Во многих городах России из-за войны в Украине отказались от массовых новогодних гуляний и привычных иллюминаций. А губернатор Забайкалья Александр Осипов решил Новый год встретить особым образом: на центральной площади Читы власти поставили 24 фигуры военных из льда и пластика, а ледяные горки украсили звездами. На все это из бюджета потратили 6,8 миллиона рублей.
Новогодние праздники пройдут в Забайкалье под слоганом "Вместе V Новый год".
"Слоган "Вместе V Новый год" определен как сверхзадача праздника. Вместе с Россией, вместе с новыми субъектами, с семьями мобилизованных и героями России. При подготовке сценариев мероприятий специалистам культуры и образования рекомендовано опираться на героические образы России и этносов, демонстрировать праздник Новый год как образ мирной и дружной жизни", – сказала министр культуры Забайкалья Ирина Левкович.
Читинцы понемногу привыкают к новым арт-объектам.
– Раньше я такого не видел, – говорит Николай. – Посмотрите, тут еще один. Интересное решение, конечно.
– Вам нравится?
– Ну, как сказать. Вполне ожидаемо. У нас же идет война, мы не должны забывать о подвиге наших военных. Так будут стоять, напоминать. А горка со звездами – это тоже в рамках военной пропаганды? Правда, впервые такое вижу. Но, думаю, что другие города подключатся к нашей идее. Севастополь, например. Им сам Бог велел. Вы понимаете, мы можем долго рассуждать на эту тему, но политикам виднее. Есть же две пропаганды: с той стороны и с нашей. Лучше, чтобы люди не реагировали на то, что им говорят с другой стороны, а слушали наше и видели то, что делаем мы. С этой точки зрения можно понять решение властей прибегнуть в этом году к оформлению площади в духе патриотизма.
– Вам не кажется, что пропаганды и без того достаточно – по телевизору, в интернете, в вузах, в школах ввели отдельные уроки?
– Может, вы и правы. Но мы же знаем, как у нас в стране: пришел указ сверху, а региональные политики от нехватки ума начинают перегибать палку. Вот и итог в виде солдат и звезд. А вообще, знаете же, как Новый год встретишь, так и проведешь. Война, видимо, еще не один год идти будет. Вот две недели назад заходил в военкомат, советовали готовиться к отправке в Украину. Сейчас всех мобилизованных отправят и за других возьмутся. А как никого из нас не останется, придется отправлять туда вот этих.
Николай смеется и показывает рукой на пластикового солдата.
"Эти военные напоминают нам о родных"
Возле горки две девушки играют ледяшками. Анастасии 18 лет, она уроженка Хилокского района. Приехала в Читу на учебу. Говорит, что фигурки солдат в центре города ей нравятся.
– Мы же не можем закрыть глаза на происходящее. Вот у нас в городе забрали более ста человек, как можно радоваться, когда в наших семьях беда? У нас в семье забрали двоих: брата и мужа сестры. Точнее, брат пошел добровольцем, а мужа сестры мобилизовали. Мы пробовали его вернуть обратно, у него трое детей. Сестра куда только не писала: и в прокуратуру, и в Госдуму. В конце концов ей ответили, что муж был призван в сентябре, а закон об отсрочке многодетных отцов принят в октябре. Поэтому все законно. Сестре плохо, очень переживает.
– И в этой ситуации вы считаете, что "военные" украшения на площади своевременны?
– Вы знаете, когда я смотрю на эти фигуры, то вспоминаю своих родных. Может, и другие смотрят на них и думают так же. Да, конечно, это не совсем празднично. Но добавят подсветку, будет смотреться интересней.
– А вы сами покупали обмундирование для своих родственников?
– Конечно. В армии с этим проблемы. Действительно, на пластиковых солдат потратили большие деньги, а нашим ребятам приходится самим все покупать. С другой стороны, где гарантия, что эти деньги дошли бы до наших военных? А так хоть солдаты стоять будут. Будем смотреть, вспоминать наших ребят и молиться о том, чтобы война на следующий год закончилась.
"Мои дети хотят праздника, а не войны"
На другой стороне площади у фонтана скульпторы по льду ваяют из огромных глыб ледяных солдат.
– Каждый год создаю новогоднюю сказку, а в этом году буду создавать военную, – неохотно комментирует мастер Владимир.
Несколько лет подряд местные мастера соревновались в изготовлении сказочных ледяных скульптур: ваяли Деда Мороза, Снегурочку и прочих привычных персонажей. Автор лучшей работы получал денежный приз от администрации города.
– В этом году никаких конкурсов. Нас просто пригласили сюда и сказали, что именно надо сделать.
– А вам самому-то как идея?
– Я бы не хотел об этом говорить. Вы же знаете, сегодня за любое мнение могут наказать. Но если кратко, то, конечно, войны нам и так хватает. Зачем она здесь? Мои дети хотят праздника, а не войны, – говорит Владимир.
Александр принимает участие в украшении площади к праздникам второй год подряд.
– Признаюсь, я удивился этой идее. Вроде праздник, а мы должны солдат делать. Но нам заявили: "В этом году все должно быть патриотично! Конкурса нет, зато вам платят". Правда, какую сумму, пока что-то не говорят. Но нам и неважно, просто хочется заниматься любимым делом. Конечно, лучше было бы, если бы дети видели сказочных героев, а не войну.
– А вы не пытались переубедить заказчиков?
– Пытались. Но нас, думаете, кто-то слушал? Пришел приказ сверху, значит, нужно исполнить. Будем готовить наш народ еще к одному году войны.
"Люди будто ослепли или обезумели"
Правительство Забайкальского края через неделю после российского вторжения в Украину объявило, что название региона теперь будет писаться через "Z" – "Zабайкалье".
– Я вернулась в Читу из места, где нет буквы "Z", этого непонятного бешенства, которое здесь принято называть патриотизмом, всяких лент и прочей дряни. И прочитав сегодня новость об установке эти военных, я подумала, что читаю какой-то юмористический журнал. Я думала, дальше деградировать некуда, а оказывается можно, – говорит 18-летняя Кира Антонова. В сентябре она, не выдержав происходящего в России, уехала в Казахстан.
– Я собралась буквально за 3 дня, сработал инстинкт самосохранения, остальное отключилось. Хотелось просто сбежать в мир, где можно открыто говорить об этой войне, где можно помогать жертвам, где можно пикетировать и делать все, чтобы твое "нет" дало хоть что-то. Мне хотелось быть полезной и посмотреть, как выглядит жизнь за пределами.
На днях Кира вернулась в Читу, чтобы отметить Новый год с родными, и сразу же отправилась на прогулку по городу.
– Первое, что я увидела, – ледяные солдаты. Поняла: то, что написали в интернете, – не шутка. Начала думать: "Зачем? Какой месседж? Какой посыл? Что хотели сказать авторы? Что мы – полицейское государство? Что скоро у нас военные будут на улицах? Что год был тяжелым? Может, фигуры не для нас, а для тех, кто на фронте? А какая им польза с этих фигур?" Понятного мало. Самое непостижимое: почему мы говорим, что денег реальным солдатам нет – они сами все закупают, и при этом закупаем картонных? Это ирония какая-то? Мол, на картон собрали, а вы сами? Сколько еще эти человечки будут стоять, какая у них цель, что в них красивого? Короче говоря, вопросов тьма, а ответов, как всегда, не получим.
– Как вы чувствуете, что еще изменилось в Чите за последние месяцы?
– Изменилось многое, но главное – жизнь ушла. Не только Чита, но и вся Россия – это бесконечное подтягивание поясов, депрессия. Ощущение, будто "спецоперация" окрасила всю страну в черно-белый, но особенно все очернила именно мобилизация. Летом люди вели себя так, будто войны нет, будто можно двигаться дальше: мы подуспокоились и выбираемся из дерьма. Но сентябрь стер все надежды на хоть какое-то будущее.
Пугает то, что поколение, которому столько рассказывали про гитлеровскую Германию, не поняло, что его обманули. Оно не проводит параллелей, не видит очевидного. Люди будто ослепли или обезумели.
– Каких перемен ждете от следующего года?
– Мне кажется, пока россияне не поймут, что положение дел реально плохое и что ситуация касается каждого из них, и не начнут действовать, ничто не поможет. Я не призываю ходить на митинги или совершать какие-то действия, которые опасны. Но мы можем просто критически мыслить, распространять информацию между своими знакомыми, игнорировать пропагандистские мероприятия, жертвовать на благотворительность в проверенные фонды, жертвовать на работу свободных СМИ, не молчать о несправедливости – в целом, что-то из этого в силах делать каждый. И тогда надежда есть.
