На 38-летнюю Александру Новикову, бывшую журналистку ГТРК "Камчатка" и действующую депутатку камчатского Заксобрания, составили протокол о дискредитации российской армии за репост видеообращения камчатского военного, жалующегося на плохое обеспечение. При этом у самой Новиковой муж мобилизован в сентябре 2022 года и до сих пор на фронте.
Новикова "прославилась" четыре года назад, когда кто-то из ее коллег выложил в интернет рабочий момент съемок очередного местного выпуска "Вестей" – она тогда расхохоталась, читая новость о мизерной индексации социальных выплат. В тот раз ее не уволили, но уйти с ВГТРК все равно пришлось – чуть позже.
Александра признается, что не готова выходить на улицы, требуя возвращения своего мобилизованного мужа, хотя хорошо понимает жен, которые добиваются этого. Она до сих пор напугана преследованиями, которые ей устроили силовики в 2020 году. Тогда ее заставили уволиться "по собственному желанию" из ГТРК "Камчатка" за участие в митинге в поддержку хабаровчан, протестующих против ареста экс-губернатора Хабаровского края Сергея Фургала. Также ей припомнили протесты против поправок в Конституцию.
Тем не менее некоторые "вольности" Александра позволяет себе и сегодня.
На прошлой неделе стало известно, что на нее составили протокол за "дискредитацию" армии. В телеграм-канале сайта Kamchatka_life_ru, который Александра возглавляет, появился репост видеообращения военного из телеграм-канала "Осторожно, новости".
"Спорные высказывания содержат следующую информацию, относящуюся к деятельности В. В. Солодова (губернатор Камчатского края, назначен в сентябре 2020 года): В. В. Солодов намеренно ввел в заблуждение солдат, вступивших в батальон "Камчатка", пообещав им условия, которые не выполняются; своими действиями подставил под удар камчатских бойцов…" – написано в протоколе.
Александра считает это политическим преследованием со стороны краевых чиновников за то, что она критикует их работу, будучи депутатом. В 2021 году Новикова была избрана депутатом парламента Камчатского края от КПРФ.
"Во-первых, это не мои слова, а военного. Во-вторых, они даже не доказали, что именно я делала репост записи", – отмечает Новикова.
Известно, что на журналистку донесли чиновники правительства Камчатского края и три студентки. При этом сами камчатские чиновники уже подтвердили, что автор видео действительно служит в батальоне "Камчатка". Они пообещали связаться с ним и выяснить, почему он записывал видео – с тех пор об этой истории пресс-служба ничего не сообщала.
Экспертиза по делу Новиковой сделала вывод, что ее пост "дискредитирует" военных и губернатора Камчатского края Солодова, который создал батальон.
В интервью Сибирь.Реалиям Александра признается, что вынуждена сейчас подбирать слова и не может говорить совершенно открыто обо всем.
– Вы рассказывали, что первое время работали на ГТРК только ведущей, но как-то чуть было не попали в аварию на Камчатке, записали об этом сториз в инстаграм, критикуя за состояние дорог камчатские власти. После этого в качестве наказания руководство канала отправило вас поработать корреспондентом "в поле" и тогда вы впервые поняли, как живут люди. А раньше вы действительно этого не понимали?
– Не совсем, конечно, так, но отчасти. Я из благополучной семьи, муж меня любил и баловал всегда. Но когда я пошла работать журналистом, конечно, на многие вещи глаза стали открываться, так как я стала посещать общаги, в которых я раньше никогда не была. На примерах, особенно из жизни пенсионеров, поняла. А раньше ритм современной жизни и круг общения не сталкивал меня прям вот со среднестатистическим пенсионером в России, понимаете. Когда я была помощницей депутата (в рамках преддипломной практики), по жалобе соседки приезжала в общежитие, где пенсионер жил в одной комнате, платил за другую, а прописан был вообще в третьей. Представляете ситуацию? И мне нужно было человеку в этой ситуации помочь. Я познакомилась с ним, с его друзьями, один из которых – инвалид в бедственном положении, жил в комнате, где с потолка падали тараканы. Это было накануне 2019 года, и я перед Новым Годом, собрав дезинфекторы, какие-то там перчатки, доместосы, пошла травить его тараканов, это была какая-то внутренняя потребность. Вот тогда я начала понимать, что люди так живут и живут всю жизнь.
В итоге с тем дедушкой, который жил в одной комнате, платил за другую, а прописан был в третьей, решили – сейчас у него своя отдельная комната. Из комнаты с тараканами дедушку пристроили в дом престарелых.
Я уже вела инстаграм, транслировала это в сториз, и постепенно люди стали обращаться, и я начала ввязываться все больше и больше в такую общественную работу.
– Однажды в 2015 году вы приехали в Москву и ходили в толстовке с портретом Путина. От вас все шарахались, по вашим словам. Как думаете, почему шарахались тогда и что было бы, если сейчас прошлись в этой толстовке по Москве?
– Да, я тогда торговала итальянской одеждой, в Москву поехала за товаром. С тех пор, как я уже говорила, мои взгляды сильно поменялись. Но сейчас мне не очень хочется отвечать на этот вопрос. Боюсь, что следующие ваши вопросы будут еще более провокационными. А мне есть, что терять, понимаете? Я сейчас публичное лицо и у меня муж в зоне военных действий. Я была в первой десятке женщин по стране, к кому домой пришли ранним утром 22 сентября, и не вежливо постучали, а чуть было не вынесли дверь. И забрали мужчину, который последние несколько лет делал меня самой счастливой.
И я хорошо помню свой страх 20-21-х – когда меня таскали по судам и отделениям, а это, знаете, очень выматывает. Я, безработная на тот момент, выплатила штрафов больше чем на 50 тысяч рублей. И сейчас я только-только у себя на Камчатке начала обретать силу. Только я перестала их всех бояться. А боялась я очень.
"У меня только-только начала налаживаться жизнь"
В начале августа 2020 года в Петропавловске-Камчатском прошел митинг в поддержку хабаровского протеста. В то лето, а затем и осенью в Хабаровске тысячи людей выходили за арестованного "народного" губернатора Фургала. Камчатская акция собрала около полусотни человек, полиция несогласованному мероприятию не препятствовала. Инициатором митинга выступила 35-летняя телеведущая Александра Новикова. На следующий день ее заставили уволиться с работы на ГТРК "по собственному желанию".
– Я тогда очень устала от того, что они, силовики, стоят у меня под дверью, понимаете? И я не готова сейчас выйти на площадь и сказать, я против чего-то, хотя мне очень не нравится все, что происходит. Но я молодая женщина, я хочу жить и я уверена, что мои силы еще пригодятся. Я не готова сейчас просто взять и опрометчиво сесть или налететь на огромный штраф. У меня муж уже больше полутора лет находится в зоне "СВО". И мне еще повезло, потому что он в "зеленой зоне", никогда не принимал участие в боевых действиях, а ремонтирует технику.
И у меня две кошки, собака, престарелая мама. Я не готова разыгрывать из себя народную героиню, поставить их под удар. У меня только-только начала налаживаться жизнь.
– Вы следите за движением тех жен, которые что-то пытаются делать за возвращение мужей мобилизованных?
– Конечно, я же мониторю повестку, конечно, я писала о них в своем канале, что женщины пытаются выйти на протест, а власти под разным предлогом не дают им этого сделать и еще говорят, что у нас все хорошо, никто не требует мобилизованных вернуть домой. Я в том числе требую [вернуть мобилизованных домой]. Все мы этого требуем. И от этого никуда власть не уйдет. Это есть. Как бы они ни пытались это скрывать.
Но при этом мы же понимаем, что значит вернуть домой мобилизованных. Это объявить новую мобилизацию. Крайне непопулярная мера, на которую перед выборами они точно не осмелятся. Что будет дальше, одному Богу известно, и тем, кто в Кремле.
Конечно, я вижу, как страдают женщины. Когда моего мужа забрали, помню вот это оцепенение первые две недели. Пока они были на полигоне, я хотя бы приезжала, а в день, когда самолет с мобилизованными (они первые со страны полетели) и там мой любимый… Когда самолет взлетел, я пришла домой, упала на пол и каталась-ревела часа два. Я не знала, что мне делать, как жить с этим, понимаете? И сказать я ничего не могу.
Я более-менее успокоилась, когда мы полетели с правительственной делегацией на Донбасс, и я его увидела. Тогда кстати, поступали угрозы в социальных сетях от украинских активистов, а часть аудитории просто отписалась.
Мне, не сразу удалось попасть в правительскую делегацию, я просила и губернатора и вице-губернатора, но только благодаря председателю Заксобрания Ирине Унтиловой, которая была моим оппонентом на выборах, с которой мы были даже враги в некотором роде, я смогла полететь. Она подошла, обняла и сказала, что все понимает. А я плакала. Она предупреждала, что шанс, что мы увидимся, крайне мал. Но у меня получилось, мы увиделись, часа три провели вместе. Он мне все рассказал, как он живет, чем он занимается, что ни в кого не стреляет, что всего хватает. И вот тогда я начала оживать. Я в тот период похудела до размера XS при росте 175. Я вот сейчас только-только начинаю набирать вес. И я не понимаю, почему я должна оправдываться перед обществом, перед людьми за то, что там мои близкие? Я не должна оправдываться за то, что жизнь так с нами поступила. Может быть, да, мне очень не нравится все то, что происходит. Но не помогать тем, кто не по своей воле там оказался – и есть измена. Как не помочь мальчишкам, с которыми мы росли, учились или работали вместе? Это предательство. Как этого можно не понимать?
Я что, должна была сказать, что я не буду принимать участия в их судьбах, потому что у меня взгляды другие? Я мужу это своему должна была сказать? Одноклассникам своим? Да какой я друг после этого? Какой я вообще человек после этого? И я не понимаю, почему я должна оправдываться за то, что я хочу спасти как можно больше людей. Тем более, близких.
– Александра, а почему вы решили, что вы должны как-то оправдать эту позицию?
– Потому что меня постоянно обвиняют в том, что я якобы поддерживаю военные действия, что не высказываюсь против. Пишут это люди с анонимных аккаунтов, им легко и удобно высказывать свою гражданскую позицию от несуществующего имени. Да и поддерживать армию чужой страны мне кажется странным. Там наши люди, наши мужчины. Их выдернули из мирной жизни и отправили на фронт. И это величайшая трагедия современности и, по сути, одного народа. Власть очень хорошо это понимала, когда объявляла мобилизацию. Для того и объявила, чтобы поддержка выросла в разы. И она выросла. Потому что туда отправили не 5 миллионов силовиков, которые выращены страной, а простых людей, разрушив чудовищное количество семей.
"Меня возмущает, что я не могу выйти на улицы своего города"
– В 2020 году вы уволились из ГТРК после того, как устроили акцию в поддержку протестов, когда Хабаровский край пытался отстоять Фургала. Зачем вам понадобилась та акция, что вы чувствовали, о чем думали в те дни по поводу ареста Фургала и митингов в Хабаровске и почему решили уволиться?
– С 20 по 21 год я наговорила очень много и на разные статьи административного кодекса. Но знаете, что я поняла? Что никому от этого лучше не стало.
Я только сильно усложнила себе жизнь, подпортила здоровье бессонными ночами и бесконечным страхом. Я сейчас только-только перестала бояться, начала обретать силу и выступать в Законодательном собрании. Я боялась очень сильно. Я всего лишь женщина. А сейчас я еще и осталась одна, понимаете?
И каждое мое утро начинается с проверки телеграмма. Написал ли, на связи ли, все ли у них хорошо? Потому что хоть он и стоит в "зеленой зоне", но и там летает, в считанных метрах летает. Я видела это своими глазами. Я была там рядом.
А по поводу преследования в 2020 году – я из тех людей, которые считают, что 1 – в России должна быть сменяемость власти, 2 – люди имеют право на протест. Вот это ключевое.
Меня возмущает, что я не могу выйти на улицы своего города и начинать собирать подписи. Меня возмущает, что я не могу выйти на площадь в своем городе и сказать, что меня не устраивают, условно, тарифы на электроэнергию. А другого способа достучаться у нас просто нет, не существует.
Когда за мной ходили силовики после событий января 2021 года, когда прошли акции в поддержку Навального (до сих пор, понимаете, не могу избавиться от ярлыка "навальнистка", который в наше время вообще очень опасно носить), я сто раз пыталась объяснить, что я не за Навального, я за возможность выразить протест. Я считаю, что люди имеют на это право.
Но меня уже никто не слушал. Сейчас считаю, что очень многое из того, что я делала раньше, как оппозиционный активист, потеряло смысл. Это просто сейчас невозможно – ты просто сядешь, почем зря, никто тебя даже не вспомнит, и никакой пользы реальной не принесешь. Поэтому мне нужно копить силы, набираться опыта в том числе в депутатстве.
– Вы уже два с лишним года депутат регионального Заксобрания. Вы узнали что-то новое о том, как устроена в России региональная политика и политика вообще? Что собой представляет изнанка власти на Камчатке?
– Я совсем недавно в этой деятельности, а у меня все какие-то фантастические результаты требуют. Вот сейчас, слава богу, видно, что я потихонечку на депутатском поле вникаю, как-то начинаю себя проявлять. С разной степенью успеха. Но не зря депутату дается 5 лет на эту работу. И опытные депутаты говорят, что первый созыв – чисто, чтобы вникнуть.
А если ты не работаешь в Законодательном собрании официально (из 28 депутатов законодательного собрания Камчатки трудоустроены только 14), если ты не трудоустроен, ты не видишь и не понимаешь, как устроен документооборот, ежедневно не соприкасаешься с нормативной базой, как вообще решаются те или иные проблемы, кто может помочь, решить вопрос, с которыми обращаются жители. То есть вникать будешь еще дольше. И мое мнение – невозможно стать эффективным депутатом, официально там не работая, не видя ежедневно внутреннюю работу. Соответственно, и зарплату 14 только человек получает, а остальные на вольных хлебах приходят на комитеты и на сессии.
И я только-только начинаю там силу чувствовать, и конечно, я очень себя берегу сейчас, и постоянно подбираю слова, чтобы не прогнали за "непарламентские".
– Вам не кажется, что этот путь компромиссов в итоге приведет к тому, что у вас изменится позиция, какие-то базовые принципы?
– Я не иду на компромиссы, я просто держу свое мнение при себе. Кто-то скажет, что это соглашательство, ну простите, когда я шла против системы и меня система нагибала в 20-21-е, мне же на помощь никто не пришел. Вот никто мне не пришел на помощь.
Зато на прошлые суды приходили несчастные студенты, свидетельствовали против меня. И тогда, в зале суда я спрашивала их: что в моих словах или действиях заставило вас пойти и написать на меня донос? Ответа не последовало.
А буквально на днях, после составления протокола о дискредитации, мне звонила учительница русского языка, которую в сентябре подтянули по аналогичному поводу и рассказала, что в ее деле фигурируют те же студентки. Понимаете, какая интересная ситуация получается? А ведь она тоже писала это, чтобы защитить наших ребят. Спасти их. А ей дискредитацию. Все, чего я хочу, это спасти как можно больше жизней. Я очень хочу, чтобы это все закончилось.
Мне очень трудно говорить с вами, я боюсь наговорить лишнего вам в очередной раз. Сейчас я опять готовлюсь к судам. На этот раз хочу защищать себя сама, почему-то мне это важно.
В принципе я считаю, что судья должен вернуть протокол в полицию. Если он не вернет его, значит, все плохо у нас в системе.
Сегодня объясняла губернатору, что не дам подвести себя под статью на ровном месте, буду этому сопротивляться. Устроила уже такой скандал, что до Москвы дошло. Я предупреждала его, что так будет, что тема дойдет до федеральных ресурсов, потому это абсолютно политически мотивированное дело.
– А почему? За что вам мстят?
– Я веду телеграм-канал "Камчатка лайф", он совершенно небольшой, мы начали работать всего полтора года назад. В телеграме – четыре с половиной тысячи подписчиков, в инстаграме 18 тысяч и тысяча на YouTube. Работаем как маленькая, независимая редакция, где коллективно пишем тексты о том, что происходит у нас в жизни.
– Я посмотрела, о Камчатке там немного: есть реклама, раздел про край почти не обновляется. Зато в новостной ленте сплошные зарубежные события. Почему?
– Вы не правы. У нас рабочий день начинается в 9.01 – выходит приветствие, потом идет новость мира, потом идет новость России, потом идет Камчатка – там очень много городских, краевых проблем. И так ежедневно.
Я для себя решила, что не всегда удачную политику федеральных властей мы оставим другим журналистам, нам есть, где разгуляться в крае: у нас прекрасный молодой губернатор, у которого огромный талант попадать в неоднозначные ситуации. И я одна из последних, кто еще может как-то его критиковать. Хотя Владимир Викторович [Солодов], наш губернатор, считает, что моя критика не всегда конструктивная, сам со мной ни разу не пробовал дискутировать, если уж на то пошло. Сегодня с ним разговаривали – пожаловался, что критика, мол, его демотивирует. Но я пытаюсь донести, что у него должна быть оппозиция.
И вице-губернатор Сергей Нехаев, который собственно, и написал на меня донос, несколько раз фигурировал в моих публикациях. Я открыто, не боясь, называю его имя, как и то, что донос на учительницу русского языка Вершинину написал тоже Сергей Нехаев.
Почему они решили меня преследовать? Наверное, решили, что я стану поспокойнее, если заведут дело.
Думаю, что в правительстве остались очень недовольны моим выступлением на сессии по бюджету, где я просто сказала, что это очередной бюджет "из трусов, но в шляпе", потому что у нас на те вещи, которые, на мой взгляд, наиболее важны для края, почему-то денег нет. Противотуберкулезный диспансер стоит в деловой части города очень много лет, с покосившимися стенами. Строятся туристические объекты, которые смотрятся смешно на фоне целых микрорайонов ветхого жилья нерасселенных. И при этом не строится никакого социального жилья. Накрашиваем губы перед туристами, перед приезжими, вместо того, чтобы работать для того, чтобы люди на местах процветали.
– Как вы объясняете самой себе, зачем вам депутатский мандат, если, по вашим же словам, работать эффективно там не получается?
– Да, невозможно быть эффективным депутатом, не работая там официально. Ты не понимаешь процесс, не видишь, как ЗС взаимодействует с правительством, ты не понимаешь, как это все работает. Я разберусь, безусловно, потихонечку, но пока варюсь в собственном соку.
– Никто из коллег не помогает?
– Ну, конечно, нет. У всех свои заморочки. Кому я нужна? Все как-то научились сами. Вот и я учусь, как могу.
– Вам кажется, что если вы попадете в число этих 14, вы реально сможете на что-то повлиять?
– Глобально – не уверена. Мы сейчас живем в таком государстве, когда уже никто ни на что не может повлиять, мне кажется. В ближайшее время, ожидаю, будут приняты законы, которые даже депутатского мандата позволят лишить без уголовного приговора. Чтобы без проблем лишать определенных людей, избранных народом, депутатских мандатов.
Я не верю, что мы [депутаты] можем реально повлиять на что-то глобально. Только слегка улучшить жизнь конкретного человека. Хотя, это, конечно, тоже результат. Наверное, мы могли до начала военных действий на территории Украины. Сейчас, мне кажется, уже все. Это дохлый номер. Мы живем уже в тоталитарном режиме.
Надо учиться в нем существовать и приносить пользу.
– И все же зачем вам депутатский мандат тогда?
– Последние полгода очень часто этот вопрос задаю – зачем я на это подписалась? Такая ситуация была сразу после моего избрания – пришла молодая женщина и сказала, что детям необходим пешеходный переход на одной из улиц, чтобы безопасно могли идти в школу. Я обратилась сразу к мэру нашего города, и он дал мне принципиальное согласие на этот пешеходный переход. Но городской администрации понадобилось два года, чтобы положить эту несчастную зебру.
Только в ноябре этого года, ровно через 2 года, появилась эта зебра. Ну, конечно же, руки опускаются. Так и хочется сказать, ребят, мы с вами очень "эффктивно" поработали. А самое неприятное, что эта мама, я с ней была в контакте, не дождалась, семья покинула Камчатку.
И в глазах общества я тот канонический депутат, которого нужно подвесить на ближайшем столбе. Люди вообще не понимают, насколько это неблагодарный и тяжелейший труд. Я всем должна, во всем виновата, мне приписывают какие-то несуществующие преференции и блага. Хотя я кроме геморроя, простите, ничего вообще не заработала. Абсолютно.
Конечно, меня иногда посещают такие мысли – а зачем это все. А потом понимаю, что это очередной жизненный этап, который нужно пройти. И я безусловно до конца этого срока проработаю. И пока не думаю о том, что будет дальше.
