены", – сказал зампред заксобрания в начале декабря. Панферов продолжает появляться в региональном парламенте, уточняет Сибирь.Реалии местный журналист на условиях анонимности.
В Алтайском крае батальоны "Алтай" и имени Калашникова были созданы на базе 35-й мотострелковой бригады в Алейске. Власти Омской и Тюменской областей создали в регионах сразу по три отряда добровольцев.
Омские "Иртыш", "Авангард" и "Омь" – это ремонтная рота, рота материального обеспечения и медицинское подразделение для работы в лечебных учреждениях – в общей сложности 88 человек.
Тюменские "Тобол", "Тайга" и "Сибирь" – это инженерно-саперный, артиллерийский и снайперский батальоны, которые отправились в Украину в июле.
В ЯНАО аналогичный батальон получил название "Ермак" (второй мотострелковый батальон). Также известно о разведывательном батальоне "Ямал", который поддерживает региональный Союз десантников.
В ХМАО батальону дали название "Югра". 3 ноября в интернете появилось видео тренировки батальона на сборном пункте в Елани (Свердловская область). На нем бойцы "Югры" говорят, что "хотят крови" и собираются ехать в Украину "убивать".
"Мы считаемся как мифический батальон". Как стать добровольцем и остаться без выплат
Юридически участники батальонов являются обычными военнослужащими, которые заключают краткосрочный контракт с Минобороны или Росгвардией. Они отличаются от наемников ЧВК тем, что вторые воюют в Украине без официальных договоров с российскими властями.
– Эти батальоны нельзя сравнивать по самостоятельности с "ЧВК Вагнера", потому что они именно встроены в структуру российских Вооруженных сил, а ЧВК сильно изолированы от нее, – комментирует военный эксперт Ян Матвеев.
– Наемники вообще служат противовесом для армии и находятся под контролем спецслужб, – подтверждает другой военный эксперт Павел Лузин.
Ресурсы государственной пропаганды старательно отделяют добровольцев от остальной массы военнослужащих, хотя формально между ними не так много различий.
– Когда я читаю военные сводки от пропагандистов, там всегда идут через запятую: военнослужащие, добровольцы и мобилизованные. Это все делается для внутреннего потребления, для российских граждан, чтобы они думали: "Ага, есть добровольцы, значит, кто-то пошел по собственному желанию воевать". Во всяком случае пропаганда на это рассчитывает. Хотя добровольцы – это те, кто что-то делают добровольно, а не за деньги, – отмечает Ян Матвеев.
В добровольцы берут граждан России от 18 до 60 лет. Максимальный возрастной ценз зависит от воинского звания кандидата: рядовых, как правило, берут до 40 лет, младших офицеров – до 55 лет, майоров и подполковников – до 60. К примеру, в приморском отряде "Тигр" бойцов старше 50 большинство, говорил губернатор Олег Кожемяко.
Как правило, чтобы заключить контракт и попасть в батальон, у добровольца должно быть не менее девяти классов образования (в Самарской области требуют минимум среднее специальное образование), годность по здоровью, отсутствие судимости за уголовные преступления и какой-либо опыт службы в армии (в Чувашии он необязателен). После набора добровольцев должны направить на обучение на военные полигоны и так называемое "слаживание".
– Были жалобы, что очень много негодных людей берут в батальоны, потому что губернаторам было выгодно набрать больше, отсев производился только по судимости, по возрасту. Много записалось достаточно возрастных, не очень спортивных людей, – говорит Ян Матвеев.
Добровольцы заключают контракты с Минобороны – то есть зарплату они получают из федерального бюджета. Расходы на обмундирование и покупку снаряжения, в том числе боевых квадрокоптеров, прицелов, а также на единовременные, "губернаторские", выплаты регионы берут на себя.
Например, Республика Татарстан тратит деньги из резервного фонда региона. Кроме разовых выплат, некоторые регионы платят своим солдатам надбавки к зарплате: в Башкирии, например, это две тысячи рублей в сутки. Не все регионы справляются с тратами: в Бурятии за экипировку 400 добровольцев отвечало республиканское правительство, однако к приобретению необходимого также подключили автономные некоммерческие организации.
Стоимость базового обмундирования военнослужащего может доходить до 125 тысяч рублей, подсчитала "Новая газета. Европа", изучив предложения военторгов.
– Я думаю, что по части хозяйственного оснащения именные батальоны чуть лучше, чем вся российская армия и мобилизованные, потому что им чаще отправляют адресную помощь из регионов. "Наши, свои. Давайте купим им рюкзачки, штаны и сапоги". Оружие им никто купить не может, а вот всякую бытовуху – да. Из-за того, что батальоны небольшого размера, им, наверное, этого хватает, – полагает военный эксперт Ян Матвеев.
Добровольцы из приморского "Тигра" рассказывали "Новой газете.Европа", что губернатор привез им в подарок "тактические очки" – лыжные и строительные – и рюкзаки на десять литров, в которые войдет "ящик пива".
Денежное жалование добровольцам в регионах разнится. В Омской области им пообещали ежемесячную зарплату в 130 тысяч рублей, а также единовременную выплату в 100 тысяч, которую можно будет получить только после трех месяцев службы (это придумано, чтобы снизить количество "отказников"). Аналогичные выплаты обещают власти Забайкальского края. В Пермское крае – до 300 тысяч.
Доброволец из томского батальона "Тоян" рассказал Сибирь.Реалии, что при подписании контракта предлагали зарплату в 220 тысяч рублей, а также льготы "ветеранов боевых действий". Однако в реальности выплаты оказались ниже.
– Настроение у всех сильно упало, когда Министерство обороны стало на деньги обманывать. Уже когда мы были в "Тояне", вышло постановление о разовых выплатах нам из областного бюджета по 200 тысяч рублей и по две тысячи рублей за каждый день контракта. Кто документы в соцслужбу и военкомат подали без ошибок, тем всё выплачивается, как указано в постановлении, – заметил военнослужащий.
В конце ноября бойцы иркутской "Ангары" пожаловались на отсутствие выплат – при наборе им обещали зарплату от 180 тысяч рублей и единовременную выплату до 200 тысяч.
"С первых чисел ноября мы находимся в городе Екатеринбурге, где нас ничем не снабжают и до сих пор не внесли в состав Министерства обороны, никаких выплат мы не получаем, и вообще считаемся, как мифический батальон! Просим администрацию помочь нам всеми возможными средствами, так как без обмундирования, спецсредств и вооружения мы вас не сможем защитить!!! А наш губернатор Кобзев даже не знает, что мы находимся в Екатеринбурге!" – писал 22 ноября на своей странице "ВКонтакте" доброволец Дмитрий Нечаев из Усолья-Сибирского.
Друзья Минобороны: "БАРСики" и "третий армейский корпус"
До создания именных региональных батальонов добровольцев включали в подразделения БАРС (Боевой армейский резерв страны) – проект Минобороны, объявленный в августе 2021 года для создания "мобилизационного людского резерва", то есть военнослужащих запаса. Президент РФ Владимир Путин подписал указ о создании резерва еще в 2015 году, но за шесть лет новостей о нем было мало.
"Это гражданские люди, добровольно заключившие договор с МО РФ. По его условиям они в мирное время участвуют в занятиях и сборах, а при мобилизации самостоятельно прибывают в свою воинскую часть", – говорилось на неофициальном сайте резерва.
Провластные СМИ обещали, что участники "проекта" будут "ликвидировать последствия стихийных бедствий, поддерживать порядок и охранять важные объекты нашего государства", а не воевать.
К концу сентября 2021 года в Южном военном округе, который сейчас задействован в наступлении на Украину, набрался резерв из 38 тысяч человек. К комплектованию резервов, как и в случае с добровольческими батальонами, привлекались региональные власти и представители казачьих обществ, говорил генерал ЮВО Александр Дворников.
Рядовым и сержантам обещали от 24 до 60 тысяч рублей в год, за это они должны были раз в год посещать месячные сборы, а в случае необходимости – на учения или войну. Зачем Минобороны тогда понадобились резервисты – официально не сообщалось.
Военный эксперт Александр Гольц предполагал, что мобрезерв создают под крупные боевые действия через полтора-два года, а эксперт Виктор Мураховский говорил, что вокруг резерва будет удобно собирать части мобилизованных. Так оно и вышло, но только с добровольцами – их отправляли на войну в Украину через структуру БАРС.
– К началу 2020-х годов, когда стало ясно, что никакого подготовленного резерва у российской армии нет, а подготовка к большой войне вовсю уже велась, власть попыталась такой резерв создать и даже придумала материально стимулировать резервистов. Получилось не очень, считаные тысячи человек, – объясняет Павел Лузин.
Летом к подразделениям БАРС фактически присоединились региональные добровольческие батальоны. Из них попытались собрать так называемый "3-й армейский корпус" на базе полигона в поселке Мулино (Нижегородская область). Например, туда отправился хабаровский батальон "Генерал Корф".
В начале июля – когда Минобороны РФ взяло паузу в наступлении на Украину – аналитики CIT обратили внимание, что в Мулино отправляют эшелоны с военной техникой. Украинская разведка назвала примерную численность 3-го корпуса – 15,5 тысячи человек.
По версии источников CNN, федеральные власти планировали набрать до 30 тысяч добровольцев, чтобы избежать объявления частичной или полной мобилизации населения. Британская разведка заметила, что собрать даже 15–20 тысяч человек будет "сложно с учетом очень ограниченного желания людей идти на войну в Украине".
Институт изучения войны же выдвигал версию, что вербовка добровольцев началась из-за ухудшившихся отношений между президентом России и Минобороны. "Формирование таких специальных подразделений приведет к дальнейшей напряженности, неравенству и общей несогласованности в Вооруженных силах", – предположили эксперты.
Аналитик CIT Кирилл Михайлов заметил, что добровольцев по сути отправили "затыкать дыры" по всей линии фронта.
– Никаких функций в агрессивной войне [у добровольцев] быть не может. Дырки ими заткнули, израсходовали, и все, – соглашается военный эксперт Павел Лузин. – Добровольческие батальоны, тем более региональные, могут успешно существовать только в оборонительной войне на своей земле. Региональные батальоны – это слепленный на коленке и мертворожденный гомункулус, противоречащий всем организационным правилам, принципам и традициям российской армии: экстерриториальность службы и недопущение появления крупных землячеств. Это соблюдается ради дисциплины и сохранения командирами полного контроля за солдатами, – резюмирует военный эксперт Павел Лузин.
"Скрытая мобилизация" провалилась – началась реальная
После начала контрнаступления армии Украины на востоке 6 сентября 3-й корпус перестал появляться в сводках западных исследователей. Опрошенные Сибирь.Реалии военные эксперты полагают, что федеральные власти, скорее всего, не смогли собрать формирование и решили отказаться от него, перейдя уже к реальной мобилизации.
Из-за путинского сентябрьского указа о "частичной мобилизации" служба добровольцев осложнилась – заключившие краткосрочный контракт солдаты лишились возможность расторгнуть его по собственному желанию. В четвертом пункте путинского указа говорится, что контракты о прохождении военной службы "продолжают свое действие до окончания периода частичной мобилизации". Уволиться можно только по состоянию здоровья, возрасту или уголовному наказанию. На словах "частичная мобилизация" была завершена, однако соответствующего указа за подписью Путина так и не появилось.
– К мобилизации я и многие здесь относятся отрицательно. Воевать всё-таки стоит мотивированным и обученным людям. А мобилизованные в основной своей массе таковыми не являются, они, скорее, пушечное мясо, призванное сгладить грубые ошибки командования, – говорит военнослужащий из томского "Тояна". – Плюс эта мобилизация ставит краткосрочников [военных, заключивших краткосрочный контракт] в подвешенное состояние. Все те, кто шел сюда, рассчитывали вернуться домой к определенному сроку, так как дома есть свои дела и обязанности. И задерживаться здесь из-за мобилизации желающих нет. Тем более что есть вероятность, что обманут по деньгам. А теперь мы тут все можем застрять на непонятных правах. При этом ни командование батальона, ни командование части, ни даже в Министерстве обороны не могут ничего сказать, отпустят нас по окончании контракта или нет.
Правовой режим мобилизации сохраняется до тех пор, пока она не завершена президентом России, объяснил правозащитник Павел Чиков.
В ноябре жены башкирских добровольцев обратились к главе республике Радию Хабирову с требованием вернуть мужей домой, а также выплатить положенные за службу деньги: "Мобилизация окончена. Наши мужья пишут рапорты, но реакции нет никакой. Обещанные выплаты также не поступают".
– Все, кто здесь находится, у кого ещё не закончился контракт, прекрасно понимают, что [отказ в увольнении] нас тоже коснётся. А когда люди шли на краткосрочные контракты, у них были свои причины не заключать полноценные, – резюмирует доброволец из Томской области.
В декабре в соцсетях появились сразу несколько пропагандистских роликов с призывом "записаться в добровольцы", мотивируя это "защитой Россией" и "боевым братством". О юридических и военных проблемах добровольцев в них, разумеется, ничего не говорится.
По мнению опрошенных Сибирь.Реалии экспертов, после окончания войны в Украине выжившие бойцы добровольческих батальонов вряд ли смогут стать внутренней боевой единицей региона, как, например отряды Кадырова в Чечне, поскольку будут малочисленны.
– Я думаю, что [батальоны добровольцев] будут уничтожены целиком за время войны. Когда война закончится, оставшиеся добровольцы, как и большая часть российской армии, будут демобилизованы и сдадут оружие. Никакую боевую силу они по окончании войны представлять не будут, – считает Ян Матвеев.
– Идея [добровольных батальонов] оказалась пшиком. Желающих убивать и умирать оказалось мало. Будущего у них нет никакого – и от них неизбежно откажутся по мере их естественного исчезновения, – соглашается другой военный эксперт Павел Лузин.
Боец томского "Тояна", который сейчас находится в Херсонской области, рассказал, что в его взводе уже есть пятеро погибших и двое раненых. Офицеры части, по его словам, отказываются принимать рапорты об увольнении, ссылаясь на то, что "мобилизация не закончилась".
