Уголовное дело о "военных фейках" на экс-помощника независимого депутата Новосибирска Кирилла Левченко завели за то, что он запостил у себя в инстаграме ролик с цитатой Владимира Путина. Ни в ролике, ни в самом посте нет ни одного утверждения, только путинская цитата, кадры разгромленной Бородянки под Киевом и вопросы Левченко, кто в этом виноват.
Сам Кирилл Левченко покинул Россию еще в ноябре и об уголовном деле узнал от своих пожилых родителей, которых вызвали на допрос. Пенсионерам разъяснили, что основанием для обвинения их сына в распространении фейков о Вооруженных силах РФ стал репост видео с цитатой президента РФ Владимира Путина о том, что "мы [в Украине] уничтожаем военные объекты, а мирные не бомбим".
– "Бравые офицеры" Следственного комитета вызвали на допрос моих родителей, жену и ее родителей. Свидетелями по делу о посте в инстаграме. Жена рядом со мной, не в России. А вот наши уже очень немолодые мамы и папы там. Причем мои даже живут в другом регионе, в деревне. Но вдруг они видели, как их 39-летний сын и зять печатал дискредитацию бомбардировок Украины, – говорит Кирилл Левченко.
"Имена тещи с тестем родители увидели в материалах дела"
По словам Кирилла, следователи также планируют вызвать на допрос его жену и ее родителей. Ходатайствовала ли сторона СК об избрании меры пресечения для Левченко, на данный момент неизвестно. Сам Левченко с женой и ребенком покинул Россию осенью 2021 года.
– Теперь я не могу вернуться в Россию. Раз меня нет в стране, то, думаю, чтобы сделать мне неприятно, решили пойти по родственникам. Так до меня донесли, что в принципе есть это уголовное дело, а то так бы я и не узнал. Мне никто из СК не звонил, я бы по телефону им подтвердил, что в посте написано. Но они решили пойти таким способом, через уже немолодых родителей.
– К родителям жены еще не приходили. Позвонили на прошлой неделе моим родителям, пригласили их на допрос, сказали: "А вы знаете, что на вашего сына заведено уголовное дело?" Родители сказали: "Нет, не знаем" – и попросили прислать повестку, дня через два им прислали повестку, они сходили на допрос. Так я и узнал, что на меня заведено уголовное дело.
Когда они уже пришли на допрос, им объяснили, что основание дела – ролик, в котором цитируется Минобороны и Путин.
– Как прошел допрос?
– На допросе родители взяли 51-б статью, так как их допрашивали про близкого родственника. Задавали вопросы вроде: "Знаете ли вы, что вот такой пост опубликовал ваш сын? Знаете ли, почему он уехал за границу?"
Родители пожилые, сильно волновались, поэтому все вопросы не запомнили, вкратце передали.
Там же, на допросе, мои родители в материалах дела увидели имена моих тестя с тещей. Родителям жены пока не звонили, не приглашали. Я надеюсь, что из-за резонанса этой истории следователям хватит благоразумия не беспокоить пожилых родителей моей жены. Потому что они-то уж никаким образом с делом не связаны, ни с моим "плохим" воспитанием, ни с любой моей деятельностью.
– Сам ролик вы перепостили уже после отъезда из России?
– Да. Я уехал сразу после того, как нескольких бывших сотрудников штабов Навального объявили экстремистами. В конце прошлого года. И через короткое время арестовали Лилию Чанышеву (глава штаба Навального в Уфе. – СР), в декабре под домашний арест посадили других ребят.
Когда начались обыски у независимого депутата горсовета Новосибирска Антона Картавина и у родственников Сергея Бойко, помощником которого я работал, меня уже не было в стране.
– Почему им понадобилось допрашивать ваших родителей? Включать в дело родителей жены?
– Я вижу тут две причины. Первая: чтобы как-то мне сообщить, что есть уголовное дело, чтобы у меня даже мысли не было возвращаться в страну. Вторая причина – сделать мне неприятно, так как меня самого они достать не могут, поэтому давят через моих родственников.
– То есть мало того, что сиди за рубежом, сиди тихо?
– Возможно, так. Мне, конечно, тяжело залезть в их головы, что там вообще происходит, где и на каких этапах решения принимаются. Но, думаю, основная причина – донести до меня, что есть уголовное дело, а у тебя родственники в стране, так что прекращай любую антивоенную деятельность.
Конечно, это особенно неприятно, когда приходят не к тебе, а к твоим родителям. Учитывая, что мне уже давно не 20 лет, а 40, и я давно не живу ни с родителями, ни даже в том городе, где они проживают, они в другом регионе. Тем более они уже немолодые, в возрасте. Любой допрос, особенно в наше время, вызов куда-то там – это априори неприятно и волнительно. Я все-таки надеюсь, что у них хватит благоразумия отстать от моих родственников, что на этом все закончится.
– Родители как на ваше обвинение отреагировали?
– Они меня во всем поддерживают. У нас нет в семье раскола по этой теме. И почему к ним пришли, почему на самом деле обвинили в "распространении" – они все понимают.
Понимают, что, если бы следствие на деле интересовала суть обвинения, мне бы позвонил кто-то из следователей, сообщил – все мои контакты у них [ведомств] есть. Могли бы на допрос вызвать, сказать: "Приезжай немедленно в Россию на допрос, или давайте по видеоконференции допрос устроим". Я бы сам все и повторил, что написано в ролике. Но они почему-то стесняются мне звонить.
К тому же выбрали один из самых безобидных роликов и постов, которые я опубликовывал. В нем нет ничего, никаких утверждений, ничего, что можно было бы посчитать оскорблением власти, президента, вооруженных сил Российской Федерации. Есть публикации гораздо худшие для них, а они выбрали тот, где при всем желании (если смотреть с точки зрения этой антиконституционной статьи) сложно найти "распространение фейков".
– Есть предположение, почему выбрали статью о "фейках", когда на навальнистов и поддерживающих обычно дела по статье об экстремизме заводят? Не хватает доказательной базы?
– Уверен, что дело не в этом. В 2022 году в России не нужна никакая доказательная база, чтобы привлечь кого-то по уголовной или административной статье. Гадать можно бесконечно. Но это точно не из-за нехватки какой-то доказательной базы.
"Вернуться можно только в тюрьму"
– Прогноз у вас какой? Как долго не сможете вернуться в Россию?
– Не в России придется быть, пока этот режим существует. При нынешнем режиме вернуться можно только в тюрьму.
Как говорил Дмитрий Анатольевич, свобода лучше, чем несвобода, – иронизирует Левченко. – Сидеть в тюрьме смысла никакого не вижу – это только дополнительная нагрузка на друзей, бывших коллег, соратников, которым придется помогать всем, кто сидит в тюрьме. Мало того, что это отвлекает ресурсы, это минус один человек, который может рассказывать россиянам, почему это на самом деле война, а не "спецоперация", а тем, кто живет за пределами России, объяснять, что на самом деле происходит в нашей стране.
В моем случае никакого даже символического смысла нет. Я же не Алексей Навальный. Это мое личное мнение – что Навальный стал символом сопротивления, символом для россиян, которые хотят жить в нормальной европейской стране. Он своим поступком [возвращением в Россию под угрозой заключения] показал, что он остается с людьми в России, с теми, кто хочет жить в другой стране. И даже в тюрьме, за решеткой он остается главным оппозиционным лидером, который противостоит Владимиру Путину.
Что касается времени, когда можно будет вернуться, тут я всегда вспоминаю 1986–87 годы (маленьким ребенком, но застать Советский Союз я успел) – тогда ведь никто и подумать не мог, что через несколько лет СССР развалится. Казалось, что режим настолько прочен, даже зацементирован. Но считаные годы – и пришла свобода, этот ужасный режим рухнул. Поэтому, мое мнение, это может произойти в любой момент. Что это будет – "табакерка" по голове Путина или то, что мы сейчас даже предположить не можем, не знаю. Но мы сейчас точно живем в период "издыхания режима".
Если 2012 год – время коронации Владимира Путина и становление авторитарного режима, то сейчас упадок. Не зря репрессии усиливаются – это означает, что власть понимает, что у нее нет поддержки большинства. Когда они могли себе позволить по чуть-чуть допускать оппозицию на выборы, когда того же Алексея Навального на выборы мэра допустили, они понимали, что сильны, у них есть поддержка большинства. А сейчас они меня даже в Бердске на выборы не пустили, несмотря на то что это так далеко от Москвы.
Сколько точно этот режим будет умирать, что окажется под его завалами, насколько это будет ужасно – это, конечно, предсказать сложно.
– У вас получилось кого-нибудь переубедить на тему войны?
– Да, я уверен. Думаю, это одна из причин, почему мой аккаунт в "ВКонтакте" месяца полтора назад в России был заблокирован – антивоенные посты набирали там по 20-30 тысяч просмотров.
Это сейчас основная проблема в России – люди оказались отрезаны от информации. Не зря же в первые недели после начала войны были разом заблокированы инстаграм, фейсбук. Казалось бы, настолько неполитичные соцсети, но все было заблокировано. Я общаюсь с разными людьми в России и понимаю, что у них нет простого способа получения объективной информации. Дело не в том, что они не готовы ее получать или не хотят. Это для них слишком сложно. Есть, безусловно те, кто в теме, с VPN заморочился, и ему все открыто. Обычный человек приходит усталый с работы, ему не до VPN, он бы хотел получать информацию, но сил на то, чтобы ее добыть, не хватает. А сейчас для этого нужно прикладывать много усилий. Включить на телевизоре кнопку или открыть "Яндекс", "Яндекс. Новости", безусловно, проще.
Поэтому своей задачей я вижу искать способы, подходы донести людям информацию. Можно же по-разному ее доносить. Некоторые оппозиционеры пишут: "Это мы (вы), русские, виноваты". Или: "Почему вы не выходите на ОМОН?" Конечно, это вызывает у обывателя отторжение. Мне кажется, нужно просто рассказывать, объяснять, пытаться донести.
Людей, которым невозможно ничего объяснить, меньшая часть – 10–20%, которые прямо совсем зомби. Я стараюсь очень много общаться с разными людьми, не с политической тусовкой, и вижу, что основная часть готова выслушать, пытается разобраться. Не зря же основной мотив госпропаганды: "Все сложно, все не так однозначно". Надо пытаться пробиться через это. Объяснять раз за разом и делать это максимально понятно.
