Неделю назад жительница Бурятии Ольга Ашектуева (фамилия изменена по ее просьбе) получила из Сирии груз-200 – тело своего мужа военнослужащего Батора Г. У погибшего контрактника были пришиты обе кисти, а на голове были видны осколочные ранения. Сначала командование сообщило родным, что боец погиб, нарушив технику безопасности, затем вину за случившееся возложили на сослуживца. Вдова уверена, что военная часть (по месту службы Улан-Удэ 11-я бригада десантно-штурмовых войск) дезинформирует ее, чтобы не выплачивать полную компенсацию семье с двумя несовершеннолетними детьми.
"Мне нужна правда – как погиб муж"
С 10 июня по 30 сентября 2021 года Батор Г., согласно военному контракту, должен был находиться на военной службе как водитель в составе миротворческого батальона, а 1 октября – вернуться "на пересменку". По словам вдовы, конкретное место командировки стало известно уже после заключения контракта.
– Он потому и согласился, что сопровождение гуманитарной колонны описывалось относительно безопасным. Во всяком случае участие в военных действиях не обсуждалось, насколько мне известно. Иначе он бы не согласился, у нас все же двое детей (старший ребенок от моего первого брака, но он относился к нему как к родному), Батор помогал маме, как единственный кормилец он не стал бы так рисковать, – считает Ольга Ашектуева. – В прошлом году он ездил на БТР, потом его на "Тигр" пересадили. Был простым водителем. Поэтому я спокойно ждала его домой после 30 сентября. Но вместо Батора мне позвонил незнакомец и сообщил о его ранении. Он знал всю информацию о нас и сообщил, что было ранение, и заверил, что с мужем все будет в порядке. Что руки, ноги целы, голова цела. 6 октября мне позвонили уже из медцентра Бурденко с сообщением о его смерти. 15 октября тело привезли на опознание в Улан-Удэ. После опознания 17 октября мы его похоронили.
Ольга сразу заподозрила обман – характер ран на теле мужа противоречил тому, что Батор якобы умер спустя почти неделю после ранения.
– После таких ранений люди обычно не выживают. Кисти обеих рук у него были полностью оторваны – их пришили. Вы думаете, человек без половины головы мог неделю еще жить? Левая часть головы почти полностью была оторвана – затылок, лобная доля с левой стороны, ключица, глазница левая. Было все грубо зашито. На опознании он был даже небрит, хотя когда человека оперируют – его же бреют сначала? Опять почва для сомнений – была ли вообще операция? Или все зашили уже на мертвом теле? – говорит Ольга.
Такие травмы, которые были у Батора, могли быть причинены осколочно-фугасным снарядом, считают родные. В ответе Минобороны (есть в распоряжении редакции) на запрос одной из сестер Батора ведомство подтвердило "тяжелое осколочное ранение в голову", однако дату смерти не указало. В документе есть только дата вскрытия тела и судебно-медицинской экспертизы – 13 октября, его транспортировки в Улан-Удэ – 15 октября и захоронение – 17 октября.
"От денег до итогов расследования отказалась"
Ольга признается, что как супруга погибшего военнослужащего по контракту отказывается до окончания расследования подписать документы и получить выплаты, как ей предлагают представители военной части по месту службы (в Улан-Удэ).
– Они требуют, чтобы я подписала сейчас, но я ничего не подписываю. Поскольку у меня серьезные опасения, что они хотят скрыть правду, например, тот факт, что мой муж погиб на служебном задании в ходе боевых действий. А если я подпишу, возьму эти деньги, то получается – соглашусь с их версией. А часть уже минимум три версии гибели Батора мне предъявила, – объясняет вдова. – Сначала ко мне приехали военные домой, сказали: несоблюдение техники безопасности. То есть в первой версии в смерти обвинили самого Батора. Заявили, что он якобы находился в ангаре один и нарушил правила безопасности, не уточнив, какие именно. По второй версии – их в ангаре было уже трое, потом пятеро, но причина та же – нарушение техники безопасности. Итоги внутренней проверки (третья версия) – в этом "сочинении" – в том же ангаре водитель БТР якобы произвел случайный выстрел из 30-миллиметрового орудия в "Тигр", где находился на водительском месте мой муж, а рядом – его напарник. Якобы в "Тигре" над водителем люк есть, и он был по случайности открыт. Но, во-первых, люк в "Тигре" находится сзади, во-вторых, как это моего убило, а второго пассажира справа – даже не задело?! С каждой новой версией военных у меня все больше вопросов и сомнений. Мне нужна правда! Почему ее скрывают? Почему мне уже была предоставлена недостоверная информация, откровенная ложь?!
Вдова накануне проконсультировалась с юристом, специализирующимся на теме военных контрактов, – он предположил, что дезинформация родных погибшего связана с выплатами за гибель военного в ходе боевых действий. По словам адвоката Арсения Левинсона, дело не в единоразовых пособиях Минобороны, а в многочисленных социальных гарантиях, положенных семьям ветеранов боевых действий.
– И в том, и в другом случае гибель будет связана с исполнением воинских обязанностей. Поэтому страховая выплата по закону о страховании жизни и здоровья военнослужащих и единовременное пособие по закону о денежном довольствии военнослужащих будут одни и те же. Порядка 5 млн рублей с индексацией за время с 2012 года примерно. Однако кроме единовременных выплат есть другие социальные гарантии, которые предоставляются семьям погибших ветеранов боевых действий. В плане других гарантий будут отличия, так как военнослужащий не будет признан ветераном боевых действий, если погиб на учениях. Например, вдове и родителям ветерана боевых действий положена ежемесячная пенсия, право на обеспечение жильем всех членов семьи и другие многочисленные льготы, – объясняет Левинсон.
Ольгу предположение адвоката не удивляет.
– Ранее срочную службу муж проходил в Иркутске, в спецназе ГРУ сапером. Он мне в свое время рассказывал, что в Иркутске они что-то там разминировали, им обещали оплатить это все со стороны государства, так как они серьезно рисковали жизнью. Но ничего не было оплачено в итоге. Я не знаю точно, в этом ли дело, только ли в желании "сэкономить". Но доверие к военным (по крайней мере в Бурятии) у меня окончательно подорвано – вчера была в части, они утверждают, что тот, кто случайно выстрелил в "Тигр" мужа (по последней версии), – он сидит в следственном отделе. А я лично с ним встречалась – он продолжает ходить на работу, по-прежнему зачислен в штат! И непосредственные начальники, которые были с ними в Сирии, почему они не отстранены? Они находятся "в отпуске", но совершенно точно – не под арестом, – возмущается вдова.
Ольга говорит, что встречалась с военным, который, по версии представителей части, случайно выстрелил в "Тигр".
– Я сидела в его машине, человек клялся мне, что он произвел случайный выстрел из машины БТР в "Тигр", где находился мой муж. А после этого сестра Батора получает письмо из Минобороны про то, что муж погиб не в части, а на выезде и причина гибели – не в выстреле из БТР! То есть уже четвертая версия, – говорит Ольга.
При этом никаких документов вдова до сих пор не получила – даже справку о захоронении.
– Все документы по вскрытию, как мне сказали, 30 листов – все ушло в военный Следственный комитет. Возможно, придется делать эксгумацию тела и заказывать независимую экспертизу, если окончательная версия будет такой же противоречивой, как предыдущие, – не исключает вдова. – Еще у меня почему-то требуют оригиналы документов, сопровождающих груз-200, и удостоверение о захоронении. Зачем им они? Я же без них, к примеру, эксгумацию тела не смогу при необходимости сделать.
"Сослуживцев не пустили даже на поминки"
По словам вдовы, Батор несколько лет работал в строительной сфере, на военную службу ему пришлось уйти ради стабильного заработка.
– В Бурятии сложно найти работу, чтобы платили достойно и при этом чтобы стабильно, – говорит Ольга. – Батор – человек очень добрый, всем всегда помогал: сослуживцам чинил технику по их просьбам, даже если по обязанностям не должен был. И поэтому мне особенно больно, что они все молчат. Даже на поминки не пришли. И те, кого я знаю лично, не высказали соболезнований, не отреагировали вообще никак. Дошло даже до такого. Я считаю, что это не по-человечески, – говорит Ольга. – Когда Батор погиб, у них у всех взяли подписку о неразглашении, как будто бы ВДВ – секретная часть. Я вчера не выдержала, создала группу, добавила всех коллег, которых знала, туда и высказалась, что так не делается, это не по-человечески. Он всем помогал там, в Сирии, а они замалчивают, что с ним произошло, отказываются помочь его родным узнать правду. "Вы что, хотели в маленькой деревне большой секрет утаить? Так не бывает" – так и написала. Молчат.
Этот мальчик, который на себя всю вину взял и мне лично это подтверждал (не знаю, за какие такие деньги можно на такое согласиться), а потом пришла новая версия (о гибели на выезде) – я ему лично написала, что это лжесвидетельство просто так не оставлю, буду добиваться тогда, чтобы его садили по уголовной статье, раз он взял на себя эту вину, – говорит вдова.
После того как Ольга в сети стала публично искать тех, кто так же не верит в обстоятельствах гибели своих родственников – военных, ей написало множество людей, безуспешно пытавшихся выяснить правду.
– Моя задача – не допустить, чтобы опорочили честь, достоинство и память моего мужа. Чтобы после его смерти не сочиняли какие-то байки о том, что сам подорвался, потому что не соблюдал технику безопасности, потом – что его сослуживец "случайно" выстрелил, – возмущается вдова. – В том, что я делаю правильно, что предаю это огласке, меня убеждает их реакция – позже майор позвонил сестре Батора и говорит: "Зачем вы это? Мы же вам пошли навстречу". В чем они нам пошли навстречу? В том, что сначала хотели обвинить мужа в своей гибели, потом передумали и придумали, что его кто-то застрелил? Сестра супруга с трудом выбила у них похороны по всем правилам, чтобы караул был, вынос и прощание. В этом они нам помогли?
Ольга направила в военную прокуратуру Бурятии заявление с требованием объективно расследовать гибель Батора. Из ведомства ей ответили, что рассмотрят их заявление "в установленные законом сроки" – в течение 30 дней.
